Дневники, письма. Воспоминания современников

В-четвертых – я могу помогать маме и Ивану. Это – очень и очень важно.

Немного плохо то, что я не пользуюсь успехом у «дам». Это оттого, что мне некогда заниматься этим. Но это от нас никуда не уйдет, хотя иногда жгучие, сосущие до боли вопросы разрывают грудь и мне хочется до чертиков ласки. Простой, женской – материнской или любимой девушки, этакой простой и человечной. Вот олух! Ведь ты еще, очкан, не любил ни разу. Были только такие увлечения… В жизни еще не было момента, чтобы от любви я не спал ночь или пару часов. Меня тоже не любили. Нельзя, а фальши я не люблю.

6.12.48 г…Учиться я, конечно, бросил. Но это не беда. Буду учиться, только самостоятельно, историю, литературу («кровь и жизнь мою», – пристрастие к литературе я сохранил), географию и главное – немецкий.

20.12.48 г. На днях провел ужасную ночь. Был грипп (вообще довольно обычный пустяк). 39°. Ночью встал, кипятил чай, читал, писал, спустился вниз (не давал спать коменданту) и потом вдруг обнаружил, что мои плевки с кровью. Не веря, я как следует кашлянул, и опять сгусток крови. Протерев очки, я медленно, с расстановкой кашлянул и сплюнул на бумажку. Кровь! Я едва не сошел с ума. Итак, у меня чахотка. Если это дело подтвердится – надо что-то предпринимать. Лечиться и лечиться. Есть все хрусты, не пить, не курить. А пока курю и пью, т. к. точно не знаю, что у меня. Тогда, ночью, я думал о том, что проживу еще 2–3 года, и все. Все мои замыслы, мечты съедят черви…

1949 г.

12.1.49 г. Сел за немецкий. Переводил немецкую сказку. Запас слов у меня еще очень маленький. Этак, примерно, слов 200–280, не больше. Лингвистических способностей у меня нет. Мало-мало беру усидчивостью… Все продолжает крепнуть мечта о писательстве. Я еще, конечно, очень молод, неопытен и достаточно безграмотен, чтобы что-нибудь стоящее создать. Но пробовать надо и обязательно пробы показывать, потому что сам себе даешь или очень пристрастную оценку, или убеждаешь себя в бесплодности своих усилий /что чаще всего/…

19.1.49 г…. Вчера была немецкая картина: «Грезы». Принципиально не пошел. За последние год-полтора в наших кинотеатрах демонстрируются немецкие фильмы. Поток этих «произведений» немецкой кинематографии закрыл глаза на современность нашим зрителям. Я пересмотрел массу этих фильмов. «Оперетта», «Песнь для тебя», «Риголетто», «Летучая мышь», «Флория Тоска», «Андалузские ночи», «Богема» и т. п. Рекорд побила пресловутая «Индийская гробница». По своей пустоте, сомнительной нравственности, надуманного сюжета эта картина побила все рекорды. Там столько накручено чепухи…

Все эти немецкие фильмы не стоят одного «Мичурина», которого я на днях посмотрел.

В последнем номере «Литературной газеты» целая страница была посвящена итогам XII пленума правления СП. Был там на обсуждении вопрос о кинематографии (нашей, конечно). Все, как будто, хорошо. Отмечаются лучшие, ругают безыдейные кинокартины, но замалчивание все же чувствуется. Чувствуется в каждой строчке формалистический подход к формалистическому пониманию произведений кино. Вопрос о коренной перестройке работы советских студий не был поднят, и, кажется, наши студии будут бездействовать и в дальнейшем, расходуя гос. средства.

Хочется творческого труда. Хочется сделать что-нибудь стоящее. Когда же это будет? Остается только позавидовать обеспеченности маменькиных сынков, которые, не зная мертвящей скуки захолустья, живут полной, интеллектуальной жизнью. Тогда все силы своего ума можно направить к одной цели.

Был сегодня на участке с учеником. Очень было приятно, что встретили хорошо. Комнаты по 10 кв. м вмещают ни много ни мало – по 7–8 человек. Так живет шахтерская семья Шабановых и железнодорожники Чумаковы.

Этим простым, забитым нуждой людям было очень приятно, что я их всех узнал и даже вспомнил, кто где работает. Ничего. Жить!

