Париж, Амстердам, Вена, Мюнхен и др.

Париж, Амстердам, Вена, Мюнхен и др.
Владимир Дараган

Эта книга о путешествиях по Европе: Париж, Амстердам, Вена, Мюнхен, Хельсинки, Таллин, Юрмала, Рига. Автор старался сделать текст не только познавательным, но и веселым. Кажется, у него это получилось.

Париж, Амстердам, Вена, Мюнхен и др.

Владимир Дараган

© Владимир Дараган, 2019

ISBN 978-5-0050-3144-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Париж

Философское

– Париж можно обойти за один день, – сказал приятель.

– Это как?

– Начать с Собора Парижской Богоматери, потом Лувр, сад Тюильри, набережные, Эйфелева башня, Дом Инвалидов, Люксембургский сад. Там отдохнуть и бегом на Монмартр, к базилике Сакре-Кёр. Тяжело, конечно, но представление получишь.

– И галочку поставишь – Париж видел.

Города невозможно описать одному человеку. Однажды я сделал сайт, где собрал информацию о городе Миннеаполис. Достопримечательности, парки, прогулки, рестораны… Показал знакомой. Она покачала головой:

– Ты ничего не написал про церкви, для верующих это важно.

Другой знакомый возмутился, что я мало написал о театрах. Третий заметил, что Миннеаполис славится своими велодорожками, о которых на сайте нет ни слова.

Сайт я закрыл. Любой большой город неисчерпаем, если ты любопытен и способен видеть не только красивые дома и рестораны. Совсем беда, если тебе интересна история. В старых городах с хорошим гидом можно провести целый день на одной улице и не узнать половины того, что там происходило за последние века.

– Терпеть не могу гидов и путеводители, – говорил мне друг, объехавший полмира. – Я люблю почувствовать дух города. Хожу по улицам и впитываю. История меня не интересует – все равно я забываю имена королей и названия дворцов. Привожу с собой впечатления, мне больше ничего не надо.

– В музеи не хожу, – объясняла мне знакомая, умница и красавица. – Сейчас любую картину можно посмотреть с помощью виртуального тура, а если я увижу стол, за которым Толстой писал «Войну и мир», то это меня не обогатит. Скучно все это. В каждом городе я ищу места силы. Там могу замереть, помедитировать, и моя жизнь станет немножко другой.

– А я наоборот. Готовлюсь к поездке месяц. Читаю путеводители, воспоминания, изучаю карты. Точно знаю, что хочу увидеть, приезжаю в город, а он почти родной, понятный. Это чудо, когда видел что-то на фотографиях, а потом можешь это потрогать.

– А я приезжаю в город и ищу следы знаменитых людей, которые там жили. В Париже захожу в кафе, где выпивал Хемингуэй, в Вене ищу дом, где Бетховен написал «К Элизе», в Калуге дом, где жил Циолковский.

И еще тысяча и одно мнение. Кто-то с восторгом вспоминает диковинные блюда в ресторанах, кто-то полчаса стоял перед картиной Питера Брейгеля «Зимняя охота», кто-то собирает коллекция фотографий – я на фоне Парижа, Вены, Берлина, кто-то путешествует, чтобы потом лучше разбираться, что пишут историки, кто-то любит отмечать на карте города, где побывал, кто-то едет потому, что все там были, а он нет. Петр Вайль говорил, что путешествовал для познания себя. И необязательно для этого ехать на мыс Горн. Ты в Питере сегодня и десять лет назад – это разные люди, видящие город совершенно иначе. По разности впечатлений можно судить, что случилось с тобой за эти годы, насколько ты разочаровался в жизни, какой приобрел опыт, способен ли еще удивляться.

Но всех этих людей объединяло желание оторвать зад от дивана и увидеть что-то новое. Их не пугала неустроенность быта, суета перелетов и переездов, чужой язык, непривычная еда и стресс, что время летит, а ты еще не успел увидеть что-то важное.

Тут бы дать рекомендации, что правильно в путешествиях, найти золотую середину из перечисленного. Объявить, например, что нужно и книжки почитать, и в музеи заглянуть, и места силы найти, потом бездумно побродить, вкусно подкрепиться и задуматься о своей быстротечной жизни.

Но и это будет неправильно. Правильно будет одно: не давать угасать желанию увидеть мир, познать новое. Не сиди дома, не бойся выйти из комнаты. Скорее всего, ты увидишь немного, а фотографии не передадут вкуса кофе, выпитом в ресторанчике на старой площади. Ты будешь вспоминать лишь отдельные моменты, город запомнится не большой картиной, а коллекцией этюдов, набросков. Ты будешь думать, что в следующий приезд эти этюды сложатся в нечто целое, но этого не будет. Просто твоя коллекция разрастется.

И это замечательно, это останется с тобой, чтобы ни случилось. Это много важнее, чем купленные ботинки или магнитики на холодильник. А если что-то с тобой не так, если твой взор устал, а тело просит покоя, то думай, как с этим бороться. Контрастный душ и рюмка коньяка тебе в помощь.

И еще путешествия хороши тем, что важные дела можно отложить до возвращения, а после возвращения их тоже можно отложить – ведь надо прийти в себя. Впрочем, это немного не в тему, ведь я не пишу пособие для лентяев.

Вернемся к Парижу. Виктор Гюго писал, что это город станет столицей мира, когда исчезнут границы и прекратятся войны. Ведь недаром всемирные выставки проходили в Париже. Кто-то утверждает, что Париж – да, столица мира, но не всего, а только романтического. Стандартная реклама в турагенствах – это влюбленная пара у окна отеля, а в окне видна Эйфелева башня. Хочешь романтики – езжай в Париж. Это единственный в мире город, где можно отлично проводить время, ничем, по существу, не занимаясь. Это сказал Эрих Мария Ремарк. Почему так? Что такого волшебного в этом городе? Давайте попробуем разобраться. По кусочкам, в виде этюдов.

Перед Парижем

Я сидел в баре аэропорта Миннеаполиса, отхлебывая двойной «кампари» и украдкой закусывая его домашней котлетой.

– Кампари без льда? – удивился бармен.

– Yes! – сказал я.

Потом подумал и добавил: «No!»

– ОК! – понимающе кивнул бармен.

После трех глотков мысли потекли в привычном воспоминательном направлении.

– Хочу в Ригу, – сказал я другу-физику за месяц до вылета. – Там сосны, старина, вкусно и дешево.

– Хоти дальше, – посоветовал друг-физик.

– Но сейчас там дожди, с сосен капает, пиво не радует. В Ригу надо летом.

– Правильно, – сказал он. – Про летнюю Ригу даже опера написана. «Рига-лето» называется.

– Тогда я заменю Ригу на Хельсинки и Таллин.

– Потому что там с сосен не капает?

– Ага. А еще я хочу в Париж. Ты был в Париже?

– Нет и не хочу.

– Как так? Ты ведь читал «Трех мушкетеров», «Собор Парижской Богоматери», неужели тебе не интересно увидеть места, где все это происходило?

– У меня отличное воображение, и я не хочу огорчаться, что увиденное будет хуже, чем я думал.

Мое воображение не было отличным, и я решил лететь в Париж.

В самолете

Самолет Миннеаполис—Париж был полон. Все, кроме меня, сидели в креслах и смотрели кинофильмы на экранах, вмонтированных в спинки кресел. Мой экран не работал.

– Может тогда в любви повезет, – я решил не огорчаться и попытался уснуть.

– Бессонница в самолете – это хорошо, – сказал я через полчаса. – Сие значит, что мой организм молод и энергичен.