Идеальный хищник
– Ах ты, жирная свинья!
С этим воплем Кирби приложил Ивана в челюсть. Тот выронил банку, скрутился на полу и заскулил. Безопасник пнул его так, что бедолагу подбросило.
– Вот же мразь, – прошипел Кирби, собирая пустые банки. Заглядывал внутрь каждой и зло швырял в механика. – Мразь! Проклятая мразь!
Сара неохотно склонилась над Иваном. Спрашивала: «Где болит?» и вытирала кровь, которая текла из разбитой губы. Я с ужасом отметил, что мы слишком рано приблизились к грани, отделяющей человека от животного. Кто первым ее переступит?
***
Дни никто не считал. Незачем. Все они были мрачными, однообразными, их скоротечность нас убивала. Исследователей и покорителей планеты Астра убивали минуты и часы. Мы боролись до последнего: пытались разобрать завал, пока не стерли руки в кровь, ежедневно исследовали тоннели, ища выход, и бредили свободой. Но вскоре голод отобрал последние силы.
Иван заметно похудел, остальные тоже сдали: щеки впали, под глазами залегли глубокие тени, волосы сделались засаленными, слиплись. Кожа чесалась от грязи, поросшие щетиной лица выглядели отвратительно. Даже Сара больше не была красавицей. Мы почти не общались – слова давались тяжело, думать о чем-либо тоже недоставало сил. Я все еще ходил в тоннели, хотя не понимал, зачем это делаю. Скорее, по инерции, да и двигаться было приятно, хоть и тяжело.
Вот и сейчас я шел по мрачному проходу. Высокий сводчатый потолок представлялся небом, а блестящие капли конденсата – звездами. Воздух здесь не казался спертым, как на месте нашей стоянки в гроте. Гена объяснил, каким образом происходит циркуляция, но это ничего не дало. Отсюда не выбраться без посторонней помощи.
Я по привычке остановился у поворота к гроту и сунул руку в карман грязной порванной куртки, чтобы достать корм. Пусто. Давно пусто. Я плохо соображал, стал рассеянным и забывал об очевидном. Но хуже другое – лишь сейчас я заметил, что Рыжика нет. Грудь кольнуло предчувствие, и я ускорил шаг. Шатаясь из стороны в сторону, и хватаясь рукой за мокрые камни, я спешил в грот.
Послышалось громкое мяуканье, переходящее в вопль, в мольбу о помощи. Я побежал.
– Остановитесь! – крик вырвался из глотки, ноги подкашивались, сердце неистово колотилось.
Кирби держал Рыжика. Кот разодрал ему лицо и руки, шипел и выворачивался. Иван жадно следил поросячьими глазками за тем, как безопасник пытается убить животное. Гена успокаивал Сару, которая сидела, прижав колени к груди, и отстраненно смотрела в одну точку.
Я бросился на Кирби. Повалил его на пол и попытался ударить в нос. В ответ прилетел толчок в грудь, едва не сломавший мне ребра, затем удар в челюсть.
– Сука! – орал я. – Не смей его трогать, тварь! Не смей!
Драться я не умел, но сейчас бил Кирби с такой яростью, что мог бы по праву считаться берсерком. Я не чувствовал боли, лишь иступленное желание спасти того, кто дорог. Это придавало сил. Но удача отвернулась, и когда я допустил ошибку и позволил Кирби вывернуться для замаха – нос хрустнул, в глазах потемнело.
– Кирби! Хватит! Прекратите! – Сара бросилась на безопасника как дикая кошка.
Тут же рядом оказался Гена и принялся оттаскивать Кирби, который все еще пытался меня придушить. Безопасник с легкостью оттолкнул Пришвина и достал пистолет.
– Ты покойник, Котов, – процедил он, и снял предохранитель.
Черное дуло смотрело прямо в лоб, но страха я не испытал.
– Стреляй, – спокойно сказал я. – Потом можешь сожрать вместе с Рыжиком. Ты ведь этого хотел, да? Вы все этого хотели? – я не заметил, как перешел на повышенный тон. – Пока меня не было, вы решили убить моего друга! Как вы могли?! Хотели продлить свои никчемные жизни?! – орал я, и эхо подхватывало каждое слово. – Давайте! Убивайте! Спасайте свои гнилые шкуры!
