Идеальный хищник
«Они явились из космоса. Дарили разноцветные бусы, несли знания, говорили о вере и исцеляли от недугов. А потом они начали убивать». Не помню, кому принадлежат эти строки, но именно так борцам за свободный космос виделась наша миссия на планету Астра. В космопорт нас провожали митингом с гневными лозунгами: «Вы погубите все, до чего дотянутся руки!», «Корпоративной гнили не место на Астре! Остановитесь!». Бред. Мы исследователи, а не убийцы. К тому же на Астре нет разумной жизни, планета только-только задышала полной грудью, и станет новым домом для человека. В корпорации считают, что уже через полгода исследований сюда можно будет направить первых поселенцев и возвести город.
‒ Эй, Котов! ‒ окликнул меня Кирби. ‒ Долго будешь пялиться на переборки?
Высокий смуглый безопасник кивнул на шлюз, мол, давай, шевели конечностями.
‒ И своего урода не забудь! ‒ рыкнул он, перед тем как скрыться в ангаре.
Я подхватил набитую под завязку дорожную сумку, перекинул шлейку через плечо, и бережно взял переноску. В пластиковом вместилище послышалась возня, через решетку на меня уставились два желтых глаза. Я просунул палец между прутьев, чтобы коснуться зверя, но тот отпрянул.
‒ Спокойно, хвостатый. Мы почти на месте.
Романтиком никогда себя не считал, но спускаясь по трапу шаттла, чувствовал, как сердце колотится в предвкушении новых впечатлений. Шаг, другой… Еще немного и я ступлю на неизученную землю, вдохну насыщенный дивными ароматами воздух, почувствую кожей тепло далекого солнца. Первый человек в новом мире. Я глянул на переноску и усмехнулся. Первый человек и первый кот!
Конечно же, мы не были первыми. Я прибыл во второй группе, к этому времени коллеги успели подыскать место для лагеря. Наша команда: ученые, инженеры, силовики, механики и врачи ‒ стали новыми жителями Астры. Признаться, попав на посадочную площадку, я немного растерялся. За спиной гудел шаттл, готовясь вернуться на орбиту в брюхо исследовательского корабля «Идальго», а впереди раскинулась окаймленная черными скалами долина. Река вилась блестящей змейкой и терялась на горизонте, сливаясь с изумрудным небом.
‒ Валера! Давай к нам!
Я обернулся. Генка Пришвин высунулся из кабины вездехода и помахал рукой. На фоне дикой природы машина казалась чужой. Я окинул взглядом площадку, где шаттл оставил выжженную землю. Ха! Повезло, что активисты не видят, а то завопили бы о губительном прогрессе и дерьме, которое привык разбрасывать человек.
Кинув сумку в багажник, я уселся на заднее сиденье и поставил рядом переноску, потеснив тем самым Гену и Сару.
‒ Зачем приволок его в салон? ‒ нахмурился Гена. ‒ Положил бы в багажник.
‒ Он напуган. Хищники тоже боятся, если ты не знал. Рыжику нужна забота.
‒ А людям не нужна? ‒ удивился Гена.
Сара хмыкнула.
‒ Валерий Николаевич у нас людей не замечает. Его только зверье интересует.
Сару я как раз-таки замечал. И не я один. Доктор Сара Остин ‒ стройная брюнетка, которой едва исполнилось тридцать, завораживала взглядом карих глаз. А стоило ей улыбнуться, показав ямочки на щеках, как мужики и вовсе превращались в безмозглых насекомых, которые безотчетно слетались в ловушку сладкой росянки. Но мисс Остин ухажеры не интересовали, она обручена с наукой.
Вездеход рванул с места, устремившись вниз по склону. Десятки машин мяли траву, вычерчивая колесами шрамы в багровой почве, и неслись к поляне, где виднелся скелет будущего лагеря. Так началась экспансия.
