Непридуманные истории

– Это наверно те же, которые были здесь и в прошлый раз, – сказала другая женщина. – Под тем же деревом расположились, где собаки потроха гуся нашли.

Отдыхающим стало не по себе. Было очевидно, что толпа пришла по их души.

– Точно, – сказал один из мужиков, – сидят, нашего гуся жрут.

–Что шалавы? Одного гуся вам мало показалось? Приехали еще за одним? – загалдели женщины.

– Сейчас мы из них этого гуся вышибем, – сказал мужик.

– Мужики, давайте утрясем вопрос мирно, – предложил Толя, – мы заплатим за гуся.

– Вообще-то, мы спортсмены, – вмешался в разговор и Юра. – Мы кандидаты в мастера спорта по самбо, так что не советую с нами связываться.

– Что? – возмутились мужики. – Он нам еще и угрожает? Бей их!

И в руках у мужиков появились колья. Раньше Юра с Толей их почему-то не заметили. Ситуация складывалась явно не в их пользу, ведь известно, что против лома нет приема, если нет другого лома. То же самое и супротив кола. Мужики с кольями набросились на Толю и Юру, били не глядя и не раздумывая, по чем придется. Нашим спортсменам пришлось позорно спасаться бегством, оставив возле костра все свое имущество.

А женщины набросились на девушек. Они хватали их за волосы, били руками по лицу. Не выдержав натиска Валя сразу же убежала, а бойкая Тоня стала защищаться. Она схватила лежавшие возле костра две бутылки из-под вина, ударила ими друг о друга, и стала размахивать образовавшимися острыми разбитыми бутылками.

– Не подходите ко мне, порежу! – кричала она.

– Ах ты сучка городская! – закричала в ответ тетка с фигурой штангиста. – Да я сейчас твои бутылки тебе в …….. засуну!

Она легко перехватила руку Тони с бутылкой, отобрала у нее битую бутылку, и несколько раз провела острыми краями этой бутылки по Тониному лицу. Кровь обильно потекла у Тони по шее, по груди и животу. Испугались обе, и Тоня, и женщина, ее поранившая, поэтому разбежались в разные стороны.

Избитая компания собралась на железнодорожной платформе уже за полночь. При свете фонарей, висевших на столбах, стали друг друга осматривать. Юра и Толя были все в синяках, но больше досталось Толе. Под левым глазом у него красовался огромный синяк. Юре повезло, у него синяков на лице не было. Валя отделалась только испугом. Больше всех пострадала Тоня. У нее все лицо было в глубоких порезах и кровоточило. Юра снял с себя майку, порвал ее на полоски, и ими они перевязали лицо Тони. Вот так трагически закончилась вторая поездка на пикник. Электричек до утра не было, и было очень холодно, ведь все их теплые вещи остались возле костра. Незадачливые путешественники жались друг к другу, пытаясь хоть немного согреться. Говорить никому не хотелось, но думали все об одном и том же, о том, что Толя был не прав, гусей в деревне все-таки считают. А еще ребятам было очень жаль Тоню. Теперь у нее все лицо будет в шрамах. Как теперь, с таким лицом в шрамах, она замуж выйдет?

Последняя охота

Василий Петрович охотник со стажем. Вот уже больше двадцати лет он ходит на охоту. Не очень часто, конечно, но пару дней осенью и пару дней зимой он на это занятие выкраивает. Ездить чаще профессия не позволяет – он работает врачом-терапевтом в сельской больнице. Каждый день прием больных в поликлинике, да и в стационаре у него полно больных. И каждому из них в любой момент может понадобиться его помощь. Надолго не уедешь. Поэтому он всегда выезжает на охоту без ночевки. Летом он обычно охотится на уток. Выезжает с утра пораньше на какое ни будь болотце за хутором Хомино, где есть открытая вода, и там устраивается на берегу в засаде. С рассветом утки к нему сами и прилетают, только стреляй. За количеством он не гонится. Подстрелит две-три утки, и достаточно. Лайма, его собака, их находит, и ему приносит. Такая охота ему нравится. Зимой конечно хуже. Этого несчастного зайца еще попробуй найти. Даже Лайма не всегда помогает. Иногда протопаешь по снегу километров десять, но так ни одного зайца и не встретишь. Зимняя охота ему меньше нравится. А за последнее время, из-за сидячей работы, он еще и вес лишний набрал, теперь стало совсем тяжело зимой по полям ходить. Правда он недавно купил машину, и не какую ни будь «Победу», а последнюю модель – «Москвич-408». Красавица, ни одного острого угла на кузове, везде все плавно и сглажено, не машина, а загляденье. На ней он теперь и ездит на охоту. Это не то, что пешком ходить. На осенней охоте он теперь практически не устает. На зимней охоте, конечно, все равно приходится много ходить, но, как минимум, на десяток километров теперь он проходит меньше. А главное, что теперь он ни от кого не зависит. Не нужно под кого-то подстраиваться, когда выдалось свободное время, тогда и поехал на охоту. Сам себе хозяин. Скучновато, правда, одному бывает, но это не беда.

