Право на ошибку

Право на ошибку
Людмила Котлярова

Владимир Гурвич

Ветер перемен #3
Анна и Руслан – супруги и удачные предприниматели, владельцы автосалона. Все у них хорошо и в бизнесе, и в семейной жизни, разве только нет детей, да Анна не ладит со свекровью. Страшный пожар, виновницей которого становится Анна, не оставляет от салона ничего. Анна погружается в глубокую депрессию, Руслан не знает, как ей помочь…

Людмила Котлярова, Владимир Гурвич

Право на ошибку

Предисловие

1

Едва дождавшись, когда стрелка часов подползет к цифре шесть, означающей конец рабочего дня, Ольга схватила сумку и вихрем вылетела из автосалона. Она чуть не сбила с ног, так некстати появившуюся в дверях его хозяйку Анну Бекетову. Анна возвращалась с каких-то важных переговоров и для нее в восемнадцать ноль- ноль рабочий день только начинался. Если бы они с Анной не были подругами, Ольга, конечно же, смутилась бы и сделала вид, что она выскочила на улицу всего на одну минутку выкурить сигарету. Ведь все знали, что Анна и сама засиживалась допоздна в салоне и любила, когда подчиненные проявляют к работе неуемное рвение, что, кстати, Ольга частенько демонстрировала. Когда-то именно этот факт сблизил их с Анной. Но сегодня был особый случай. Сегодня был их с Антоном день, и Ольга не собиралась приносить его в жертву на алтарь работомании. При всей ее любви и уважения к начальнице.

– Уже убегаешь? – Анна скользнула по Ольге благосклонным взглядом, из чего Ольге стало ясно, что переговоры завершились успешно, и ей сейчас не грозит сверхурочная задержка на рабочем месте.

– Сегодня год, как мы с Антоном познакомились, – глаза Ольги полыхнули счастьем, – и я хочу сделать ему сюрприз.

– Балуешь ты его. – Анна укоризненно покачала головой. Она не любила Антона, как и всех приезжих, наводнивших Москву в последнее время. Антон приехал из Украины на заработки. Работал на стройке не то начальником участка, не то каким-то мастером. Анна не вдавалась в такие подробности, они вызывали в ней скуку. Для нее он был примитивным работягой и неудачником, вынужденным искать счастье в чужих краях. И хоть Ольга, с которой она сблизилась, тоже была не москвичка, но это совсем другое дело. Ольгу она ценила. Ее подкупала в ней живость и легкость характера, способность все происходящее принимать как данность, с которой не стоит спорить или бороться, а следует просто принять и смириться. Сама Анна так не умела, она всегда сопротивлялась любой несправедливости и активно против нее протестовала. В свое время ее родители хлебнули с ней неприятностей. Когда Анна была подростком, она ушла из дома в знак протеста против произвола родителей, как ей казалось тогда. Повзрослев, и став мудрее, поняла, что родители ее просто любили и держали в жестких рукавицах из самых добрых побуждений. Если бы у Анны были дети, она не сомневалась, что применила бы к их воспитанию именно такой опыт. Только вот детей ей бог что-то все не дает…

Анна слегка нахмурилась, вспомнив о своей наболевшей проблеме. Взглянула на Ольгу, всю сияющую в предвкушении праздника, подумала, что подруга на ее месте не очень парилась бы и взяла ребенка из детского дома. Может и ей так поступить? Надо будет посоветоваться как-нибудь с Ольгой на эту тему, решила Анна. Она сама не знала, почему в таких вопросах доверяла ее суждениям.

– Ань, я тебе сейчас не нужна? – Ольга умоляюще заглянула Анне в глаза.

– Да иди уже, – снисходительно скривила губы Анна. – Если б даже и нужна была, как-нибудь сегодня я это переживу, в твой великий день.

Но Ольга уже не слышала конца этой фразы. Она стремительно сбегала вниз по ступенькам, прикидывая в уме, что ей еще осталось купить в магазине для сегодняшнего вечернего торжества. Ольга решила сделать праздник своей любви легким и романтичным, каким она видела его в одном итальянском фильме, герои которого пили весь вечер белое вино, закусывали его устрицами и предавались любви на ковре перед пылающим камином… Это было так красиво. Правда, с устрицами у Ольги возникла проблема, она не умела их готовить, поэтому решила заменить на креветки. Камина в их съемной квартире не было и в помине, и Ольга решила обойтись свечами. Зато с вином все было просто отлично. В ближайшем супермаркете Ольга приобрела подходящую бутылку еще неделю назад и спрятала его в холодильнике за коробками с кефиром и молоком, чтобы Антон раньше времени не заметил, что у них намечается торжественный ужин.