***
Крысы успели подрасти. Пятеро серо-белых крысят резво носились в боксе, наполненном бурой землей Астры. Копошились, грызли ветку, которую я сорвал с местного «дерева», походившего на гриб, и пили речную воду. В инкубатор я поместил тридцать эмбрионов, все сформировались в здоровые особи и окрепли, но выжили только эти. Ничего, приспособятся к местной среде. Через несколько поколений мутация закрепится.
– Не занят?
От неожиданности я вздрогнул и чуть не опрокинул микроскоп.
Сара стояла у входа в модуль, зажав в руке свой терминал, и улыбалась. Одета в серый комбинезон и короткую куртку с эмблемой корпорации. Скучную форму носили все, и никого серость не делала краше, но доктору Остин форма шла.
– Не особо, – ответил я. – Пытаюсь разобраться с механизмами адаптации. Если все правильно сделать, то вскоре смогу вырастить козу с необходимым генетическим набором. Будет молоко и мясо.
– От мяса я бы не отказалась. Уже тошнит от сублимата и консервов. Ты проверял новые образцы?
– Да. К сожалению, местные флора и фауна не годятся в пищу человеку. Токсины вызовут необратимые повреждения организма. Язва и слепота – только начало списка. Мы должны либо изменить эту планету, либо измениться самим.
Сара наклонилась к боксу, разглядывая задорных крысят.
– Валера, – хитро прищурилась она. – Открою секрет: человек – идеальный хищник, и клыки с когтями здесь ни при чем. Дело в нашей тяге к познанию, в изворотливости и упорстве. Мы найдем способ подчинить Астру, незачем меняться. И времени на это нет. Земля погибает, поэтому нужно действовать радикально.
– А если нас лишить технологий и оружия? Сколько тогда протянем на Астре?
– Фу, как банально, – нахмурилась Сара. – Кстати о хищниках. А где Рыжик?
Непроизвольно покосившись на переноску, где обычно спал кот, я пожал плечами.
– Уже смеркается, скорее всего, на обходе. У него обширная территория, нужно периодически обновлять метки. Но без присмотра его не оставляю, в ошейник встроен маяк, – вытащив из кармана куртки терминал, я вывел изображение. – Видишь? Эта зеленая клякса наш лагерь. Красная точка – Рыжик.
– Далеко забрался, – удивилась Сара, ткнув пальцем рядом с точкой. – Здесь вроде бы плато начинается. Надеюсь, он вернется.
– Конечно вернется!
Уверенность в голосе была напускной. Я волновался. За две недели мы так и не встретили крупных представителей фауны и местных хищников, но это не значит, что их нет. Всегда есть хищник, иначе не будет эволюции. А что мой кот? Сможет ли он противостоять инопланетной твари? От этих мыслей делалось не по себе.
– Сара, у меня есть отличный кофе. Натуральный. Будешь?
Мы сидели в раскладных креслах, пили горячий кофе из термоса и говорили обо всем на свете. Отголоски заката разлетались алыми лентами в неумолимо темнеющем изумрудном небе. Две бледные луны казались огромными, ненастоящими. Даже невооруженным глазом можно разглядеть кратеры и трещины спутников Астры. На западе уже вспыхнули первые звезды. Долгое время они пугали: поднимаешь голову, смотришь в небо, пытаешься отыскать Большую Медведицу, а там… Россыпь, имя которой Неизвестность. Но я привык. Все привыкли.
Ветер играл волосами Сары, и она поправляла выбившиеся из прически пряди. Прохладный воздух наполнил запах озона и приторной сирени.
– За что люблю вечера на Астре так это за ароматы, – сказала Сара. – У нас в саду росло много сирени. В детстве мы с сестрой ломали ветки и дарили друг другу, а потом искали цветок с пятью лепестками. Говорят, он приносит удачу.
– Пятилистник – это мутация, а сиренью здесь пахнет…
– Из-за бета-оксименов, которые выбрасывают вместе со спорами деревья-грибы, – улыбнулась Сара и поставила опустевший пластиковый стаканчик на подлокотник.