20.1.49 г. Получил письмо от Ивана. 9 лет я уже его не видел и не узнаю, наверное, когда увижу. А увижу я его, видимо, скоро. Обещает заехать ко мне после своего красного дня – 4 апреля…

24.1.49 г. Был в училище скандал с ребятами 8-й гр. Не сняли шапок за первый урок – сорвали его. На второй урок все же сняли, но рабочей обстановки не было. Я их оставил на 7-й час. С большим трудом, с помощью мастера и замполита, установил дисциплину, провел урок. Настроение после этого вытягивания нервов – бузовое. Даже расхолаживание к работе есть. Хуже всего – потерять у ребят авторитет! Тогда будет очень и очень трудно.

2.2.49 г…Сегодня совершил непростительный грех. Мальчик, один ученик, очень способный, умный парнишка, заболел менингитом с осложнением на глаза. Я его очень люблю, за его свежий ум, за шахматные способности, за хорошее ко мне отношение. Собрался сегодня идти к нему в больницу. Купил пачку печенья, и показалось далеко и холодно, не пошел. Исправить. Ему, ослепшему и воображающему, что все для него потеряно – будет очень хорошо, если я приду и побеседую с ним, да еще подарок принесу.

11.2.49 г…Я достаточно груб, нетактичен и в этом отношении действительно многого не понимаю. Что же, культурным привычкам не было у кого учиться, а особенно в отношении девушек. С самого сопливого возраста я слышал о них только грязь и неприличности. Искренне сожалею об этом.

18.2.49 г. Все время интересуюсь литературой, копаюсь в старых журналах, читаю критику. Позавчерашняя «Правда» ударила по декадентству и космополитизму в поэзии. Проводником декадентства называет Антокольского. Воспитанники его Урин и Гудзенко (я их считаю одними из лучших молодых) – не могут найти тем в современности. «Сын» Антокольского – прекрасная вещь, но это было однажды. После того, когда ему было поручено воспитание в Лит. институте – он не настраивал молодежь на темы современности, а воспитывал их на сонетах, балладах на узко-индивидуальные темы. Например, задавал работу на тему «бессонница». А. воспевал Алигер, воспевающую декадентские мотивы, нюансы «своей» души, мирок, ограниченный письменным столом и керосиновой лампой на нем. Автор статьи – Н. Грибачев (он, кажется, секретарь парторганизации С.С.П.).

В последнем номере «Крокодила» помещена статья «Шадринские простаки». Когда я прочел ее – чувство досады долго не оставляло меня. Ведь эта моя тема! Я вообще много говорю о себе, но ничего существенного не делаю. Смысл статьи – такой же, как и у меня: провинциальный городок попадается на удочку аферистам, спекулирующим на знаменитостях. Только там Чирков, а в Узловой «были» Любовь Орлова и П. Кадочников. Я ведь так и не отправил своего фельетона, т. к. все некогда было узнать фамилию зав. горфо. А мой (без пристрастия) фельетоничнее.

24.2.49 г. Учиться почти бросил. Водку не пью. Живу довольно бедной духовной жизнью и только мечтаю о другой.

Я тоскую по родине вьюжной,
По сибирским дремучим лесам,
По глубоким снегам,
По высоким стогам.
Кто сказал, что тоски нам не нужно?

Припев:

Если ты побываешь в Сибири,
Долго будешь ее вспоминать.
Наши девушки – лучшие в мире,
Наши парни – таких поискать.
Долго будешь Сибирь вспоминать,
Если ты побываешь в Сибири.

Эту штуку нужно дольше разработать и послать Борису Н. – пусть напишет музыку.

Тоскую об учебе, но о такой, чтобы она что-то давала, чтобы она мне нравилась, но эта работа – она высасывает последние силы. Энергия теряется за 6 часов, проведенных в училище.

7.3.49 г…Уже 21, молодость имеет начало и конец.

Молодость в 21 год— середина. Не буду сегодня, как

обычно в этот день, смотреть на себя со стороны, не буду ковыряться в себе самом – это плохо, когда много самоанализируешь.

Правдивость в себе понемногу теряешь и не так строг становишься к себе и другим. От этого слабеешь…

14.3.49 г. Роман Ажаева «Далеко от Москвы», чем дальше я читаю его – тем неохотнее отрываюсь от этих сочных живых страниц. Положительно влюбляюсь в героев этого романа. Главное – в автора.