Конечно, Ольга хотела бы, чтобы не она в этот день подарила Антону романтический вечер, а он ей. Но за год, что они вместе, Ольга прекрасно успела изучить своего любовника, как облупленного. Он на такие подвиги не способен. Хорошо, если вообще вспомнит, что у них сегодня годовщина. Но, даже если и так, Ольга на него не обидится, ведь она женщина и этим все сказано. Она обязана быть тоньше, чувствительнее и мудрее своего мужчины. И она собиралась быть сегодня именно такой. Осталось только заскочить в магазин и купить свечи.

Ольга выбрала плавающие свечи красного цвета в виде сердечек, призванные символизировать их ярко пылающие чувства. Их она собиралась зажечь в ванной, которую надеялась принять вместе с Антоном в конце вечера. Такую сцену она тоже когда то видела в одном фильме, правда кажется, уже французском… Она с детства любила ходить в кино.

Счастливо улыбаясь, в предвкушении чудесного вечера, Ольга открыла дверь и проскользнула в квартиру. В коридоре она увидела грязные ботинки Антона. Ольга насторожилась. Ведь он должен был быть еще на работе. Неужели вспомнил об их дате и пришел домой пораньше, чтобы сделать ей сюрприз. Как она в нем ошибалась! Считала его толстокожим и бесчувственным, неспособным на романтические порывы, а он оказывается совсем другой. Ольга осторожно сняла туфли, и, держа их в руках, на цыпочках прокралась к двери. Ей хотелось увидеть, как ее любимый собирается ее удивить. И любимый удивил.

Антон сидел за столом. Перед ним стояла кастрюля с креветками, которые Ольга хотела разложить по красивым тарелкам и украсить нежными веточками петрушки. Рядом с кастрюлей возвышалась спрятанная ею бутылка вина, уже почти пустая. Антон запускал руку в кастрюлю и, отхлебывая вино прямо из горлышка, хмуро смотрел перед собой. Казалось, он совсем не замечал Ольгу, застывшую, как изваяние, в проеме двери.

– У тебя что-то случилось? – Ольгин голос предательски дрогнул от увиденного святотатства, но она постаралась сохранить спокойствие и для начала выяснить, что происходит, прежде, чем запустить в него туфлями, которые она все еще продолжала держать в руках.

– Я уезжаю, – мрачно изрек Антон и вылил в себя остатки вина из бутылки.

– Как уезжаешь? – Туфли упали на пол из ослабевших рук Ольги, вслед за ним полетела сумка, набитая алыми свечами-сердечками. Сумка раскрылась, и сердечки покатились по полу, как маленькие капли крови.

– Я ушел с работы. Хватит! Надоело! – Антон хватанул по столу крепким рабочим кулаком так, что подскочила кастрюля с жалкими остатками креветок. – Сколько можно за гроши ломаться.

– А как же я? – Глаза Ольги медленно стали наполняться слезами. – Ты что бросаешь меня тут? Одну?

– Почему одну. У тебя работа. Бабок получаешь больше, чем я. Проживешь, не дрейфь.

– Ты что меня совсем не любишь? – До Ольги только сейчас дошел весь ужас сложившейся ситуации.

– Люблю, – насупился Антон, глядя в кастрюлю, высматривая там креветки, но рачков там уже не было. – Только любовь не картошка, ею сыт не будешь. И что ты на ужин сегодня приготовила, гадость какую-то. – Антон брезгливо поморщился и швырнул посуду на пол. Он встал на ноги, но, запнувшись об валяющуюся около ножки стола кастрюлю, поскользнулся и упал на пол. Грязно выругавшись, Антон стал медленно подниматься.

– Антон! – Ольга рванулась к любимому. – Не уезжай. Останься. – Она обхватила его ноги руками и прижалась к нему всем телом.

– Уйди, – отмахнулся от нее мужчина. – Надоело мне по чужим углам мыкаться. Я привык в своем доме жить. А здесь разве жизнь.

– Мы придумаем что-нибудь, Антошечка, милый. Только не уезжай, – твердила Ольга, как заведенная.

– Нет. Все. Решено баста. Мне эта комната поперек горла. Завтра же собираю монатки и домой. – Антон оттолкнул Ольгу и, пошатываясь, пошел к кровати. Рухнул на нее и тут же отключился.