На свидание наша встреча не тянула, но мне безумно хотелось поцеловать мисс Остин. Ответит ли она взаимностью? Или с воплем: «Котов! Что ты делаешь?!» сбежит к себе в палатку и больше никогда не станет говорить со мной вот так, по-дружески? Что ж, если не попробую, то не узнаю ответа.
Я накрыл узкую ладонь Сары своей. Девушка отвела взгляд и аккуратно высвободила руку.
– Валера, я…
– Что вы здесь забыли? – грубый голос Кирби резанул слух. Через несколько секунд безопасник уже стоял рядом. На смуглом лице с квадратным подбородком предельная серьезность человека, который знает больше остальных, который владеет ситуацией и даже миром. Вернее, маленьким мирком, под названием «Исследовательский лагерь».
– С «Идальго» сообщили, что надвигается непогода: ливень и сильный ветер. Я объявил комендантский час. Мисс Остин, – белозубо улыбнулся Кирби. – Разрешите проводить к модулю?
Сара торопливо поднялась с кресла, поблагодарила за кофе и под руку с Кирби скрылась в сумраке. Я сжал кулаки. Пластиковый стаканчик хрустнул, остатки кофе выплеснулись на брюки. К счастью, напиток давно остыл. Хоть в чем-то повезло.
Вернувшись в модуль, я снова проверил данные анализатора. Аппарат выдал химическую раскладку простейших, найденных в почве, образцы которой привезли с плато. Но работа не шла на ум.
Вдруг послышался шелест полиэтиленовой мембраны. Рыжик вернулся? Я глянул на лазейку для пушистого товарища, но кота не оказалось. Всего лишь ветер. Решив, что не брошу кота на улице в непогоду, я надел куртку и взял фонарь. Только потянулся за терминалом, чтобы проверить маяк, как под ноги скользнула юркая тень.
– Где тебя носило, дружище? – с улыбкой спросил я, присев на корточки.
Рыжий смотрел на меня желтыми глазищами. Шерсть измазана грязью, зрачки сузились от яркого света, в зубах – добыча. Я опешил. Невероятно! Коту удалось поймать летуна! Этих тварей видели всего дважды, но скорость, с которой они порхали над землей, не позволила заполучить образец. Я взял щипцами полупрозрачное студенистое тело летуна, чьи перепончатые крылья украшали дыры от клыков, и поместил в анализатор. Кот довольно потерся о ноги, рисуя восьмерку, однако в движениях что-то было не так.
– А ну-ка иди сюда.
Я взял Рыжика на руки и осмотрел. На бедре выдран клок шерсти, кожа в этом месте покрылась сизыми волдырями – похоже на химический ожог. Обработав рану и убедившись, что кот в порядке, я потушил свет и улегся на кушетку. Пушистый устроился под боком, свернувшись клубком. Он был моим другом там, на Земле. Он остался моим другом здесь, на Астре. Рыжий кот – все, что у меня есть.
Из полудремы выдернул шум. Я прислушался: вой ветра смешался с тревожными возгласами, утробно гудели моторы квадроциклов. Что происходит?
Вмиг соскочив с кушетки, я вышел на улицу. Ночной мрак вспарывали лучи прожекторов, загорались и гасли фары. Лагерь накрыла суматоха: люди спешно собирались в дорогу, взволнованно переговаривались и заводили квадроциклы. Высмотрев в толпе Генку Пришвина, я поймал его за локоть.
‒ Что случилось?
‒ Джон и Мари пропали. Не вернулись с плато, где ставили сейсмобуры, ‒ Гена пристально на меня посмотрел. Ветер трепал капюшон куртки. ‒ Валер, надвигается буря, их надо найти.
‒ Я с вами.
***
Джон и Мари нашлись на следующий день. Тела обнаружили далеко от места, где стоял их квадроцикл. Сара провела вскрытие, но точную причину смерти назвать не смогла. Молодые, крепко сложенные люди превратились в покрытых волдырями и коростой мумий. На ум сразу пришли хищники, но токсинов или пищеварительных ферментов не обнаружилось.
