Маршал Василевский

Западного фронта, а начальник Оперативного управления генерал Г.К. Маландин – начальником штаба Западного фронта. Его сменил генерал-лейтенант В.М. Злобин. Все это сказывалось на качестве работы Генштаба. «В июньские и июльские дни 1941 года мне, как первому заместителю начальника Оперативного управления, приходилось не раз за сутки бывать у нового начальника Оперативного управления В.М. Злобина, – вспоминал Василевский. – Я его хорошо знал по учебе в Академии Генерального штаба и по совместной поездке в Германию в 1940 году. Это был очень способный, подготовленный, опытный и трудолюбивый, судя по прежней и последующей работе, командир, отличный штабист и хороший товарищ, пользовавшийся авторитетом в коллективе наркомата. Но когда я докладывал ему сведения, получаемые с фронта, и проекты предложений по ним от себя и работников управления, меня каждый раз поражало его спокойствие, казавшееся равнодушием ко всему происходящему».

На фронтах события развивались следующим образом. Попытки войск Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов наспех организованными контрударами разгромить вклинившиеся группировки врага и перенести военные действия за пределы СССР успеха не имели. Положение усугубляли господство авиации противника в воздухе, потеря управления войсками на ряде направлений Ставкой, командующими фронтами и армиями. В результате приграничные сражения завершились крупным поражением войск Северо-Западного (его армии оказались расчлененными) и Западного (главные силы были окружены западнее Минска и в основном уничтожены) фронтов. Большие потери понес и Юго-Западный фронт, войска которого были вынуждены отойти на рубеж старой государственной границы СССР. Только Северный и Южный фронты сохранили большую часть своих основных сил.

Быстротечность военных действий, резкие изменения обстановки на громадном по протяженности фронте требовали оперативного, решительного и строго централизованного руководства. С этой целью по постановлению ГКО от 10 июля Ставка ГК преобразуется в Ставку Верховного Командования (ВК). В ее состав вошли: Сталин, Молотов, маршалы Тимошенко, Буденный, Ворошилов, Шапошников и генерал армии Жуков. Персональные функции членов Ставки юридически не были определены. Однако решающее слово принадлежало Сталину – Генеральному секретарю ЦК ВКП(б), Председателю ГКО и СНК СССР. Снова принимается половинчатое решение. Одновременно создаются Главные командования Северо-Западного (маршал Ворошилов), Западного (маршал Тимошенко) и Юго-Западного (маршал Буденный) направлений. 19 июля Сталин был назначен наркомом обороны.

По мере расширения масштабов вооруженной борьбы увеличились объем и содержание работы Генерального штаба, что потребовало уточнения его структуры и функций. 28 июля Государственный Комитет Обороны принимает постановление № 300, которое определяло организационную структуру и задачи Генштаба, место и роль его начальника в общей системе военного руководства[37 - См.: Генеральный штаб Российской армии: история и современность. М.: Академический Проект, 2006. С. 205–206.]. Он получил право подписывать вместе с председателем Ставки приказы и директивы Ставки или отдавать распоряжения по ее указанию. Как заместитель наркома обороны и член Ставки начальник Генштаба объединял и координировал деятельность управлений наркоматов обороны и ВМФ, готовил заключение о соответствии решениям Ставки намечаемых ими оперативных и организационных мероприятий. В целях освобождения Генштаба от решения задач, не влиявших непосредственно на руководство военными действиями, из его состава были исключены пять управлений (организационное, мобилизационное, укомплектования войск, военных сообщений и автодорожное)[38 - См.: Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. – 1942 г. Т. 13 (2–2). М.: ТЕРРА, 1997. С. 38–39.].

Реорганизация Генштаба совпала с неожиданным для Василевского изменением его служебного положения. Оно напрямую было связано с отставкой генерала армии Жукова. 29 июля он, докладывая Сталину о сложившейся обстановке, предложил с целью спасения войск Юго-Западного фронта отвести их за Днепр и сдать Киев. Это предложение вызвало у Сталина ярость. Как можно додуматься сдать Киев! В свою очередь, Жуков тоже вспылил и попросил освободить его от обязанностей начальника Генштаба и послать на фронт. Эта просьба была удовлетворена. Жукова отправили командовать Резервным фронтом, а заместителя наркома обороны маршала Шапошникова снова поставили начальником Генштаба. Комментируя это решение, Василевский отмечал: «Во главе всего штабного аппарата встал тот, кто в те месяцы мог, пожалуй, лучше, чем кто-либо, обеспечить бесперебойное и организованное его функционирование».

