Чистильщик

– Блин! Сколько раз тебе говорю! Восстанавливай дыхание! Загонишь сердце такой нагрузкой – ворчал Пал Палыч.

– Все Палыч! Нет у меня сердца! Украли вчера! Похитили! – Никита соскочил с брусьев на землю, переводя дыхание.

– Ото ж, я вижу. Адреналин прет из тебя – Пал Палыч принялся махать руками, делая разминку.

Никита был знаком с Палычем целую вечность. Он был еще совсем маленьким, когда в их подъезде появился высокий, стройный мужчина. Он был одет военный комбинезон без знаком отличия. Его жена, Нина Петровна, маленькая и незаметная женщина, во всем подчинялась своему мужу. Казалось, что она настолько была за мужем как за каменной стеной, что даже дышать не могла без его благословения. Она двигалась неслышно, говорила тихо, и всегда перед всеми была виновата.

Мама тогда пришла с работы и сказала, что у них новые соседи. А утром у них прорвало кран в ванной, и они благополучно затопили квартиру Пал Палыча. Никита хорошо помнит, как рано утром в их дверь кто-то постучал. Когда мама открыла дверь, там стояла Нина Петровна и с виноватой улыбкой, тихо сказала:

– Бога ради, извините, что я вас бужу так рано. Но у нас капает с потолка.

Затем пришел сам Палыч, и починил кран. В доме у Никиты никогда не было мужчин. Отца Никита не знал. Что произошло – мама никогда не говорила. Только опускала голову и молчала. А Никите было неудобно расспрашивать. И тогда он пристально наблюдал за соседом, казавшимся великаном. Палыч ловко чинил кран, весело подмигнув Никите. Затем соседи пили чай за знакомство. И с тех пор Никита был частым гостем у Палыча. Да и его утренняя зарядка была делом рук Пал Палыча.

– Каюсь, влюбился – Никита делал отжимания, одновременно разговаривая с Палычем. – И с этого момента мое сердце принадлежит ей!

– Как зовут эту несчастную? – Палыч тоже начал отжимания.

– Лена. А почему несчастную? Я сделаю ее счастливой! Я поведу её к той звезде! – возмутился Никита.

– С твоим неугомонным характером? Передай твоей девушке, что она познакомилась с ходячим вулканом.

– Палыч! Все! Каюсь! Укротили! – Никита говорил громко, с пафосом. Одновременно переходя от одного спортивного снаряда к другому.

– Палыч, ты только маме пока не говори, а то она сразу начнет знакомиться с родителями.

– Замок – Палыч приложил палец к губам, – Считай, что ты разговаривал с глухонемым.

После зарядки Никита залетел к себе в комнату и первым делом схватил мобильник. Найдя в записной книжке телефона номер Лены, он нажал кнопку вызова. Через минуту раздались длинные гудки. Никита плюхнулся на диван, затаив дыхание.

– Але, кто там? – в трубке раздался сонный голос Лены.

– Я пришел к тебе с рассветом, рассказать, что солнце встало – начал громко Никита.

– Господи, кто это? Который час? – Лена не могла сообразить, кто звонит.

– Нормальные люди уже сделали зарядку и приняли душ – Никита соврал про душ, швырнув строну грязную майку.

– Кто это? Господи, еще семи нет. Зачем в такую рань звонить – Лена говорила по-прежнему сонным голосом, не понимая, с кем разговаривает.

– Скворцов Никита Сергеевич, двадцать четыре года, высшее образование, не судим, не привлекался, морально устойчив – отбарабанил он по-военному.

– А-а-а, это ты, Никита… Мне сегодня к десяти в институт. Думала еще поспать.

– Лен, я падаю на колени и прошу прощения – Никита перешел на шепот, – Но я не мог больше терпеть. Мне необходимо услышать твой голос.

– Ну… услышал… я еще посплю немного – Лена по-прежнему не могла проснуться.

– Лен, только один вопрос. Мы во сколько сегодня увидимся?

– Никит, у меня пара заканчивается в пять. Давай полшестого у института.

– Я буду полшестого… А еще я очень соскучился… – Никита прошептал в трубку и нажал кнопку отключения. Минуту он сидел без движения, а затем высоко подпрыгнул, коснувшись руками потолка.

На работу он приехал, как всегда, к восьми. Припарковав служебную девятку почти у входа, он пулей влетел в офис.