Тогда я решил, что стоит собрать образцы грунта и растений с места гибели коллег. С разрешения Кирби подготовился к выезду. Пришлось взять в напарники Гену, и когда мы подошли к квадроциклу, груженные рюкзаками и боксами с оборудованием, то обнаружили на сиденье кота. Отказать Рыжему в прогулке я не смог.
Провозились недолго, но возвращаться в лагерь не спешили, хотелось побродить по округе. После вчерашней бури погода стояла сказочная, а шумная компания ученых и лаборатория изрядно надоели. Я любовался зеленым плато, где нет-нет да пробивались островки лиловой травы. Несколько раз мимо проносились летуны. Трехметровые грибы возвышались справа. Мясистые серые ножки покрыты корой, с сиреневых шляпок свисают светящиеся нити, похожие на паутину, а к вечеру надуются мешки со спорами. Экосистема Астры уникальна, и грибницы играют важную роль. Какую именно? Этого я пока не выяснил, но грибы росли везде, поражая воображение размерами и формой.
– После ливня земля превратилась в болото! Чуть не увяз! – возмущался Гена, отирая подошву ботинка о траву. – Больше суток прошло, а грязи все равно по колено. Повезло, что лагерь дождем не накрыло, а то пришлось бы сидеть в модулях.
– Повезло, – кивнул я, собирая оборудование в бокс. – Но есть и минусы. Трава пожухла. Вон, смотри, теперь условную границу лагеря точно не пропустишь. На плато зелено, а у нас под ногами сухостой. Даже грибы усохли.
– Меня больше интересует, почему вода не уходит? Когда делал скрининг плато, то подземных источников не обнаружил. Еще одна тайна Астры. В корпорации говорили, что через полгода город возведут? Ну-ну. Построишь на твердой породе, а после дождика все под землю уйдет. Вот смеху будет.
– Да ты циник, – я хлопнул Генку по плечу. – Наша задача сделать так, чтобы проблем со строительством не было.
– Поэтому хочу собрать группу и завтра снова отправиться на плато, чтобы поставить буры. Надо выяснить, что это за геодезический финт. Конечно, с Кирби сложно будет договориться, этот идиот готов вокруг лагеря крепостные стены возвести, а нас сделать рабами, – рассмеялся Гена. – Вот же бронелобый, а?
– Отправь запрос на «Идальго». Капитан даст разрешение, и Кирби не возразит. Кстати, в команду возьмешь?
Гена кивнул и направился к квадроциклу, прихватив бокс с оборудованием. А где Рыжик? Я озирался по сторонам и горланил: «Кис-кис-кис». Однако хищник и не думал отзываться. Опять на летунов охотится?
Кот нашелся рядом с гигантским грибом, чья бурая шляпка иссохла, и теперь опустила края, будто сложенный зонт. Рыжик смотрел куда-то вдаль немигающим взглядом, шерсть на холке вздыбилась. Послышалось грозное урчанье.
– Что там, Рыжий?
Никого. Ковер трав тянулся на километры вперед, упираясь в скалы. Ветер тихо шелестел, подгоняя рваные облака, солнце мирно светило в малахитовом небе. Но мне казалось, что за нами наблюдают – десятки, сотни кровожадных голодных глаз ждут подходящего момента.
Кошачий рык превратился в злобное шипенье.
***
Мы выехали с рассветом. За рулем сидел Кирби, пассажирское кресло занял Иван – добродушный усатый толстяк, любитель поиграть в домино и пошутить. Лучший механик корпорации, между прочим. На заднем сиденье расположились Гена, Сара и я с Рыжиком. Сколько Кирби не орал, когда увидел кота, а все равно сдался, и теперь лишь изредка бранился, когда Рыжий издавал малейший звук. Мисс Остин держалась отстраненно, уделяя мохнатому питомцу куда больше внимания, чем мне. После того случая мы почти не общались, что ни слово – то сухая выжимка из отчетов.
