Дианетика и кровожадные драконы Русской равнины

Дианетика и кровожадные драконы Русской равнины
Владимир Георгиевич Брюков

60 миллионов лет назад большая часть Русской равнины – залив древнего океана Тетис. Космический корабль инопланетянина взял курс на юго-восток, где примерно в 800 километрах от будущей Москвы плескалось теплое Протокаспийское море. Там он занялся поиском покрытосемянной флоры в прибрежной зоне. В водах и на островах древнего Протокаспия он увидел диковинных растений, рыб, птиц и животных эпохи мезозоя, а также вступил в схватку с тремя гигантскими лебедоящерами (плезиозаврами). А потом на инопланетного пришельца внезапно напал ужасный морской дракон – мозазавр, широко раскрывший свою хищную пасть с двумя рядами мощных зубов…

Почему мозазавр щелкнул зубастой пастью

Ужасный морской дракон ухватил его за правую руку – зубастая пасть этого гигантского хищника мгновенно сомкнулась, жадно проглотив его откушенную плоть. И вся окружающая морская гладь обильно окрасилась темно-красной кровью, кровью, хлеставшей из его оставшегося без руки правого плеча.

В этот момент восьмилетний Володя Трофимов испуганно закричал … И проснулся, почувствовав пронзившую его правую руку непереносимую острую боль. Боль, охватившую все суставы его «откушенной» во сне руки. А потом снова заснул, держась за правую руку, боль в которой постепенно затухала. Этот кошмарный сон приснился ему сразу же после его похода в палеонтологический музей …

Совершенно невиданные доселе приключения с москвичом В. П. Трофимовым начались еще в восьмилетнем возрасте. Родители взяли его на экскурсию в палеонтологический музей. В зале, где стояли гигантские ящеры, было сумрачно и пустынно. Наверное, поэтому отставшему от экскурсовода и родителей второкласснику в какой-то момент стало в этом зале немного страшновато. Особенно Володе запомнился скелет гигантского мозазавра. На него он смотрел минут двадцать, смотрел с любопытством, смешанным с легким ужасом.

Но то ли от долгого лицезрения страшной пасти морского хищника, то ли от щелчка выключателя – музейная смотрительница, наконец-то, включила свет, но восьмилетнему Трофимову вдруг почудилось, что гигантская рептилия вдруг совершенно неожиданно … щелкнула своей зубастой пастью! И что еще более странно, в этот миг малолетнему москвичу показалось … Нет, не показалось, а именно: вспомнилось, что эти страшные зубастые челюсти он когда-то уже видел. Но когда?..

Чувство какой-то забытой им страшной тайны, которую срочно нужно вспомнить, частенько посещало юного Трофимова. Причем, как на уроках биологии в школе, на которых изучались ископаемые животные, так и во время учебы на биофаке в Московском госуниверситете на лекциях по палеонтологии.

Однако эту тайну Владимиру Петровичу удалось выяснилось, только разменяв шестой десяток, да и то по совершенно неожиданному поводу. К тому времени изрядно постаревший школьный учитель биологии заработал хронические боли в суставах правой руки, приступообразно отравлявшие безмятежность его существования. Увы, все походы в поликлинику к врачу не дали положительного результата. Каких-либо видимых причин недуга медики не сумели обнаружить. А потому лечащие врачи стали наперебой убеждать Трофимова, что рука у него болит исключительно только на нервной почве.

Искушение дианетикой

От такого диагноза легче, конечно же, не стало. И тогда, разуверившись в возможностях официальной медицины выпускник «зверофака» – так биофак называли местные острословы в давнюю бытность его студентом – стал впадать в мистику. Случайно попавшаяся в руки больного книга «Дианетика» (в переводе с греческого означает «через душу») предложила ему совершенно другую методику исцеления.

