99 книжных вивисекций. Рецензии с перцем и кровью

Почти все персонажи описываются автором влобовую. То есть автор бабах и на трех-четырех страницах описывает всю жизнь персонажа. Обычно на курсах советуют начинающему писателю так поступать до начала написания романа, чтобы знать персонаж самому досконально изначально. Так легче сделать его поведение в романе естественнее. Здесь же автор описывает героя в лоб. Не такой банальный прием. Дело в том, что такие вставки по персонажам делаются автором не вначале, а потом, когда персонаж уже вошел в сюжет и несколько раз мелькнул в обозначенной автором роли. Так вводится больше интриги в действие, ведь подноготную героя мы узнаем в момент, когда уже голову сломали, пытаясь разгадать его мотивацию.

Почему-то я свалился в иронию, хотя изначально немеревался гладить по шерстке. Но видимо шила все-таки в мешке не утаить, оно пробьется и уколит. Тем не менее, в романе описано довольно много интересных исторических фактов, новых для меня, а также забавных и колоритных психологических портретов, то есть подготовительная работа автора видна невооруженным взглядом. Поэтому данное прочтение ни в коем случае нельзя считать потерянным временем.

16. Брисбен

Роман, 2019

Евгений Водолазкин

Сногсшибательная книга во всех смыслах, написанная по правилам хорошего русского языка и методики создания бестселлеров. Подобное сочетание встречается далеко не так часто, как хотелось бы. Добавьте еще места событий – Ленинград-Петербург, Киев, Германия, да еще событийное время книги, которое включает длительный период c 1971 по 2014, в том числе август 1991 и февраль 2014. Это уже кое-что. Причем исторические события воспринимаются героями не откровенно политизированно, а душой и сердцем героев.

Впрочем, удивляться особо нечего: автор имеет профильное образование, к тому же доктор филологических наук, родился в Киеве, учился там же и в Ленинграде, вероятно, и о жизни в Германии знает не понаслышке. У автора профессия работать со словом. Другое дело, что у многих такая же профессия, но вот результат иной.

Автор анализирует природу таланта в принципе, природу музыки, в конечном итоге, – природу музыкального таланта. Исключительно интересны мысли автора по этому поводу. Возможно профессиональному философу они покажутся не вполне новыми, но поданые с художественным вкусом и на конкретном примере смотрятся свежо.

Судите сами. Молодой человек закончил в Киеве музыкальную школу, где большую часть времени обучался игре на четырехструнной домре, потом на шестиструнной гитаре. Потом забыл про музыку, поступил на филологический в Ленинград, закончил его, работал в школе преподавателем русского языка и литературы. В 1992 году, когда все вокруг сыпалось, вернулся в Киев, где начал играть на гитаре в группе, подыгрывающей новому русскому, возомнившего себя великим певцом шансона и покупавшего свой успех на собственных концертах. Певца арестовали за прошлые грехи, а героя случайно услышал умный музыкальный продюсер, немец, к тому же. И по игре героя вдруг понял, что это уникальный алмаз, который нужно лишь немного огранить, тогда успех обеспечен. Необычная черта таланта: герой не просто играл, но параллельно гудел, как бы подпевая. Ни великой техники игры, ни абсолютного слуха, ни безмерного трудолюбия – ничего, только в высшей степени своеобразная игра, которая открывает для зрительного зала каналы к энергетическим слоям духовности, в результате чего, зрители буквально сходят с ума во время его концертов. Ни тебе музучилища, ни консерватории, только музыкальная школа и в результате – мировой успех.

Но жизнь требует компенсации. Через пару десятилетий успеха быстро прогрессирующий Паркинсон, увядание и конец карьере, а также и нормальной жизни.

И личная жизнь под стать карьере. Любимая жена, немка, коллега по универститету и специальности, сменившая веру на православную, но бездетная. От старой любви дочь оказалась с выдающимся талантом пианистки. Ее мать сходит с ума, а дочь тяжело болеет, нужна пересадка печени. И в момент, когда дуэт гудящего, но уже не играющего на гитаре героя, и его приемной дочери производит фурор во время дебюта, происходит операция по пересадке печени, во время которой дочь умирает.

И другие смерти в романе присутствуют. Но удивительно, несмотря на череду страшных, трагических событий, роман производит светлое, оптимистическое впечатление.

Кто-то скажет, перебор событий, не очень естественны некоторые совпадения-пересечения, гипертрофированы некоторые черты персонажей. Все так, но как заставить, привлечь нас читать хоть что-то кроме мыльных мелодрам и гномо-эльфийских фэнтези с запойными ироничдетективами? Правильный путь у автора. Видна целеустремленность и сознательная работа по улучшению качества вновь создаваемых текстов. "Авиатор" показался совсем искусственным и несколько кособоким, поэтому начинал "Брисбен" с предубеждением. Но к середине разошелся и пошел за автором.

17. Южная Мангазея

Главы из романа

Бельские просторы, № 8, 2019

Киор Янев

На первый взгляд заумная книга, на второй – более приземленный и раскованный, – это всего лишь конспективное изложнение разговора трех московских интеллигентных алкашей плюс примкнувший студентик да еще в присутствии своей, компанейской женщины. Она огневит тонус разговоров и дискуссий. Тот же Венедикт Ерофеев с "Москвой-Петушками", только взгляд пошире и не опоэтизированный монолог алкаша, а диалог нескольких философствующих московских бомжей (необязательно в прямом значении этого слова) на вселенские темы – любовь, вечность, горние вершины и полеты свободного духа. Кто присутствовал хоть раз на подобных сейшенах-пьянках вполне понимает, о чем идет речь. Там такие духовные пласты вскрываются по пьяной угари (на похмельное утро благополучно забываются, в основном), что и не снились всяким там Бердяевым и прочим Феллини. Один предприимчивый товарищ просек это и попытался карандашом на листе незаметно для участников записать такой пьяный разговор. На следующий день все участники дружно смеялись над записанным: одни краткие междометия и односложные бессмысленные выражения, заметим, даже не матерные, хотя в высокодуховных пьяных прениях как раз все наоборот.

При таком житейском подходе сложный текст автора выглядит совсем по-иному, во всяком случае, отчаянного испуга не вызывет, как после прочтения первых нескольких строк при стандартном читательском подходе. Мол, что за бред, это не русский язык, а подстрочник с абракадабрского! В подобном расширенно-смещенном пьяном сознании действительно мешается всё и вся – прошлое страны и твоей жизни, будущее с вкраплениями настоящего, происходят мгновенные пространственные скачки между местами, где когда-то кто-то из беседующих бывал. Кажется, не надо бы искать каких-то поразительных откровений в пьяном бреде, однако мы помним и установку, что истина в вине. Возможно, как раз в предельно раскованном пьяном бреде и происходит мозговой штурм вселенской проблематики, и как раз и выдвигаются наиболее смелые философские теории и исторические концепции. Вот только записать их некому, поэтому канут они благополучно в небытии. Только автор умудрился каким-то чудесным образом запомнить хоть что-то после таких высокодуховных возлияний и для нас изложил запомнившееся на бумаге.

Что касается сюжетной линии, то она есть, как ни старался автор убедить нас в обратном. Данный роман это история вероятно первой любви студента Яна. Любви московского студента к восточной женщине со всеми вытекающими злоключениями, под которые подводится им самим несуразный философский базис. Собственно, тот же исходный посыл, что у Ерофеева. Неразделенность, невозможность отчаянно желаемого, но никогда не достижимого. В такой критической ситуации и не такой сумасшедший текст выдашь, не то что "Южная Мангазея".

Возможно, этот роман ждет аналогичная судьба, что и "Москва-Петушки", во всяком случае, как пишут, он частями долго ходил в самиздате, пока главы не напечатал уфимский литературный журнал "Бельские просторы", а через год вышла отдельная книжка в питерском издательстве Jarom?r Hlad?k press.