Кирби убрал пистолет и отвел взгляд.
– Отдай оружие, – попросила Сара.
– Чтобы этот психопат пристрелил меня и скормил своей твари? – сплюнул Кирби.
– Пистолет оставь у себя, – вмешался Гена. – Отдай Саре магазин.
Пока Кирби пререкался, я пошел искать Рыжика. Кот забился в расщелине, и на уговоры выйти из убежища не соглашался. Прошло немало времени, прежде чем он осмелился. Я взял кота на руки и крепко прижал к груди. По небритым щекам катились слезы отчаяния.
Спать в гроте я не стал, забрал свой рюкзак с термоподстилкой и пошел в тоннель. Устроившись поудобнее, прислонился спиной к большому камню. Кот сидел за пазухой и тихо мурлыкал.
Послышались шаги. Я тут же включил фонарь, ожидая увидеть Кирби, который все же решил закончить начатое. Но это была Сара.
– Можно? – спросила она, расправляя свою подстилку.
Я ответил кивком. Тогда девушка села рядом, аккуратно сунула руку мне за пазуху и погладила кота.
– Прости, – шепнула Сара. – Валера, прости за этот поступок. Мы понемногу сходим с ума.
Я обнял Сару.
– Не нужно извиняться. Я понимаю, что такое решение спасло бы нас от голода, но не могу так поступить с другом. Не могу. Я не хочу переступать черту. Хочу умереть человеком, а не чудовищем.
– Валера, ты… я… – Сара смутилась, щеки вспыхнули. – Ты заметил, что в гроте пахнет сиренью? Как тогда… Валера, я собиралась объясниться еще тогда, когда мы пили кофе…
– Давай не будем тратить время на слова, – сказал я и поцеловал мисс Остин.
***
Мне давно не снились яркие сны. Обычно я закрывал глаза и проваливался в болезненный омут из кошмаров и лоскутов прошлого, а проснувшись мучительно долго вспоминал увиденное. Но эту ночь я запомнил. Она была волшебным красочным сном и пахла сиренью. Сара спала, положив голову мне на грудь, ее тепло пьянило, и я чувствовал себя счастливым. А потом накатывало ощущение неправильности происходящего, и я сжимал челюсти до зубного скрежета. Есть ради чего жить и бороться, но я бессилен! Как спасти Сару? Чем помочь остальным? Неужели мы обречены на гибель в этой проклятой пещере?
Сара просыпалась неохотно. Зевала, терла покрасневшие глаза и растерянно приглаживала слипшиеся волосы. Она неплохо выглядела в отличие от остальных. Природой так устроено, что женщины куда выносливее мужчин, о чем я сейчас жалел. Если Сара продержится дольше всех, то на ее долю выпадет ужасное испытание – доживать последние минуты рядом с разлагающимися телами друзей.
Мы возвращались в грот, держась за руки, следом шел кот.
– Мне кажется, или опять пахнет сиренью? – спросила Сара.
Я принюхался. Пахло сыростью и мокрым камнем, к запаху примешивалось что-то сладкое, как патока. Но я не мог разобрать аромата – нос заложило, хотелось чихнуть.
– Вы где пропадали? – удивился Гена, глаза лихорадочно блестели, губы и ладони были измазаны чем-то черным. – Не поверите! Тут полно еды!
Мы с Сарой ошарашено уставились под ноги. Грибы! Землю усыпали зеленые и желтые шляпки – маленькие, как теннисные мячи, и побольше – с крупный арбуз. Ступить негде! Такой богатой грибницы я не встречал на Астре. От мыслей о еде закружилась голова, колени задрожали, и я чуть не захлебнулся слюной. Хотелось сорвать гриб, сунуть в рот и проглотить не жуя.
Рыжик зашипел и рванул обратно в тоннель.
– Их нельзя есть, – неуверенно обронил я. – Сара, ты же знаешь…
Но Сара уже сидела на корточках и отламывала кусочек от мясистой желтой шляпки.
Кирби усмехнулся:
– Тогда ходи голодным. Мы ели, и ничего – живы. Правда Ивана рвало, – кивнул он в сторону спящего механика. – Но это потому, что слишком много съел. Нельзя объедаться, нужно начинать есть по крошке.
