Параллели сплетутся

– Так попроси Анатолича, – разливая по рюмкам, – он тебя домой вернёт.

– Не могу. – Выбросил окурок привычным щелчком далеко в грядки.

Сходил, вмял окурок в землю, чтобы избежать возможного ворчания Серафимы Кузьминичны.

– Пойми, – продолжил Володя, – он мне важный участок доверил. Возможно, самый важный на сегодня. А я приду такой: папа, забери меня домой. – Изобразил плаксивого маленького мальчика. – Как я буду после этого выглядеть? – Встал, отошёл к рядкам сплюнуть.

– Давай, – разливая перцовку, – мы с тобой ещё по одной хлопнем, и ты мне спокойно расскажешь, кто, что и где тебе мешают наслаждаться жизнью. – Улыбнулся и подмигнул, протягивая ему рюмочку.

Конечно же, нам не дали на двоих уговорить бутылочку. Минут через десять Вика «нашла» своего мужа, а мне прилетело от Валюши за спаивание «больного». Но за эти десять минут Тарасов в красках расписал все свои проблемы. Никакой Америки он, увы, не открыл. Как бывает всегда и везде: конфликт интересов вовлечённых сторон.

С одной стороны, «Химзавод», считающий себя благодетелем, создающим рабочие места для жителей моногорода и дающим дополнительные поступления в местный бюджет. С другой стороны, представители местной власти, сильно поиздержавшиеся за время простоя главного производственного предприятия города. Небеса вняли их молитвам, и теперь они всеми правдами и неправдами стремятся наверстать упущенное. По идее Минпромторг, под эгидой которого прошли согласования с энергетиками, коммунальщиками и прочими смежниками, должен был бы выступить арбитром в большинстве спорных ситуациях между «Химзаводом» и администрацией. Но, кажется, пора уже в психиатрии вводить дополнительное расстройство: синдром ожидания от госчиновника исполнения его прямых обязанностей. Более того, курирующий процесс от Минпромторга сам регулярно намекает на плату за то, что не возникает неожиданных препятствий в реализации проекта. Есть ещё по мелочи всякие бандюки, пытающиеся наехать, да дураки, коих везде хватает. Особняком от всех этих сторон конфликта стоят работяги. Их так часто кидали все, кому ни лень, что сейчас они никому не верят. Других работяг там взять неоткуда. Забили на все нормы и сроки. О качестве работы даже говорить не приходится. «Не учите нас, как работать. Научитесь, как платить!» В таком серпентарии Тарасову приходится функционировать последний год. Можно добавить бытовую неустроенность – номер в лучшем, точнее единственном, отеле города ни в какое сравнение не идёт с его особняком здесь. Перелёты туда-сюда тоже выматывают …

– Держись друган! – Меня немного накрыло. – Я тебе помогу. Но! Чуть позже. – Похлопал его по плечу под неодобрительный взгляд Валюши.

Вернулись в дом. Мы с Володькой плюхнулись на диван. За столом по-прежнему шли разные беседы, прерываемые время от времени чьими-то воспоминаниями о Джозефе. Нам с Тарасовым больше не наливали.

К Кармазину подошёл один из его охранников, до этого сидевший в машине у дома. Потом этот охранник подошёл ко мне:

– Там на такси приехал какой-то пожилой мужчина. Ищет внука Йозефа. Пропустить?

– Как его зовут?

Я прекрасно знал, как его зовут, но не мог поверить.

– Борис. Так он представился.

Всегда относился к фразам, типа «он протрезвел за одно мгновение», с большим скепсисом. Но сейчас это случилось со мной.

17

– Зачем ты всё это принёс домой?

Светлана Алексеевна Агеева с укором смотрела на мужа. Ей надоел рыбный запах, заполняющий кухню всякий раз по его возвращению с рыбалки. Уроженка Южного Урала, она предпочитала мясо рыбе. Но больше всего Светлана Алексеевна не любила рыбу чистить. Вчера, воспользовавшись отсутствием мужа, Агеева навела идеальный порядок во всём доме, включая кухню. И сейчас у неё не было ни сил, ни желания вновь включаться в борьбу за чистоту. Вечер субботы можно было бы провести, получая удовольствие.

– Зачем ты притащил сюда свою рыбу? Тебе её там не хватило? – Светлана Алексеевна развернулась и пошла в гостиную.