А недавно ему предложили съездить охотится на кабана. Предложение конечно было заманчивое, так как он никогда не охотился на крупную дичь, а, с другой стороны, он плохо себе представлял, что он там будет делать. У него даже крупной дроби никогда не было, а здесь ведь, наверно, пули нужны. Он даже не был уверен, что и ружье его подойдет. У него сейчас тульская двустволка шестнадцатого калибра, бескурковая. В позапрошлом году он свое старое, курковое ружье продал, а это купил. С этим ружьем охота более эффективной получается, так как не нужно тратить время на взведение курков. Увидел взлетающую утку, вскинул ружье, и выстрелил. А с курковым ружьем, пока курки взведешь, можно и не успеть выстрелить. В общем, новым ружьем Василий Петрович был доволен. А вот в том, подойдет ли оно для охоты на кабана, он не был уверен. Начал спрашивать у других охотников. Одни говорили, что подойдет, другие, что нет, лучше двенадцатый калибр. То же самое и с патронами. Одни утверждали, что для такой охоты нужны только пули, другие заверяли, что и крупной картечи достаточно. Василий Петрович был в полной растерянности и не знал кого слушать. И тут к нему на прем в поликлинику пришел егерь. Видно сам бог послал его Василию Петровичу. Он и развеял все его сомнения.

– Двенадцатый калибр конечно лучше, – пояснил он, – но вполне подойдет и шестнадцатый. Что касается патронов, то лучше брать крупную картечь, с ней сложнее промахнуться. Пуля лучше для тех, кто очень хорошо стреляет, для всех остальных лучше использовать картечь. И патронов много покупать не стоит, так как по кабану удается сделать не более двух выстрелов, на перезарядку ружья времени не будет, и второго кабана тоже не будет.

И Василий Петрович согласился ехать на эту охоту. Охотников набралось десять человек, поэтому поехали на летучке с сельхозтехники, то есть на автомашине с кунгом, на которой ездят для устранения неисправностей. Но Василий Петрович решил ехать на своей машине. Когда приехали на место, егерь, который руководил охотой, наверно бывший военный, построил всех в одну шеренгу и проинструктировал по мерам безопасности: «Стрелять только перед собой, вправо, влево, и вслед убегающему кабану не стрелять. Загонщикам разрешается стрелять только при непосредственной угрозе их жизни». Затем он разделил охотников на две группы. В группу загонщиков он определил самых молодых, которые только недавно начали заниматься охотой. Они погрузились опять в летучку и уехали к месту начала загона. Остальных егерь расставил на номера вдоль лесной дороги. Предупредил, что лицензия у них всего одна, поэтому быть всем повнимательней, и если увидят, что сосед уже застрелил кабана, то больше не стрелять, иначе придется платить большой штраф.

Василию Петровичу место досталось самое крайнее слева, и уже не в лесу, а практически в поле. Лес у него был только за его спиной, перед ним было открытое поле, и впереди справа, метрах в пятидесяти, также был лес. Василий Петрович обиделся на егеря.

– Кузьмич, ты зачем меня в поле поставил, – возмутился он. – С какого перепугу сюда кабан через открытое поле побежит? Он же не дурной? Что ты меня как новичка сюда запихнул?

– Ты меня извини, Василий Петрович, – оправдывался егерь, – но ты ведь первый раз на такой охоте. А если растеряешься, или поздно заметишь зверя и промажешь, тогда мы без добычи останемся. Усилия всего коллектива пойдут насмарку. А кабанов здесь не так уж и много, одного, или, максимум, двух выгонят. Там, где кабан должен выйти, я поставил опытных охотников, которые точно не промахнутся. А ты уж постой здесь. Не обижайся, добычу все равно поровну поделим.