Ветер не стихал: гонял черные тучи по небу, закручивая воронкой, и зловеще свистел, обещая непогоду. Вездеход пересек границу и теперь мчался по плато. Лагерь белел вдали боками модулей, сиял стальными куполами лабораторий. Когда-нибудь на его месте вырастет мегаполис. Небоскребы закроют вид на облака, дороги похоронят травы под слоем асфальта, а металлические вышки заменят деревья-грибы. Еще вчера я был полон восторга от мысли, что человек обретет новый дом, но теперь грудь скребла необъяснимая тоска, на душе сделалось сыро. Возможно, активисты были правы, когда орали нам вслед: «Вы убьете все, до чего дотянутся руки!». Экспансия погубит Астру, разрушит ее хрупкую экосистему. Свет в окнах многоэтажек станет цветными бусами, прогресс – религией, генная инженерия – панацеей. И тогда мы начнем убивать. Сара не ошибалась, когда говорила, что человек – идеальный хищник.
Работу закончили за полдень. Трудились без обеда, хотя все необходимое для привала имелось. Мы установили антенны, датчики и сейсмобуры, включили маяки и настроили станцию связи. К тому времени небо сделалось свинцовым, запахло дождем.
– Хочу еще одну антенну установить, – деловито заявил Гена. – Там, в горах. У подножья есть расщелина с системой пещер. Не мешало бы полноценно просветить.
– Сколько это займет времени? – спросил я.
Генка пожал плечами:
– Минут сорок. Может час.
– Долго, – буркнул Кирби, всматриваясь в затянутое тучами небо. – Но раз надо, значит сделаем. Еще раз я сюда тащиться не стану. Иван, – окликнул он механика, – свяжись с лагерем, скажи, что снова погода портится.
Зашипел терминал, послышались голоса. Пока остальные под присмотром Кирби складывали инструмент, я взял увесистый ящик с портативной станцией и понес к вездеходу. Завидев меня, Рыжик жалобно мяукнул и прыгнул в кабину. Я заглянул в салон – кот забился под сиденье и громко урчал. Уши приложены, взгляд дикий. Что его напугало? Я попытался погладить животное, чтобы успокоить, но кот не позволил. Дернулся в сторону и снова заурчал, глядя мне за спину. Тогда я понял, что творится неладное, между лопаток пошел озноб. Кот видит что-то, чего не вижу я. Он чувствует… Опасность!
С грохотом захлопнув дверцу, я поспешил обратно. Ветер дул так, что вот-вот собьет с ног, дышать стало тяжело. Небо почернело. Темнота не походила на сумерки, она была другой. Густой, как тушь, но в то же время не мешала пробиваться одиноким солнечным лучам.
– Надо уходить! – крикнул я, но слова унес ветер.
Тогда я побежал. Коллеги бросали тревожные взгляды на небо и продолжали собирать оборудование. Я схватил Сару за руку.
– Котов! Что ты делаешь?! Отпусти! – возмутилась девушка.
– Быстро в вездеход! – заорал я. В этот миг черноту разрезала молния.
– Уходим! – подхватил Кирби.
Новый порыв ветра ударил в лицо. Я взял Сару за руку, и мы побежали к вездеходу. Земля под ногами вдруг сделалась мягкой, словно поролон, трава липла к ботинкам и обвивала ступни. Бежать становилось все труднее, мы будто вязли в трясине. Громыхнуло. Зловещий гул прокатился по округе, от него стыла в жилах кровь, каменело сердце.
Я буквально затолкал напуганную Сару в салон вездехода, а сам сел за руль и провернул ключ зажигания. Мерно заурчал двигатель.