Девушка протянула руку – в ладони лежал кусочек гриба.
– Валера, тебе надо поесть. Пожалуйста, хоть капельку.
Сара улыбалась. Ее губы почернели.
***
На сытый желудок думалось лучше, и мы снова искали способ выбраться. Предлагали самые невероятные идеи, спорили, шутили. Существование больше не казалось никчемным, а ситуация безвыходной. Душу переполняла эйфория, мы знали, что скоро за нами придут. Нас спасут.
Иван рьяно отправлял сообщения с координатами, и я понятия не имел, как ему удалось зарядить севший терминал. Впервые за долгое время верилось, что сигнал пройдет, и в лагере снарядят за нами вездеход. Зная это наверняка, мы с Сарой и Геной обсуждали новые исследования, которые проведем по возвращении в лабораторию. Столько нужно сделать! Окрыленные надеждой, мы смеялись. Кирби тоже улыбался и больше не грубил, даже гладил Рыжика, и тот охотно забирался ему на руки. Сила и здоровье наполняли тела, радость – сердца. Я всерьез подумывал сделать Саре предложение, и был уверен, что она согласится. Мы проживем долгую и счастливую жизнь.
Ближе к вечеру наша компания собралась в гроте. Влажный камень блестел в свете фонарей, шляпки грибов светились, словно усыпанные мириадами крошечных светлячков. Мы болтали о пустяках, как вдруг послышались голоса:
– Котов! Остин! – кричало эхо. – Пришвин! Кирби! Вы где?
Мы удивленно переглянулись.
– Это наши! – обрадовалась Сара.
Мы бежали к завалу, не разбирая дороги. Впереди виднелся яркий солнечный свет, звучали знакомые голоса:
– Кирби! Остин!
– Котов! Бегите сюда!
Когда мы попали в лагерь, то не поверили своим глазам. На его месте сиял огнями город! Высокие дома с лоснящимися зеркальными фасадами, узкие улочки с горящими фонарями и зеленые клумбы, засаженные цветами и сиренью. Рай, мечта. Коллеги восхищенно расспрашивали о случившемся и угощали отменным жареным мясом. Все они даже на день не постарели, и по-прежнему носили скучную серую форму. Я пытался понять, как так вышло? Сколько прошло времени? Ведь за несколько дней города не возводятся. Но ответов не было.
Наконец-то началась счастливая жизнь, о которой я так мечтал. Мы с Сарой сидели на веранде нашего дома, и пили горячий кофе. Она смотрела на изумрудное небо, где ярко светило солнце, и улыбалась. Я хотел сказать, как сильно ее люблю, но слова вдруг застряли в горле, и я увидел, как солнце почернело.
Я закашлялся, дыхание сперло. Боль пронзила тело тысячью раскаленных игл.
– Сара… помоги… ‒ захрипел я, жадно хватая ртом воздух.
Но она продолжала глядеть в небо и улыбаться.
Со стоном я повалился на пол, меня рвало, в висках пульсировало. С ужасом я смотрел, как на серой куртке проступает кровь. Что-то драло мне грудь.
***
Я орал не своим голосом. Давился воплем, харкал слизью. Кругом пугающая чернота. Холодно… Как же холодно! С трудом я открыл глаза, но не увидел сияющего города. Темнота. Сырая, грязная. От нее несет гнилью и сиренью.
Рыжик драл мне грудь. Злобно рычал и срывал когтями нечто липкое и твердое, что служило мне коконом и мешало дышать. Неимоверных усилий стоило выбраться из этой тюрьмы. Каждое движение простреливало болью, голова кружилась. Кое-как я нащупал в кармане фонарь.
Я лежал на земле, средь желтых и зеленых шляпок грибов. Ноги обвивали мясистые черные лианы, и стоило вырваться, как те пульсировали и снова липли к телу. Рядом я увидел еще четыре кокона, похожих на саркофаги.
– Господи…
Что было сил, я бросился к первому кокону и стал рвать лианы. По рукам тек липкий черный сок, нестерпимо воняло сиренью. Наконец показалось бледное лицо, заросшее щетиной. Генка!
– Ну же! Давай! – я хлестал Гену по щекам. – Давай! Очнись! – я бил снова и снова, пока не понял, что он мертв.
