Не оглядывайся назад

Этот бешенный день долго длился. Я доставил тела к судну и, обложив снегом, закрыл вход в него. Теперь домой, быстро смыть остатки крови. Резиновые перчатки, в которых работал, закопал подальше. Проверил всё ещё раз и завёл машину. Через три часа уже смеркалось, когда я вёл участкового и несколько офицеров в форме внутренних войск по лесу. Подведя к месту, при искусственном освещении всё выглядело совсем иначе. Первым делом офицеры забрали оружие, автомат и пистолет ПМ, найденный в кармане бушлата второго, сразу засунули в мешок. Потом один из них стал фотографировать со вспышкой место происшествия. Минут через сорок они стали укладывать останки в мешки.

На следующее утро уже целая бригада из полутора десятков человек крутилась на месте. Я в пятый раз рассказываю, как испугался, когда увидел этот ужас. Мои показания записали и дали расписаться. Милицейский эксперт тихо матерился, – это же надо, толком не зафиксировали место происшествия, всё затоптали, ещё звери побывали здесь ночью и подобрали остатки.

Через неделю меня посетил участковый:

– Не переживайте, Леонид Алексеевич. Вы всё правильно сделали, ничего не трогали и сразу сообщили нам. Наш следователь, конечно, недоволен, но начальство надавило и дело сдали в архив. Всё ясно, как дважды два. Остатки руки принадлежат одному, экспертиза по второму тоже подтвердила, что оба бежавших погибли здесь. Жалко, не нашли остатки и того медведя – убийцу, да это же тайга. Ещё снег пошёл на следующий день. Так что к Вам претензий не имеем.

Ну, слава тебе господи. После того, как я угостил участкового самогонкой своего изготовления, настоянной на ягодах, он в очень благодушном настроении отбыл. А через полчаса приехал Михаил на служебном УАЗ-469. Выяснив подробности, он бросил, – молодец, Леонид Алексеевич. Это лес, всякое бывает.

Так прошёл мой последний этап подготовки. Я скормил органику синтезатору и мне осталось только найти несколько недостающих химикатов. Ну, это надо ехать опять в город. А на следующий день я сидел на опоре медкапсулы и Жора переводил мне проект по модернизации моего тела, которое предлагает медискин.

– Леонид, у искина в памяти есть операции, выполненные по модернизации тел десантников. Есть некоторый импланты, он предлагает прежде всего подлечить тебя, устранив приобретённые и врождённые дефекты. Затем есть возможность немного укрепить тебя. К сожалению, у нас нет нужного комплекта для штурмовика, а это было бы очень круто, поверь мне. Но кое-что мы можем. Предлагается укрепить костяк и суставы, нарастить нейросвязи, тем самым ты станешь значительно быстрее.

– Звучит неплохо, а я не стану роботом с такими модернизациями?

– Не станешь, не переживай. Лично я советую тебе это сделать.

– Теперь ещё одно, по результатам операции твой организм будет соответствовать двадцати пятилетнему и выглядеть ты будешь соответственно.

–Стоп, так что, я стану выглядеть молодым парнем?

– Не только выглядеть, ты им будешь по всем показателям.

– Так, а как же документы. Они же на меня, не на молодого. А люди, окружающие, как я объясню им свой внешний вид, – Я тут на курорте недавно был, немного помолодел, не правда ли?

– Ну, наверное, можно состарить лицо.

– Ага, заодно и тело, вернуть все шрамы, плохое зрение и дырявые зубы. Зачем тогда всё было затевать?

Да, незадача. Нужно думать. Неделю я прикидывал различные варианты с потерей документов, но тогда нужно отсюда уезжать. А я же специально переехал поближе к своему кораблю. Там ещё столько тайн в раздавленном трюме, нет, надо думать.

А утром, прихлёбывая чай, мне пришла гениальная мысль.

– Жора, а можно задать параметры лица и фигуры определённого человека?

– Запросто, товарищ командир, – о прорезается матрица саморазвития.

– Уверен, что можно. Только нужен образец или хорошую фотографию.

Я вспомнил про Игорька, моего племяша. К сожалению, его так и не нашли, ни живого, ни мёртвого. Поэтому пока некоторое время он будет считаться пропавшим без вести, ну так по закону, нам адвокат объяснил. И только по происшествии положенного времени дадут свидетельство о смерти.

Валя как-то примирился с потерей, а Рая поехала крышей. На этой почве они развелись, брат оставил ей квартиру и переехал к другу.

А документы сына остались у него. А это паспорт и военный билет. Мы с племянником отдалённо похожи, он посмазливее меня, конечно, в мать пошёл, а вот ростом и фигурой мы похожи.

Поэтому я выпросил у начальства короткий отпуск и вылетел в Харьков. Валю я предупредил о прилёте. Поселился он на даче у друга, в Старом Салтове. На Украине пока тепло, не то, что у нас.

Вечером сидели, и Валя рассказывал о последних днях сына. Мне его стало жалко, постарел, смерть единственного сына – страшный удар. Особенно он злился на государство и на пароходство, на чиновников.

– Лёнь, как так, был человека и вдруг его не стало. А кто ответит за это, они же даже не помогали нам в поисках. Ни копейки не дали семье. Даже деньги на его книжке не разрешают снять.

Мы сидели и пили, вспоминали парня.

– Валь, а что с квартирой? Так и будешь жить на даче?

– Пока да, мне важно сейчас получить справку о смерти, тогда выплатят страховку. Может смогу купить комнату в коммуналке.

Через день я засобирался назад и затеял разговор, ради которого приехал.

– Валь, а покажи мне Игоря документы.

– Зачем тебе, хотя какая разница, – и он принёс тонкую пачку документов в салафановом пакете, обмотанном резинкой.

Так, паспорт, с пропиской в Харькове, военный билет старшего сержанта, водительские права «А и Б» класса. Всмотрелся в его фотографию. Да, парень, что же с тобой случилось.

– Валь, не знаю, как тебе сказать.

Я сделал паузу, собираясь с духом.

– Ты можешь мне отдать его документы? Мне очень нужно.

Валентин вырвал у меня пакет, – с ума сошёл, зачем?

– Понимаешь, у меня проблемы и нужно сменить документы. У Игоря фамилия матери, достать другой паспорт нереально, а у меня есть знакомый. Он обещает поменять фото на паспорте и переделать его. То же самое с остальным.

Валентин продолжает держать пакет в руках и сверлить меня взглядом.

– Валь, я понимаю, что не ко времени, но мне угрожает опасность. А документы Игорь же мог иметь при себе той ночью. И допустим они пропали вместе с ним.

– Не знаю, Лёнь, как-то это неправильно. Во что ты ввязался на сей раз?

– Да, вроде ерунда, но в результате мне приходится прятаться.

В итоге мы договорились. Я получаю документы и пару Игорька фотографий. А я, в свою очередь помогаю Валентину финансово, снимаю с книжки три тысячи рублей. Это поможет ему снять комнату на приличное время или даже может купить, когда получит страховку за сына.

Сидя в самолёте по пути назад, вспоминал последний разговор с братом. Всё-таки он всегда был практичным, иногда даже чересчур практичным.

В городе пришлось задержаться на неделю, не сразу получилось прописать племянника в свою квартиру. Паспортистка в ЖЭКе заартачилась, типа нужно присутствие Игоря и вообще он из УССР. Даже показала служебную инструкцию. Пришлось идти на поклон к знакомой из паспортного стола УВД. Подношение в виде коробки конфет и флакончика духов решило все вопросы. Теперь нас двое прописано в квартире. На всякий случай зашёл к участковому, он у нас бессменно уже пятнадцать лет. Предупредил, что временно переезжаю для лечения здоровья на юг. В квартире будет проживать мой любимый племянник. Получив заверения, что майор присмотрит за ним, я посчитал что, что здесь дела закончены.

В посёлке заехал к Валентине, забрать своего щенка. Он ещё мал, чтобы оставлять его одного на длительное время. Не видел его десять дней, а как подрос. Этакий увалень и посветлел прилично. Вообще у него чепрачный окрас, то есть чёрная спинка и светло-серый низ. Но когда его брал, он был почти чёрный, а теперь прямо поседел. Заметна серая шёрстка на животике и груди. Взял его на руки, ишь ты, сердится, хочет самостоятельности. Он лизнул меня в нос, и пришлось отпустить с рук. Надо ему имя дать, а то так и бегает беспризорным. Задумчиво посмотрел на него, а пусть будет Грей. По-английски серый, то есть Шарик – Шарый – Серый – Грей. Такая цепочка. Теперь ты серьёзный пёс. Щенок понял меня и радостно тявкнул.

На ночь остался у Вали, а вечером состоялся неприятный разговор.

– Валюш, тут такое дело, обострилась у меня язва (она и в самом деле обострилась, я позволил себе лишнего с братом и сейчас меня прилично крутило), и вообще здоровье стало пошаливать. Врачи предложили переехать на время, сменить климат. Вот, думаю снять на сезон комнату в Минводах. Даже место предложили – электриком в санатории.

Повисла тягостная тишина. Блин, как неприятно врать не чужому уже человеку. Но передо мной выбор очевидный и назад дороги нет.

– Лёнь, а как же я? Я же думала, что жить вместе будем.