История для мужчин

История для мужчин
Владимир Николаевич Карев

Данная книга о необычайных, неординарных случаях и приключениях. Это не стандартные жизненные истории с акцентами на ту или иную проблему, а не похожие на правду рассказы от первого лица, не в прямую предлагающего копнуть себя в глубь, чтобы понять – о чем мы думаем, мечтаем и фантазируем, желая более полной и интересной жизни без заморочек на бытовые проблемы и ненужные мелочи. Главное – осмысленно подойти с иронией к самому себе, зная цену своему внутреннему я.

Если читателю перевалило за шестнадцать лет, он поймет, о чем идет повествование. А уж о людях, умудренных жизненным опытом, и говорить нечего. Они-то знают – что почем.

Владимир Николаевич Карев

История для мужчин

© Карев В.Н., 2019

© Издательство ИТРК, издание и оформление, 2019

История для мужчин

Повесть

Последнее время я все чаще и чаще думаю о самой счастливой поре своей жизни – детстве, переходящем в юность, когда был по-детски страстно, но безответно влюблен в самую лучшую девочку на Земле – в одноклассницу. Когда казалось, что дружба – наивысшее чувство, которое не погаснет с годами, когда нисколечко не задумываешься о своем будущем: кем быть и что будет дальше, – и в воспоминаниях то время было всегда солнечным, безоблачным летом.

После очередных похождений нашей компании – Сашки, Андрея и Сереги, – я остался ночевать у Саши. Он был сын профессора, но квартира у них была небольшая, как практически у каждой, в конце шестидесятых годов, некоммунальной московской семьи, и одна из двух комнат, маленькая, принадлежала ему. А папа, мама и бабушка жили в «большой» проходной комнате.

Ночью разразился страшный ливень, который сподвиг меня проснуться и пойти искать туалет. Было неудобно красться в чужой квартире мимо спящих взрослых, поэтому сонливость улетучилась и, вернувшись, я встал у окна, глядя на пустое шоссе, по которому текли «реки», а в свете редких фонарных столбов ветер рвал бесконечные нити дождя.

Визг тормозов разбудил мое начинающее дремать сознание. Легковая машина, похожая на «Волгу», скользила по мокрому асфальту. Ее неудержимо разворачивало и несло на разделительную зеленую полосу между встречных дорог, которая была ограничена довольно-таки высоким бордюрным камнем. Сильно ударившись уже задними колесами, машина подскочила, но не перевернулась и, проехав юзом по мокрой траве, сделав несколько оборотов, остановилась, замерев на месте, как бы осознавая, что произошло. Мне даже показалось, что в этот момент я увидел, словно в бинокль, лицо водителя. Он как бы вышел из оцепенения, в котором пребывал до этого момента, и посмотрел в мою сторону. Наши глаза встретились. Было видно, что он не просто смотрел, а внимательно смотрел на меня. Затем протер лицо рукой (губы в это время промолвили что-то вроде «Не может быть!») и, заведя заглохшую машину, медленно съехал на дорогу и исчез за пеленой дождя.

Я остался стоять у окна. Взгляд человека в автомобиле был до боли знаком. Где и когда я мог его видеть – это было для меня загадкой. Постояв еще немного, я пошел спать.

Груз тяжелых мыслей приковал мой взгляд к сковороде с макаронами. Усталость в большей степени была приобретена не непосильным трудом, а именно мыслями и раздумьями – как быть и что делать дальше. Смогу ли я дальше работать на кино-видеостудии, где сейчас работаю, или нет – не знаю. Дадут ли мне возможность дальше трудиться и мало-мальски обеспечивать свою семью?

Мне уже перевалило за сороковник. Радостей в жизни немного. Давно работая в кино, я болтался по немыслимым совдеповским командировкам. За рубеж выезжали более пробивные и удачливые люди, а я, «серенький», гнил на задворках декораций в какой-нибудь Перми, методично зарабатывая язву. Рассказы о командировочных невероятных любовных и других похождениях членов съемочных групп слушал, раскрыв рот и пуская слюну, мечтая о подобном, а попадал в извечно унылую и серую атмосферу «своей командировки», откуда хотелось побыстрее смыться домой.

Но дома безрадостность бытия усугублялась сосуществованием с женой, которая постоянно упрекала за отсутствие денег и обзывала меня импотентом. Из мрачных будней своей жизни я вырывался только в своих фантазиях. Я вспоминал детство (хорошо бы вернуться туда!), жил в неведомых и далеких южных странах, плескался в лазурном море и находил клады подобно Монте-Кристо. Я мечтал съездить за границу, чтобы иногда небрежно в разговоре невзначай проронить: «И окурки я за борт бросал в океан, проклинал красоту островов и морей…»

Неведомый необитаемый остров стоял перед внутренним взором стареющего фантазера. Из моих мечтаний возвращал меня вечно недовольный голос жены: «Бездельник, хотя бы с ребенком погулял!»

