Затёртые линзы

Затёртые линзы
Владимир Геннадьевич Чагин

"Месть – это блюдо, которое подают холодным". После потери близких, Саша кровью тушит пожар в душе, требующей возмездия. Но сообщение в телефоне меняет всё. "Падая в пропасть", он должен спасти частичку того, что осталось. Спасти то, что удерживает от безумия, пусть даже ценой собственной жизни.

Владимир Чагин

Затёртые линзы

Все места, события, персонажи являются вымышленными, любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

Саша медленно подошёл к двери, но открывать не спешил. Повернулся. Посмотрел на металлический прилавок.

«Дыши. Дыши!» – повторил про себя.

Толкнул дверь плечом и вышел в залитый солнцем огород. Для средней полосы России май выдался на удивление жарким и старый дедовский сарай нагрелся так, что находиться в нём было тяжело. Потянулся к нагрудному карману, но вовремя одумался. Сменной одежды на даче не было.

«Нужно снять рубашку. И так вся в каком-то дерьме. Лучше без неё, чем заляпаю.» – появилась первая трезвая мысль за последние два часа.

Взгляд упал на ржавую штыковую лопату, враставшую в землю возле дачного домика, поплыл по заросшему бурьяном огороду.

«Потом. Потом. Надо бы позвонить.» – рука вновь потянулась к смартфону, но остановилась на полпути.

Посмотрел на вымазанные по запястье руки. Ничего! Ни капли сожаления. Напротив, хотелось глубже запустить их внутрь и добраться туда, где ещё теплилось и стучало. Рвануть изо всех сил, смотреть в глаза.

Карман завибрировал, наполнив грудь волнением. Быстро оглядевшись, Саша вытер руки о траву и аккуратно достал телефон двумя пальцами.

– Пап! Ты меня заберёшь? – голос в трубке искажался помехами сети.

– Глеб, я сейчас занят. Через часа полтора, два, – Саша пытался говорить спокойно, замедляя дыхание.

– Ты на работе?

– Нет, но ещё есть дела.

– Что?

Голос сына вибрировал

– Оставайся в школе. Никуда не выходи. Жди меня, – Саша вытер вспотевший лоб.

Почувствовал, как размазал по нему остатки. Плевать.

– Ладно. Буду тебя ждать.

Закончив вызов, Саша сунул смартфон в карман брюк и пошёл к бочке для полива. Опустил руки в прохладную воду, затем голову. Вынырнул, повернул лицо к солнцу.

«Это ещё не конец!» – в голове полоснула фраза, произнесённая осуждённым, покидавшим заседание суда.

Открыв глаза, Саша развернулся. Посмотрел на сарай. Жгучий голод гнал его туда, но он не спешил. Хотел насладиться каждой каплей. Искупаться в страданиях и боли.

«Рубашка!» – повернулся к бочке.

Отмыв руки, аккуратно снял сорочку и повесил на бельевой трос, тянувшийся от дома к сараю. Посмотрел на часы. Ролекс показывал без четверти двенадцать.

«Слишком долго. Заканчивай.» – глубоко вдохнув, пошёл к двери.

Он шёл до сарая вечность. Время замедлилось и в голове промелькнули последние двенадцать месяцев как один день. Вспомнил первый. Лифт, вечер, он поднимается. Как обычно, вставляет ключ в скважину. На камеру не смотрит. Что-то не так. Дверь открыта. Ноги каменеют. Быстро открывает. Зовёт. Тишина. Свет не горит. Включает в прихожей. Ключи падают из рук. След тянется в гостиную. Бежит. Привычно стукает по выключателю правой рукой.

«Закончи сейчас!» – Саша остановился возле сарая, взялся за ручку двери.

Его затошнило. Так же, как и тогда, в тот вечер, когда жену с дочерью выносили из квартиры. Тошнило от боли и бессилия. Вот и сейчас, он чувствовал что не уймёт. Не сможет заглушить. Теперь у него лишь Глеб. Единственная соломинка, спасшая от безумия. Столько раз, Саша думал о том, что могло бы произойти, вернись он в тот день со школы раньше.