Российские этюды

Российские этюды
Владимир Дараган

Эта книга первая в серии о путешествиях по России. Автор открывает для себя новую страну, которую не видел несколько лет. В книгу вошли прогулки по Москве, Санкт-Петербургу и путешествие по Золотому кольцу России. Старое переплетается с новым, вызывая противоречивые чувства, о которых автор и попытался рассказать.

Российские этюды

Владимир Дараган

© Владимир Дараган, 2018

ISBN 978-5-4490-2100-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как начиналась эта книга

Так получилось, что я приехал в командировку в американский университет и застрял в Америке на долгие годы. Несколько лет я не мог выбраться в Россию, дочки приезжали в гости сами, а дела мешали летать за океан. Скучал ли я по любимой Москве? Да, скучал – ведь там прошла моя юность. Скучал по моей квартире, что напротив скульптуры «Рабочий и колхозница». Скучал по друзьям, по родному языку. И вот однажды раздался звонок:

– Папа, я выхожу замуж!

– Понял, вылетаю.

И я вылетел. День, когда самолет приземлился в Шереметьево, стал днем, когда родилась идея написать «Российские этюды». Я стал много путешествовать по России – на поездах, машинах, на яхте с моим другом. Впечатлений было много. Радостных и грустных. В одну книгу эти впечатления не поместились, и я надеюсь, что получится серия. Начну свой рассказ с зимней поездки в Москву в 2011 году.

Предупреждение

В книге описывается, что автор иногда курит, выпивает и часто думает о женщинах. Минздрав и автор предупреждают, что первые два пункта опасны для здоровья.

Москва, январь, 2011

По аэродрому

Мы пролетали над Тверью, когда пилот объявил о скорой посадке. Главная стюардесса, путаясь в русских и украинских словах, грозно предупредила, что туалеты закрываются, нечего нам шастать по салону и пользоваться электронными приборами. Все испуганно сели на места, притихли и стали смотреть в окна. Под нами проплывали покрытые ледяной коркой леса, белели заснеженные озера, около озер сурово стояли замки из темно-красного кирпича. У каждого замка была сторожевая башня – там, наверное, сидели наблюдатели и контролировали передвижения врагов. Черепичные крыши замков сверкали в лучах восходящего солнца, как медали «За отвагу в девяностые».

Потом показалась Москва. Над ней желтый туман, из тумана торчала Останкинская башня, несколько «точечных застроек» и множество труб, из которых бодро валил серый дым.

– Красиво! – сказал я соседу.

Сосед не пошевелился. Весь полет он просидел с «айподовскими» затычками в ушах, и все мои попытки узнать, зачем он летит в Москву, окончились неудачей.

Самолет плюхнулся на полосу, взревели двигатели в реверсном режиме, мы покатились между сугробов к аэровокзалу.

– Во, сколько снега! – сказал сзади женский голос.

– В Нью Йорке снегопад был сильнее, но там сразу убрали весь аэродром, а тут только полосы и рулежки, – пробурчал мужской голос.

– Совсем ты Родину не любишь! – сказал женский голос и явно обиделся.

Пограничник с подозрением полистал мой новенький российский паспорт, хотел что-то сказать, но передумал, шлепнул печать, сунул паспорт в окошко и махнул рукой: проходи, не задерживай очередь! Я понял, что других приветствий не будет и пошел за чемоданом.

Чемодан приехал быстро, все было цело, даже скрепка, которая заменяла мне ручку на молнии.

– Да, это не Италия! – пробурчал я.

В Италии мои чемоданы приходили на третий день, совершив за это время пару кругосветных путешествий.

Я пошел через зеленый коридор. Ну почему я всегда внушаю подозрение людям в форме? Из всех пассажиров нашего рейса только меня выдернули таможенники и заставили поставить багаж на просвет. Я заволновался за многочисленные бутылки коньяка, которые предательски булькали в чемодане, но к коньяку таможенники отнеслись с пониманием и махнули на меня рукой.

