Путешествие в никуда

– Что же у нас?

– Тебе это известно не хуже меня.

– Значит, мы вместе потому что любим друг друга.

Катерина бросила в меня чайной ложкой, которая попала мне в лоб.

Я почувствовал боль.

– Все то время, что тебя не было, думала, что ты за человек?

– Мне и самому это иногда бывает интересно. Хотя не часто. Всегда страшно задавать себе подобные вопросы, вдруг ответ будет неблагоприятным. Потому ничего определенного сказать тебе не смогу. Не знаю. Может, ты мне поможешь прояснить его. К каким же выводам ты пришла?

Катя вдруг немного успокоилась, она села напротив меня за стол и оперлась подбородком о руку. Ее глаза смотрели на меня так, как смотрит удав на кролика. Или наоборот – точно определить я не мог.

– Есть порода людей, которая как бы еще не завершена, как скульптуры в мастерской мастера. Они стоят там по много лет, иногда скульптур к ним подходит, что-то делает, а затем снова забывает о них. Такие люди не знают, чего хотят, куда идут, они хорошие, но с ними почему-то никому не бывает хорошо. Вот ты из таких. Ты образованный, ты самый умный из всех людей, которых я когда-либо встречала. Ты даже порядочный. Не изменяешь, хотя тебя никогда об этом не просила. Но для тебя абсолютно ничего не имеет никакого значения. Как будто ты на все смотришь со стороны. Не случайно же ты работаешь в этом сумасшедшем журнале, где публикуются одни ненормальные. И этот свой стиль жизни ты переносишь на все остальное и в первую очередь на наши отношения.

– Вот и добрались до берега, к которому так долго плыли, – заметил я.

Катя посмотрела на меня, я заметил в ее глазах непривычно сильный сгусток энергии. Чтобы сказать мне все эти слова, она копила ее ни один день и ни одну ночь.

– Я приняла решение уйти от тебя.

Несколько мгновений я размышлял над ситуацией. Что-то в ее словах мне показалось странным. Затем вдруг понял.

– Решение ты приняла, а вот уходить не собираешься.

Она неохотно, подтверждая мои слова, кивнула головой.

– Но почему? – движимый любопытством, спросил я.

– Не знаю. Недавно мне предложили выйти замуж.

От неожиданности я даже вздрогнул.

– Кто?

– Это важно?

– Ты права, – пробормотал я. И все же меня не отпускало ощущение, что я по-настоящему оглушен, словно ударили бутылкой по голове. – Я согласен, нам нужно принять какое-то решение. Иначе зачем весь этот скучный разговор.

Катя оставалась сидеть в той же позе, только теперь в ее глазах была не энергия решимости, а задумчивость и печаль.

– Я в тоже время думаю: а зачем мы затеяли этот разговор?

– Его затеяла ты, – внес я уточнение. – Я всего лишь пил кофе.

– Нет, когда ты вошел, эти слова уже были в тебе. Ты только не предполагал, что их придется произносить. Или думаешь, мне не известно, что такое повторялось неоднократно, ты много раз хотел сказать этот текст. Я все время, пока тебя не было, пыталась встать на твое место, проникнуть в твои мысли и чувства.

– Удалось?

Катя кивнула головой.

– Почти, – сказала она.

– Что ты прочитала в моих мыслях и почувствовала в моих чувствах?

– Все то, что тебе сказала. Я потому тебе это и сказала, что поняла, что в тебе все это сидит и не дает покоя.

Нет, подобного разговора у нас еще не было. Я даже отложил намазанный, как это я любил, словно хорошо ухоженный газон, ровным слоем масла бутерброд.

– Выходит, ты озвучиваешь мои мысли. В таком случае спасибо. А у тебя таких мыслей нет?

– Это не совсем так. Я говорю и от себя тоже. Тебе это может быть сложно понять, так как ты в мои мысли и чувства не влезал. Я играю в теннис сразу на той и на другой стороне.

– Так ни у кого ничего не получается. Даже у победителя Уимблдонского турнира.

– Как видишь, кое-то получается, – довольная собой улыбнулась Катя. – За то время, что ты путешествовал, я прочитала кое-какие книжки. Они помогли мне глубже заглянуть в нас самих.

– К вопросу о пользе чтения, – пробормотал я.

– Расстаться с тобой – это самое простое, что можно сделать. Поэтому столько людей и расстаются друг с другом.

– Значит, будем друг друга мучить. Кстати, некоторые без этого не могут, для них самомучение и есть самое большое удовольствие.

– Нет, я не мазохистка.

– Но кто же ты тогда, черт возьми! Альтруистка?

– Я твоя конечная цель, – торжественно, как докладывает командующему парадом о готовности к нему войск, провозгласила она.

– Забавное утверждение. Но разве я тебя не достиг? Уже четыре года достигаю самыми разными способами. Или есть еще какой-нибудь, который мы не пробовали? Так скажи, можно хоть прямо сейчас.

– Ты даже не начал приближаться ко мне. А твои пошлости меня не волнуют. С некоторых пор я приобрела против них полнейший иммунитет.

– Охотно верю. – Я вдруг почувствовал, что разговор стал меня утомлять. Он мог длиться сколько угодно времени. Фехтовать словами возможно бесконечно. Но даже такой незавершенный, по терминологии Кати, тип, как я, иногда хочет прийти к какой-то определенности. – Так что же мы все-таки порешим?

Катя удивленно посмотрела на меня.

– Я же сказала: ничего.

– А если я покидаю сейчас вещи в сумку и уйду навсегда?

– Ты так ничего и не понял, – вздохнула она. – Нет, ты, конечно, все понял. Но ты не можешь ничего сказать, только ерничать. Ты не завершен, ты будешь думать и думать над моими словами.

– Странный у нас разговор получился.

– Странный, – подтвердила она. – Четыре странных года понадобилось, чтобы состоялся один странный разговор.