Поражение

Поражение
Владимир Дэс

«Просыпаться с похмелья всегда тяжело. А просыпаться с похмелья у себя дома тяжелее вдвойне. Заранее знаешь, что кроме вопроса «И где ты, свинья, вчера так нажрался?» и пожелания «Чтоб ты сдох!», ничего твоя больная душа от любимой жены не получит.

Но просыпаться все равно приходится.

Ну, смелее…»

Владимир Дэс

Поражение

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Просыпаться с похмелья всегда тяжело. А просыпаться с похмелья у себя дома тяжелее вдвойне. Заранее знаешь, что кроме вопроса «И где ты, свинья, вчера так нажрался?» и пожелания «Чтоб ты сдох!», ничего твоя больная душа от любимой жены не получит.

Но просыпаться все равно приходится.

Ну, смелее…

Открыл глаза.

Сделал глубокий выдох, стараясь не попасть на цветы. А то прошлый раз они все дружно повяли, отчего тщательно спланированный подъем был нарушен метанием цветочных горшков в мою бедную голову.

Итак, что у нас сегодня? Жена, кажется, собирается в магазин. Глаза у меня открыты. Выдох сделан, и цветы, кажется, целы.

Пора.

– Сонь, – позвал со слезою в голосе. Это я пробую пробудить жалость.

Тишина. Не сработало…

Теперь уже громко и бодро:

– А ты знаешь, Сонь, иду это я вчера домой, смотрю: у самого подъезда, на лавочке, бумажник лежит, толстый такой…

И замолчал. Главное в нашем нелегком похмельном деле – вызвать жену на интерес, а потом уж и на раз – говор.

Надо сказать, жена у меня страх какая любопытная, а тут еще бумажник. Слышу, затихла – значит, слушает.

– Так вот, Сонь, я смотрю: бумажник такой толстый кожаный на лавочке лежит.

И опять замолчал. Оглянулся. Смотрю, Соня стоит в дверях, на лице ее недоверчивом безразличие, а в глазах прямо полыхает вопрос: «Ну, что там… что за бумажник? Может, с деньгами?»

Я, конечно, тут же ноги с дивана спустил, но вставать не стал: рискованно, дрожь в ногах, могу упасть.

– Представляешь, Сонь, беру я его, открываю, а он пустой. – И по мере возможностей изображаю на своем опухшем лице разочарование.

Соня плюет и уходит, но через секунду возвращается с вопросом: