Багаж императора

Чтобы уйти от этой политической проблемы, так волновавшей его, я решил перейти сразу к делу:

– Трескотня, как и везде, Ваше Величество. Боятся, что большевистская зараза может перекинуться на туманный Альбион, а Россия не выполнит свои союзнические обязательства и выйдет из коалиции. Что касается моего основного задания, то, несмотря на все возникшие сложности транспортировки и сохранения секретности в это сложное время, груз доставлен в целости и сохранности и передан на хранение в английский «Бэрингс банк» на имя Вашего Императорского Величества. Вот копии банковских документов, а оригиналы я положил в банковский сейф, согласно Вашему распоряжению. Это шифр сейфа и ключ, ? сказал я, передавая ему соответствующие бумаги. ? Воспользоваться этими средствами можете только Вы и члены Вашей семьи.

Он молча взял бумаги и стал их внимательно рассматривать, затем вскрыл банковский конверт, вынул из него ключ от сейфа, повертел его в руке и медленно положил обратно.

– Знаете, что, ? задумчиво произнес он, ? эти новые «руководители» хотят побыстрее избавиться от моей особы. Насколько мне известно, без согласовавния со мной, они попросили моих ближайших английских родственников предоставить мне место жительства. Я об этом их не просил, хотя это может быть приемлемым вариантом. Однако нужно официальное подтверждение со стороны английского правительства и время для улаживания всех формальностей. К счастью, долгие сборы нам не грозят. Мы после всех этих событий готовились ко всяким возможным превратностям судьбы, и поэтому в Зимнем дворце уже стоят упакованные ящики нашего багажа. Естественно, там только личные вещи нашей семьи, фамильные раритеты, детские безделушки, в общем то, что представляет для нас большую ценность. Там даже есть первые распашонки нашего малыша и его игрушки, без которых он не ложился спать, когда был маленьким. Я помню, как я его учил скакать на деревянной лошадке, которая тоже кстати там, и когда он свалился с нее, я думал, что не найду себе места. К счастью, все обошлось.

Он на секунду задумался, крепко сжимая в подрагивающей руке конверт, стараясь сдержать подступившие слезы.

– Что-то я расчувствовался, ? глубоко вздохнув, произнес он. ? Так вот, я прошу вас, пока будут улаживать все формальности, связанные с нашим отъездом, доставить этот багаж в Англию. В ожидании вашего приезда, я написал письмо моему любимому брату ? королю Великобритании. Кроме других семейных дел, оно содержит и просьбу разместить у себя наш багаж, который вы доставите туда. Я думаю, это не составит для него большого труда. ? Он опять задумался на секунду, а затем, взяв меня за руку, повернул в сторону света, отбрасываемого горящей настольной лампой, и глядя прямо в глаза, медленно произнес: ? Я знаю вас как порядочного и честного человека, патриота своей страны, те поручения, которые давались вам от моего имени, выполнялись с честью. Поэтому я хочу доверять вам и дальше и надеюсь, что вы оправдаете это доверие. Я теперь не могу приказывать вам, а хочу просить об одолжении. Права отдавать приказы так же, как и свободы, я уже лишен. В связи с новым поручением, я хотел бы обратить ваше внимание на ящик под номером 77 моего багажа. Дело в том, что там находится ларец с пророчествами и предсказаниями святого старца Авеля о будущем России и семьи Романовых. Когда после коронования я открыл ларец с его предсказаниями и прочел их, то мне стало страшно и больно за судьбу России и судьбы моей семьи и моих близких. Ведь до сих пор то, что предсказывал этот монах, сбывалось. Поэтому, когда произошли известные Вам события, я, нисколько не колеблясь, отказался от престола за себя и своего сына, чтобы как-то облегчить участь моей многострадальной страны и своей семьи. А то, что говорил об этом Григорий Распутин, было давно известно мне. Поэтому, этот очень важный документ не должен попасть в чужие руки. В нем описывается не только прошлое, но и будущее России, ее взлет через унижение, ее будущее через прошлое, а будущее изобилует такими подробными фактами и грядущими событиями, что, зная их, можно достаточно сильно навредить. Конечно, это не изменит общей картины развития, однако на определенных этапах может его сильно затормозить. В связи с этим я прошу вас ни при каких обстоятельствах не спускать глаз с этого документа и в случае реальной угрозы просто уничтожить его, даже с риском для жизни. В принципе, многие знают об этом предсказании, но в руках его никто, кроме меня, не держал. Поэтому особенно сегодня, когда будущее так туманно, очень много желающих захватить эту бесценную реликвию.

Пока он говорил об этом, я подумал про себя, сколько сил и энергии потратили мы, охраняя это национальное достояние. Сколько блоков и энергетических преград было поставлено вокруг того места, где хранился ларец, сколько попыток по его похищению предотвратили мы. За активное участие в охране этого раритета я даже был награжден орденом «Андрея Первозванного» и очень горжусь этой наградой. Вручал мне ее не Николай II, а мой начальник, так как нам не положено «светиться» и в этих вопросах. Однако я присутствовал на балу, который был дан в честь награжденных, и даже поцеловал ручку прелестной Анастасии, чем вызвал зависть у многих присутствовавших офицеров. Конечно, на мне был не офицерский мундир, а форма дворцового чиновника. Его Величество даже соизволил поднять рюмку водки, которую я ему налил, и произнести тост за здоровье награжденных. После этого Александра Федоровна с наследником и княжны по очереди поздравили награжденных. Затем вся монаршая семья отбыла из залы, а награжденные предались небольшому кутежу и разговорам за накрытыми в честь этого события столами.

«Да, ? думал я, ? поручение очень ответственное. Этот ларец как раз и был одним из тех предметов, которые подлежали особой охране. Все остальное, что входило в багаж, в принципе не стоило внимания. Значит, дела действительно обстоят не лучшим образом, если эта реликвия собирается покинуть свою страну. Мы не имеем права ни распоряжаться ею, ни удерживать ее, мы обязаны только охранять и в случае необходимости спрятать ее. Охранять, где бы она ни находилась».

То, что в этих предсказаниях было прописано многое и намного вперед косвенно подтверждалось и из других источников, однако это были всего лишь эпизоды, не дававшие полной картины. Ну, к примеру, император Николай I вздумал проверить это и инкогнито, как он думал, приехал на окраину Петербурга к гадалке Марфуше, которую называли «киевской ведьмой». Причем надел старую офицерскую шинель своего покойного брата Александра I. Однако гадалка сразу раскусила его, пригласив садиться, при этом сказала: «Хотя лавка ? это не трон, зато на ней безопасней и спокойней». Затем она рассказала подробности его прошлой жизни и указала на время его кончины, которое так интересовало самодержца. Взбешенный император отшвырнул от себя гадалку и выбежал вон. Примчавшись во дворец, он приказал начальнику полиции арестовать ее. Однако, когда полицейская карета приехала за ней, гадалка, уже зная свое будущее, приняла яд. Таким образом, зная все эти подробности и события, которые должны будут произойти в будущем, можно много чего «натворить».

Пока я про себя анализировал ситуацию, император продолжал свою речь.

– Это первая ваша задача, ? вводя меня в курс проблемы заявил он. ? Вторая заключается в том, что я хочу доверить вам управление всеми моими активами и средствами, находящимися в Великобритании и не только в ней, пока мы не переедем туда или в другое место. Как вы знаете, часть своих личных средств через банкира А.Ю. Ротштейна я держал в немецком банке «Дисконто гезельшафт», часть ? в «Петербургском международном коммерческом банке». Однако в начале военных действий с Германией я посчитал аморальным держать свои средства в банке врага, снял их и направил на закупку оружия для армии. Правда, немного там осталось, но это мелочи. Основные активы моей семьи теперь находятся в Швейцарии, Франции и сейчас в Англии. Для этого нам необходимо оформить на вас доверенность. Казалось бы, все просто, ? продолжил он.

– Ваше Величество, ? попытался остановить его я и на минутку представил себе, какую ответственность он возлагает на меня.

– Не перебивайте меня, ? довольно резко оборвал он меня. ? Так вот, повторяю, казалось бы, все просто, однако нужно соблюсти необходимые формальности. С адвокатом проблем не было, не было проблем и со свидетелем-министром двора графом Фредерикc. Однако возникла проблема с английским «Бэрингс банком», в котором находятся эти активы и те, которые вы положили туда. Его руководство проводит очень сдержанную банковскую политику, но учитывая мою личность и сумму вклада, они хотели застраховаться от неожиданностей и передали пожелание в качестве живого свидетеля видеть своего представителя, работающего у английского промышленника Д.Хьюза в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии, некоего Чарльза Гарольда. Он является родственником одного из пэров Англии, заседающего в палате лордов, причем не на последнем месте. Именно он должен засвидетельствовать добровольность передачи права распоряжения вкладами и подлинность подписи и документов. Для этого у него от банка есть соответствующие полномочия. Поэтому вам предстоит отправиться туда, найти его и уладить все формальности. Необходимые распоряжения он получит по телеграфу из Англии. Естественно, вы должны оберегать его как зеницу ока и доставить домой, ибо в противном случае у нас будут большие проблемы. Чтобы он знал, что вы именно то лицо, которое уполномочено мною вести мои дела, кроме вот этих нотариальных документов вы предъявите ему одну вещицу, о которой он знает, и она будет служить опознавательным знаком. ? С этими словами он подошел к письменному столу и, выдвинув верхний ящик, вынул оттуда часы-луковицу известной фирмы «Брегет». Подойдя ко мне, он нажал на потайную кнопку, золотая крышка откинулась, и часы мелодично прозвенели гимн «Боже, царя храни». На белом циферблате были видны изображения царя и его жены.

– Эти часы подарила мне Алекс к годовщине нашей свадьбы. Вторых таких нет. Именно они будут служить вашим опознавательным знаком, ? сказал он, захлопывая крышку и вручая мне золотой брегет.

На кольце часов висела витая золотая цепочка, заканчивающаяся маленькими ангелочками.

– Еще открою вам один секрет. Это не просто часы. На их внутренней стороне выбиты цифры. Это номера наших счетов во Франции. Есть там такой банк «Кредит-Леоне». Первые две цифры означают номер банковского сейфа, остальные ? номер текущего счета, а ангелочки ? ключ от сейфа. В сейфе хранятся банковские и другие документы по счетам. Это тоже временно поступает в ваше распоряжение. Там вы найдете и более подробные инструкции, связанные с этими часами.

Внезапно боковым зрением я увидел, как зеркало, висевшее на стене слева от письменного стола, начало покрываться рябью, а затем стало периодически выдуваться в нашу сторону, словно кто-то изнутри пытался разорвать невидимую преграду. Скорее всего, это было то, что я запер в янтарной комнате. Каким-то образом оно обнаружило новый канал выхода и пыталось прорваться через единственное незапертое в этом дворце зеркальное пространство, находящееся в царском кабинете, и помешать нашей беседе. Насчет подслушивания я был спокоен, так как сделал все необходимое, чтобы слова императора больше звучали на телепатическом уровне, чем на слуховом. А вот для защиты от энергетического воздействия на него и его нервов я не предпринял ничего. И в случае прорыва зеркального пространства он мог в лучшем случае отделаться шоком от воздействия этого агрессивного существа. Ситуация грозила выйти из-под контроля. Все решали не минуты, а секунды. Необходимо было предпринять срочные меры, так-как почти все присутствующие уже начали подвергаться негативному влиянию. Императрица опустила руки и молча уставилась в одну точку, а дети стали усиленно зевать, словно засыпая на ходу. Сам император остановился на полуслове и стал медленно поворачиваться в сторону зеркала. Мгновенно оценив сложившуюся ситуацию, я быстро вынул сосуд из кармана и, набрав в рот святой воды, словно закашляв, выбросил ее в сторону выгнутой поверхности. Она мгновенно замерла от неожиданности, затем на ней, словно в калейдоскопе, стали мелькать чьи-то глаза, разевающиеся рты, разнокалиберные носы и уши и какие-то смутные физиономии на фоне далекой колеблющейся дымки, от которой расходились разноцветные лучи. Потом пузырь съежился и медленно, словно нехотя, втянулся вовнутрь, образуя на мерцающей зеркальной поверхности отдельные радужные пузыри и пятна в том месте, куда упали капли воды. Словно извиняясь перед императором за свою неловкость, я бросился к зеркалу и, будто стирая с него руками капли стекавшей воды, запечатал его.

Император, постепенно приходя в себя, удивленно смотрел на меня, а я, вытирая платком свои руки, продолжал извиняться, говоря о том, что столь дальняя дорога вызвала у меня легкое недомогание, которое окончилось конфузом в присутствии Его Императорского Величества. Николай II снисходительно улыбнулся и, пожав плечами, продолжил беседу.

– Так вот, я вручаю вам пока счета в этих двух странах. Есть еще Япония, Нидерланды и другие. Да, собственно говоря, вы все это знаете. Часть средств мы перевели в Россию в связи с войной, а то, что осталось, или в распоряжении послов, или военных атташе, или лежит на счетах на крайний случай. К сожалению, наши контрагенты и союзники не очень торопятся оснащать российскую армию современным оружием, а наша промышленность не в состоянии обеспечить ее всем необходимым.

Так он беседовал со мною, а я краем глаза наблюдал за княжнами, особенно за одной, которая игриво отбросив прядь волос, с вызовом посмотрела на меня. Являясь самой смышленой из всех, она несла на своих хрупких плечах дополнительную нагрузку. Мы вместе с ней играли, как это ни парадоксально звучит, в оловянных солдатиков, на подставке которых определенным образом были выбиты знаки, цифры и буквы. Солдатики эти были облачены в форму различных армий и стран. Сложенные в заданном порядке, военные команды на поле битвы давали возможность запомнить и прочитать название банков и номера счетов, а также их территориальную принадлежность. И мы с Анастасией часами сидели вместе, разыгрывая баталии, чтобы ребенок мог правильно складывать команды и запомнить сочетания цифр и букв в приемлемом для детской психики варианте. Тогда-то мы и подружились. Порой я ей рассказывал различные истории, мы вместе рассматривали разные фотографии, рисовали.

– Что же дальше будет со страной? – спросил я. И мой вопрос словно повис в воздухе.

Немного помолчав, император сдвинул брови, тяжело вздохнул, глянул мне в глаза и тихо, словно про себя произнес:

– И я хотел бы это знать!

Затем, подойдя к столу и открыв серебряный портсигар с монограммой, подаренный ему любимой Алекс, взял папиросу и, медленно разминая ее в руках, словно вслушиваясь в себя, в те мысли, которые поднимались изнутри его и объединялись в единое целое с уже раз и навсегда определенным порядком вещей, диктуемых свыше, произнес:

– Хотя ответ на этот вопрос, пусть и несколько расплывчатый, имеется, – с этими словами он, размяв наконец папиросу, закурил ее, глубоко затянувшись и немного расслабившись снова заговорил. – Ответ этот я нашел в пророчестве монаха Авеля. После коронации мне предоставили ключи от всех ящиков и секретных тайников в кабинете батюшки и других местах, в том числе и от ларца изумительной работы, в котором хранилось пророчество. Закрыт он, как оказалось, был не только на ключ. Поэтому первые попытки открыть его оказались напрасными. Я решил не испытывать судьбу и отложил это дело до завтра. На следующее утро я пригласил министра двора Фредерикc, но и он не смог мне помочь. В конце концов, я поручил ему найти способ открыть эту шкатулку. В течение дня, закрутившись с другими делами, я забыл об этой проблеме. Утром, где-то часов около десяти, ко мне снова подошел Фредерикc. Он доложил, что привели из Эрмитажа специалиста по древним раритетам, который попытается открыть эту шкатулку. Я кивнул головою в знак согласия, и Фредерикс ввел в кабинет мастерового средних лет, который, низко поклонившись, поприветствовал меня. Лицо его было достаточно интеллигентным и чуть-чуть настороженным, серые глаза блестели любопытством. Однако вел он себя в высшей степени сдержанно, без подобострастия, которое я порой наблюдаю у своих придворных. Одним словом, он произвел на меня благоприятное впечатление. Поздоровавшись с ним за руку, я рассказал ему о нашей проблеме. В беседу вступил и Фредерикс, который, чтобы мне было понятнее, сообщил, что Степан, так звали мастера, уже много лет занимается реставрацией и поддержанием в порядке старинной мебели, шкатулок и других раритетных вещей и подарков, которые хранились в специальном фонде Эрмитажа. Так, беседуя, я подвел его к ларцу, который стоял на приставном столике у окна.

Подойдя к нему, Степан из внутреннего замшевого футляра вынул большое увеличительное стекло и стал внимательно рассматривать ларец со всех сторон, комментируя про себя краткими рублеными фразами. Затем приподнял его и осмотрел дно, осторожно держа в руках. После чего снова поставил на стол, взял лежащий рядом серебряный ключ, вставил его в ларец, нажал определенные узоры на нем в двух местах и повернул ключ. Плотно закрытая крышка с небольшим щелчком приподнялась. Мы все замерли. Уже одно то, что нас после открытия крышки как бы ударило током, говорило о том, что мы столкнулись с чем– то необычным. Как будто из ларца вырвалась какая-то магическая сила и влилась в нас, и стала притягивать к себе, направляя наши взоры и чувства к ларцу. Казалась бы, цель достигнута ? подойди и открой крышку, возьми в руки то, что там находится. Однако что-то удерживало меня сделать это немедленно, может быть то, что об этом втихомолку говорили в нашей семье и передавали по наследству. Может быть, сам вид ларца внушал трепет. Может быть, и скорее всего то, что внутренне я еще не был готов ознакомиться с содержанием ларца. Теперь-то я знаю почему!

Одним словом, сделав над собою усилие, я кашлянул и тем самым вывел из состояния окаменелости моих гостей, которые стояли возле ларца, как истуканы. Они вздрогнули и недоуменно уставились на меня. Сославшись на множество дел, я поблагодарил их за участие, сказав, что с содержимым ларца я ознакомлюсь позже. Они откланялись и незамедлительно вышли из кабинета. Целый день я ходил и думал, что же такое написано там, почему я нахожусь в таком необычном состоянии. Казалось бы, чего проще, подойди и прочти ? и все станет на круги своя. Но именно эти круги и водили меня вокруг шкатулки и не давали возможности заняться многими другими вопросами, которые, как снежный ком, сразу свалились на меня. За обедом я так был погружен в свои мысли, что бедная Алекс робко спросила меня, не заболел ли я. Поблагодарив ее за заботу, я сказал, что просто устал из-за большого объема дел, которые нужно решать и причем все сразу, как того хотят мои министры.

Наутро, собравшись с духом, я, натянутый как струна, после завтрака отправился к ларцу и медленно приподнял его крышку. На дне лежал пергаментный свиток и конверт, скрепленный сургучной печатью. Приподняв его за угол, я перевернул лицевой частью вверх и медленно осмотрел его. На конверте было написано «Моему любимому сыну Николаю». Конверт был скреплен печатью отца, а снизу была небольшая приписка, которая гласила: «Если ты вскроешь этот свиток и ознакомишься с его содержанием, то твоя жизнь приобретет совершенно другой смысл. Ты узнаешь то, что, возможно, было бы лучше не знать» ? и размашистая подпись отца. Заинтригованный этим, я отложил в сторону письмо и взял в руки свиток. Он был хорошей выделки, но потемневший и пожелтевший от времени. Явно старинной работы, скрепленный вокруг золотым шнуром, на котором были видны остатки каких-то старинных печатей.

Я стоял перед выбором: или вскрыть свиток и тогда я узнаю то, от чего меня хотели уберечь, или, положив все на место, оставить как есть. Отец представлял мне право выбора. Вполне очевидно, и он, когда-то стоял перед аналогичной проблемой. И судя по письму, сделал свой выбор.

Я решил все-таки дать себе какое-то время, чтобы оценить ситуацию, а затем принять окончательное решение. Сложив все обратно в ларец, я закрыл его. Где-то в течение недели я не подходил к нему. Однако чтобы я ни делал, я постоянно думал об этой тайне, которая чем дальше, тем больше притягивала меня к себе. Сначала я хотел посоветоваться с Алекс, но затем передумал. Потому что вдруг окажись там что-то такое страшное, она не сможет справиться со своими эмоциями и это отразится на ее здоровье и моих детях. В назначенный свыше день я оказался у ларца. Только взяв его в руки, я осознал, что я делаю. Отступать было уже некуда, и я решительно поставил ларец и открыл крышку. Первым я взял конверт, адресованный мне. Взломав сургучную печать, я вытащил белый лист бумаги. Раскрыв его, я стал жадно вглядываться в текст, буквально пожирая его глазами. Он был очень краткий «Мой сын, раз ты читаешь это письмо, значит, пришло твое время взять на себя тот тяжкий груз знаний, которые заключены в этом свитке. Да поможет тебе Всевышний пройти с честью через те испытания, которые выпадут тебе, твоей семье и нашей любимой Державе. Всегда с тобою, твой любящий отец». Внизу стояла размашистая подпись Александра III и дата. Именно дата мне говорила о том, что он уже тогда осознавал грядущие события и протягивал мне руку помощи, понимая то бремя ответственности, которое упадет на мои плечи.

Царь бросил докуренную папиросу в бронзовую пепельницу на письменном столе и замолчал. Затем, привстав, вытащил из портсигара новую, и, разминая ее, задумчиво смотрел в окно, в котором отражались его жена и дети, притихшие в дальнем углу комнаты, возле журнального столика и секретера, на котором, медленно мерцая, горела свеча в ажурном бронзовом подсвечнике. Ни один звук не долетал оттуда, а на противоположной стене мерцали и изгибались различные тени, которые отбрасывал свет свечи. Воск стекал и капал, и именно в этот момент тени подскакивали и колебались в разные стороны, превращаясь в фантастические, то удлиняющиеся, то укорачивающиеся фигуры. Красноватый отблеск свечи отсвечивал и в лицо Николая II. И когда он говорил, увлекшись своими воспоминаниями и переживаниями, периодически наклоняясь, чтобы сбросить пепел в пепельницу, то его лицо как бы приобретало новые черты, то увеличиваясь, то утончаясь, и при этом одна сторона алела от света свечи, а вторая была в тени. И это исполнено какого-то далекого определенного смысла, который улавливался с трудом, постепенно поднимаясь на поверхность, и оттого был почти узнаваем, и в силу этого неприемлем.

Я молча продолжал стоять, внимательно слушая его монолог, который как бы вырывался в виде слов из его изболевшейся души и приобретал очертания реальных вещей, которые стояли перед ним, и он ощущал их не только морально, но и физически. Затянувшись новой порцией дыма от папиросы, он медленно продолжил.

– Затем я взял свиток и замер, ощущая непонятную тяжесть от этого казалось бы, легкого предмета. Но эта тяжесть не была физической, хотя она и давала о себе знать, эта тяжесть была какой-то другой, и даже не тяжесть неизвестного, а тяжесть, я бы сказал, ответственности, о которой говорил в своем письме отец. Вы ведь, очевидно, слышали о предсказании Великого святого земли русской Преподобного Серафима Саровского по поводу нашей династии – династии Романовых? Я ознакомился с ним, и хотя оно вызвало у меня тревогу, я никому об этом ничего не сказал. Мы отслужили благодарственный молебен ему, и я надеялся, что с Божьей помощью все образуется. И если это было известно по слухам определенному кругу людей во дворце, то это новое послание как бы выплыло из далекого прошлого и требовало меня все сильнее и сильнее. В конце концов решившись, я взломал печати и развернул свиток. Передо мною оказался текст, написанный уже поблекшими чернилами, гусиным пером, на старославянском языке. Прочитав его, я медленно опустился в кресло и почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица, которое покрывалось каплями пота, а руки и ноги похолодели. Несколько минут я просидел в оцепенении, не в состоянии шевельнуться, и только сердце гулко билось в груди так, словно я бежал целый день от своры диких собак. Я понял то, о чем предупреждал меня отец, очевидно, знавший эту страшную тайну уже давно. Теперь мне понятно стало и его отношение ко мне и поведение маман, когда она бросала тревожные взгляды на меня в моем, теперь таком далеком детстве.

Он опять замолчал, уставившись в окно, за которым плыла огромная луна, местами приобретавшая багровый оттенок и пробивавшаяся внутрь комнаты своим светом, покрывая то пространство, где находился царь, тонкой багряно-лунной дорожкой, озаряя сидевшую в углу Алекс с детьми, в страхе прижавшимися друг к другу. Не выдержав этой внезапно открывшейся картины, я подошел к окну и резко задернул штору. Царь вздрогнул и недоуменно посмотрел на меня.

– Вдруг нас увидят с улицы часовые и прибегут сюда, ? пояснил я в ответ на его недоуменное выражение лица.

