За тридевятью морями

– Нет.

– До свидания! – прощается с Марией вся компания молодежи.

– До свидания!

Собравшись за домом, ребята делятся своими впечатлениями об увиденном.

– Кубинка, что надо!

– Ага! Не холодно им здесь у нас?

– Говорит, что нет.

– Завтра Юльке расскажем, кого мы сегодня видели.

– Ты что? Сдурел? Не надо. Посмотрели и ладно.

Остальные ребятки с ней соглашаются, и ватага уходит, живо что-то обсуждая между собой.

Владимир разговаривает по телефону.

– Будь другом, Илья, возьми посылочку на Кубу для родителей моей жены. Совсем маленькую.

– У меня самого вещей под завязку. Я бы с радостью.

– Так всего-то килограммчика два. Не больше. Им так будет приятно, что дочь и зять их не забывают.

– Я только что взвешивал свой багаж. У меня уже перевес.

– Ну, очень тебя прошу, возьми. А? А за перевес я заплачу. Здесь, твоим родителям. А, может, на небольшой перевес в аэропорту и не обратят внимания!

В квартиру с улицы входит Мария.

– Ладно! Вези, – Соглашается Илья, – Но, если будет значительный перевес, то учти: оставлю твою посылку у провожающих.

Владимир подпрыгивает от радости.

– Спасибо, дорогой, выручил. А то жди, когда кто там еще полетит на Кубу! Сейчас я к тебе приеду. И деньги привезу на всякий случай. Жди! Беру такси и лечу!

– Маш, Илья согласился взять посылку для твоих родителей на Кубу. Я поехал. Он завтра улетает. Целую.

– А меня какой-то грузин из машины заметил, выскочил и до самого подъезда провожал. Такой настырный.

– Отшила его? Вот и хорошо. А как, потом расскажешь. Я понесся.

Владимир обнимает супругу и с сумкой в руке выскакивает из квартиры.

Мимо Музы проезжает «Жигуленок». Муза признает в водителе Володю и провожает машину взглядом. Потом медленно идет за ней, останавливается за углом и видит, как из легковушки выходит Володя и галантно помогает выйти из машины смуглой девушке. Муза – вся внимание. Парочка скрывается в подъезде. Муза подходит поближе к машине и ее рассматривает. В этот момент открывается дверь подъезда, и из него выходит пожилая женщина. Муза к ней обращается.

– Скажите, пожалуйста, это сейчас прошел Владимир Ершов?

– А Вы его знаете? – интересуется пожилая женщина.

– Конечно. Мы ж учились вместе и дружили. Я Ваша соседка из пятого подъезда. Значит, он уже вернулся из-за границы! Насовсем?

– Месяц как. А насовсем ли или нет, я этого не знаю.

– А что это за девушка с ним? На его сестру вроде бы и не похожа!

– Так это ж его жена. Кубинка. С Кубы привез.

– Кубинка? Ничего себе! Спасибо Вам. Извините. До свидания.

– Всего хорошего!

Муза идет к своему подъезду шокированная известием.

– Вот тебе и дела! Каков подлец! Я ему писала, писала, а он мне не ответил. Да еще жену с собой притащил. Я ему этого так не спущу. Хороша бы я была, если бы тогда порвала с доктором наук! Комсомолец! Сволочь такая! На машине катается! Ну, я ему устрою счастливую жизнь! Он у меня еще пожалеет!

Муза с остервенением дергает на себя парадную дверь и громко ее за собой хлопает.

Мария пробирается среди толпы на колхозном рынке. Останавливается у продавца-азербайджанца, торгующего зеленью и фруктами. Продавец сразу выделяет Марию из рядовых покупателей и начинает ее обхаживать и осыпать комплиментами. Мария теряется и хочет уйти, но продавец, улыбаясь золотозубой улыбкой, заваливает ее фруктами и зеленью, отказываясь брать с Марии деньги и приглашая ее приходить за покупками только к нему одному. С большим трудом добившись от продавца стоимости набранного Марией товаров, она пытается всучить азербайджанцу деньги, но тот их упорно не берет. Тогда воспользовавшись моментом, когда продавец нагибается за упавшим яблоком, Мария кладет деньги под глиняный горшок, стоящий на прилавке, и уходит. Продавец причмокивает языком, провожая плотоядным взглядом Марию пока она не скроется в толпе, и начинает передвигать в волнении товар на прилавке. Тут он обнаруживает оставленные Марией деньги за купленный ее товар и еще больше сыпет комплиментами в адрес Марии.

Ершов входит в райком ВЛКСМ. В коридоре толпятся школьники, которых вот-вот будут принимать в члены комсомола. Девочки перешептываются, повторяют про себя положения Устава комсомола, какими орденами и за что был награжден комсомол, его численность. Ребята, бравурно хорохорятся, подначивают друг друга, толкаются и делят очередь, кому за кем идти в кабинет.

Из кабинета выходит парень – член бюро. Владимир говорит ему, что его вызвали на сегодня на заседание райкома и спрашивает, когда его примут. Парень в сером костюме и комсомольским значком с золотой веточкой на лацкане важно, официальным тоном отвечает ему, тыкая, чтобы он ждал, и приглашает очередного вступающего в ВЛКСМ в кабинет на процедуру приема в ряды комсомола.

Через некоторое время пунцовый, возбужденный школьник выходит с трясущимися руками из кабинета, нюхает корочку комсомольского билета, пахнущего клеенкой и типографской краской и радостно так выдыхает:

– Приняли!

На него тут же набрасываются другие кандидаты в комсомол с вопросами.

– Что спрашивали? Зверствовали? Нет? Покажи билет! Ух, ты! Пахнет!

Владимир снова обращается к члену бюро.

– Так когда же меня примут и кто?

– Подождешь! Видишь, идет прием в комсомол!.. Закончим с ними, займемся тобой.

– Попрошу обращаться ко мне на «вы».

Член бюро рассматривает Владимира уничтожающе, с ног до головы.

– Я сказал: «Жди!».

Владимир зло смотрит в глаза райкомовцу, отворачивается от него и, сев на крайний стул, устремляет взгляд в окно. Проходит час, другой. В приемной осталось пятеро школьников. Кто-то уже ушел домой. Кто-то ожидает своих приятелей и подружек во дворе райкома.