Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

– Дорога к паразиту… свободна, – оповестил мне мой незримый помощник. – Действуй…

Весь израненный, я вскочил на ноги и, увернувшись от нового запала, прошелестевшего расплавленным сгустком в дюйме от моего виска, со всей «дури» на «графский манер» шандарахнул посохом по карликовым коронам Доппельгангера. Мерзавец осел, зарябил, но не развоплотился.

– Меня такими штучками не возьмёшь! – просвистела лже–оболочка, вцепляясь тремя парами челюстей в мою лодыжку.

– Ах, ты мелкий фурункул! – взвыл я, ниспосылая Альдбриг вниз.

Мой меч бзынькнул об радужное навершие Чесалочки и, не причинив вреда её обладателю, упёрся остриём в почву. Впрочем, Лику Эбенового Ужаса повезло больше. Его магическо–парализующий тычок оторвал негодяя от меня. Словно мяч, Доппельгангер совершил кульбит и измождённо рухнул подле горки поколоченной смальты. Заклинание, выпущенное Ликом Эбенового Ужаса, поставило «крест» на противодействии лже–оболочки.

– Парень, что за чехарда там у тебя?

– Пытаюсь состряпать любимую еду гоблинов – «крысу на вертеле»! – крикнул я, подводя Альдбриг к уродливой мордочке.

– Твоя взяла! Я сдаюсь! – пропищал Доппельгангер, поднимая лапки к верху.

– Не ведись… Он зло для Отражателя и не должен… существовать, – настойчиво надавил голос.

– Я сам решу, что с ним делать, – нахмурившись, ответил я в пустоту.

Альдбригом, я поддел подбородки Доппельгангера и тот захныкал.

– Ну, пожалуйста! Я не виноват, что появился на свет!

Заявление лже–оболочки было правдой. Доппельгангера породил дисбаланс Отражателя, вызванный манипуляциями Короля Брена с его Искателем. Отталкиваясь от этого нравственного умозаключения, я спросил себя – разве можно кого–то, пусть даже «тень», винить за желание жить? Конечно, Доппельгангер пытался убить меня, и его прихвостни хорошо над этим постарались, однако кто поступил бы иначе, знай, он, что по его душу пришла Смерть? Оттого, вопреки многочисленным травмам, я не винил лже–оболочку за её грубое поведение.

– Что мне с тобой делать? – спросил я у побеждённого Доппельгангера.

– Отпустить! Отпустить! – разом пропели все три головы.

– А куда ты пойдёшь? Я знаю, что «воплощения» своих хозяев не могут уходить от них далеко.

– Ты прав, у меня не получится покинуть Отражатель – запинаясь, пробубнил Доппельгангер, понуро грызя коготь на задней лапе.

И тут меня осенила идея. Её подсказала мне как природная смекалка, так и сердце, которое никогда не забывало наставления Лорины – «…заруби себе на носу – ты – человек и должен им оставаться. Между милосердием и жестокостью всегда выбирай милосердие».

– Ты же Горгон Преломляющий Оттенки? Я догадался об этом, – сказал я, поворачивая голову к Умму.

– Да… это я, – незамедлительно последовал ответ.

– Я предлагаю тебе взять Доппельгангера новым стражем Отражателя. Так я не пойду против своих принципов, а ты обретёшь защитника вместо павшего в бою Яцка. Лже–оболочка сметлива и твои поручения будет исполнять куда более обстоятельно, чем великан.

– Решение…Я против…

– Тогда чини сам свой Отражатель, – сказал я, решив поставить всё на кон.

– Хорошо, не кипятись… Пусть подойдёт к Умму.

– Я только что общался с Горгоном Преломляющим Оттенки, и он готов пойти на мировую, и даже больше – нанять тебя на работу. Ты станешь в дозор у сверхъестественного камня – Хромма, что лучится у Спектрального Зоба, и будешь следить за соблюдением свода правил Отражателя. Насколько я понимаю, Хромм поспособствует твоей стабилизации, что не даст тебе развоплотиться и пропасть без смальты. Ты согласен?

Доппельгангер отчаянно закивал.

– Естественно! Я даже на это рассчитывать не смел!

– Тогда отдай мне обломок Чесалочки и ступай к тому камню.

Лже–Король Красной Башни застенчиво протянул мне радужную ворсу, после чего вперевалочку засеменил к Умму.

– Спасибо, что… Что не погубил меня! Ты поступил как настоящая крыса!