Пробегая мимо Верочки, Никита на минуту остановился и тихо шепнул ей на ухо:

– Верунчик, у меня горе! Я влюбился! Теперь я несвободный мужчинка – Никита жалобно посмотрел на девушку.

– Кит, ну ты жопа. А как же я? – Верочка обиженно надула губы.

– Все Верунчик! Все! Финит аля комедия! Меня околдовали злые чары – Никита продолжал улыбаться.

– Вот же везет кому-то. А кто она? Я надеюсь, не уродина? – Вера сделала заботливую маску на лице.

– Красавица, комсомолка, студентка! Извини Верунь, опоздаю на совещание, – Никита чмокнул ее в щеку и побежал в актовый зал.

По понедельникам совещание проводил сам генеральный – Юрий Павлович. Директор был добрым мужиком. Любил шутить с подчинёнными и делать дорогие подарки. В далекие перестроечные годы молодым специалистом молочной отрасли он каким-то образом купил развалившийся молочный цех. И со временем этот цех превратился в небольшой заводик по производству йогуртов. И директор гордился своим производством, ездил на дорогой иномарке и даже был депутатом городской думы.

Когда все расселись по местам и угомонились. Он начал заслушивать начальников отделов. Обычно через минуту Никита засыпал, но сейчас он уставился в потолок, подперев голову руками. Он вспоминал вчерашнюю встречу с Ленкой, ее голос, рыжую шевелюру. На лице появилась блаженная улыбка.

Сколько прошло времени Никита – не помнил. После генерального выступали начальники отделов, потом зам по экономике, потом еще кто-то. Никита отключился напрочь. Он мысленно он проигрывал предстоящую встречу с Леной. Куда они пойдут, что он ей скажет.

Сначала Никита услышал тяжелый топот армейских берцев по коридору. Неожиданно дверь в актовый зал открылась. Сразу же раздался громкий голос:

– Всем встать и по одному выходить в коридор! Я майор Симонов, городской ОМОН. Руки держать за головой! Не разговаривать!

– Позвольте! Что за произвол! – закричал Юрий Павлович, вскочив со своего места. Где охрана?

К нему подскочил Симонов и с размаху ткнул дубинкой в живот. Юрий Павлович застонал и рухнул на пол. По залу пробежал гул.

– Гавнюки у тебя, а не охрана – Тимофеев, Галкин! Забрать. В кабинет его. Сейчас мы разговаривать с ним будем.

Два рослых омоновца схватили Юрия Павловича за руки и поволокли из актового зала. Все стояли оцепенев. Никита вертел головой в поисках путей бегства. Ему казалось, что это переодетые чеченские боевики. И все это похоже на захват. Но военные в большинстве своем были русские.

– Так, все встали, руки за голову и по одному выходим в коридор. На выходе сдаем мобильники и становимся лицом к стене до особых указаний – продолжал командовать Симонов. Сотрудники стали по одному выходить в коридор. На выходе поставили стол и на него выкладывали мобильники. Когда подошла очередь Никиты, он прошел мимо стола, выложив только служебный мобильник. Свой, где был номер Ленкиного телефона, оставил в заднем кармане брюк.

В коридоре все стали лицом к стене, упершись поднятыми раками в стену и расставив ноги на ширине плеч. Хуже всех приходилось Марии Ивановне, кассирше. Ей было уже шестьдесят, и совсем недавно ее проводили на пенсию. Но он продолжала работать, так как генеральный только ей доверял крупные суммы денег. Она стояла у стены, периодически всхлипывая и вздыхая. Стоящий рядом Костя Иванов, начальник транспортного цеха, резко повернулся и крикнул стоящему неподалеку омоновцу:

– Вы можете хоть женщину отпустить! Ей же плохо!

В ответ омоновец одним прыжком подскочил к Косте и с размаху огрел его дубинкой по почкам. Костя рухнул на пол как подкошенный. Мария Ивановна ойкнула и упала рядом с Костей.

Наталья Геннадьевна подскочила к Марии Ивановне и посадила ее на стул. Та пришла в себя и стала вытирать платком слезы и нос.

– Всем стоять смирно! Как деньги воровать у государства у вас здоровье есть! Налоги надо платить вовремя! Ублюдки! – Симонов сплюнул себе под ноги и важно пошел по коридору.

Никита помог подняться Косте, с опаской поглядывая на омоновца. И они опять стали лицом к стене с поднятыми раками.