Из мусорного века – рапортую…

Здесь препод разрешает
подсказки разных форм,
но в темах нужно шарить,
иначе – выйдешь вон.

А в темах – ложь и правда,
их надо понимать,
местами – знать, кто автор,
а кто трактатный тать.

Мы понимаем в стиле,
в основах – послабей,
поскольку запустили
историю людей.

Но если ты хотя бы
сравнишь любовь и кровь —
тебе зачтутся лабы
второго курса, бро.

Всегда ли так и будет —
бро, помнил бы я сам…
Экзамен всё же труден,
пока не в радость нам.

Я не припомню даже,
какой здесь институт.
Слегка обескуражен,
что тоже числюсь тут.

Совсем обеспокоен,
что мне тянуть билет.
Но – чудо-то какое! —
тяну, и страха нет.

Ведь я могу толково
сравнить любовь и кровь,
употребляя слово
старинное «изновь»!

И может показаться,
что я – пересдаю.
Ну да, опять к абзацам
шпаргалки достаю.

Мы все сдаём экзамен
по дисциплине «Жизнь»,
под многими часами,
под «вечностью», кажись.

Под Небосем

Русским утром, рано-рано,
пробудисся… в кошельке… —
сразу эхо: «фсё намана» —
на олбанском языке.

Не нужна заря-зарядка —
тайский гаджет заряжён.
Чай – с пакетом, для порядка.
Хлеб, сосиска. Данке шён!

И попрыгал до работы
на запасном кошельке,
через дружные народы,
через пробки… налегке!

На работе ненавидишь
сам себя и всё вокруг.
«Может, мне уехать в Китеж?» —
снова думается вдруг.

На работе ненавидишь
всё вокруг и сам себя.
Налетав как эйрвейз бритиш —
уползаешь, как змея.

По дороге отчисляешь
кредиторам чешую —
за рубеж, насколько знаешь,
но… уже по фэншую.

Купишь мяса на полтинник —
и по-царски зажу… заживёшь!
Пусть в глобальной паутине
говорят, что это ложь.

Дома съешь ещё оладьи
из неэкспортной муки,
прибухнёшь, и на полати.
Прочь, веганы-пауки!

В евро-окнах олигархи
обучают средний класс —
как продать свечей огарки,
применив иконостас.

А в глобальной паутине
говорят, что Гроссгопком
отожмёт у нас полтинник,