Популярно излагая это учение, претендующее на статус современной религии, следует заметить, что оно, как и индуизм, признает переселение душ. То есть их реинкарнацию. Смешав верования индуистов с учением выдающегося невропатолога Зигмунда Фрейда, приверженцы дианетики уверяют, что в процессе особым образом организованного «одитирования» больной человек излечивается, вспоминая травмирующие случаи из своих прошлых жизней.

Именно на эту заманчивую «наживку» и попался легковерный учитель биологии. При этом главным аргументом, которым Владимир Петрович сам себя убедил, была вполне резонная мысль: «А почему бы не попробовать и не сходить на одитирование? Может и поможет, а если нет, то все равно хуже не будет. Но сначала нужно узнать, что это за штука такая – дианетика».

Сказано – сделано. Соблазненный перспективой быстрого излечения, Владимир Петрович принялся штудировать литературу по дианетике. И так сам себя убедил себя в ее догмах, что наконец-то осмелился однажды прийти домой к одной знакомой одиторше на процедуру.

Трофимову было приятно уединиться с симпатичной разведенной женщиной в специально затемненной комнате, где повсюду для звукоизоляции лежали и висели персидские ковры. Но кареглазая шатенка, не отвечая на его заигрывания, быстро переключила своего пациента с легкого флирта на требующую лечения больную руку.

Одитор Любовь Николаевна попросила Владимира Петровича закрыть глаза, сосредоточиться на своих мыслях, а потом сконцентрировать все внимание на больной правой руке. После чего одитор предложила ему вспомнить в обратном хронологическом порядке все случаи, когда в его правой руке возникала боль.

Пациент, подумав минут пять, начал рассказывать: «Это был лет 28 назад, когда я, будучи студентом, препарировал ящерицу. В глазах пресмыкающегося чувствовалась физиологическая боль и … какая-то сходная с человеческой ненависть. Мне показалось, что препарируемая хочет сказать своему мучителю: «Попался бы ты, гад, моему предку миллионов сто лет назад. Остались бы от тебя, чурбан бесчувственный, одни рожки да ножки …» И только у меня в голове промелькнула эта идиотская мысль, как я порезал себе правую руку. Было очень сильное кровотечение, пришлось пойти в медпункт. А в душе подсознательно возникло абсолютно абсурдное чувство: подопытная ящерица все-таки мне отомстила …»

Одитор: «Достаточно. Теперь заставьте свою память переместиться к более раннему инциденту, связанному с болью в правой руке». После чего Владимир Петрович, просидев минут семь с отрешенным видом, продолжил свой рассказ: «Ясно вижу себя десятилетним мальчишкой, приехавшим на лето к бабушке в Камышин – город на Волге в Волгоградской области. Лето 1959 года. Вместе с соседскими мальчишками я пошел посмотреть на камышинские горы Уши, расположенные в семи километрах к северо-западу от города. Эти небольшие реликтовые горы, возвышающиеся над левым берегом маленькой речушки Камышинки, сложены из серого кварцевого песчаника. И представляют собой гору Лоб и собственно горы Уши, поднимающиеся на 40 метров над окружающей их местностью. Глыбы, из которых сложены эти горы, иногда образуют отвесные стены, основания которых покрыты обломками самой различной величины. На этих обломках изредка встречаются отпечатки листьев древесных пород, которые уже давно привлекают внимание геологов, геоботаников, географов. …

Рядом с горами Ушами слышатся взрывы. Строители неподалеку ведут взрывные работы, добывая таким способом щебень. А я с большим интересом смотрю на то, как взлетают в воздух прочнейшие породы кварцевого песчаника.

И тут мне на глаза совершенно случайно попалась выбежавшая откуда-то из-под большого валуна крупная старая ящерица. Очень большая! Мне даже захотелось назвать ее царицей камышинских ящериц. По всей видимости, рептилию потревожили взрывы. Удивленный размерами пресмыкающегося, я попытался было поймать его за хвост. А когда зеленовато-серая гадина отбросила хвост в сторону и зашуршала по траве в поисках убежища, бросил в нее камень. И попал! Обрадованный, я побежал к смертельно раненому существу, но впопыхах споткнулся об округлую каменную глыбу. И упал совсем рядом с ящерицей, больно ударившись правой рукой.

