Комодский дракон. Поезд призрак. Часть 2

– Гроза была сильная, – как бы вспоминая прошедшие события, ответил он, – молнии одна за другой били в скалу. Мы залезли в какую-то пещеру. Дождь лил, как из ведра. Вода в речушке прибыла, залила нашу берлогу, и мы вместе с ней провалились вниз. Больше я ничего не помню. Очнулись в полной темноте, все вещи остались возле реки. Хорошо у Михаила в кармане оказался маленький фонарик. Но и он вскоре перестал работать. Почувствовали ветерок, нашли маленькую щелку в завале, начали копать, наружу выбрались только ночью.

– Ты нас что, за дураков считаешь? – едва сдерживая злость, спросил из-за спины железнодорожник, – второй месяц дождей нет, того и гляди без сена останемся, а он нам о ливне сказки рассказывает!

– Это у вас ливня не было, а за горой был, – продолжал сочинять Сашка.

– Шахта вновь работает, уголёк выдаёт, может не сильно много, но выдаёт. А ты нам рассказываешь о заваленном входе, – добавил милиционер, – так и напрашиваешься, чтобы я тебе рёбра переломал!

Саша молчал, не зная, что сказать, не навредив себе.

Милиционер и толстый железнодорожник отошли к окну и там тихонько переговаривались.

Александр, как мог напряг слух, и услышал обрывки фраз:

– «…Комодо…..где?…» – едва слышно спросил милиционер.

Железнодорожник опасливо покосился на Сашку, открыл слегка приоткрытую створку окна, выглянул наружу, снова шумно захлопнул окно и что-то ответил.

Александр расслышал лишь словосочетание – «…прибыл… растущая…»

После этого они вернулись к Сашке.

– Пока ты на досках перрона отдыхал, мы тебя перетащили сюда, обыскали, никаких документов не оказалось, поэтому, как говорится, соблюдём все необходимые формальности, – важно произнёс представитель власти, усаживаясь за обшарпанный стол.

В то время, как он раскладывал бумаги и вытирал перо ручки, Сашка успел отметить, что это знакомое перышко №11, каким в детстве старательно выписывали первые слова в тетрадке для чистописания. Над столом, в гипсовой раме, косо висел портрет молодого Сталина, в простенке между окнами разместился плакат с громадным чёрным паровозом, украшенным красной пятиконечной звездой и надписью – «Развитие транспорта главная задача пятилетнего плана». Рядом другой плакат, изображающий жуткий оскаленный череп, на фоне цистерн с надписями «Спирт» и фигурой железнодорожника, в чёрной шинели, в чёрных очках, с тросточкой в руке. Поверх всего этого, огненная надпись – « Не пей метилового спирта!»

Милиционер разложил бумаги, ткнул пером в чернильницу, внимательно посмотрел на Александра и сказал:

– Приступим! Ваша фамилия, имя и отчество?

– Карпов Александр Иванович.

– Дата рождения?

– Четвёртое октября одна тысяча девятьсот сорок восьмого года.

Милиционер внимательно посмотрел на Александра и продолжил:

– Место рождения?

– Город Ангарск Иркутской области

Из-за спины вмешался разъярённый железнодорожник:

– Врёт, гад! Такого города нет ни в одном билетном справочнике!

Милиционер продолжил:

– Место жительства согласно прописке?

– Город Братск.

Железнодорожник даже взвизгнул от возмущения и произнес только одно:

– Опять врёт, нет такого города!

– Образование?

– Высшее, – инженер по обслуживанию силового оборудования электрических железных дорог.

В комнате повисла гнетущая тишина, прерванный звуком падающего стула и рёвом милиционера:

– Убью скотину!

Железнодорожник кинулся ему навстречу:

– Палыч не бери грех на душу! За ним скоро приедут!

Тот всё же успел опрокинуть Сашку вместе со стулом на спину, и пару раз крепко пнуть его своим сапожищем.

– Он же над нами издевается, – гремел милиционер, – смеётся, как над детьми! Какие электрические железные дороги в наших краях? Где эти несуществующие города? А какой год рождения себе придумал? Ты слышал? – обратился он к железнодорожнику, – честное слово, я за себя не ручаюсь! Вот это что? – склонился милиционер над лежащим Сашкой, показывая ему какую-то измятую пачку.

В ней Александр узнал вьетнамские сигареты «Thang Long». Сашка, бросая курить, всё же изредка «покуривал», и пачка сигарет лежали в кармане его старого пиджака. Сигареты из дружественного Вьетнама стоили недорого, приятно пахли и не высыпались от встряски.

– Это мои сигареты – ответил он.

– Что это за каракули?

– Название сигарет на вьетнамском.

– А не на японском, случайно, шпионская рожа? Сейчас подъедет следователь НКВД из шахтного управления, вот ты ему всё это и расскажешь.

– Вставай! – заорал железнодорожник и потянул Сашку за ворот рубашки.

Александр поднялся и подталкиваемый им, вновь очутился за столом.

– Прочитай и распишись, – повернул к нему лист протокола милиционер.

Александр внимательно прочитал написанное, попутно добавив в слове «рассмотрел» недостающую букву «с», и исправил заглавную букву «О» на «А», в названии «Ангарск». Что не ускользнуло от взгляда милиционера, и он злобно скомандовал:

– Внизу роспись разборчиво и число! Грамотей!

Сашка аккуратно расписался и, затаив дыхание, посмотрел на милиционера.

– Двадцать третье августа, одна тысяча девятьсот тридцать восьмого года, – продиктовал тот и засмеялся, увидев Сашкины удивлённые глаза, – вторник! Кстати, что у тебя на ногах?

– Кеды, – ответил Сашка, – обувь такая.

– Японские, наверное? – поинтересовался милиционер, – носи пока!