Юмористическая история династии Рюриковичей

«Рюрик, родив сына, поначалу было обрадовался наследнику, однако, глядя на его хилое тельце и болезненный вид, сильно огорчился и умер.

В детстве Игорь рос слабым едва живым ребенком. Примечательно, что и в пять,и в шесть лет его все еще носили на руках, как маленького, давали ему соски, погремушки, а на ночь долго укачивали в колыбели.

В 882 году регент государства, князь Олег, которого ныне поджаривают черти в аду, принес пятилетнего князя Игоря на переговоры к прекрасному князю, Аскольду. Нисколько не стесняясь присутствием маленького ребенка, Олег растерзал Аскольда прямо на глазах малыша, чем нанес тому глубочайшую психическую травму.

После этого случая слабый здоровьем Игорь окончательно повредился в рассудке.

Об этом в частности свидетельствует тот факт, что Игорь так и не принял христианства и, несмотря на гораздо менее активную жизненную позицию, чем у его воспитателя Олега, отправился следом за ним в ад (я их так и вижу вместе, поджаривающихся с дикими воплями на соседних сковородках).

Из-за слабости разума Игорь так и не смог понять элементарных вещей.

Мне до сих пор непонятно, почему ему не пришло в голову, что если бы он был христианином, то либо очень скоро излечился от своих умственных и физических недугов, либо умер, оставив по себе добрую память и своевременно оказавшись на небесах. Язычником же он долго не мог найти утешения в хворости своей и, хотя к десяти годам все-таки поправился, однако лучше бы не делал этого, ибо гораздо приятнее умереть христианином, чем жить язычником.

Второе, что мне совершенно непонятно, это безумная попытка сего глупого князя овладеть твердыней православного мира, жемчужиной Византии, прекрасным Константинополем, который русские называют Царьград.

Совершенно сойдя с ума, ощерившись, как дикий волк, Игорь собрал войско, и неизвестно зачем пошел против достойнейших людей мира, христиан Византии. Однако доблестные защитники Константинополя, сей твердыне христианской веры, покарали огнем его войско и глупый русский князь вынужден был бежать, сверкая пятками, после чего вскоре с позором умер.

Дополнительно сообщаю, что жена его, Ольга, прекрасная женщина и истинно верующая христианка, изменила ему с князем Малом, что было одним из наказаний посланным Господом сему недостойному князю на Земле. Что касается до наказаний под Землей, то убежден, в этом случае Господь не обойдется одним лишь медленным поджариванием на сковороде, а придумает что-нибудь поинтересней и посущественней».

Масонжид Добрый несколько по-иному смотрит на Игоря:

«После смерти Рюрика и Олега Игорю досталась великая страна, которую он чуть было не профукал.

С детства Игорь был окружен сильными и храбрыми воинами, которые входили в дружину Олега. Будучи от природы болезным, Игорь, конечно, завидовал им и сам в душе мечтал стать героем.

После смерти Олега, когда Игорю было уже больше тридцати лет, он, наконец, занял место великого князя, которое принадлежало ему по праву рождения, но отнюдь не по скромным способностям его.

По – совести, лучше бы он этого не делал, ибо только опозорился сам да опозорил Русь.

Сидя на мягких подушках в своем тереме в граде Киеве, Игорь любил рассуждать перед своими царедворцами:

– Вот все говорят, что Вещий Олег – великий полководец. А того понять не могут, что я ничем не хуже его, а, может, во сто крат лучше! Он, видите ли, прибил щит к воротам Царьграда, а я могу прибить хоть двести, хоть триста щитов! Дайте мне только молоток, гвозди и обеспечьте безопасность при проведении строительных работ!

– Правильно говоришь, батюшка князь! – согласно кивали головами придворные.

– Вот когда-нибудь соберусь, и обязательно пойдем на Царьград! Тогда уж все глупые почитатели этого Олега в один миг заткнуться!

В конце концов, Игорь таки направился воевать в Византию. Он собрал со всей Руси великое множество кораблей и со всей этой армадой решился штурмовать Царьград с моря.

Истинной же целью сего военного похода было страстное желание Игоря утереть нос покойному Олегу, счастью которого в военном деле он дико завидовал.

Однако недаром говорят, что то, что по плечу орлу, невозможно синице!