Агеев понимал, что, изменив планы на сегодняшний вечер, заслужить прощение жены будет сложно. Но ещё твёрже он усвоил, что никакими доводами и обещаниями её сейчас не проймёшь. Нужно время. Агеев оторвал листик от блокнота на магнитике, висящем на дверце холодильника и карандашом, вынутым из петельки над блокнотом, написал: «Рыба свежая. Берите». Вывалил пойманную рыбу из ведра, в котором её принёс, в пакет и вынес на улицу. Положил на маленькую скамеечку возле своих ворот.

Следующее, что он сделал, позвонил своему заместителю по кадрам.

– Слушай сюда, Ваня! – Перебил приветствие и поток вопросов о самочувствии, о рыбалке и обо всём остальном. – Либо ты мне завтра утром сообщаешь, что на моё имя зарезервирован столик на двоих в этом, как его там, новом модном ресторане. Ты понял? Или в понедельник с утра я жду на столе твоё заявление об уходе.

Иван славился своим умением достать то, что другие не могут. После переоделся в домашнюю одежду и отправился в свой кабинет. Включил радиоприёмник, настроенный на волну, где больше говорят, чем поют. Достал из бара бутылочку коньяка.

Встреча с Большим Стёпой проходила, как планировалось. Они уже перешли на «ты». Поели хорошей, наваристой ушицы под водочку. Попарились в баньке. Обменялись ненавязчивыми комплиментами по поводу хорошей физической формы друг друга. Преград для следующей встречи не осталось. Именно на ней и, скорее всего, уже на территории Захарченко можно будет переходить к вопросам по делу. Выложить свои пожелания, узнать условия потенциального партнёра. Стандартная практика, не дававшая до сей поры сбоев.

Степан Борисович взял инициативу в свои руки.

– Слышал, на днях тебя омоновцы заластали.

В его взгляде не было даже намёка на превосходства от хорошей осведомлённости. Была простая констатация факта, которая позволяет перевести разговор в нужное направление.

– Да, уж. Как говорится, и на старуху бывает …

– И ты уже подал жалобу в прокуратуру на неправомерные действия сотрудников Следственного комитета.

Опять простое изложение событий, не позволяющее вильнуть в сторону или, того хуже, соскочить с темы.

– В тот же день.

– На майские на мою лесопилку наехали. – Спокойным тоном продолжил Захарченко, словно речь по-прежнему шла о событиях к нему не имеющих отношения. – Может быть слышал? – Вопрос, на который не обязательно отвечать. – В результате случился один холодный и моего человека держат в СИЗО.

Степан Борисович вопросительно посмотрел на Агеева. Виталий Андреевич выдержал этот взгляд с внешним равнодушием, ожидая продолжения. Обычно после этого следует просьба или условие сделки. Так случилось и в этот раз.

– Дело на контроле в Следственном комитете. Но у них на него ничего нет. – В голосе Большого Стёпы промелькнули нотки раздражения. – Ни одной улики, кроме косвенных.

Агеев терпеливо ждал конкретной просьбы. Ни в коем случае нельзя самому предлагать свою помощь.

– Я не могу никак на них выйти. Не знаю, кому занести, чтобы дело закрыли. – Неожиданно понизив голос. – Помоги, Виталий Андреевич. У тебя с ними сейчас свои тёрки начнутся. Может быть, получится разменять дела. Сколько надо добавить – не вопрос.

Прощаясь, Захарченко ещё раз напомнил о своей просьбе, на что Агеев уклончиво обещал подумать над тем, чем может помочь. Получается, именно наезд на него со стороны следкома в кабинете Крюкова послужил причиной отклика Захарченко на предложение встретиться. Более того, Большой Стёпа об этом не знает, но у него есть ещё кое-что, что можно предложить для обмена в Следственном комитете помимо денег. Это козырь! Но этот козырь не только его. Как быть с Крюковым? Надо бы с ним поговорить.

Мысли путались. Картина не складывалась. Отхлебнул коньяка. Прислушался к песне, доносившейся из радиоприёмника.

