Все мы родом из детства. Первая книга романа «Вера и рыцарь ее сердца»

– Вера, не ходи за мной. Моя мама сказала, что ты нехорошая девочка. Твоя мама сказала моей маме, что ты была в нехорошей связи с нехорошими мальчишками и поэтому тебя насильно перевели в нашу школу. Ты пришла к нам в класс, чтобы исправиться, и ты мне ничего не рассказывала об этом! Это нечестно! Я думаю, что… что…

Тут Лариса запнулась.

Лицо Веры исказилось горем, ее саму заколотило, как при высокой температуре, ноги просели в коленях, и она, сидя на корточках, закрыв лицо ладонями, беззвучно зарыдала.

– О, как мне такое пережить еще раз?.. Лучше броситься в омут, как Аленушка, сразу и навсегда, – нашептывала она чуть слышно. В этот момент смерть представлялась ее единственным утешением в жизни, но и смерть отказывалась ее принимать в объятья. В могилах умерших нет прошлого, как нет и будущего, там нет боли, как и нет радости, но Веру туда не пускали, возвращая ее в «ту ночь», чтобы еще раз заставить ее страдать, без конца и края.

– Наверное, чтобы умереть, нужно выстоять очередь, как в Барнауле за маслом.

Эта печальная истина не утешала, и горькие мысли овладели ею.

– Оказывается, что мама только делает вид, что забыла ту жуткую ночь, и она до сих пор уверена в том, что я испорченная девочка… Если это так, то и незачем переубеждать Ларису в том, что я не виновата… Я обречена на бесчестие!.. Может быть, мама мстит мне за то, что Саша ее ненавидит? Да, мама мстит мне, думая, что из-за меня брат уходит из дома… Она всю жизнь решила держать меня в страхе, чтобы я стала такой, как она… И вот теперь от меня отвернулась очень хорошая девочка, моя единственная подруга.

Эта последняя мысль была так мучительна, что Вера заплакала в голос. Проклятие цыганки жило в ее жизни еще до встречи с цыганкой, и оно, как тень, преследовало ее по пятам. Теперь девочка страдала от отвращения к себе самой и тонула в безнадежности и горе. Все ее робкие попытки радоваться, беспечно, по-детски, как радовались другие девочки и мальчики, приносили ей только горечь и боль.

– Я уйду из дома, чтобы никогда больше не ходить в школу.

Как только это решение было принято, случилось непредвиденное…

Лариса пришла в замешательство, видя такое странное поведение «испорченной» Веры. Она тоже пришла в недоумение, когда узнала от мамы, какую жуткую правду скрывает от нее подруга.

Еще совсем недавно, в конце марта, счастливая Вера подарила Ларисе на день рождения завернутую в газетку книжку про девочку-разведчицу. За праздничным столом подруги сидели вместе, и Вера нахваливала каждое блюдо, приготовленное по китайским рецептам. Потом девочки оставили гостей и отправились гулять по улице. Они радовались весеннему теплу, пенью птиц и плаванью проворных корабликов, которые пускал Коленька по ручейкам. К вечеру их позвали на чай с именинным тортом. Эти Ларисины именины были всем именинам именины!

В тот день Вере разрешила мама ночевать в доме у Канариных. Всю ночь девочки прошептались, делясь самими сокровенными мечтаниями, а утром проснулись от звонкого лая сторожевого пса. Как им было хорошо вместе!

Это было еще в марте, а несколько дней назад мама сказала Ларисе под большим секретом, что Вера – девочка легкого поведения. Лариса от этой новости не спала всю ночь. Сначала ее терзали сомнения, но зачем Вериной маме клеветать на свою дочь? С рассветом она уверилась в том, что Вера только притворяется хорошей девочкой, и с ней дружить – себе дороже, но сомнения продолжали ее мучить: «А что если над Верой в действительности надругались взрослые ребята?.. Или заставляли делать постыдные вещи под страхом смерти?.. Почему же Вера молчала столько лет?.. Почему не обратилась в милицию?.. Почему Верина мама не защитила свою дочку?»

Лариса уже давно познакомилась с Вериной мамой, с которой нужно было держать ухо востро. Девочка всегда испытывала неподдельное облегчение, когда они оставались одни с Верой, потому что, отвечая на вопросы ее мамы, она чувствовала себя той юной разведчицей на допросе, о которой рассказывалось в книге, подаренной на день рождения.

Да, Лариса имела право со спокойной совестью оставить Веру плакать у дороги и пойти домой, как любая порядочная пионерка, но… она не смогла этого сделать.

Вера сидела на корточках, закрыв руками голову, словно ждала удара, а ее длинные тонкие косички печально свисали до самой земли. Какая-то непостижимая жалость к подруге вдруг охватила сердце Ларисы. Неподдельное горе Веры не могли затмить ни яркий солнечный свет, ни нежная зелень весенней травы. Лариса одернула свою школьную форму, привычно поправила черный фартук на плечах, потом заботливо обняла бедную Веру и помогла ей подняться на ноги, а та, судорожно всхлипывая, что-то горестно бормотала себе под нос, и ее горючие слезы уже мочили отутюженный рукав школьной формы Ларисы, которая утешала подругу, как несчастного ребенка. И в этот момент она поняла, что ее уже совершенно не интересует та жуткая правда, которая может причинять такие страдания человеку, и она не позволит этой «правде» разрушить ее дружбу с Верой, которую так любила и жалела.

– Я н-н-не… Мне так… больно… Это не м-м-может… нет, м-м-мама… я… не могу.

Лариса не стала слушать заикание подруги, а приложила свой палец к ее шевелящимся губам, потом аккуратным движением руки вытащила из бокового кармана фартука сложенный вчетверо носовой платочек. Этим чистеньким платочком она заботливо промокнула глаза и нос зареванной девочки и, глубоко вздохнув, крепко прижала ее к себе. В тот день Вера узнала, что такое настоящая дружба.

***

Незаметно пролетали школьные будни, каникулы, экзамены.

Вера и Лариса сохранили свою дружбу, но с каждым годом они всё больше отдалялись от своих сверстников как в понимании мира, так и в понимании дружбы и любви. Девушки горели желанием осуществить свои надежды. Им так хотелось верить, что именно для этого и существует мир.

Прозвучал для выпускников последний школьный звонок, сданы выпускные экзамены и получены аттестаты зрелости. О расставании ни Вера, ни Лариса не думали. После выпускного вечера Вера решила подать документы в медицинский институт, а Лариса – в университет на химический факультет.

Глава 3

– Хоть эта ночь могла бы быть поприветливее, ведь не всегда в полночь по городу гуляет одинокая выпускница.

Вера говорила вслух, и обида звучала в ее голосе. Она чувствовала себя скверно, как гость, которого раньше времени отправили домой!

Родной город спал, убаюканный ночью, но девушке он казался глухонемым другом, с которым можно поговорить по душам. Ночная тишина, темные силуэты домов и осторожный свет уличных фонарей располагали к откровенности, и в молчании городских улиц ей слышалось сочувствие.

– Хоть бы случилось какое-нибудь из ряда вон выходящее событие, чтобы я почувствовала себя эдаким «буревестником» или просто «человеком с большой буквы». Пусть звезды в эту ночь падают с неба, а я буду их ловить на лету!.. Еще немного – я сама с ума сойду! Что я хочу?.. Быстрее прийти домой, как невидимка, под этим бальным платьем. К чему нужно было себя так наряжать, чтобы отметить получение аттестата зрелости? Это у Наташи Ростовой был бал, когда она вальсировала с князем Болконским, а у меня – банальная вечеринка.

Тут Вера остановилась и, представив себя на своем первом балу, закружилась, глядя на воображаемого героя своего романа, напевая мелодию вальса Хачатуряна, но запуталась в подоле длинного платья и решила, что уже вышла из возраста романтических переживаний.

Теперь она хотела одного – чтобы разом потухли ночные фонари на улицах, на небе – луна и звезды, чтобы не было свидетелей ее одинокого возращения домой в белом платье и белых туфлях на высоких каблуках.

– Я, между прочим, хоть и не имею кавалера, зато имею аттестат зрелости.

Это высказывание обращалось к ночным небесным светилам. Надменную луну с ее звездным выводком совершенно не интересовала Вера, и это она прекрасно знала, ведь всё, что называется в биологии флорой и фауной, как и вся обширная вселенная, было глубоко равнодушно к тем, кто по ночам шляется по городу и нарушает тишину перестуком каблуков. Но говорить с луной и звездами, как с представителями небесного мира, ей было просто необходимо.

– Одиночество, мои прекрасные звездочки, есть одиночество, как ты там ни крути! Один ли ты или в толпе людей, но если ты душой одинок, то одинок.

Тут Вера улыбнулась своему философскому настрою, хоть как-то оправдать себя в собственных глазах, ведь она сбежала с вечеринки, и рассвет зрелости встречать будут без нее.

– Что и требовалось доказать, вокруг ни души, и никому нет дела, что меня не сопровождает рыцарь с сердцем льва… Человек способен на сопереживание, но перенять чужую боль и одиночество никому не дано, поэтому человек уже с рождения обречен на одиночество, в котором он нуждается как личность, а моя личность нуждается в друге, не с луной же по ночам говорить!

Вера даже ногой притопнула от такой несправедливости – встречать рассвет зрелости в полном одиночестве, и, приподняв подол бального платья, ускорила шаг.

Ночь была теплая, город спокойно спал. Повеяло предрассветным ветерком, а Вера шагала, не сбавляя темп, ей хотелось быстрее оказаться дома, скорее заменить бальное платье на халатик и наконец-то расчесать всклоченную парикмахером прическу, чтобы вступить в новую взрослую жизнь, сжигая за собой мосты, чтобы о школе осталась только светлая память, ведь и школа без всякого сожаления уже вычеркнула ее имя из списка своих учениц.

***

Праздник для выпускников начинался с вручения аттестата, а в аттестате у Веры стояла твердая тройка по литературе, поэтому ее бальное настроение было заранее испорчено обидой на Катерину, главную героиню пьесы Островского.

Обидно было то, что к написанию этого сочинения Вера так хорошо подготовилась, что отведенного времени ей не хватило, чтобы полностью раскрыть тему бунта Катерины из пьесы «Гроза». По мнению девушки, трагедия главной героини в этой пьесе заключалась в том, что она в детстве жила слишком припеваючи, чтобы стать сильной личностью во взрослой жизни. Свободолюбивый характер у Катерины проявился с опозданием, иначе бы она не вышла замуж за нелюбимого человека. В итоге ее трагическая смерть может вызывать у читателей только жалость, потому что свободы в самоубийстве нет, так как не Катерина выбрала смерть, а смерть выбрала ее.

От огорчения за свой литературный провал Вера после экзамена пришла домой, как безнадежно падший человек. Она закрылась в своей комнате и оплакивала свое будущее, ведь с тройкой по сочинению дорога в институт для нее закрыта. Поступать в медицинский институт Вера решила без протекции и строго предупредила маму, что если вскроется ее участие в решении приемной комиссии, то она пойдет работать дворником.

Узнав о тройке, полученной дочерью по сочинению, Римма вместо дачи после работы прибежала домой. Вид Веры, лежащей пластом на диване, был поистине ужасен, и такое положение вещей в доме требовало немедленного вмешательства ее мамы.

– Ты почему не отвечаешь на звонки телефона и целый день воешь в подушку, как белуга? – спросила Римма как можно мягче. Женщине даже захотелось обнять дочь, но она не позволила себе этого жеста. Дети не должны знать о любви матери к ним, ибо это портит их характер и дает им повод «вить из матерей веревки». – Вера, повторяю: что случилось? Ты будешь отвечать на вопросы или надо щипцами слово из тебя вытягивать?

Несчастная девушка приподняла голову от подушки, посмотрела на маму с подозрением.

– Мама, ты ведь сама знаешь о моей тройке по сочинению! Я провалила экзамен! После тройки есть только двойка. Прости меня, пожалуйста, я заслуженно страдаю. Оставь меня, пожалуйста, одну.

Выговорившись, Вера опять уткнулась носом в подушку, а сама подумала, что ее удел – погибнуть в печали и голоде как неполноценной личности.

– Слезами, Вера, тройку не исправить. Тебе предстоит еще четыре экзамена сдавать. Так, будь добра, не оплошай еще раз! А теперь утри слезы, приведи себя в божеский вид, так как скоро будем ужинать!

Римма не собиралась жалеть свою несчастную «троечницу», она отправилась на кухню печь блины. Блины выпекались на двух маленьких чугунных сковородках. Все члены семьи любили кушать блины, с пылу, с жару, с расстановкой, кто с маслом, а кто со сметаной. Вера сидела за столом с кислым выражением лица, но уплетала блины с не меньшим удовольствием, чем папа и брат Саша. После ужина плакать Вере расхотелось, она поблагодарила всех сидевших за столом и тихо добавила:

– Без блинов мне было бы ничуть не легче, чем Катерине в «Грозе». Теперь из-за ее строптивого характера я окончу школу с позором!

– Не кисни раньше времени! Главное, чтобы ты не опозорилась с физикой.