С трудом поднимаясь, успел заметить на мордочке умирающей царицы зеленовато-серых тварей … радостный оскал. Да, да я ясно видел, как этому охваченному предсмертными конвульсиями существу радостно было падение ее убийцы, то есть меня!»

«Фэтан» Трофимова в мезозойском море

Однако третья попытка одиторши Любови Николаевны переместить память Трофимова к еще одному случаю, причинившему ему боль в правой руке, привела к совершенно неожиданной развязке. Пациент сначала минут пять отключался от внешнего мира. А потом примерно столько же о чем-то думал, целиком погрузившись в поток своего сознания.

Последовавший затем вопрос одитора: «Что Вы сейчас перед собой видите?», – Трофимов полностью проигнорировал, как будто совсем забыв о существовании окружающего его мира. А в это время его «фэтан» (этим мудреным словом в дианетике называют душу человека) в своих воспоминаниях улетел аж … на 60 миллионов лет назад. Владимир Петрович увидел вокруг себя мутные воды теплого тропического моря, катившего свои волны в самом конце верхне-мелового периода мезозойской эпохи. Вторгнувшееся с юго-востока древнее мелководное море занимало тогда большую часть Русской (Восточно-Европейской) равнины, являясь глубоким заливом древнего широтного океана Тетис. В то время этот океан отделял Лавразию (современные Северная Америка, Европа и Азия) от материка Гондвана (Южная Америка, Африка, Индия и Австралия). На северо-востоке Тетис граничил с Западно-Сибирским морем (теперь это заболоченная Западно-Сибирская низменность), впадавшим в Северно-Ледовитый океан, который в то время не был ледовитым.

В общем душа В. П. Трофимова – а точнее сказать его дианетический «фэтан» – очутилась в телесной оболочке инопланетного астронавта. Инопланетянин был очень похож на еще не появившегося на Земле человека разумного. И отличался от него лишь своей слегка зеленоватой кожей. Его корабль из-за серьезной поломки был вынужден приводниться на Земле, которую он называл Голубой планетой.

Инопланетянин Тур был молод, по профессии ботаник и впервые в своей жизни совершал космическое путешествие. Цель его визита на Голубую планету была вполне прагматическая. На родной Зеленой планете Тура – из-за значительного спада в ее недрах вулканической активности – доля углерода в атмосфере за несколько последних веков резко снизилась. В результате снижения парникового эффекта климат на этой планете постепенно становился все суше и холоднее. Поэтому жизнь на Зеленой планете делалась все менее и менее комфортной, как для самих разумных существ, так и для местной фауны и флоры.

Из-за этого папоротниковидные и голосеменные растения Зеленой планеты начали понемногу хиреть, а ряд их видов оказались на грани исчезновения. Но качественного скачка к лучше приспособленным к жизни в новых условиях цветковым (покрытосемянным) растениям здесь так и не произошло. По этой причине на Зеленой планете так и не появились травы (они бывают только цветковыми), необходимые для развития местного животноводства. А из всего – некогда большого разнообразия местной флоры – к новым условиям на этой планете адаптировался лишь весьма ограниченный круг наиболее устойчивых к засухе и холоду видов.

Спасая растительность Зеленой планеты, Центр космических исследований разработал программу поиска цветковых растений в далеком космосе на планетах сходного типа. На Голубую планету из-за ее большой удаленности от Зеленой Туру пришлось лететь в одиночку. Иначе на обратный путь ему бы не хватило топлива. В связи с так некстати случившейся поломкой космический корабль вынужден был срочно приводниться в одном из мелководных морей океана Тетис. Хотя по первоначальному плану астронавт должен был выбрать площадку для посадки лишь после неоднократного облета Голубой планеты, в ходе которого требовалось выявить регионы наиболее массового распространения покрытосемянных растений.

Несмотря на аварию, космосудно не утратило способности к медленному передвижению по водной глади. Это и побудило астронавта принять решение о приводнении, а не о посадке на суше, где корабль стал бы совершенно неподвижным.

В течение десяти минут пришелец передавал радиограмму на родную планету о случившемся с ним ЧП. А затем еще полчаса ждал ответа из космического далека. Пришедший наконец ответ гласил: «Займитесь поиском покрытосемянной флоры в прибрежной зоне, где ваше судно сохраняет подвижность. Соблюдайте правила безопасности – на Голубой планете очень много хищных морских животных. Для оказания помощи готовим к полету новый корабль. Центр космических исследований».

Тур с интересом любовался мутными волнами с желтинкой бескрайнего, простиравшегося до самого горизонта мезозойского моря. Радары пока не обнаруживали признаков суши. А спущенный под воду в автопилотируемом режиме батискаф показал, что там плавали многочисленные виды древних кистеперых рыб, разнообразные головоногие моллюски (родственники современных кальмаров и осьминогов) и закрученные в плоскостную спираль аммониты, названные так за сходство раковины с рогами египетского бога Аммона. Среди аммонитов удалось обнаружить и очень крупные формы, раковины которых достигали размеров паровозного колеса.

Инопланетянин мельком взглянул на прибор, постоянно сообщавший координаты корабля: 55 градусов 45 минут северной широты и 37 градусов 36 минут восточной долготы. И в этот момент дремавшая в теле Тура душа, то есть «фэтан» Трофимова, мысленно воскликнула: «Елки-палки, да на этом же месте должен стоять город, где он родился и прожил большую часть своей жизни – Москва!» Но, оглянувшись вокруг, не заметил никаких признаков суши. На том месте, где, по его подсчетам, должна была находиться российская столица … он совершенно ничегошеньки – не единого здания ни даже сарая – не увидел. Вместо многоэтажных зданий, церковных соборов, фабричных корпусов, станций метро и мостовых Москвы, которую еще не родившееся человечество должно было через 59 миллионов 999 тысяч и 147 лет только начать строить … катило свои мутные воды мезозойское море.

Космокорабль инопланетянина взял курс на юго-восток, где примерно в 800 километрах от будущей Москвы, плескалось теплое Протокаспийское море. Как считал Тур, на многочисленных островах Протокаспия он мог найти острова, обильно заросшие цветковыми растениями. Их семена он должен был доставить на Зеленую планету.

Корабль долго скользил по морской глади, пока прибор не сообщил новые его координаты: 55 градусов 45 минут северной широты и 37 градусов 36 минут восточной долготы. И в этот момент сидевший в телесной оболочке Тура «фэтан» Трофимова вдруг подумал, что именно здесь – через 59 миллионов лет 999 тысяч и 668 лет – будет построен небольшой волжский городок Камышин, некогда находившийся на дне Протокаспийского моря.

Погода была солнечная, а море спокойным. В ста метрах от Тура резвились хорошо видимые в бинокль рыбоящеры (ихтиозавры). У похожих на дельфинов животных было веретенообразное тело и длинная узкая мордочка. Рот ихтиозавра напоминал клюв птицы, но был усеян, как у настоящего хищника, многочисленными зубами. Зубастые дельфинообразные ящеры ловили рыбу. Но вместе с тем опасливо поглядывали на ранее невиданный ими объект – космосудно, правда, не проявляя при этом каких-либо агрессивных намерений.

Вдали мелькнули вспугнувшие рыбоящеров длиннорылые морские крокодилы, похожие на индийских гавиалов. Правда, они только спереди походили на своих собратьев – сухопутных крокодилов, а всем остальным мало отличались от рыб. Такие же ласты вместо лап и такой же рыбий хвост. Спину свободно плававших в море крокодилов покрывал костный панцирь. Длина отдельных экземпляров превышала 2,5 метра.

Вскоре внимание Тура привлек экран монитора. На нем появились пунктирные очертания двух обнаруженных рядом небольших островов и лежащая на приличном расстоянии суша. А также три подозрительных объекта, появившихся на мониторе в виде точек, двигавшихся навстречу судну.

О приближении берега свидетельствовало и появление над морем крупнейших летающих животных Голубой планеты – птеранодонов, размах крыльев которых достигал восьми метров. Эти гигантские крылатые ящеры имели длинный острый роговой клюв и расположенный на макушке костяной гребень. Птеранодоны, паря низко над морской волной, выхватывали на лету рыб и прочую живность.

Но вот вдали наконец-то засинели два небольших островка, возвышающихся над морем на 40 метров. Сначала появился остров, слегка напоминающий своим причудливым рельефом лоб загадочного животного. А потом в полутора километрах западнее – островок еще более экзотичный, который своими очертаниями напоминал уши этого животного.

По причудливым очертаниям этих островов «фэтан» Трофимова, сидевший в теле инопланетянина, догадался, что это горы Уши и Лоб. То есть именно те горы, на которых он побывал в 1959 году, когда был летом на каникулах у бабушки в Камышине в 1959 году. При этом Трофимов вспомнил все о том, что он читал об этом уникальном палеонтологическом памятнике природы: «В изданном в 1849 году «Геологическом описании Европейской России» президент Лондонского геологического и географического общества Родерик Мурчисон, проводивший исследования в Нижнем Поволжье, написал, что «… к северо-западу от города Камышина в кремнистом песчанике мы нашли прекрасно сохранившиеся оттиски листьев двудольных деревьев, которые, бесспорно, относятся к третичному периоду». А в 1853 году горы Уши посетил академик, основатель Русского географического общества Карл Бэр, которому один из местных жителей подарил несколько окаменелостей с отпечатками листьев древних растений.

Эти уникальные горы изучал в 1904-1905 годах палеоботаник, профессор Иван Палибин, работавший в Петербургском ботаническом саду. Результатом этого исследования стал его научный труд о палеоботанической флоре гор Уши. В 1910 году на основе этого палеоботанического материала географ и ботаник Андрей Краснов описал 37 видов давно исчезнувших растений. При этом он в своей работе дал горам Уши и Лоб такую лестную характеристику: «Город Камышин обладает достопримечательностью, о значении которой имеют понятие не многие из его жителей.... Для натуралиста интерес, представляемый Камышиным, можно сравнить с тем, какой представляет Помпея для, геолога. И здесь, и там в недрах земли скрыты были остатки, воскрешающие пред нами картины давно минувшей жизни. Разница только в том, что Помпея воскрешает нам жизнь древних римлян, а окрестности Камышина – растительность давно минувших геологических эпох». Многие из окаменелых остатков древних растений сегодня хранятся в краеведческих музеях Волгограда и Камышина, в Харьковском музее природы, в палеонтологическом музее Москвы, в Казанском университете и даже Британском музее в Лондоне …»

Схватка с лебедоящером, в которую вмешался мозазавр

Но эти размышления «фэтана» Трофимова, сидевшего в телесной оболочке инопланетянина, были прерваны появлением трех гигантских лебедоящеров (плезиозавров), плывших навстречу космическому пришельцу. Именно их Тур видел на экране своего монитора в виде трех двигавшихся ему навстречу точек. Периодически эти грозные рептилии погружали свою лебединую голову в морскую глубину, добывая таким образом рыбу. А потом они поднимали ее высоко над морской гладью, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Их малюсенькие головы на тонкой змеевидной шее гордо реяли над морскими просторами. Своим бочкообразным туловищем с широкими ластовидными конечностями и коротким хвостом плезиозавр производил впечатление величественно плывущего по морю бесперого исполинского лебедя.

