Возвращение мессира. Книга 1-я

Какие прогоны, – залепетала девушка, лет шестнадцати, – ты прикинь какая отпадная реклама!

Да, тут одна бумага чего стоит, – поддержал её юноша в диоптрических очках и светлых шортах.

Да вон, Шабалиха видала эту яхту. В хлебном, бабам рассказывала. А мне мать сказала, – вмешался в спор паренёк в чёрной майке с английской надписью.

Ну, и чо она рассказывала? – спросил тот, что нараспев.

Говорит, что таких! ещё в жизни не видала. Крутая яхта.

Вы как хотите, а я пойду на бал, – выпалила девушка лет шестнадцати.

Ты что – пятьдесят целковых, – грубо пробасила длинная барышня в очень короткой юбке, делая ударение на первый слог последнего слова.

Ха, что ж это тебе – мороженое в этой кайфушке лопать. Это супер-яхта. Прикинь, как там всё. Пойдём, Гнилой, – обратилась шестнадцатилетняя к тому, что нараспев.

Надо Малахаю сказать, – пропел тот, – пусть он с ними разберётся, а потом уже прикидывать, что к чему.

Да что им твой Малахай, – сказал юноша в очках.

Не скажи, – возразил тот, – под Малахаем вся ментовка ходит.

Мессир посмотрел на Голицына и, оценив его состояние, сказал:

Веселей, господин художник! Вся жизнь – игра! Хотите мороженого, я угощаю. – И он обратился к тому, что нараспев: – Гнилой, тебя как зовут?

А что? – насторожился тот, оглядывая капитана с ног до головы.

Дело есть, – коротко пояснил капитан.

Ну, Вася, – прогундосил Гнилой.

Ну вот. Ты Вася, а я хозяин яхты. Найди, Вася, Малахая, и скажи, что хозяин мороженое кушает, и его дожидается. Всё понял?

Да.

Выполняй. – И обратился к Голицыну, – пойдёмте, маэстро, мороженое кушать.

И они вошли в маленькое неуютное помещение «кафе-мороженое». Сели за столик. Заказали по двести пломбира с фруктовым наполнителем, и стали потихоньку, чайными ложечками, есть его. Но не успели наши посетители съесть и половины порции, как в кафе вломилась целая братия горячо дышащих молодцов, во главе с чёрномаечником, лет тридцати, с позолоченным крестом на груди и золотой цепкой на шее.

И кто же здесь «хозяин»? – спросил он, оглядывая заезжих гостей.

Я хозяин, – ответил Мессир, продолжая вкушать мороженое из чайной ложки. – А я с кем имею честь? – не отрываясь от мороженого, поинтересовался ОН.

Малахая звали? – в свою очередь поинтересовался тот.

Звали, – ответил Мессир.

Так я – Малахай, – сказал Малахай так, как будто он был самим дьяволом. Правда, белки его глаз были и в самом деле красны, а зрачки бегали как угорелые.

Малахай? – не глядя на него, спросил Мессир, и тут же предложил, – присаживайся. Мороженое будешь?

На кой оно мне, – ответил, присаживаясь к столу, Малахай, выказав свой нервный тик – невидимой шеей и огромной, налысо стриженой башкой.

Спрашиваю конкретно, – сказал Мессир без разгона, – какие ваши базары?

Повисла пауза. Малахай снова повёл шеей вместе с башкой, глянул на свою голодную стаю «волков» и бросил им:

Идить туда. Все. Тама ждить.

И стая, медленно, но верно, выполнила его команду «идить туда», и вышла за двери кафе. Женщина – продавец и девочка официантка – сами скрылись с глаз, без особой команды.

Базар такой, – сказал он, дождавшись очистки помещения, – десять тысяч баксов.

Лохов разводишь? – спокойно спросил капитан.

Какие лохи?! Яхта крутая. Воды наши. Причал тожить – наш. Прикинь.

Причалу этому – сто лет в субботу было. Вода – от Создателя. А я – людям Праздник привёз.

Ха, я же тоже – не лох, – скривил он что-то вроде улыбки, отвесив нижнюю губу.

А я тебя и не лохую. Прикинь конкретно: цена билета – 50 р. Так? Так. Охотников найдётся человек сто, да и яхта больше не вместит. Считаем: пятьдесят на сто?. И выходит грязью – пять тысяч рублей. Крокодиловы слёзы. Значит, если я даже отдам тебе половину, это будет – две тысячи пятьсот рублей. Вот такая выходит конкретика. На напитках – такие же копейки. А у меня бесплатные маски, аппаратура, диджей, эксклюзивная музыка. Плюс – баснословной цены фейерверк, для меня. А для твоих земляков – красота на халяву.

Ха. А – эта!

Кто – «эта»? – не понял капитан.

Кто, кто, с – прищуром проговорил Малахай, – травка!

А что, есть клиенты? – поинтересовался капитан.

А что ж мы, на Марсе живём, – с патриотической обидой ответил тот.

Нет, травкой не занимаемся. И вообще, всё это – не мой бизнес. Это так – хобби, во время трудового отпуска, – обрезал тему капитан. – Значит, мой базар такой: тысячу баксов, за услуги по безопасности мероприятия. Но в эту сумму замазываются все ваши городские, естественно – бюрократические, структуры.

Ха-а, – задрав башку, произнёс партнёр по безопасности, – это будет – две тысячи!

Ладно. На этом базаре и остановимся. Но смотри, чтобы меня больше никто не доставал: ни менты, ни пожарники, ни санэпедики – никто! За своё слово отвечаешь.

Отвечу, – сказал тот, поводя башкой в сторону

Маэстро, – обратился Мессир к Голицыну, – подайте-ка мне папку.

Тот подал Мессиру свою красную папку. Мессир, приоткрыл её, и извлёк оттуда две новеньких купюры, и отдал их, открывшему рот, Малахаю.

Нет базаров? – спросил Мессир.

Базаров нет, – ответил тот, вставая, и засовывая в карман чёрных фирменных штанов, полученные деньги. – Отдыхайте, – добавил он, и вышел из кафе.