– Во всем виноват Олег! – объяснил Игорь свою неудачу, когда с остатками войска вернулся в Киев. – И вы все напрасно усмехаетесь! Если бы Олег (будь он трижды неладен) в свое время не прибил щит к воротам Царьграда, римляне так бы и считали нас слабаками, и я, появившись внезапно перед Царьградом, вполне мог спокойно прибить щит к его воротам!

Однако сии слова не утешили никого.

Совершив два похода на Царьград, Игорь, не добился ничего, кроме гибели множества дружинников.

Более того, при нем в пределах Руси появились дикие печенеги, которые стали нападать на безоружных русских, и никто не смог найти на них управы.

Что говорить, если даже за собственной женой Игорь не смог уследить, ибо многие знали о ее связи с князем Малом.

Примечательно, что после смерти князя Игоря Рюриковичи надолго перестали называть этим именем княжеских младенцев, считая, что оно приносит несчастья».

Об обстоятельствах смерти Игоря поговорим в следующей главе.

Глава 4. Ольга (Регент при малолетнем Святославе). Годы правления 945-960.

Как пишет Нестор, Ольга вышла за Игоря еще в малолетстве (10-12 лет).

Онуфрий добавляет, что «в первые годы замужества молодая супруга часто играла в куклы на коленях у своего мужа. Игорь очень любил возиться с этим ребенком и почти каждую ночь, укладывая жену в постель, рассказывал ей сказки и былины».

Нестор, равно как и Онуфрий сообщают, что на этом браке настоял Олег, которому Ольга приходилась родственницей.

Несмотря на то, что Ольга была обязана замужеством Олегу, она, в отличие от своего мужа, терпеть не могла его диктата.

Как пишет Масонжид Добрый:

«Всевластие Олега и его пренебрежительное отношение к Игорю страшно бесили маленькую жену киевского князя. Придворные не раз слышали, как эта дерзкая девочка, кричала на своего взрослого супруга, требую прогнать Олега, однако тот не осмеливался сделать этого.

Однако после смерти Олега, когда власть, казалось, целиком перешла в руки Игоря, Ольга продолжала докучать ему советами, считая, что он правит не так.

– Ты у меня не муж, а сплошное недоразумение! – объявила она как-то на совете дружины. – Все ты делаешь через одно место! Давай лучше передашь трон мне!

Игорь, рассердившись, что с ним бывало нечасто, выставил ее за дверь, однако жена не успокоилась на этом».

Передадим слово отцу Онуфрию:

«Однажды, когда Игорь находился в военном походе, Ольга, в душе презиравшая его, решилась на прелюбодеяние, для чего избрала в партнеры древлянского князя Мала, который часто бывал по торговым и ратным делам в Киеве.

Как-то Мал, еще не подозревая, что стал избранником сей коварной женщины, зашел в лавку одного киевского купца за каким-то товаром. Там его уже поджидала Ольга, которая соблазнила его.

После сего случая Мал и Ольга еще много раз встречались и, наконец, стали подумывать о том, как избавиться от Игоря, который мешал их похотливой страсти. Сам же Игорь, узнав от шпионов об изменах его греховной супруги, не раз пытался увещевать ее.

– Мне опять сегодня доложили, что ты бегаешь, как последняя шлюха, к негодяю Малу! – негодовал он. – Учти, я в страшном гневе, и дальше так продолжаться не может!

Однако Ольга, несмотря на многочисленные жалобы супруга, продолжала встречаться с Малом, ибо была в те годы бесстыдной язычницей, а кроме того кое-что замышляла (о чем речь пойдет впереди).

Однажды Игорь по служебным делам поехал собирать дань в землю древлянскую, где княжил любовник его жены.

Мал, как и положено, передал сполна все налоги и сборы, но при этом так скабрезно улыбнулся, что Игорю стало не по себе. Даже уехав из древлянской земли, он все продолжал видеть перед собой наглую, похотливую улыбку Мала.

Наконец, не выдержав душевных мук, Игорь, сказав дружине своей, что хочет добрать дань с древлян, повернул коня назад и помчался к Малу, дабы набить ему морду. Киевская дружина, зная о рогатости своего князя и понимая всю щекотливость ситуации, сделала вид, что поверила ему и продолжила путь без него.

Прискакав в землю древлян, Игорь устроил скандал Малу.

– Ты, мерзавец Мал, искуситель моей жены! – начал орать он, едва сойдя с коня.