Мой интерес к жизни падал, я все чаще и глубже уходил в себя, я не видел перспектив своего существования и в нередкие часы депрессии подумывал о самоубийстве. Самоубийцей, конечно, я бы не стал, так как это противоестественно человеку и грешно.

Девушки, в которых можно было бы найти отдушину, абстрагироваться от действительности, ко мне относились хорошо, можно даже сказать уважительно, может быть, и снисходительно, но не любили меня, не принимали всерьез, как потенциального любовника. Если даже я был с кем-нибудь в компании, кого считал хуже себя по внешним, внутренним и умственным качествам, а ситуация разыгрывалась так, что девушка должна уединиться с одним из нас, то я оказывался лишним.

Ребята нашей студии по характеру своей работы иногда ездили на съемки в южные страны – объекты моей мечты, а на меня почему-то эта участь не распространялась, – то паспорт не был оформлен, то в это время я торчал в каком-нибудь Свердловске – Екатеринбурге. Обещания были, но ехал другой.

После бесполезного заседания на студии, получив несколько неуважительно-оскорбительных выговоров в свой адрес от директора, я брел к метро по серой, грязной и слякотной зимней Москве. На ботинках выступила соль, ноги промокли, брюки на коленках топорщились. Сырой ветер задувал под куртку, на которой молния не работала и куртка была застегнута только на одну пуговицу. Я ощущал, что больше никому не нужен.

Жена, встретив меня презрительным взглядом, ушла в другую комнату. Я сидел за столом. Передо мной стояли макароны.

Резкий звук телефонного звонка вывел меня из оцепенения. Мне давно никто не звонил домой.

– Да! – заикаясь от неожиданности, сказал я в трубку.

– Вовка, это ты? – чуть ли не кричал, полный жизненной уверенности и благополучия, голос. – Это Саня, друг твой!

Детство и юность встали реальной картиной того радужного, яркого, счастливого времени. Руки мои вспотели, затряслись. Я ими прижал трубку к лицу, как будто у меня в руках была «синяя птица», которая может улететь, как будто в руках я держал свое детство и боялся, что оно исчезнет, как мои мечты о нем.

Это был мой друг Сашка.

– Саня, привет, это ты? – не веря своим ушам, спросил я.

– Я! Как живешь? Короче, я тут ввязался в одну авантюру. Финансируем небольшой проект, надо сгонять за рубеж, девчонок вывезти на конкурс. Я узнал от наших, что ты работаешь в кино и у тебя огромная организационно-командировочная практика. Помоги, и тебе по кайфу лишний раз на халяву за рубеж смотаться, и мне поможешь, о деньгах договоримся. Девчонок повезешь – «класс», небось, до сих пор грешишь. Ну, это я так, не обижайся. Как, согласен?

Он мне не дал ответить, видно, дела у него шли хорошо, и такой мощный напор говорил о том, что его предложения всегда были такими, от которых трудно было отказаться, если вообще это было возможно. Ну, Саня дает, молодец!

– Мой чудила, – продолжал Саня, – который должен был сопровождать после Москвы сборную красавиц, – чтоб им пусто было! – вчера хлопнулся на машине. Слава богу, живой, а для такого деликатного дела нужен проверенный человек с практикой, я вот и подумал о тебе. У тебя командировки, актрисы, поездки за рубеж. В общем, то, что надо, а я ж тебя знаю. Значит так – если согласен, то отпросись с работы дня на четыре, забрось девчонок по назначению, денек отдохни и домой. В принципе я этим не занимаюсь, но сдуру подрядились, да этот придурок подвел. Если всё «о'кей», – вернешься – встречу с нашими устроим. Ну, я рад, что у тебя все хорошо. Выручай. Извини, я завтра звякну. Ну, и повесил я на себя ярмо. Завтра подробней поговорим, еще раз извини, должен бежать. Пока!

Я сидел, словно оглушенный. Мало того, что у меня куча сомнений в своих способностях, так еще вспомнил, как в последнюю встречу одноклассников, немного выпив, начал плести ахинею про загранкомандировки, из которых как будто не вылезаю, и про бесконечную череду флиртов с актрисами, якобы извечно окружающими меня. Это, наверное, и послужило причиной Сашкиного звонка. Хорошо, что как-то по случаю мне сделали загранпаспорт, сам не знаю зачем.