Рекомендуется к прочтению вдумчивым, внимательным читателям, результат явно стоит затраченных усилий. Ко всему, это еще и прорыв в стилистике, морфологии русского языка. Прочитаете и окажетесь в самом авангарде современного российского литературного процесса.

18. Бывшая Ленина

Роман, 2019

Шамиль Идиатуллин

Литературная премия "Большая книга" за 2020, 3 место.

Читая пролог, поймал себя на мысли, что читаю Распутина или, по крайней мере, Трифонова. Слог автора напомнил вязь слов из "Последнего срока", очень ясная, точная, за которой хочется следить, не отрываясь. Далее привыкаешь к стилю, но поначалу удивляет простое, но вместе с тем емкое построение фразы. Все логично, точно, но в то же время и не телеграфно. Безусловно, сказываются большой журналистский опыт автора и конечно его врожденное чувство языка.

Теперь о сверхзадаче произведения. Роман философский, на современном материале. Рядом с заштатным городком открылась свалка, которая растет и ширится день ото дня и с которой ничего нельзя поделать. Город и его окрестности погружены в удушливый смог, жители болеют и мрут, как мухи. Администрация города и области изображают активность, осваивают огромные средства, а воз и ныне там был, есть и будет. Это бездонная яма, в которую сколько ни кидай денег, все будет мало. Вроде все всё понимают, все обеими руками за, а бесполезно, ничего никуда не движется, все с каждым днем становится только хуже.

Бывшая Ленина – это улица в несчастном погибающем городе, сегодня она Преображенская; сразу невольные ассоциации с профессором Преображенским из "Собачьего сердца" и бессмысленной операцией над бедным Шариком.

Бывшее руководство города попадает в тюрьму, губернатор в отставке переселяется на свалку и организует местных бомжей, чтобы придать свалке цивилизованный вид кустарными средствами, то есть руками бездомных нищих. Они сортируют мусор, что-то из отходов продают, остатки сжигают. Все понимают, что необходимо построить перерабатывающий отходы завод, как делается на Западе, но для этого нужна длительная, последовательная работа не только начальства и строителей, но и кардинальное изменение психологии самих жителей города и транспортировщиков отходов. Разделение отходов на категории и различная работа с каждой из категорий. Должен быть комплексный подход к проблеме, что нереально в сложившихся условиях.

В девяностые годы муссировалась идея превращения России в мировую свалку отходов. Мол, у нас территория огромная, поэтому хватит места для всех, только деньги платите. Сейчас об этом не вспоминают, но по сути что изменилось?

Автор на примере малого городка, погибающего из-за свалки, говорит о необходимости решения общегосударственных проблем комплексным методом. Суета по частностям не приведет ни к каким положительным результатам. В эпилоге романа как бы намечается позитив в том плане, что будет избран новый, толковый мэр, который попробует сдвинуть махину. Но позитив призрачный, он практически нивелируется выявившейся онкологией у бывшей жены будущего мэра, идеолога перестройки подходов к решению проблемы со свалкой.

Дожили до Кафки. Что в "Замке", что в "Процессе", что в "Бывшей Ленина" суть одна: все за, все делают всё всегда правильно, а цель недостижима по определению. Такова вечная Система.

19. Душа моя Павел

Роман, 2018

Алексей Варламов

Очень знакомая тема, да и время поступления в московский вуз лишь на пять лет позднее. Но уже насколько политизированней выглядит атмосфера в московских студенческих кругах. Хотя это филологи, у технарей многое по-другому, тем более в вузе с особым статусом. Тем интереснее попытаться познать мир студентов-гуманитариев, представленный очевидцем.

Конечно, Павел это лишь "целеполагание", тот же князь Мышкин в орнаменте советского студенчества, в целом образ, рожденный пропагандой, а не живой человек, хотя живых черт в нем безусловно много. Зачем нужна была в конце романа глава "Спецпропаганда", зачем нужно было напрямую декларировать и так очевидно вытекающее из предыдущего текста? По крайней мере, сохранялась бы установившаяся атмосфера естественной, органичной таинственности, объемности происходящих нетривиальных событий на картофельном поле и вокруг него. И искусственность построения фабулы иногда немного покалывает глаз.

Еще поначалу вязнешь в длинных сложноподчиненных предложениях. Но быстро привыкаешь к стилю автора, и позднее он начинает даже нравиться, по крайней мере, не затрудняет чтения.

Но вышесказанное, в конечном итоге, сущие пустяки и мелочи. По большому счету роман крайне интересен деталями (в которых, как известно, кроется дьявол) студенческой жизни, описанием перипетий тогдашней обязаловки, уборки картошки с полей подшефного университету совхоза. Вместо занятий студенты два месяца пашут в антисанитарных условиях, спасая чудовищный урожай картофеля, который все равно потом сгниет в хранилищах. Мало плохо и много плохо. Куда ни кинь, везде клин. Парадокс советского строя.

У нас в 1975 году тоже была на первом курсе в сентябре картошка вместо занятий. Но все-таки не прямо с 1 сентября, а чуть позже, да и длилась картофельная эпопея недели две-три, не дольше. Хотя впечатления схожие. Полный разрыв реальной жизни с официозом, что проявлялось на каждом шагу, а не только на сельхозработах. Имелись две параллельные реальности, в которых существуешь поочередно, то в одной, то в другой. Раздвоенность сознания. И если ты поначалу наивен, как Павел, то недалеко и до дурки докатиться. Но конечно его образ в романе совсем уж утрирован. Таких откровенных лохов в жизни не бывает, тем более так быстро потом прогрессирующих в правильном направлении.

Понравились сцены с болезнью героя, его метафизическими шатаниями по просторам нашей необъятной глубинки. То ли сон, то ли явь, то ли бред, то ли мистика – автор создал полную неопределенность мироощущения героя. Здесь и апологетика идеального коммунистического мировоззрения, и приворот бабки из дальней деревни, и своевременное крещение в храме, и посещение загробного мира или промежуточного состояния на пути к нему. Все это описано просто здорово! Собственно, возможно это и было наглядное описание мятущейся души героя. Нечто похожее, кажется, было в "Подростке", когда герой свалился в лихорадке, но далеко не так образно и красочно выглядел его бред, как похождения Павла в настоящем романе.

Роман прочитан с удовольствием, он затронул многие ностальгические струны сердца и безусловно написан с высоким мастерством.

20. Пищеблок

Роман, 2018

Алексей Иванов

Вампиры в пионерском лагере, что может быть нелепей? Однако, после появления романа Алексея Иванова это уже чуть не классический взгляд на тематику кровопийц, упырей и вурдалаков в советском антураже. И красный галстук, и перевернутая пентаграмма в виде пятиконечной звезды – все пришлось весьма кстати.

После Брэма Стокера с его Дракулой, "Упыря" и "Семьи вурдалака" А. К.Толстого, того же Стивена Кинга с "Уделом Салема", других многочисленных произведений с кровососущими персонажами, до обидного в стороне оставалась советская коммунистическая система. И этот явный недосмотр российского писательского корпуса силами пермского прозаика сегодня исправлен.

Алексей Иванов многостаночник, на все руки мастер. И "Пищеблок" читается как тщательно выверенный текст, построенный по законам литературного ремесла. Именно ремесла, при чтении не покидает ощущение, что каждый поворот сюжета, каждый персонаж, каждый диалог выверялся с ювелирной точностью. Все ладно, стройно, работает на то, на что нужно работать. Короткие реплики, диалоги, короткие описания, стремительно развивающаяся коллизия событий. Однако не всегда.

Первые 20–25 % текста ни слова о вампирах. Описывается бытовуха пионерского лагеря лета 1980 олимпийского года. Не интересно, может, для кого-то познавательно, но я бывал в пионерских лагерях, однако и это не помогло, ностальгия не заработала. Да, страшилки дети любят на ночь рассказывать, вечерний фольклор пионерлагеря подобран добросовестно, подготовка читателя проведена, но эта стадия явно затянута.