Василий Петрович, в принципе, был согласен с доводами егеря, но, все равно, было обидно. Зря он на эту охоту согласился. Теперь будет, как дурак, торчать на этом поле, хотя заранее понятно, что никакой кабан сюда не выйдет. И Василий Петрович решил хотя бы обустроиться здесь получше. Поскольку времени в запасе еще много, он сходил за своей машиной, и приехал на свою точку на машине. Забросил ружье на заднее сидение, где лежал его рюкзак, а сам, с открытой дверкой, сидел на переднем сидении, опустив ноги на землю. Так будет лучше, решил он, по крайней мере, ноги зря убивать не будет. Смотрел на пустое заснеженное поле, но больше смотрел на охотника справа, который стоял уже на лесной дороге, ведь на него кабан может и выйти. Хотя бы посмотреть, как этот охотник будет действовать.

Вот уже вдали послышался шум и крики загонщиков. Загонщики приближались, и Василий Петрович во все глаза смотрел на охотника справа, стараясь не пропустить момент, когда на того выскочит кабан. Боковым зрением он уловил какое-то движение в поле. Повернул голову влево, и обалдел, прямо на него через поле несся огромный черный секач. До него было не более пятидесяти метров, и уже четко были видны его большие, загнутые кверху клыки. Василий Петрович подскочил как ужаленный. Открыл заднюю дверку машины, схватил ружье за ствол и потянул на себя, но ружье за что-то зацепилось. Василий Петрович оглянулся на хряка, тот был уже совсем близко. Времени на то, чтобы лезть в машину и разбираться, за что там зацепилось ружье, уже не было, и он посильнее рванул ружье на себя. Прогремел выстрел. Заряд картечи пришелся Василию Петровичу в грудь.

Как потом выяснили охотники, лямка рюкзака каким-то странным образом попала под защитную скобу, защищающую спусковые крючки от случайного нажатия, и зацепилась за один из спусковых крючков. А поскольку ружье было бескурковым, то, при рывке, и произошел выстрел. Произошло событие из серии «чего вообще не может быть», но оно произошло. До больницы Василия Петровича живым довезти не удалось.

Случайный жених

Толя встречался с Надей уже давно. Скоро будет два месяца, как он познакомился с ней на танцах в парке им. Горького. Водил ее и в кино, и в кафе. Но до сих пор между ними ничего серьезного не было. Так, целовались по вечерам в подъезде ее дома. И Толе это уже начинало надоедать. Так долго, без серьезных отношений, он еще ни с одной девушкой не встречался. Она вроде бы и не против. Но где? Не поведешь же ее к себе в студенческое общежитие, где в комнате живут еще двое ребят? Да и бдительная вахтерша не пропустит. А дома у нее маманя постоянно в квартире сидит. Домохозяйка. Нет, чтобы, как все нормальные люди, пойти работать. Так она целыми днями сидит дома, кота караулит. Толя ее ни разу не видел, но уже чувствовал к ее персоне неприязнь. И подруг, как говорит Надя, у нее нет, поэтому и в гости она ни к кому не ходит. А молодежи и приткнуться негде. Шатаются бесцельно по городу. Ну хотя бы на полдня куда ни будь уехала.

Видя бесперспективность таких отношений, Толя уже хотел расстаться с Надей, как вдруг она сообщила, что родители собираются ехать в Крым, в санаторий. На целых три недели. Меланхолическое настроение у Толи как рукой сняло. У них будут целых три недели. Три недели, как он надеялся, до краев наполненные счастьем. Вот тогда они с Надей оторвутся, и никто им мешать не будет. Он, пожалуй, даже в общежитие ездить не будет, у Нади будет жить. Ожидание этого счастья буквально переполняло Толю, он был в таком приподнятом настроении, что это его внутреннее свечение стали замечать все.

– Толя, что с тобой? – спрашивали его. – Ты чего весь аж светишься?

Толя только загадочно улыбался. Если бы он стал объяснять, что у него появилась возможность переспать с очередной девушкой, его бы не поняли. Этих девушек у него уже было более чем достаточно. Но этот случай был особенным. У него появилась надежда вернуть то, что он уже считал навсегда утерянным. Ведь с Надей он уже чуть было не распрощался. И тут такая удача. Целых три недели райской жизни. Действительно счастье привалило. Ну как тут не светится от счастья? Теперь главное, это счастье не спугнуть, и поменьше об этом трепаться

И вот долгожданный день наступил. Надя проводила родителей в аэропорт, и пожелала им счастливого полета и хорошего отдыха. Как только родители уехали, молодые люди сразу и встретились в Надиной квартире. Квартира произвела на Толю сильное впечатление. Это была трешка, но очень большая и с высокими потолками, таких сейчас не строят. И обстановка в квартире очень богатая. Резная мебель с гнутыми ножками, шкафы из красного дерева. Толя такое только в музеях видел.