Мозг мой вскипел. Я лихорадочно думал – «что делать?». Со страху ломать свой, искусственно созданный перед друзьями, имидж – значит потерять последнее, что имеешь авторитетного в этой жизни. И в то же время подвести человека, который возлагает на тебя надежды, тоже нельзя.

Тут меня словно током ударило – это же фортуна решила повернуться ко мне лицом! Может, это судьба дает мне шанс изменить ход безрадостных будней на увлекательную, счастливую или, по крайней мере, интересную жизнь. А что я теряю? На работе явно швах. Дома – хоть в петлю! Если откажусь – испорчу о себе мнение и связующая нить уважения друзей порвется. Соглашусь и не справлюсь – аналогично. Выполню – в глазах друзей подтвержу свой имидж, да и за границей побываю. А это для меня – о-го-го.

Если бы я видел себя со стороны, я бы описал себя так: «Его глаза заблестели. Во взгляде появилась счастливая уверенность в себе. Внутренне он кричал – “Сашка! Я согласен!”».

Решение было принято. В течение нескольких дней через Санину фирму оформились все необходимые документы, но с ним встретиться мне не довелось. Встреча была назначена в одной из центральных гостиниц в день отъезда.

К такому ответственному моменту я готовился тщательно. Пока жена не видела, я перемерил весь свой небогатый гардеробчик, отутюжил черненькие, несколько коротенькие брючки, но все было не то. Вконец расстроившись, я забрался в недра, когда-то модной, стенки-шкафа и обнаружил почти что неношеный, немного потертый в нужных местах, джинсовый костюм. Боже мой, как я им дорожил в свое время! Костюмчик пришелся впору, если не считать, что штаны я сумел застегнуть после пятого выдоха без вдыхания. Я ощутил себя молодым ковбоем, но почему-то закованным в латы, особенно в поясе.

Холл гостиницы встретил меня блеском витрин, разнообразием вывесок на иностранном языке, разноликой толпой красивых людей. Было впечатление, что я уже попал за границу. Это меня так напугало, что я тут же захотел быстрее вернуться домой в Москву, в привычную среду обитания. Ноги сделались ватными и непослушными, но, подгибаясь в коленях, они все ж таки несли мое тело к декоративному фонтанчику, который я увидел сразу, как вошел в гостиницу, где должна была состояться встреча с другом. Парализованный взгляд и волнение вырубили напрочь мое сознание, и я на автопилоте в коматозе пересек холл гостиницы и остановился только тогда, когда уперся грудью в ориентир.

Полдела было сделано. Я сделал шаг в новую жизнь.

Не прошло и минуты, как широкая мраморная лестница, ведущая на следующий этаж, заполнилась девушками изумительной красоты. Они царственной походкой спускались вниз. Они все были высоки, стройны, длинноноги и недоступны. Впереди них шел, элегантно одетый, красавец мужчина – явно их шеф. Шеф, немного повернувшись к девушкам, что-то небрежно сказал на английском языке, пригладил красивую седую прядь на виске, которая и так была на месте, и направился ко мне, раскинув руки. Это был Сашка.

– Привет дружище, – мял он меня в своих объятиях, – сколько лет, сколько зим. Прости, что не смог до этого встретиться. Видишь – ни минуты покоя. Я тут, понимаешь, живу одними извинениями, везде опаздываю из-за этих баб. Ну, благо сейчас на тебя их сброшу и хоть в нормальный ритм войду.

Оторвавшись от меня, он поправил свой костюм и продолжал:

– Короче, берешь этих девчонок, – в этот момент он нежно хлопнул по попе одну из проходящих мимо девушек, которая кокетливо ему улыбнулась, – и везешь их через Сингапур на острова. Ты пастух – они овечки. Твоя задача – билеты, транспорт, гостиницы, минимум непредвиденных затрат и никаких поблажек, но внимательное отношение обязательно. – Он подмигнул. На что он намекал, я не понял, наверное, чтобы я своим невежеством не создал прецедент для международного конфликта.

– Вот деньги. Здесь…

Он назвал сумму, которую я не то что не держал в руках, а даже не видел.

– Вот билеты и прочее.

У меня лихорадочно заработала голова – куда это все спрятать, чтобы не украли. С ума сойти! Может, быстро домой сгонять и попросить жену пришить потайной карман за подкладкой. Тьфу, ну и идиот я! Какая жена, времени нет! Видя мое замешательство, Саня спохватился:

– Ах да.

Он махнул кому-то рукой. Не менее элегантный парень подошел к нам, выслушал Саню и исчез. Через некоторое время в руках у меня была презентабельная папка, куда я засунул все билеты и сопроводительные документы, а деньги рассовал по карманам.