В течение нескольких минут лебедоящеры продолжали идти на сближение с судном. Не желаю провоцировать нападение этих гигантов, Тур решил обойти их справа. Но самый крупный из трех морских чудовищ – двенадцатиметровый плезиозавр расценил этот обходный маневр, как признак слабости. Это злобное существо – внешне очень похожее на пролезшую сквозь черепаху большую змею – быстро подплыло к плывшему боком к нему космокораблю. Именно в эту минуту жизнь инопланетянина оказалась в серьезной опасности. Рассвирепевший лебедоящер, используя свою длинную шею как кран, сумел-таки дотянуться своей зубастой головой до капитанской рубки. И попытался утянуть Тура в морскую пучину. И только отличная реакция пришельца с чужой планеты, сумевшего моментально выхватить свой лучевой пистолет и поразить в шею морскую бестию, спасла ему жизнь.

И сразу же мутные воды вокруг раненой рептилии стали краснеть. Двое остальных плезиозавров отпрянули метров на сто от опасного, как теперь выяснилось, инопланетного объекта. Но вместе с тем они продолжали следить за ним своими высоко поднятыми змеевидными головками.

Тур не стал преследовать раненного ящера, продолжив свой путь к островам. И в тот момент, когда он был уже у цели, в полукилометре за кормой его космосудна истекавший кровью плезиозавр начал свой последний бой за жизнь. Бой, который он уже никак не мог выиграть. Поскольку на это смертельно раненное существо напал почуявший легкую добычу пятнадцатиметровый мозазавр – самый кровожадный и беспощадный среди морских ящеров хищник. В этом грозном хищнике причудливым образом соединились черты многих рептилий. Природа наделила его вытянутым телом змеи, гребневидным хвостом крокодила, ластами морской черепахи, черепом и зубами варана.

Быстро подплывший к лебедоящеру мозазавр широко раскрыл свою пасть с двумя рядами мощных зубов. И попытался ими сразу перекусить опущенную в воду голову плезиозавра. Но почувствовавшее смертельную опасность животное из последних сил подняло свою голову над водой. Морской дракон не смог также добраться своим кривыми кинжаловидными зубами и до туловища плезиозавра, надежно защищенного костным панцирем из сросшихся грудных ребер. Зато незащищенные ласты моментально были откусаны кровожадным мозазавром. Еще более ослабевший от новых ран лебедоящер, роняя голову в опасную сейчас для него водную стихию, попробовал было из последних сил ухватить агрессора своими тонкими острыми зубами за туловище. Но безуспешно, так как оно было сплошь покрыто мощной броней из окостеневшей чешуи. И в тот миг, когда морской дракон перекусывал плезиозавру опущенную в воду лебединую шею, встревоженный Тур, наблюдавший за боем гигантский рептилий, почувствовал недоброе. А два более мелких лебедоящера, издали испуганно смотревших за поединком, бросились в паническое бегство …

На «ушином» острове

Несмотря на таящуюся в водной стихии смертельную опасность, инопланетянин вынужден был использовать для высадки на острова небольшую шлюпку, так как из-за низкого уровня воды космосудно не могло к ним причалить. Первую вылазку за семенами растений Тур решил совершить на более отдаленный от его корабля большой остров, на котором возвышались два холма – «уха». На этом острове было гораздо больше растительности, чем на его меньшем собрате с одним холмом.

Высадившийся на «ушином» острове космопришелец увидел на его илистом мелководье – в приливно-отливной зоне – густые мангровые заросли. А на песчаном берегу – многочисленные следы часто бывавших здесь морских крокодилов и черепах. Далее простирался густой девственный лес. Его верхний ярус составляли деревья тропических пород, в тени которых боролись за солнечный свет теплолюбивые кустарники. Среди всего этого буйного лесного богатства преобладали вечнозеленые дубы, магнолии с крупными белыми цветами и пахучие камфорные лавры. Произрастали и хвойные деревья, однако, к радости инопланетного ботаника, среди островной зелени преобладали покрытосемянные растения. И это было большой находкой для флоры его родной Зеленой планеты, гибнущей от многовековой постепенной аридизации и похолодания. Кожистая структура и рельефно выступавшие на листьях покрытосемянных растений жилки свидетельствовали о том, что здешние виды вполне приспособлены для выживания в засушливом климате.