По инициативе Шапошникова 1 августа Василевский получил назначение на должность начальника Оперативного управления и заместителя начальника Генштаба. Генерал Злобин был переведен в Сибирский военный округ заместителем командующего по военно-учебным заведениям.

Итак, не прошло и полутора месяца с начала войны, как Василевский поднялся на новую ступень в военной иерархии. Причем он возглавил наиболее ответственный участок работы в Генштабе, роль которого существенно возросла. 8 августа Ставка Верховного Командования была переименована в Ставку Верховного Главнокомандования (ВГК), а Сталин назначен Верховным Главнокомандующим. Под руководством Шапошникова на основе постановления ГКО от 28 июля было разработано Положение о Генеральном штабе, утвержденное 10 августа наркомом обороны Сталиным[39 - См.: Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. – 1942 г. Т. 13 (2–2). С 389–390.]. Согласно Положению Генеральный штаб Красной Армии стал центральным органом управления наркома обороны по подготовке и использованию Вооруженных Сил для обороны страны. В функции Генштаба входили: разработка директив и приказов Ставки по оперативному использованию Вооруженных Сил и планов войны на театрах военных действий; организация и руководство деятельностью всех видов разведки, обработка разведывательных данных и информация нижестоящих штабов и войск; руководство строительством укрепрайонов, военно-топографической службой и ее снабжение топографическими картами, оперативной подготовкой родов войск, штабов, служб и органов тыла; организация и устройство оперативного тыла действующей армии; разработка вопросов ПВО, положений о вождении армейских соединений, наставлений и руководств по штабной службе, издание описаний театров военных действий; сбор и обработка материалов по изучению боевого опыта, разработка приказов, директив и указаний по его использованию; организация и руководство шифровальной службой и обеспечение скрытого управления войсками.

В соответствии с новым Положением Генштаб включал шесть управлений (Оперативное, Разведывательное, устройства оперативного тыла, строительства укрепленных районов, Военно-топографическое и Шифровальное), три отдела (военно-исторический, общий, кадров) и группу офицеров Генштаба на правах отдела Генштаба. Развертывание на каждом из стратегических направлений по нескольку фронтов потребовало выделение на каждый фронт специальной группы операторов во главе с опытным начальником. Вместо отделов по направлениям (Северо-Западное, Западное и Юго-Западное) создаются направления на каждый фронт (группу фронтов). В ноябре 1941 г. под руководством Василевского была разработана специальная инструкция для начальников направлений Оперативного управления.

С целью обеспечения эффективной деятельности отделов, управлений и в целом Генштаба был определен порядок его круглосуточной работы. Об этом Сталину докладывал еще Жуков в бытность его начальником Генштаба. Распорядок дня Генштаба, привязанный к регламенту Верховного Главнокомандующего, был определен приказами № 0095 и № 006955 за подписью начальника Оперативного управления генерала Василевского[40 - См.: Горьков Ю.А. Кремль. Ставка. Генштаб. С. 132.]. Этот распорядок был одобрен Сталиным и никогда не нарушался.

Ставке ВГК (Сталину) доклады об оперативно-стратегической обстановке, отданных за ночь распоряжениях войскам фронтов, просьбах командующих представлялись три раза в сутки: с 10.00 до 11.00 и с 15.00 до 16.00 – заместитель начальника Генштаба (чаще всего начальник Оперативного управления), а с 21.00 до 3.00 – начальник Генштаба. К этому времени готовились карта стратегической обстановки (масштаб 1: 2500000) на 3–5 суток, карта оперативной обстановки (масштаб 1: 200000) каждого фронта на 2–3 суток, причем положение своих войск отображалось до дивизии включительно (а иногда до полка), боевые донесения каждого фронта. С этими документами начальник Генштаба следовал в Кремль для доклада Сталину. Кроме этого, распорядком дня предусматривались следующие вопросы: сообщения в Ставку ВГК – 4.00 и 16.00; начало рабочего дня – 7.00; подпись и доклад оперативной сводки – 8.00 и 20.00; сообщения в Совинформбюро – 8.30 и 20.30; оперативное ориентирование – 22.00–23.00; боевое донесение в Ставку – 23.00.