Место есть для всех

За моим столом,

Будет литься смех,

Будем пить вино. …

Агеев улыбнулся. Сейчас за столом без повода собираются редко. «Надо бы в контору, при случае, наведаться. Вроде бы кто-то из старой гвардии ещё остался …», – одна из последних мыслей мелькнула в голове отставного полковника. Через полчаса его жена заглянула в кабинет с робкой надеждой сгладить последствия сегодняшней размолвки. Но Виталий Андреевич уже спал. Светлана Алексеевна выключила радио и укрыла мужа пледом.

***

Виктор Петрович более получаса сидел на камне, наблюдая, как стайка мелких рыбёшек резвится вокруг куста водорослей. Он иногда приезжал на это место в десяти километрах от города, разобраться со своими мыслями в тишине и покое. Здесь дорога перед холмом делает поворот. Чтобы зимой было куда сваливать с проезжей части снег, при строительстве насыпали дополнительную площадку. От неё, огибая холм, к реке вела узкая тропинка. Нетронутая природа с красивыми видами. Для уединения лучшего места, пожалуй, не найти.

Он проглядел надвигающиеся перемены и оказался к ним совершенно не готов. Но сейчас для него грядущая смена областной верхушки была совершенно очевидна. Виктор Петрович, проработав в областном правительстве на разных должностях двенадцать лет, прекрасно понимал, к чему всё это приведёт. Уйдя два года назад после последних губернаторских выборов на вольные хлеба, связи с губернатором и его окружением сохранил и активно их использовал в общих интересах при различных госзаказах и тендерах. Без сомнения, новая команда будет активно брать под контроль денежные потоки. Методы, которыми она будет это делать приведут к резкому росту количества следственных дел. И посадки не следует исключать. Опять извечный русский вопрос: «Что делать?»

Два года назад, он не просто покидал команду губернатора. Было очевидно, что для Сладкова эти выборы будут последними. Поэтому для претендента на кресло областного руководителя на следующих выборах лучше, чисто формально, быть независимым от власти. Тем более выигрышно позиционировать себя не относящимся к невыполненным обещаниям и провалам в социальной политике. Только, кто же мог предположить, что выборы случатся раньше и будут инициированы извне. Бойко к ним оказался совершенно не готов. Если бы не Крюков …

Впервые услышав о нём от жены, как о «невероятно умном» молодом человеке, Виктор Петрович поначалу не придал этому значение. Почему бы женщине её возраста ни очароваться приятным юношей, у которого к тому же есть мозги? После её рассказа, как с его помощью они фактически спасли «Химзавод» от рейдерского захвата, посчитал это преувеличением. Но, когда его нестандартность мышления похвалил Кармазин, Бойко решил при случае поближе познакомиться с парнем. Не получилось. По бизнесу непосредственных пересечений не было, а на разных мероприятиях от общественных приёмов до частных вечеринок, где они встречались, Крюков держался как-то отстранённо и при первой же возможности исчезал. Вспомнился эпизод на дне рождения Кармазина, куда Крюков заглянул на несколько минут со своей беременной женой. Сказал красивый тост в честь именинника и уже собирался уходить, но помешала Елена. На правах устроительницы праздника она предложила всем гостям выпить за благополучие молодой семьи Крюковых. На дне рождения мужа произносить тост в честь чужих людей! Как бы поступил любой другой бизнесмен на его месте? Остался и общался бы с собравшейся деловой и политической верхушкой области весь вечер, презентуя свои проекты и себя в первую очередь. Но Крюков уехал через несколько минут.

Потом он исчез из поля зрения. Бойко для себя решил, что парень не амбициозен. Большие проекты ему не потянуть. И, скорее всего, вся его креативность осталась в прошлом. Но вот его недавний анализ происходящих в области событий! Как можно было из отдельных отголосков скандалов, полунамёков на передел собственности просчитать всю схему? Вычислить действующих лиц и даже некоторым дать отпор. Такой человек был просто необходим в его команде! Но он отказал. Возможно, парень просчитал варианты и решил не рисковать. В случае неудачи потери будут больше возможных трофеев при успешном исходе дела.

Каковы шансы на успех? Почему он – Бойко Виктор Петрович – решил, что может стать приемником? Глава областного Заксобрания тоже не откажется от борьбы за губернаторство. За ним правящая партия. Министр промышленности и торговли области – ещё один кандидат в приемники. За ним большая часть капиталов области. Но главный соперник всё же какой-то московский генерал. Бойко был почти уверен, если бы Крюкову это было необходимо, то он бы уже знал имя этого генерала.