Он кивнул головой и медленно затушил папиросу. Я ждал, когда Николай II заговорит, но он молчал, затем неспеша опустился в кресло и стал постукивать провой рукой по крышке письменного стола, продолжая мыслями оставаться где-то далеко, в том времени, о котором он только что говорил. Я сделал еще один шаг к столу, пытаясь поймать его задумчивый взгляд, когда он вдруг, словно очнувшись, поднял голову и посмотрел на меня. Затем медленно произнес:

– Вот такие дела…

Заинтригованный его рассказом, я ждал продолжения, меня интересовало то, что же все-таки было в этом свитке. Не то, чтобы я ничего не знал. Определенные сведения, поступавшие по нашим каналам, имелись, но я хотел услышать их подтверждение из первых уст. И поэтому мысленно, ненавязчиво подталкивал государя к самому главному ? раскрытию смысла сообщений, имевшихся в рукописи. Но он умело обходил этот вопрос, косвенно подходя к этой главной теме, и сразу замыкался, боясь произнести вслух эту тайну, которая теперь, как никогда, терзала его.

– Что же случилось дальше? ? спросил я его, пытаясь подтолкнуть к продолжению монолога.

– А ничего. Я прочитал свиток и спрятал его на старое место. Писать письмо моим потомкам и передавать рукопись не имело никакого смысла. Я решил, что это навсегда останется со мною. Позже, согласно завещанию, мы с семьей выехали в Гатчину, и я вновь вынул свиток, кратко, опуская многое, пересказал его Алис и детям. Теперь этот ларец находится в нашем багаже. И вы отвечаете за его сохранность.

Недоуменно посмотрев на него, я осторожно спросил:

– Что же было там такого, что заставило вас принять подобное решение?

– Много чего, ? ответил государь. ? Зная вас как способного молодого человека, преданного делу, одно могу сказать. Если первое сообщение нашего батюшки Серафима Саровского касалось династии Романовых в целом, то второе предсказание касается моей семьи и будущего нашей многострадальной России.

«В чем же тут различие?», ? подумал я про себя. Ведь судьба династии Романовых так тесно переплетена с судьбой страны, что разорвать эти связи достаточно тяжело. Учитывая ситуацию, которая сложилась, вполне очевидно, что государь поступил так, отрекшись от престола, на основании каких-то очень важных обстоятельств, о которых знал только он. И пока он жив, хотя уже не в качестве государя такой огромной державы, он все равно олицетворяет ее, ее прошлое, которое хоть и не всегда было безоблачным, но, тем не менее, и сегодня вдохновляет нас на защиту Отечества. И наш долг охранять его и выполнять все его приказы беспрекословно, без тени сомнения, ибо он, так же как и его предшественники, не только традиция, но и соль земли русской, вокруг которой формировался и формируется наш характер, наши идеалы и все то, что связано с Родиной на протяжении многих столетий. И разорвать этот круг невозможно. Правда, и эта связь может порваться, но только в одном случае, о котором я даже не хотел и думать.

– Очевидно, ? начал я осторожно, ? на основании имеющихся сведений Вы и приняли решение об отречении от престола, сделав это также и за наследника?

– По большому счету, это так, ? задумчиво ответил Николай, ? и кроме того я посчитал, что это будет лучше для страны, для моего народа.

– И что же дальше? ? спросил я. ? Что же ждет нас в этом близком и таком далеком будущем?

– Что нас ждет? ? вопросом на вопрос ответил он. – Если бы я знал! А то, что я знаю, я бы не хотел, чтобы оно сбылось. Во всяком случае, ничего хорошего, хотя я надеюсь на лучшее. Будет великая смута, которая уже началась, будет попытка поставить все с ног на голову, забудут Бога, перекрутят и попытаются затоптать наши традиции, нашу веру. Много еще чего будет. Все это так туманно изложено в том свитке, ? проговорился он и, осекшись, посмотрел внимательно на меня. ? А для моей семьи судьбоносным будет 1918 год. Ваша задача сохранить все это, ведь это ваша прямая обязанность, не так ли? ? почти утвердительно закончил он, пристально глядя на меня.

«Откуда он знает? ? мелькнуло у меня в голове. Хотя, очевидно, как глава государства он был посвящен в некоторые моменты нашей деятельности».

– Это обязанность каждого человека, патриота своей страны. Только верность долгу, традициям и патриотизм сохраняют и двигают вперед нацию, ? ответил я.