В распорядке дня Генштаба определялись продолжительность работы (17–18 часов) и времени отдыха его сотрудников (5–6 часов), увязанные с режимом деятельности Ставки ВГК и штабов фронтов. Время, место работы и отдыха начальника Генштаба и его заместителей были определены Сталиным лично. Василевскому отдых был установлен с 4 до 10 часов утра. Верховный не раз проверял, как выполняется его указание. Иногда он звонил в кабинет начальника Оперативного управления, и если Александр Михайлович отдыхал, то приказывал: «Василевского не будить», а что надо, выяснял у дежурного генерала. Случаи нарушения установленного порядка вызывали крайне серьезные и в высшей степени неприятные для Василевского разговоры. «Разумеется, это не была мелкая опека, – пишет Александр Михайлович, – а вызывавшаяся обстановкой необходимость. Напряженнейшая работа, а порой и неумение организовать свое время, стремление взять на себя выполнение многих обязанностей зачастую заставляли ответственных работников забывать о сне. А это тоже не могло не сказаться на их работоспособности, а значит, и на деле. Иногда, возвратившись около четырех часов утра от Сталина, я, чтобы реализовать принятые в Ставке решения, обязан был дать исполнителям или фронтам необходимые указания. Порою это затягивалось далеко за четыре часа. Приходилось идти на хитрость. Я оставлял у кремлевского телефона за письменным столом адъютанта старшего лейтенанта А.И. Гриненко. На звонок Сталина он обязан был докладывать, что я до десяти часов отдыхаю. Как правило, в ответ слышалось “Хорошо ”».

Василевский после назначения на новую должность сразу же окунулся в гущу событий. Теперь от его профессионализма во многом зависело, насколько решения, принимаемые Сталиным, соответствуют обстановке на фронтах. Ежедневно, а иногда и по нескольку раз в сутки Василевский вместе с Шапошниковым бывал в кабинете Сталина в Кремле. Со 2 августа Александр Михайлович все чаще подписывает директивы и приказы Генштаба, которые отдавались во исполнение приказов и указаний Ставки ВГК и начальника Генштаба.

С первых же шагов в новой должности А.М. Василевскому пришлось решать вопросы, связанные с обстановкой на юго-западном направлении. В половине третьего ночи 4 августа он по указанию Сталина вызвал к телеграфу командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника М.П. Кирпоноса и члена военного совета Н.С. Хрущева. Верховный потребовал от них не допустить переправы врага на левый берег Днепра. Они заверили Сталина в том, что примут все меры к тому, чтобы выполнить эту задачу.

5 августа начальник штаба Юго-Западного направления генерал-майор А.П. Покровский передал Василевскому просьбу маршала Буденного разрешить отвести войска Южного фронта на линию реки Ингул. Об этом Василевский немедленно доложил Шапошникову, а тот, в свою очередь, Сталину.

Он приказал начальнику Генштаба и его заместителю сразу же прибыть в Ставку Сталин, выразив недовольство тем, что Буденный лично не переговорил с Василевским, не согласился с отводом войск Южного фронта на указанный рубеж. Командующему фронтом было приказано не позже 10 августа занять линию восточный берег Днестровского лимана до Беляевки, от Беляевки на Ротмистровку, Березовку, Вознесенск и далее на Кировоград, Чигирин. Одессу требовалось оборонять до последней возможности[41 - См.: Русский архив: Великая Отечественная: СтавкаВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). М.: ТЕРРА, 1996. С. 104.]. После этого Шапошников связался по прямому проводу с Буденным.

– Товарищ Сталин приказал мне передать, – сказал Борис Михайлович, – что он недоволен тем, что вы, намечая линию отвода, при которой отдается почти половина Украины, не подошли сами к аппарату переговорить с замначгенштаба товарищем Василевским. Хотя Василевский и вызывал Покровского, но имелось в виду, что вы сами хотите изложить вашу точку зрения на поднятый вопрос. Ставка не может согласиться с предлагаемым вами рубежом отвода, и сейчас на ваше имя идет телеграмма особой важности.

Буденный, выслушав начальника Генштаба, вынужден был оправдываться:

– Я доложил свои соображения, исходя из реальной обстановки. Если Ставка находит их неубедительными, она меня может поправить. Я, конечно, извиняюсь перед Василевским, но считал, что начальник штаба главкома имеет право передать тот или иной документ непосредственно Василевскому. Я в это время был занят переговорами с командующим Южным фронтом.

Маршал Буденный, легендарный герой Гражданской войны, вынужден был оправдываться за невнимательное отношение к заместителю начальника Генштаба. Его слегка отчитали и дали понять, что указания Ставки следует выполнять неукоснительно.

Несмотря на все заверения командующих Юго-Западным направлением, Южным и Юго-Западным фронтами, противнику 6 августа удалось прорваться к окраинам Киева. 8 августа войска группы армий «Север» перешли в наступление на Ленинград. Одновременно 2-я армия и 2-я танковая группа развернули наступление против Центрального фронта, прикрывавшего брянское, гомельское и черниговское направления. В целях удобства управления войсками, действовавшими на брянском направлении, 14 августа создается Брянский фронт (13-я и 50-я армии) под командованием генерал-лейтенанта А.И. Еременко, которому предстояло разгромить 2-ю танковую группу.

Противник продолжал наращивать свои усилия. 15 августа он вынудил войска Южного фронта оставить Кривой Рог, а 17-го – Николаев. Армии Брянского фронта вели тяжелые оборонительные бои на конотопском и черниговском направлениях. С каждым часом нарастала угроза правому крылу Юго-Западного фронта и особенно его 5-й армии, продолжавшей оборонять Коростеньский укрепрайон. Однако Сталин 17 августа отклонил предложение Шапошникова и Василевского об отводе войск правого крыла Юго-Западного фронта на левый берег Днепра. Верховный был твердо уверен в том, что если Еременко и не разобьет 2-ю танковую группу, то, во всяком случае, задержит ее и не выпустит на юг.

Ошибка Сталина имела катастрофические последствия для Юго-Западного фронта. 18 августа соединения 2-й армии и 2-й танковой группы, повернув на юг, вышли к Стародубу, а 19-го – к Гомелю. После этого они продолжили стремительное наступление, создавая реальную угрозу правому флангу и тылу Юго-Западного фронта. Противник нанес поражение 13-й армии Брянского фронта, которая начала отход к реке Судость. И только теперь Сталин разрешил командующим Юго-Западным, Центральным и Брянским фронтами начать отвод войск. С целью противодействия прорыву противника в тыл Юго-Западного фронта с севера по предложению Шапошникова и Василевского принимается решение о развертывании по реке Десна новой 40-й армии. Однако ее войска, ослабленные в предшествующих боях на днепровском рубеже, не смогли противостоять двум танковым дивизиям врага. Основные силы Южного фронта к исходу 22 августа сумели отойти на левый берег Днепра.

Остановка германских войск на лужском рубеже под Ленинградом, медленное продвижение под Смоленском и на Украине заставили Верховное главнокомандование вермахта внести коррективы в ранее принятый план. 21 августа Гитлер подписал директиву, которая, по мнению Гальдера, имела «решающее значение для всей Восточной кампании». Главной задачей до наступления зимы ставился «не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец[42 - Речь идет о реке Северский Донец.] и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа». На севере предусматривалось окружение Ленинграда и соединение с финскими войсками[43 - См.: Гальдер Ф. Военный дневник. 22.06.1941—24.09.1942 / Пер. с нем. И. Глаголева; Предисл. и коммент. канд. ист. наук Е. Кулькова. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004. С. 271–272.]. От группы армий «Центр» требовалось выделить на проведение этой операции такое количество сил, которое обеспечило бы уничтожение 5-й армии Юго-Западного фронта и отражение атак советских войск на центральном направлении.

Не только на юго-западе, но и на севере обстановка складывалась неблагоприятно для Красной Армии. Василевский, анализируя ход боевых действий на ленинградском направлении, пришел к выводу, что Северный фронт не сможет противостоять натиску группы армий «Север». С целью улучшения руководства войсками предлагалось разделить этот фронт на два фронта: Карельский и Ленинградский. Сталин одобрил эту идею, которая нашла отражение в директиве от 23 августа. Для защиты восточных районов Баренцева моря и Северного морского пути на основе Беломорской военно-морской базы была развернута Беломорская военная флотилия.