– Ха–ха! Парень, вот это комплимент!

– Самый достойный, – хмыкнул я.

Доковыляв до Умма и прикоснувшись к нему, Доппельгангер растворился в зареве множества бликов–свечей, исторгнувшихся как из волшебного камня, так и из окружающей смальтовой геометрии. Я повертел в руках обломанный радужный предмет – много тайн ты содержишь, и мне очень жаль, что на их разгадку у меня нет времени. Между тем вездесущая зелень померкла, а было начинающийся грохот, потонул сам в себе, так и не успев толком начаться. На обратной дороге меня сопровождали, выныривающие из щелей мыши. Их количество все возрастало, и к тому моменту, как я добрался до пещеры Короля Брена, впереди меня, пища и ликуя, лился целый мышиный поток. Дирижёр–оптик приветствовал меня со своего трона, который, надо думать, и не покидал. Постучав прутиком по Искателю, он заявил:

– Я всё видел! Ты – молодец!

– Приятно, когда твою работу оценивают по достоинству.

– Оставить Доппельгангера хранителем Отражателя – до этого надо ещё додуматься! Правда, если честно, сия затея мне не слишком по нутру.

– Твоё «нутро» только выиграло от моего решения, потому как лже–оболочка из врага превратилась в твоего заступника. Теперь у Отражателя есть, на кого положиться, – улыбнулся я, протягивая ранее подобранные Приумножающие Триплексы и часть Чесалочки. – Так, и что там по поводу Запасных Зеркал Красной Башни?

– Моё Королевское Величество пришло к мнению, что твоя изначальная просьба должна быть удовлетворена, – важно сказал Король Брен, принимая свои сокровища в лапы. – Но перво–наперво мне надо починить Искатель и привести Красную Башню в порядок.

– Только не затягивай с этим.

Трёхголовая крыса соединила Чесалочку воедино и она, приобретя неразделённый вид, поприветствовала хозяина интенсивным свечением.

– Не беспокойся, я переговорю с Дукасом и Фирджи. Максимум через день мои Запасные Зеркала включатся в твою заковырку.

– Только не ругайся с ними сильно. В воровстве Приумножающих Триплексов повинна братская любовь, а она, как известно, не злая девица.

– Разберёмся, – подчёркнуто напыщенно отозвался Король Брен, самозабвенно натирая Чесалочкой пятку.

Я оглядел серую кучу–малу. В тронном зале «сыру» было негде упасть. Все мыши вернулись к своему правителю. Щебет стоял такой, что у меня стало закладывать уши. Прежде чем покинуть эту радостную шумиху, я задал важный для меня вопрос:

– Мне надо повидаться с Импрет. Подскажи, куда мне идти, чтобы выйти к Синей Башне?

– Вон туда, – вальяжно указал дирижёр–оптик куда–то позади себя. – Светофильтры только не снимай! Там не как у меня, полутьма, у неё всё так и сияет.

Я бы мог сказать Королю Брену о том, что у него в Красной Башне не так мало света, как он думает, и о том, что Светофильтры я бы вообще нигде в Отражателе не стал бы стягивать с носа, но передумал. Зачем тратить лишние минуты на пустые разговоры, когда для Пастасарамы каждое мгновение на счету? Поэтому, слегка поклонившись, я зашагал по направлению к горловине прохода. Миновав скрученные в дугу кустистые корни и вязанку перемигивающихся альмандинов, я, горько вспомнив о переломанном Ночи Всех Усопших, кристалл которого был родственником именно этих полудрагоценных камней, вошёл в длинный коридор, олицетворяющий собою всю палитру красного. Рытвина шла под уклон и мои сапоги, набрав внушительную скорость, несли меня мимо кармазиновых чудес и многоугольных, непонятных сочленений разных форм и конструкций. Понемногу сочная «малина» декора уступала место серовато–голубому оттенку, а земляное убранство подменялось мерцающими плитами. Я трижды свернул направо и, вопреки задуманному маршруту, очутился не там, где планировал. Посреди тальковых красок ярились лакуны тьмы. Я попытался найти путь обратно, но только ещё больше увяз в черноте покровов.

– Парень! Где–то там тебя поджидает нечто магическо-склизкое!

– Спасибо, что предупредил, – откликнулся я, рыская глазами по угольным стезям.

– Тебе… рано сюда, – послышался измученный шёпот Горгона Преломляющего Оттенки. – Не сюда… левее и выше… такое пока тебе не по силам…