Генка несся к машине, следом бежал Кирби. Тучный Иван заметно отстал, и едва переставлял ноги. Безопасник то и дело оглядывался, но не останавливался, чтобы дождаться. Заскочив в салон, Гена выругался. Он тяжело дышал, лицо бледное, как у покойника. Я нервно вцепился в руль, наблюдая за тем, как на плато зарождается смерч. Черная воронка росла на глазах, затягивая камни и листья, а вскоре она сожрет вездеход.
– Ну же, шевелитесь! Давайте! – взмолился я. Вездеход кренило влево, мы вязли.
Должно быть, Кирби подумал, что ждать я не стану, и рванул со всей дури. Рядом с безопасником из некогда зеленого покрова вылетел фонтан черной грязи. Почва пошла волнами, будто море, и Кирби не устоял на ногах. Он повалился в грязь, откатился в сторону, поднялся и снова побежал. Перепачканный с ошалевшими глазами, он ввалился в кабину.
– Поехали! – гаркнул Кирби.
Я крепко сжимал руль и смотрел прямо перед собой.
– Ждем Ивана.
Боковым зрением я отметил, как Кирби напрягся, весь подобрался, уставился налитыми кровью глазами. Еще немного и пинками вытолкает из кабины, а сам уедет, бросив нас с Иваном на растерзание смерчу.
Иван все же успел. Весь потный, испуганный и грязный, он кое-как залез в машину.
– В лагерь! Поехали! – скомандовал Кирби.
Я вдавил акселератор. Вездеход неохотно выползал из жижи, из-под колес летела грязь и трава.
– Там еще один смерч. Путь отрезан! – взволнованно окликнул Гена. В зеркале заднего вида я увидел, как вторая воронка описывает дугу у спуска с плато. – Давай к скалам. Укроемся в пещерах! Ходу, Котов! Ходу!
Машина неслась с предельной скоростью. Вездеход то подбрасывало, то тянуло в неведомую топь, что когда-то была зеленым полем. Из-под земли вырывались гейзеры, высоко выбрасывая грязь и пар. Почва все больше напоминала болото, только вместо воды пузырилась нефть, или что-то очень похожее.
Обрушился ливень. Сквозь стену воды я почти не различал дороги и боялся, что разобьемся о скалы.
– А-а-а-й! – взвизгнула Сара.
Сердце кольнуло, внутри у меня все оборвалось.
– Что случилось? – выпалил я.
– Рука, – пискнула девушка. – Как печет! А-а-й!
Вездеход качнуло, двигатель фыркнул раз-другой и затих. Машина заглохла. Я зло стукнул по панели и чуть не взвыл от бессилия. Совладав с собой, повернулся к Саре. Девушка держала левую руку на весу, Гена лил на обожженное запястье воду из фляги.
– Мисс Остин, вы как? – спросил Кирби.
– В порядке. Окно было приоткрыто, и дождь капал мне на руку, – вздохнула Сара. – Кажется, это не дождь, а кислота.
Звучит скверно. Мне тут же вспомнился похожий ожог на лапе Рыжика, который он получил в ночь, когда дождь обошел лагерь стороной, когда под таким же ливнем погибли Джон и Мари. Что ж, теперь понятно, что их убило.
Мы сидели молча. Ливень лупил по крыше вездехода и размывал без того жидкую почву – скоро здесь будет настоящее болото. Скалы темным пятном виднелись неподалеку, а позади несся смерч. Каждый понимал: чтобы выжить, нужно бежать к пещере, но выйти под кислотный дождь недоставало духу.
Я сглотнул подступивший к глотке ком.
– Надо укрыться в пещере, – слова давались тяжело. – Гена, возьми плащ в рюкзаке и просунь в окно, посмотрим, спасет ли нас одежда.
– Котов, ты мозгами тронулся? – вскипел Кирби. – Совсем…
– Джон и Мари. Вспомните, одежда на них была целой, пострадало только тело. Надо рискнуть. Если не промокнем, то выживем.
Сара кивнула.
– У меня есть бокс с медикаментами и наборами. Есть маски и очки, пара накидок.