Одновременно Василевский, оценив обстановку, сложившуюся на Брянском и Центральном фронтах, пришел к выводу о необходимости расформирования Центрального фронта и передачи его войск Брянскому фронту. Это позволяло объединить усилия войск, которые вели боевые действия на конотопском и гомельском направлениях. Сталин и Шапошников поддержали предложение Василевского, которое было оформлено директивой от 25 августа[44 - См.: Русский архив: Великая Отечественная: СтавкаВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). С. 134–135.]. Верховный также поручил Василевскому подготовить директиву командующему войсками Резервного фронта о нанесении 30 августа удара левофланговыми 24-й и 43-й армиями в целях разгрома ельнинской группировки противника, овладения Ельней и выхода к 8 сентября на рубеж Долгие Нивы, Хиславичи, Петровичи. Войска Западного фронта должны были во взаимодействии с левым крылом Резервного фронта к этому же сроку овладеть рубежом Велиж, Демидов, Смоленск.

Сталин, завершив обсуждение всех намеченных вопросов, внимательно посмотрел на Василевского и неожиданно спросил:

– Вы знаете о том, что документ Ставки для штаба ВВС пролежал в шифровальном отделе восемь часов?

– Товарищ Сталин, я уже сделал внушение полковнику Иванову и старшему лейтенанту Краснову. Оба виновны в задержке шифровки.

– У меня ваш либерализм, товарищ Василевский, вызывает зуд! – сердито произнес Иосиф Виссарионович. – Подготовьте приказ наркома обороны, в котором укажите виновных и объявите им взыскания! Иванова и Краснова из Генштаба отчислить, на их место подберите достойных людей.

– Будет исполнено!

Василевский быстро набросал проект приказа. Сталин, прочитав его, в левом углу наложил резолюцию: «Тт. Василевскому и Жигареву. Прошу начальника Оперативного управления Генштаба и командующего ВВС навести порядок – каждого на своем месте – в шифровальном отделе. И. Cm. 25.08.41 г.»[45 - Цит. по: Золототрубов А.М. Василевский: Жезл маршала: роман. С. 135.].

По указанию Сталина в Ленинград была направлена группа уполномоченных ГКО, которой предстояло навести порядок в войсках Ленинградского фронта. В состав группы вошли Молотов, Маленков, нарком ВМФ Кузнецов, Косыгин, Жигарев и Воронов. Однако они не оправдали надежды Сталина. 30 августа противник вышел к Неве. В полосе Брянского фронта соединения 2-й танковой группы сумели захватить два плацдарма на Десне – у Коропа и Новгорода-Северского, угрожая выйти в глубокий тыл войск Юго-Западного фронта. Сталин, возмущенный действиями генерала Еременко, около трех часов ночи 2 сентября потребовал от него вышибить противника из района Стародуба, Почепа, разбить вдребезги Гудериана и всю его группу[46 - См.: Русский архив: Великая Отечественная: СтавкаВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). С. 155.].

Вечером 4 сентября при очередном докладе обстановки Сталину он приказал Шапошникову и Василевскому подготовить директиву об отстранении от должности командующего Ленинградским фронтом генерала М.М. Попова. 5 сентября его сменил на этом посту маршал Ворошилов. Ему несмотря на все его старания, также не удалось остановить противника. 8 сентября он занял Шлиссельбург, выйдя к Ладожскому озеру и блокировав Ленинград с суши. Отныне сообщение с городом поддерживалось только по Ладожскому озеру и по воздуху. Уполномоченные ГКО пришли к однозначному выводу: оставлять Ворошилова в качестве руководителя обороны Ленинграда нельзя.

Не лучшим образом складывалась обстановка и на Брянском фронте. 7 сентября части 2-й танковой группы вышли к Конотопу, создав серьезную угрозу войскам Юго-Западного фронта. Шапошников и Василевский, стремясь их спасти, вновь попытались убедить Сталина в необходимости отвода войск Юго-Западного фронта. Однако Сталин резко отреагировал на это предложение, упрекнув обоих в том, что они идут по пути наименьшего сопротивления. «При одном упоминании о жестокой необходимости оставить Киев Сталин выходил из себя и на мгновение терял самообладание, – вспоминал Василевский. – Нам же, видимо, не хватало необходимой твердости, чтобы выдержать эти вспышки неудержимого гнева, и должного понимания всей степени нашей ответственности за неминуемую катастрофу на Юго-Западном направлении».

И только около семи часов утра 9 сентября Сталин разрешил командующему Юго-Западным фронтом отвести 5-ю армию и правый фланг 37-й армии на Десну на участке Брусилове, Воропаево с обязательным удержанием рубежа Воропаево, Тарасовичи и киевского плацдарма.

В полосе Западного фронта в окружение попали войска 22-й армии генерала Ф.А. Ершакова. После тяжелых боев ее остатки сумели к 3 сентября выйти из окружения. Не имело успеха и наступление войск 16-й армии генерала К.К. Рокоссовского, предпринятое в начале сентября.

В эти дни Сталина порадовал только командующий Резервным фронтом генерал армии Жуков. Войска 24-й армии этого фронта под командованием генерала К.И. Ракутина в ходе Ельнинской наступательной операции к утру 6 сентября освободили Ельню, а к исходу 8 сентября вышли к заблаговременно подготовленному противником оборонительному рубежу по рекам Устрой и Стряна. Ельнинская операция была одной из первых успешных наступательных операций в Великой Отечественной войне. За стойкость в обороне и решительность в наступлении, высокую дисциплину и массовый героизм, проявленные личным составом, 100, 127, 107 и 120-я стрелковые дивизии 24-й армии в числе первых получили почетное наименование гвардейских и соответственно новые названия: 1, 2, 5 и 6-я гвардейские стрелковые дивизии.

10 сентября Сталин, учитывая усталость войск, принял решение о переходе к обороне на Западном, Резервном и Брянском фронтах. Одновременно он потребовал любой ценой удерживать Киев. Маршал Буденный был освобожден от обязанностей главкома Юго-Западного направления и назначен командующим Резервным фронтом. Юго-Западное направление возглавил маршал Тимошенко, руководивший до этого Западным направлением. Генерал Конев, командовавший 19-й армией, по рекомендации Жукова возглавил Западный фронт.

После завершения Ельнинской операции Сталин поручил Жукову немедленно выехать в Ленинград, где вступить в командование войсками Ленинградского фронта. Сталин, сомневаясь в том, что удастся удержать Ленинград, 13 сентября потребовал от военного совета фронта утвердить план «мероприятий по уничтожению флота на случай вынужденного отвода из Ленинграда». Ответственность на подачу сигнала к выполнению плана была возложена на командующего Ленинградским фронтом[47 - См.: Русский архив: Великая Отечественная: СтавкаВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). С. 181.].

Жесткая позиция Сталина в отношении обороны Киева стала одной из причин поражения Юго-Западного фронта. 15 сентября противник в районе Лохвицы замкнул кольцо окружения его войск. Около двенадцати часов ночи 17 сентября Сталин, наконец-то, разрешил оставить Киевский укрепрайон и Киев и отойти на восточный берег Днепра. Но время было упущено. По уточненным данным, потери советских войск в Киевской оборонительной операции составили: безвозвратные – 616 304 человек, санитарные – 84 240 человек, 411 танков, 28 419 орудий и минометов, 343 самолета[48 - См.: Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. С. 270, 484.]. Противник продвинулся вглубь Украины на 600 км. Однако длительная и упорная оборона армий Юго-Западного фронта вынудила его снять значительные силы с московского направления, что задержало наступление на Москву.

Жуков, вступив в командование Ленинградским фронтом, сумел остановить войска группы армий «Север» генерал-фельдмаршала В. фон Лееба, 18 сентября он лишился 4-й танковой группы, которая по решению Гитлера перебрасывалась на московское направление. 25 сентября фон Лееб доложил главнокомандующему сухопутными войсками, что имеющимися силами он не в состоянии развивать наступление на Ленинград.

По признанию Василевского, Генштаб не сумел точно предугадать замысла действий противника на западном стратегическом направлении. Еще 6 сентября Гитлер подписал директиву № 35, требовавшую от группы армий «Центр» в конце сентября перейти в наступление и «уничтожить противника, находящегося в районе восточнее Смоленска, посредством двойного окружения в общем направлении на Вязьму при наличии мощных танковых сил, сосредоточенных на флангах». После этого намечалось преследовать советские войска на московском направлении, примыкая правым флангом к Оке, а левым – к верхнему течению Волги. Группа армий «Юг» должна была выдвинуть подвижные соединения на северо-восток для прикрытия с юга главных сил группы армий «Центр», а обеспечение их с севера возлагалось на группу армий «Север»[49 - См.: Битва под Москвой. Хроника, факты, люди. В 2-х кн. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. Кн. 1. С. 165–166.].