– Живут же люди! – подумал он. – Наверно и питаются одними деликатесами.

Но вслух эти мысли конечно высказывать не стал. Да и не до того было, он прикидывал, каким образом предложить девушке лечь в постель, чтобы и не напугать ее и не обидеть. А вдруг это у нее будет впервые? Вдоволь нацеловавшись с Надей, он предложил перекусить. А она может догадается еще и вино поставить на стол, тогда разговор легче будет в нужное русло направить. Надя оказалась очень понятливой, сама принесла бутылку вина, два бокала и шоколадку. Толя, как вечно голодный студент, не прочь был бы съесть и что-то посущественней, но выпрашивать еду было неудобно. Выпили по бокалу вина, закусили шоколадкой, и Надя опять стала целоваться. Поняв это как приглашение к более близким отношениям, Толя начал расстегивать ей блузку.

– Не здесь, – сказала Надя. – Пошли в спальню.

Толя обалдел. Сама предложила! Даже уговаривать не пришлось. С обоюдным удовольствием они провели в любовных утехах весь вечер и половину ночи. К удивлению Толи, Надя оказалась далеко не новичком в этом деле. Может она даже поопытней Толи была. У Толи еще не было таких опытных девушек. И только поздно ночью, совсем обессилевшие, они наконец-то угомонились, и уснули мертвым сном.

А родителям Нади не повезло. Сначала объявили о задержке их рейса на час, в связи с непогодой в аэропорту Симферополя. Потом еще на час. Потом еще на час. И, наконец-то, объявили, что вылет рейса откладывается до десяти часов утра. Ну не сидеть же им всю ночь в аэропорту, когда от аэропорта до дома на такси всего полчаса ехать. Взяли такси и поехали домой. В квартиру зашли тихонько, чтобы не разбудить спящую дочь. Но в квартире их ждал сюрприз. В прихожей стояли чьи-то мужские туфли. Еще больший сюрприз ожидал их в их собственной спальне. Их постель была занята, на ней лежали два абсолютно голых тела: их дочери и какого-то молодого человека. Мать Нади уже было раскрыла рот, чтобы извлечь оттуда страшные звуки, но муж ее остановил, приложив палец к своим губам, и жестом показал, чтобы она выходила из спальни. Пришлось им устраиваться спать на диване в гостиной. Перед тем, как лечь спать, отец Нади прихватил с собой в гостиную мужские туфли, которые стояли в прихожей.

Толе с утра нужно было бежать в институт на занятия, поэтому он проснулся рано. Быстренько умылся и стал одеваться. Надя и не собиралась вставать. Она так и продолжала лежать в постели ничем не прикрытая, вызывая у Толи очередной прилив желания. Кормить его она тоже не собиралась, а позавтракать перед занятиями было бы неплохо, ведь они вчера так и не поужинали. Но время поджимало, и Толе нужно было бежать. Как на грех, куда-то туфли запропастились. Толя уже все углы в прихожей осмотрел, но туфель нигде не было.

– Надя, ты мои туфли никуда не девала? – спросил он. – Туфли куда-то запропастились.

– Нет, не видела. Ищи лучше, не могли же они из прихожей убежать, – безмятежно улыбалась Надя. – А может ну их, и эти туфли, и твои занятия? Иди лучше ко мне.

Неожиданно дверь в спальню открылась, на пороге появились родители.

– Ой! – сказала Надя, и быстренько завернулась в простыню.

– Молодой человек, Вы случайно не эти туфли ищете? – спросил отец Нади, показывая туфли, которые он держал в руках.

Рой мыслей мгновенно пронесся в голове у Толи.

– Ну все, теперь женят! Взяли с поличным! Как же выкрутиться?

Женитьба в его планы никак не входила. Так глупо он еще никогда не попадался.

– Главное не волноваться, – успокаивал себя Толя. – Документов у него при себе нет. Его фамилию Надя не знает, поэтому, когда будут спрашивать, то можно и соврать. Проверить они не смогут. Сейчас можно обещать все, что угодно, даже жениться. Сейчас главное – отсюда вырваться. А больше сюда он и не придет. Ищи тогда ветра в поле.

– А вы почему вернулись? – подала из-под простыни голос Надя.

– Рейс до утра отложили, – ответила мать. – И давно это у вас? Ты его хорошо знаешь?

– Хорошо. Мы уже два месяца встречаемся, – пытаясь оправдаться сказала Надя.

– Нет, нет! – поторопился поправить ее Толя. – Это у нас первый раз.