Некоторые места перечитываю по нескольку раз. «Человек должен быть всегда недоволен собой. Никогда не вините обстоятельства в своих неудачах, вините только себя. Не останавливайтесь. Не успокаивайтесь, не остывайте, не старейте душой. Не соблазняйтесь легко доступными мелкими радостями жизни за счет менее доступных больших радостей. Есть в жизни ближняя и дальняя перспективы. Никогда не довольствуйтесь ближней». Прекрасно!

Василий Ажаев вложил эти слова в уста старого инженера Тополева, а как много в них молодости, задора, опытности, основанной на знаниях, закаленной в борьбе с трудностями, неудачами и ошибками.

Доклад сделал. Говорил сначала, немного волнуясь, а потом ничего, увлекся, и было все прекрасно…

Есть цель – она мне кажется недосягаемой.

17.3.49 г…Прочел книжку (…) «А. Блок». Кое в чем она мне не понравилась, но о Блоке я узнал многое, чего раньше не знал…

Б.Н. (Борис Найденов. – Е.Ч.), тот любит цветы, траву, овес озимый в борозде, былинки и т. д. У меня это эмоций не вызывает. Мне надо людей и, назову про себя, (…) «маяковщины».

Легко и приятно читать хороший рассказ, но самому написать – очень трудно. Слова, как ни пиши, кажутся не на своем месте, неточными, слабосильными…

30.3.49 г. Литература, поглощаемая большинством, не является какой-либо загрузкой ума – она только отнимает время, т. к. в голове ничего не остается от доброго десятка книг. Возьму пример с себя. Кажется, что я почти ничего не читаю, хотя прочитываю в день страниц 100–120. Почему это чувство, почему кажется, что за эти 7 месяцев последних – я не прочел ничего – просто какая-то пустая яма. Из монументального беллетристического романа Голубева «Сотворение века» запомнил только самую дрянь…

Неужели я в книгах ищу только развлечения? Да, это почти так. Я сейчас состою в 5 библиотеках. Требуется делать выбор, тщательный и придирчивый.

4.4.49 г. Нет месяца полтора писем – жду с нетерпением. Рассказ заканчиваю, он мне ужасно надоел. Эта неделя – срок. В то воскресенье отделываю и посылаю в редакцию «Смены» на консультацию…

7.4.49 г. Получил из дому письмо. Очень неважно живут. Жду с нетерпением Ивана, чтобы решить, как жить дальше. Обособиться от матери не могу. Я ей обязан всем, даже своими недостатками и, может быть, пороками. Борис курит, оказывается. Новость. Не уследила мать, как в свое время не уследила за мной. Прочел кое-что о Чернышевском и просто обожествлять начинаю его. Его образ в моем представлении это что-то невообразимо чистое, притягательное. Высококультурный, образованный, аскет, честный, терпеливый, как его герой Рахметов, со всепобеждающей идеей Веры Павловны – как это прекрасно! Душа захлебывается от желания стать похожим хоть в чем-нибудь на него или на образы его произведений.

Это идеи многих тысяч молодых людей России, и это хорошо. Как замечательно, что история моей Родины имеет такие примеры. Что моя литература имела таких людей, непререкаемо-прекрасных и чистых.

Рассказ закончен сегодня. Завтра начинаю переписывать. Есть маленькая надежда получить ответ на мое ученическое рукоделие.

9.4.49 г…В этот день встретился с Э. Мы с ней, узнавая друг друга, и приближаемся и удаляемся друг от друга. Она очень наивна, но мила. Иногда мне по получасу приходится молчать и слушать ее болтовню. Кажется, я не полюблю ее.

Очень я стал привередлив в выборе подружек. Дружба с ней дает мне что-то. Или бодрости, или жажды жизни, но что-то хорошее. Это – главное.

Жду Ивана. Уже пора приехать ему. Черт возьми! Ведь восемь лет назад! Мне было тогда 13 лет. Только 13 лет! Как быстро прошли эти годы и, сознаться, беспорядочно и бестолково. Ничто не приблизило меня к цели. И сама цель – туманится в хряском сумраке.

Сейчас волнует семья. Устроить – задача. Сегодня весь вечер стирался. Это все-таки тяжелая работа стираться. Но какое восхитительное душевное облегчение после чего-нибудь сделанного (пусть даже выстиранных простынь и рубашек) – прелесть.