– Антон! – Ольга кинулась на него, как раненая волчица, которая теряет своего детеныша. – Антон, я все для тебя сделаю, все понимаешь. – Она тормошила Антона, но он никак не реагировал.

– А хочешь, я продам свою квартиру в Иваново, на нее можно будет купить жилье в Подмосковье, – Ольга сказала первое, что пришло ей на ум. – Будем вместе там жить.

– Квартиру, говоришь, – Антон открыл глаза, – так у тебя там жильцы.

– Да выгоню я их, к чертовой матери. Только не уезжай, Антон. Ты ведь не уедешь, правда?

– Ты, правда, можешь продать квартиру? – Антон недоверчиво смотрел на подругу.

– Продам. Завтра возьму отпуск и поеду в Иваново. А ты оставайся здесь и жди меня. Будешь ждать? – Ольга впилась взглядом в Антона.

– Ладно, так и быть останусь, – снисходительно процедил Антон и притянул Ольгу к себе. – Давай, раздевайся уже. Сколько можно болтать.

Ольга, путаясь в складках одежды, стала стаскивать с себя платье. Да не так она собиралась провести этот вечер. Но ничего, будет на их улице еще праздник. Обязательно.

2

Римма Викторовна вышла из лифта и направилась к квартире, где проживали ее сын с невесткой. Они, конечно, взрослые люди, но Римма Викторовна считала, что материнское внимание к молодой семье никогда не будет лишним. Тем более при такой невестке, как Анна. При воспоминании о ней Римма Викторовна нахмурилась. Она недолюбливала ее. Уж больно та ведет себя независимо и высокомерно. Никогда ни о чем не спросит, не посоветуется. Вот сын всегда заглядывал ей в рот и ловил каждое ее слово. Еще бы! Она воспитала его одна, без мужа. Столько сил приложила, чтобы вырос из него хороший послушный мальчик. Надеялась, что на старости лет будет ей опора и поддержка. Но вот пришла эта вертихвостка, и ее любимый послушный сыночек забыл про мать. Он теперь всегда рядом со своей женщиной, словно верный оруженосец, превратился в ее тень.

Она сделала из ее Русланчика примитивного подкаблучника, с негодованием думала Римма Викторовна про Анну. Но ничего, так просто этой хищнице она своего сына не отдаст. Ему нужна совсем другая жена, которая будет жить его интересами, а не заставит мужа жить своими.

Римма Викторовна вовсе не собиралась сдавать позиции. В борьбе за любовь и внимание сына она выбрала определенную стратегию, одним из пунктов которой являлось ее постоянное неусыпное внимание к молодой семье. Римма Викторовна надеялась, что однажды ее невестка допустит какой-нибудь промах, который она сумеет обернуть себе на пользу. Так постепенно, шаг за шагом, она вернет себе любовь и обожание сына.

Римма Викторовна осторожно нажала на кнопку звонка, чтобы не повредить длинные искусственные ногти, которые она наращивала в салоне и за их коррекцию отваливала каждый месяц по тысяче рублей. Ее невестка, глядя на ее яркий маникюр, каждый раз презрительно поджимала губы, но открыто никогда не высказывала своего мнения по этому поводу. Очевидно, она считала, что в таком возрасте, как у Риммы Викторовны, женщине остаются только носить мрачные старушечьи платья да стоптанные туфли? А вот и нет! Римма Викторовна в какой уже раз посмотрела на свои красные лакированные туфли на каблуках и осталась довольна собой. Надо бы к этим туфлям подобрать какую-нибудь сумку в тон, подумала она и снова нажала на кнопку звонка.

Дверь открылась, и на пороге возник заспанный Руслан. Римма Викторовна подставила ему лицо для поцелуя и, получив формальный чмок в щеку, прошла в глубину квартиры. Она осмотрелась. Ее цепкий взгляд скользил по окружающей обстановке и выхватывал все интересующие ее детали. В квартире царил легкий беспорядок, на мебели лежал тонкий слой пыли.

– Твоя жена плохая хозяйка. – Римма Викторовна провела наманикюренным пальчиком по телевизору и показала серый след пыли, осевший на руке.

– Она все время работает, когда ей, – равнодушно изрек Руслан. Демонстрация матери явно не произвела впечатления не сына.

– Я тоже все время работала, но у нас дома все блестело и сверкало, если ты еще помнишь.

Руслан ничего не ответил и пожал плечами. Даже если он и помнил, сейчас его явно занимала совсем другие мысли.