Математическая колыбельная. Стихи и е-байки для внучат

И полегло вокруг уже немало чудаков,

Что экономят с тою Досей пятаков,

И заработать в водку добавляя пиво,

Забыв. что после руки станут криво.

Мир Мыру, Миру Пыво, даёшь за Пис закон,

Да только с писом Дося лезет на рожон.

Дешевле? И хоть рожон не трепетная роза.

Всё чаще в шаровары его прячут от мороза.

И шаровары стали те теснее, чем колготки,

А разговор про страшных кис и мало водки,

Так променяли верность жинок мы на шинок.

Базарно продаваться с теми визами на рынок.

И как бы широко не раздвигались ляжки ляха,

Без визы, с визой, круче Пиза для лихой девахи. И не сподвигнуть ни на дружбу, ни на роды,

Из-за печенек, насмерть, убиваются народы.

На тридцать чатлов их Хортица дешевле нашей,

За них под дудку шинкарей неужто пляшем?

Так и сумели разделить славянские народы,

Шальные бабки, спирт и углеводороды.

Адским огнём вокруг пылает эта газировка,

Одних – согрей-ка, а другим – судьбы воровка,

Третьим горит последним во звезде огнём, А где-то градом сносит крышу, разрушая дом.

PS Суть политики в том, что война – фигня, а главное своими манёврами добиться раздела зрителей в соотношении примерно пятьдесят на пятьдесят, демонстрируя поочерёдно кнут и пряники. И что это за кадровая служба в нашем МО такая, что прапорщики на сопредельную территорию за дешёвыми дипломами, как за забытой водкой заныривают без подлодок малюток?

Разрезая финишные ленточки

Стремилась к небу многотонная броня, Последний сон былых бойцов, храня, За их спиной – рубеж, столица и страна, Назад хоть шаг и будет вовсе всем хана.

Что кровь лилась сильней кровавого ручья, Уж внукам не напомнят лентами из кумача, Не чтят уже ни дедушку, ни дорогого Ильича, Без истинной любви срубили всех сплеча.

Забыт страшной войны стальной главком, Который, собирал страну железным кулаком, Где нынче с разношерстными полками, Стену раздора укрепляют между нами.

Владимиров мы нынче собираем пачками, Иль достаем монархов из былой заначки, Полков потешных, что на предков славе, Меняем на союз ночных овец с волками.

На всех дорогах надоели эти пустомели, Чьи ленты пыльные торчат из каждой щели. Крупнее новые крестам и жезлам монументы, И наших девочек не в номера, в апартаменты.

Разборка с осколками вечности

И скольким котелки с короною сорвала, Команда: «Умным – налево, а красивые – направо»

Вновь, по заданию от Снежной королевы, Я разбираю Вечность на осколки и примеры.

С заблудших буквиц пыль забвения стираю

И как с живыми звуками с ними я играюсь. Давно известно, что на лёгкость муз, Мыслей и чувств мы возлагаем груз.

Взявшись за гуж, им мило улыбнуться, Расправить крылья, чтобы не споткнуться. Парадоксально, но в рюмочной или пельменной, Охотней принимают, чем все слуги Мельпомены.

Имею трудности я с глубиною их прочтенья, Придётся будоражить режиссерское уменье. Пусть говорят, – Поэт влюбленный в Муз, однако, По-прежнему опасней сексуального маньяка.

Растительной музе

Бывают с нежной музой встречи,

Сложнее всяких расставаний,

Приблизившись, обнять за плечи,

На поцелуй, воздушно-натуральный.

О латексе беседа и банальной аллергии,

О нынешних оболтусах и прочей ностальгии.

Вдруг к кофе, вместо молока, отжимки сои,

Мужчин бобовые стручки и дамы из фасоли.

Неужто в стан чужой перебралась и Эта?

Чужих учений, как фальшивую монету,

К реальности – опустошенье Йоги,

Хотя, чужих заманчивы дороги.

И выйдя из себя, опять рычу, зверея,