Случайности не случайны

Остатки сонливости улетучились. Внутренне напрягся, потому что не знал, что сказать. Как её можно поддержать? Да и нуждается ли она в моей поддержке сейчас? А Валя продолжала:

– Потом и папа уехал. – Валя говорила как-то совсем без эмоций, как будто пересказывала какую-то не интересную пьесу, которую посмотрела и надо обязательно рассказать. – И даже хорошо, что он уехал! Мы с бабушкой остались одни. – Глубокий вдох, задержала дыхание, выдох. – У меня появилась обязанность – ухаживать за бабушкой. – Валя замолчала. – Школа, потом институт прошли как-то сами собой. Жила, как во сне. Пока не увидела тебя! Не смейся, пожалуйста. – Я и не думал смеяться. Слушал Валю, затаив дыхание. – На корпоративе под прошлый новый год ты пел частушки с Игорем. Все смеялись, а я готова была всех поколотить за это…

Валя слезла с подоконника и подошла. Раскрыла покрывало и обняла меня.

– Теперь я знаю, зачем я выжила. Я люблю тебя.

– И я тебя люблю.

Мы ещё спали, когда Иржи с криком «доброе утро!» вбежал в нашу комнату и запрыгнул на кровать между мной и Валей.

Что же тебе не спится-то? Сколько там натикало? Прикинусь спящим, и, может быть, Иржи уйдет. Но восхищенный возглас Валюши, как сквозняком, сдул остатки сонливости:

– Ой! Он всё-таки пришел к тебе!

Кто? Я сел в кровати, протирая глаза. Рядом сидела Валя, укутавшись простыней. Перед ней сидел Иржи, у которого на руках был хорёк.

Какой ми-ми-мишный! Володь, ну, посмотри! Какое чудо! – Валю было не остановить.

Хорёк был маленький, скорее всего ещё щенок.

– Слава богу, в нашем лесу медведей нет. А то бы сейчас по кровати ползал «ми-ми-мишный» медвежонок. – Лёг и накрылся с головой.

– Да не ворчи ты. – Толкнула меня кулаком в бок. – Как старый дед. Беги, Иржи, я сейчас выйду. – Валя в покрывале засеменила в ванную.

Уже через минуту-другую слышал её весёлый смех за окном. Пора вставать. Даже в воскресенье не выспишься. Что за жизнь…

Вышел на веранду. Джозеф традиционно сидел в своем кресле и наблюдал за игрой Вали и Иржи с хорьком.

– Доброе утро, дедушка Джо!

– Долго спишь, Владимир, – вместо приветствия откликнулся старик, – такой красивый рассвет пропустил.

Старик-то наш, романтик! Присел в другое кресло. Через минуту-другую решил нарушить молчание:

– Наверное, Иржи захочет этого хорька домой взять. Я, конечно, не против, но. – Замешкался, подбирая слова. – Но, может быть, хорьку лучше остаться в лесу? Иржи не всегда будет интересно с ним играть. И потом…

– Владимир, – перебил меня старик, – ты можешь просто запретить. Зачем придумывать оправдания, прикрывая свое нежелание заботой о зверьке. Тебе же он безразличен. – Джозеф приподнялся в кресле, чтобы посмотреть на меня. – Сейчас разрешишь этого хорька, потом появится ещё какой-то лисёнок или зайчонок. Не заметишь, как твой дом превратится в маленький зверинец. Вся эта живность будет слушаться только Иржи, а ты для них всегда будешь чужаком.

Да, наверное, где-то на периферии сознания, именно этого я боюсь. Мудрость старика поражает. А может быть, он проник в мои мысли? Ну, нет. Тут внезапно к нам подбежала раскрасневшаяся и весёлая Валюша:

Мы же заберём с собой Проныру? – Спросив это, она поцеловала меня в губы. Это был так естественно. И, не дожидаясь моего ответа, побежала обратно.

Старик ехидно захихикал:

– Всё еще думаешь, разрешать или нет?

До завтрака было около часа. Я погрузился в дрёму. Через какое-то время к нашему домику подошел мужчина. Это был водитель Дубровина. Он положил на столик возле Джозефа коробочку. Раскрыл её, достал телефон, набрал номер и протянул трубку старику.

– Да, доброе утро! … Конечно, проведал. У неё всё нормально. Но, она ещё слаба … Нет, ничего дополнительно не надо … Да, вечером можно будет отправлять её домой. – Нажал на завершение разговора и протянул трубку обратно.

– Нет, нет. Это Ваш. Михаил Борисович распорядился. – В стиле Дубровина. Чтобы не чувствовать себя обязанным, подарить что-то.

Не прошло и минуты после ухода водителя Дубровина, к нашему домику быстрым шагом подошла Алла:

– Мы сейчас уезжаем, – переведя дыхание, – девчонки хотят попрощаться с Ритой. Медсестра не пускает. Разрешите?

– Пойдем! – Джозеф поднялся с кресла. – Владимир, ты с нами?

Не знаю, зачем мне понадобилось туда идти, но почти машинально последовал за стариком. Возле третьего домика нас поджидали ещё две девушки, имён которых я не знал. Мы вошли во внутрь.

– Ты завтракала? – Спросил Джозеф у сидящей в углу комнаты фельдшера. Та отрицательно закивала. – У тебя пятнадцать минут. Ступай. Так, барышни! – Обратился он к девушкам. – Сопли тут не разводить. С вашей подругой всё нормально, но ей нужно отлежаться, набраться сил. Я снаружи подожду.

Я же зачем-то остался в комнате и стал невольным свидетелем их разговора. Марго, как называли её подруги, лежала с наполовину прикрытыми глазами. На бледных щеках проступили красные точки лопнувших сосудиков. В обе руки были подключены капельницы. Речь у неё была сильно замедлена, как будто ей было сложно говорить. Хотя, говорить было особенно не о чем. На стандартные «ну, ты как?» и «давай, поправляйся», Марго попыталась улыбнуться. Получилось не очень. О самом инциденте, чуть не приведшем к трагедии, о её спутнике, куда-то исчезнувшем сразу, как опасность миновала, не прозвучало ни слова. В случае возможного допроса, любая из девушек честно сможет ответить «ничего не видела, ничего не знаю». Но все отметили, как ей повезло, что рядом оказался хороший врач. Поскольку Джозефа в комнате не было, все слова благодарности были обращены в мою сторону. По очереди поцеловали Марго и пошли на выход. Алла на мгновение задержалась возле меня:

– Ты классный! – Высшая похвала в их среде. – Считай, за мной должок. В любое время. – Прикоснулась щекой к моей щеке и вышла.

Я остался с Марго наедине.

– Я умерла? – Послышался шепот Риты.

В тишине комнаты я, конечно, расслышал вопрос, но сделал вид, что нет:

– Что, что?

– Мне медсестра сказала, что я была мертвой. А вы меня откачали.

Сел на стул рядом с кроватью. Взял Риту за руку:

– Что бы ни случилось вчера вечером, это уже в прошлом.

– Спасибо Вам! – Рита попробовала приподняться на локтях. Её лицо исказила гримаса усилия.

– Не вставай. – Привстал со стула и, держа за плечи, положил её обратно на подушки. – Не напрягайся пока. К вечеру окрепнешь. – Только такие банальности мне могли прийти сейчас в голову.

– Не знаю, как вас отблагодарить …

– Просто не принимай больше наркоту. – Перебил я Риту. – Да и с выпивкой, – пауза, опять банальности, – снизь норму. В другой раз нас рядом не будет. – Сделал попытку улыбнуться.

В комнату вошла фельдшер.

– Поправляйся! – Сказал на прощание, – Ещё свидимся.

Девушки уехали с водителем Дубровина. Другие немногочисленные постояльцы тоже собрались на площадке возле ворот базы в ожидании вызванных машин. Когда я вернулся на веранду нашего домика, стол был накрыт. Все завтракали. В моём кресле расположился хорёк. Всё как в известной поговорке: в большой семье не щёлкай челюстью. Взял свою тарелку и присел на ступеньках веранды, чем вызвал дружный смех Вали и Иржи.

После завтрака пришла девушка и убрала посуду. Поинтересовалась, останемся ли мы на обед. Иржи хотел остаться подольше, но Валя запросилась домой: «бабушка волноваться будет».

И вот мы уже стоим возле Валиного подъезда. Валя в своём красивом платье, солнечные зайчики играют в изумрудиках серёжек. Но настроение у всех «не очень». Улыбок на лицах нет. Стоим, как будто чего-то ждём. Из подъезда выходит мужик, то ли пьян слегка, то ли это его обычное состояние: