Ирония Кьеркегора

– Будем считать, что этот вопрос мы благополучно обсудили. Значит, можем перейти к главному. С чего думаете начать? – Дубровин чертыхнулся про себя, этой фразой он выдал свое незнание предмета. – То есть, я полагаю…

– Я думаю, лучше будет начать с истоков, – вдруг перебил его Молев. – Вся личность Кьеркегора, как никакая другая тесно связана с прошлым. Большинство людей стремятся насколько это возможно избавиться от него, а он жил им даже подчас сильней, чем настоящим. Может, в этом и заключался его ад и одновременно рай. Он из тех, у кого ад и рай представляет собой единое целое. Поэтому он создал нечто великое, так как сумел их объединить. Ад и рай по отдельности – скучное и жалкое зрелище, но когда они соединяются, вот тогда и возникает что-то такое, что превосходит обыденный уровень.

Дубровин изумленно посмотрел на Молева. Ничего подобного никогда не залетало в его голову. Даже тогда, когда он сочинял диссертацию про Кьеркегора.

– Вы так полагаете, чтобы создать нечто великое, надо соединить в себе рай и ад?

– Я это понял, когда изучал его. Раньше у меня и близко не было таких мыслей. Я думал, как все.

– А вам не кажется, что эта смесь слишком гремуча, слишком опасна для человека?

– Такова плата за великое. Если вы вознамеритесь когда-нибудь создать нечто подобное, вам придется открыть внутри себя и ад и рай. И не по отдельности, а как единое целое.

– Это слишком рискованный эксперимент, – недовольно произнес Дубровин. Ему не нравилось, как пошел разговор. Он сразу же отдал инициативу собеседнику.

– Я лишь попытался объяснить свое понимание взаимосвязи вещей. А уж каждый сам решает, что ему делать.

– Вот и хорошо, пусть каждый сам и решает. А у нас другие задачи. Мне нравится идея, начать с истоков. Главное, тут не пережать, все должно быть лаконично, но емко. Наша задача – создать увлекательное повествование даже для тех, кому в принципе не интересна философия. А для этого нам нужно нарисовать очень яркий образ. Это не тот случай, когда следует жалеть краски. Если в каких-то местах они будут нанесены даже гуще, чем следует, уверен, хуже от этого не будет никому. Включая, нашего героя. На наше счастье он уже возразить не сможет. Значит, договорились, начинаем с истоков. Как только напишите, покажите мне. Мы обсудим, насколько ваша трактовка отвечает моим представлениям. Вряд ли у нас сразу с вами получится попасть в нужную тональность. Но это, уверен, вопрос времени.

– Разумеется. – Молев встал. – Если у вас нет больше пока пожеланий, я пойду.

– Моя жена проводит вас в вашу комнату. Я ее сейчас позову.

6

Молев поднимался по лестнице вслед за женщиной. Перед собой он видел ее ноги, вполне еще красивые, разве только самую малость полноватые. Короткая юбка демонстрировала их почти целиком. Пожалуй, в ее возрасте носить такие вещи не очень сподручно, думал он. Судя по всему, эта дама ведет отчаянную борьбу с возрастом. А, как известно, ее все проигрывают. А потому она скорей всего весьма нервная особа. И отнюдь не рада его появлению. Когда она вошла в кабинет мужа, то посмотрела на него так, словно бы он задолжал ей приличную сумму и не отдает. Что ж, тем даже интересней. Если бы она встретила его доброжелательно, это было бы чересчур пресно. А так посмотрим, что будет дальше?

Алла отворила дверь, и первая вошла в комнату. За ней последовал Молев.

– Вот ваша комната, Виталий… – Она замолчала и вопросительно взглянула на него.

– Виталий Станиславович. Но лучше просто Виталий. Иначе получается слишком длинно.

– Вот ваша комната, Виталий. Как видите, она совсем небольшая, но все возможности для работы и отдыха тут есть. Если вам будет чего-то не хватать, скажите. Если в наших силах, мы это восполним.

Виталий огляделся.

– Вроде все есть: кровать, компьютерный стол с компьютером, шкаф. Что еще надо человеку, чтобы быть счастливым? По-моему, больше ничего.

– Вам так мало надо для жизни?

– Вы считаете это мало?

– А вы нет?

– У меня и это далеко не всегда есть. А тут еще такая мягкая постель. – Молев сел на кровать. – Я вам очень благодарен. Я буду тут спать, как младенец. Знаете, мне очень повезло, что я встретился с вашим мужем. Теперь у меня есть работа и дом.

– А разве у вас не было ни того, ни другого?

– Не было.

– Где же вы жили?

– У одного приятеля. А когда он приводил домой женщин, приходилось идти на улицу, так как у него была совсем маленькая квартирка. Не то, что ваш дом. Я предлагал ему все делать при мне, вернее, я бы спал или делал вид, что сплю, что одно и то же, а он бы сексом занимался – и каждый был бы доволен. Но он не соглашался. Говорил, ему неудобно. А выставлять меня в ночь на улицу, удобно? Как вы полагаете?

– И что вы делали ночью?

– Если погода была хорошей, сидел на лавке, если плохой, стелил подстилку в подъезде и пытался спать или читать.

Алла внимательно посмотрела на молодого человека.

– Вы меня не обманываете?

– А зачем мне вас обманывать?

– В самом деле, пока еще не зачем, – пробормотала она.

– Вы думаете, скоро понадобится?

– Не исключено. Вы знаете мужчину, который не обманывал бы женщину?

– Знаю.

– И кто? Дайте адрес? – насмешливо проговорила Алла.

– А зачем адрес, я тут рядом с вами. Меня даже можно потрогать.

Женщина с недоверием посмотрела на Молева.

– Это действительно так?

– Вы не верите ни одному моему слову. Мне вас жаль.

– Это еще почему? – с негодованием поинтересовалась Алла.

– Если вы не верите незнакомому человеку, значит, вы вообще никому не верите. Это плохой симптом.

– Знаете что, иногда возникают обстоятельства, когда лучше всего помолчать, – зло произнесла она. – Вам так не кажется, молодой человек?

– Не кажется, что проку в молчании. Мы слишком плохо друг друга знаем, чтобы молчать. Нам надо говорить и говорить, только тогда мы сможем однажды замолчать с обоюдной пользой.

– Вот как, любопытно, хотела бы я знать, в чем тут польза? Я заметила, у вас странный взгляд на многие вещи.

– Вы правы, последние полгода у меня почти на все кардинально изменились взгляды.

– И что же послужило этому причиной, можно узнать?

– Разумеется. Я все это время изучал Кьеркегора.