Директива Гитлера легла в основу плана операции «Тайфун», разработанного штабом группы армий «Центр» и нашедшего отражение в приказе генерал-фельмаршала Ф. фон Бока от 26 сентября[50 - См.: Русский архив: Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). М.: ТЕРРА, 1997. С. 17.]. За счет резервов и войск, снятых с других участков Восточного фронта, группа армий «Центр была значительно усилена. Она насчитывала до 1800 тыс. человек, 14 тыс. орудий и минометов, 1,7 тыс. танков, на поддержку которых было выделено 1390 самолетов[51 - См.: История Второй мировой войны 1939–1945. В 12 т. М.: Воениздат, 1975. Т. 4. С. 92.]. Это составляло 42 % солдат и офицеров, 33 % орудий и минометов, 75 % танков, более 50 % авиации от общего количества сил вермахта на советско-германском фронте.

Войскам группы армий «Центр» противостояли Брянский, Резервный и Западный фронты, насчитывавшие около 1250 тыс. человек, 7,6 тыс. орудий и минометов, 990 танков и 667 самолетов[52 - Там же. С. 93.]. Противник имел преимущество по живой силе почти в 1,5 раза, по орудиям и минометам – в 1,8, по танкам – в 1,7 и по самолетам – в 2 раза. На направлениях главных ударов противника это превосходство было еще более существенным – в личном составе, артиллерии и танках в 5–8 раз. Большое количество военной техники советских частей и соединений было устаревших образцов, с недостаточно высокими боевыми возможностями. В ставке Гитлера были уверены в том, что «последнее, решающее сражение кампании», безусловно, будет выиграно. В свою очередь, главнокомандование сухопутных войск полагало, что операция «Тайфун», а вместе с ней и вообще война на Востоке завершатся до середины ноября.

В двадцатых числах сентября в Генштаб поступили разведданные о подготовке противником крупного наступления. По предложению начальника Генштаба и его заместителя Сталин 27 сентября принял решение о переходе войск Западного фронта к жесткой обороне, прикрывая в инженерном и огневом отношении направления на Ржев, Вязьму и стыки с соседними фронтами. И только в случае необходимости разрешалось проводить частные наступательные операции для улучшения своих оборонительных позиций. Таким образом, Генштаб правильно определил основные направления наступления противника и пытался принять превентивные меры. Однако из-за недостатка времени не удалось отработать план оборонительной операции на московском направлении, а также выполнить в полном объеме инженерные работы на Ржевско-Вяземском и Можайском рубежах обороны.

30 сентября в наступление на орловском направлении перешла 2-я танковая группа, а 2 октября в действие вступили основные силы группы армий «Центр». Это вынудило войска Западного и Резервного фронтов отходить с большими потерями, пытаясь контратаками сдержать наступление противника. Вечером 3 октября командующий Брянским фронтом обратился к начальнику Генштаба с предложением отвести войска фронта на тыловой рубеж, но Шапошников его категорически отклонил. И только в 18 часов 35 минут 5 октября Сталин разрешил генералу Еременко начать отвод своих войск. Через час Сталин принял решение об отводе войск Западного фронта, на усиление которого из Резервного фронта передавались 31-я и 32-я армии.

Для разбора причин катастрофы армий Западного, Резервного и Брянского фронтов была создана комиссия из представителей ГКО и Ставки ВГК, в том числе Василевский. Сталин, напутствуя его, сказал:

– Вам необходимо все войска, которые оторвались от противника и отходят с запада, срочно направить на Можайскую линию обороны. Организуйте там прочную оборону, чтобы не допустить прорыва врага. С этой целью делайте все, что сочтете нужным. Маршал Шапошников пошлет в ваше распоряжение группу работников Генштаба и две колонны автомашин, на которых вы будете отвозить войска на Можайский рубеж.

5 октября комиссия прибыла в штаб Западного фронта, который размещался восточнее Гжатска. Членов комиссии встречал командующий фронтом генерал И.С. Конев. Вскоре появились две колонны грузовиков под руководством генерал-майора артиллерии Л.А. Говорова.

– Ваша задача, товарищ Говоров, – сказал Василевский, – принимать прибывающие сюда войска с фронта и из тыла, сажать их на машины и отправлять на Можайскую линию!