Окраины

Окраины Москвы стали похожи на окраины Милана, Рима, Нью Йорка и множество других городов. Даже магазины были такие же. Я вынул было камеру, но потом убрал и задремал. Единственное отличие Москвы от Европы и Америки заключалось в сером налете на всех автомобилях. Даже на дорогих и очень дорогих. Но ведь должна Москва чем-то отличаться от замшелого Запада.

Когда мы пересекли кольцевую дорогу, то меня удивило количество магазинов и ресторанов на квадратный метр городской территории. Это же сколько народа занято в торговле? И где они находят столько покупателей и любителей покушать? И как эти любители умудряются запарковать свои машины около таких заведений? Потом я нашел ответ на последний вопрос. Вообще многое до меня доходило с трудом, хотя я считаю Москву своим родным городом, в котором я раньше знал почти всё и всех.

Старые квартиры

Какое счастье, что есть квартиры, дух которых не тронут временем! На книжных полках стоят книги, стоявшие там и двадцать лет назад. На стенах висят картины, на которые я смотрел, забегая сюда раньше на секунду попить чая и быстренько обсудить пару мировых проблем. И еще диван. Он скрипел еще во время перестройки и продолжает скрипеть в период инноваций и модернизаций. А настольная лампа на столе как не работала много лет назад, так до сих пор и не работает, несмотря на появление сотовых телефонов и Интернета.

В этих квартирах меня помнят, любят и всегда ждут.

Когда я пытаюсь предложить изменить обстановку, то на меня смотрят изумленными глазами и спрашивают: «А зачем?»

В таких квартирах я веду себя, как слон в маленьком кафе. В одной из них я умудрился за полчаса сломать стул, телефон и еще что-то. Я забыл, что на спинку стула нельзя облокачиваться, а телефон надо брать осторожно и нажимать определенные кнопки, а не что попало.

Квартира с видом

Из окна моей квартиры видна скульптура «Рабочий и колхозница». Она и раньше была видна, но по-другому. Колхозница заслоняла своим бюстом полнеба, а теперь эта парочка стоит высоко на постаменте, который уехал ближе к проспекту Мира, и сейчас мне хорошо видны только задние части колхозницы. В квартире стало светлее, но некому сказать доброе утро, когда продираешь глаза от стука трамвайных колес под окнами.

В моей квартире живет старшая дочка. Она проводит для меня ознакомительную экскурсию. Общий принцип твоей жизни в этой квартире очень простой:

а) ты не должен пытаться наводить порядок;

б) ты не должен переставлять вещи и мебель;

в) ты должен помнить, что тут есть все, что надо для жизни, это все лежит на расстоянии вытянутой руки.

Дочка живет реальной и виртуальной жизнью одновременно. И все в этих жизнях у нее лежит на расстоянии вытянутой руки.

– А где мой архив? – интересуюсь я.

– Протяни левую руку и нащупай белую пластиковую коробку.

– А где градусник?

Мне излагается краткая инструкция по поиску градусника. Для меня это звучит, как поиск смерти Кощея Бессмертного: над морем утка, в утке яйцо, в яйце иголка…

Мне дают сотовый телефон и объясняют, как он работает. Я киваю с очень умным видом. У меня часто бывает такой умный вид, что многих вводит в заблуждение.

Холодильник мне показался пустым, я собираюсь бежать в магазин. Меня останавливают и начинают все объяснять. В конце объяснения я понимаю, что у холодильника есть четвертое измерение, и все продукты, которые мне могут понадобиться, находятся в этом измерении. Вообще все, что окружает мою дочку, имеет налет мистики. Она уникальный специалист по переводу англоязычных компьютерных игр на русский язык. И еще она переводчик и писатель, ее миры – это сказочные миры, где живут маги и прочая нечисть. При слове «писатель» она морщится – это ее хобби. Мне давно хочется написать с ней совместный рассказ, но она рассказывает про свое расписание на ближайшие месяцы, где для этого рассказа только маленькая временная щелочка. Но у меня теплится надежда на использовании магии, дочка загадочно улыбается и просит проводить ее до машины.