– Берите все, что сможете унести: оборудование, фильтры, спальники, еду. И бегите к пещере. Если вас обожжет, или станет тяжело – бросайте ношу, спасайтесь.
– А ты? – выпучил глаза Генка.
– Я пойду последним. Мне нужно укутать Рыжика.
Кирби зло зыркнул исподлобья.
– Котов, когда-нибудь я пристрелю тебя и твою тварь.
***
Спасение обернулось ловушкой: в разгар бури вход в пещеру завалило, должно быть, оползень случился из-за дождя. Мы оказались отрезаны от мира; пятеро исследователей и кот сидели в сыром мрачном гроте, где каждый шорох подхватывало эхо, где с высоких сводов сочилась влага, где холодные камни обещали стать нашим склепом.
– Нужно было остаться в машине, – пробурчал Иван, зябко кутаясь в термоодеяло, что при его комплекции выглядело комично. – По вашей милости, Валерий Николаевич, мы оказались здесь.
Покосившись на механика, я покачал головой.
– Будем ныть, или поищем способ выбраться? Ген, – я повернулся к сидящему рядом приятелю, – ты вроде говорил, что уже сканировал пещеры. Может, сумеешь набросать карту?
– Попробую, но за точность не ручаюсь.
– Надо проверить припасы. Давайте соберем все в кучу и посмотрим, что у нас есть.
– Делайте, – приказал Кирби.
Никчемной репликой он не ограничился. Достал из кобуры пистолет и проверил магазин. Сомневаюсь, что безопасник забыл, сколько у него патронов. Это была демонстрация силы, мол, помните, кто здесь главный.
С припасами и оборудованием оказалось негусто. Энергостанция с минимальным зарядом, фильтры, медицинский бокс Сары, термоодеяла, пайки и консервы, так и не съеденные в обед. В карманах куртки у меня лежало несколько пакетиков с кошачьим кормом, который я по обыкновению таскал, чтобы угощать кота во время наших прогулок. Но корм я не достал.
– Котов, Пришвин, берите фонари. Пойдем, осмотрим тоннели, – скомандовал Кирби. – Сара, оставайся в гроте вместе с Иваном.
***
Шли четвертые сутки нашего заточения. Мы все еще надеялись, что придет помощь, что кто-то в лагере получит сигнал или сообщение перехватят на «Идальго» и мы вот-вот услышим гул моторов и знакомые голоса. Тщетно.
Иван не оставлял попыток и терзал терминалы новыми сообщениями. Мисс Остин осматривала нас дважды в день, боясь, что заболеем, и она не заметит вовремя. Медикаменты имелись в достатке, а вот еды почти не осталось. Мы экономили каждую крошку, делились друг с другом, но голодные взгляды становились острее, злее. Я украдкой кормил кота. Вместе с Рыжиком мы часто бродили по извилистым коридорам пещеры в надежде найти выход. И когда отходили достаточно далеко, я доставал из кармана корм. Рыжик ел с ладони и благодарно смотрел на меня желтыми глазами, в которых не было страха или злобы. По моим подсчетам корма хватит еще на несколько дней, а вот наших консервов – всего на раз. Благо с водой проблем не было. Продержимся. Но сколько?
Меня разбудил шум: скрип пластика о железо и шуршанье. Кое-как разлепив веки, я нащупал в кармане фонарь. Движения были скованными, давались с трудом – я ослаб, спать хотелось все чаще, болела голова, а тошнота подкатывала по десять раз на дню. Приподнявшись на локтях, я посветил фонарем. Бледный луч выхватил блестящие от конденсата камни и сгорбившегося Ивана.
– Иван! Какого лешего?! – взревел я, сорвавшись с места.
Тут же переполошились остальные. Кирби вскочил и схватился за пистолет, сонный Генка включил прожектор. Тусклый желтый свет разлился по гроту, обрисовав скверную картину. Иван жадно ковырял пластиковой ложкой тушенку, рядом валялись пустые банки. Двойной подбородок трясся, когда он наспех глотал, по щекам катились слезы.