Рухнув на пол, я взвыл. Сара… Мучительно-долгие секунды я боролся со страхом и слабостью. Подполз к следующему кокону. Кирби. Мертв. Следующий… Иван тоже мертв.
Руки дрожали, сердце билось о ребра.
– Нет! Нет! Сара!
Я остервенело рвал лианы последнего кокона. Хватался за стебли, драл их зубами. Крошил, мял, выдирал с корнем. Наконец показалось ее бледное лицо – прекрасное и умиротворенное дурманом – губы черные, глаза закрыты.
– Сара, очнись! Прошу! Сара!
Вздох. Хриплый, тихий.
Я подхватил Сару на руки и вытащил из саркофага. Девушка закашлялась, ее вырвало черной слизью.
– Валера, где наш сияющий город? ‒ еле слышно прошептала она.
– Нет города, любимая. Его никогда не существовало.
Послышалось мяуканье, я тут же обернулся на зов пушистого друга. Рыжик стоял у входа в тоннель, всем видом показывая, что нужно идти. Тогда я помог Саре подняться и повел прочь от грибницы.
Рыжик бежал по тоннелю. Останавливался, чтобы дождаться едва ковыляющих людей, и снова летел вперед. Под ногами полно лиан, грибы проросли на каменных стенах и даже на потолке. Куда нас ведет кот, я не знал, но безоговорочно доверял его звериному чутью. Вскоре показался завал. Каково было удивление, когда я увидел, что сквозь камни пробиваются серебристые полосы лунного света. Лианы отменно потрудились, разворотив камни, и мне осталось лишь сдвинуть несколько, чтобы открыть проход.
– Мы спасены! – обрадовалась Сара и указала на брошенный у пещеры вездеход. Я улыбнулся.
Путь к лагерю лежал неблизкий. Вести машину оказалось неимоверно трудно – перед глазами все плыло, усталость не позволяла сосредоточиться. Сара спала на пассажирском сиденье, рядом свернулся клубком кот. По подсчетам мы должны подъезжать к лагерю, но почему-то огней не видно. Сбились с пути?
Лишь когда в лунном свете показались модули, а фары выхватили из черноты стоянку квадроциклов, я понял, что мы на месте.
– Сара, проснись, – я тряс девушку за плечо. – У нас проблемы.
Она тут же села, сонно сощурилась и посмотрела в окно.
– Господи…
Лагерь был пуст. Лианы обвили модули и шатры, квадроциклы и вездеходы почти полностью ушли под землю, рядом с ними возвышались грибы. Зловещую тишину нарушал вой ветра и гул мотора. А в темно-зеленом небе горели чужие звезды, подмигивая двум лунам Астры.
В мертвом лагере мы казались призраками – безмолвными, бледными тенями себя прежних. Мы осмотрели модули, но не нашли выживших, только трупы – изувеченные, высушенные, будто медузы на солнце. Тогда я включил станцию связи и отправил запрос на «Идальго». О случившемся там не знали, капитан ежедневно получал одинаковые отчеты о ходе миссии, что настораживало, однако проверять не спешили. Взволнованные коллеги выслали за нами шаттл и группу медиков.
Дожидаясь спасателей, мы с Сарой сидели в креслах перед исследовательским модулем, который теперь походил на зеленый шар. Сытый Рыжик устроился у меня на коленях и заливисто мурлыкал.
– Не могу понять, как это случилось? – вздохнула Сара. – Что могло их убить?
– Их убила Астра, или то, что ею управляет… Грибницы это что-то вроде нейросети, и наше прибытие дало ей толчок. Здесь повсюду растут грибы, даже воздух наполнен спорами, – я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. – Помнишь первую бурю, когда погибли Джон и Мари? Это был эксперимент. Сначала оно опробовало кислотный дождь, но не стало убивать людей в лагере. Изучало, присматривалось. Трава на плато осталась зеленой, а здесь все пожухло – это тоже часть эксперимента. Оно наблюдало за нашей реакцией, а когда поняло, что мы такое, то приняло меры. Можно сказать, нам повезло застрять в той пещере, иначе бы погибли вместе с остальными.
Сара взяла меня за руку.
– Не понимаю, почему оно позволило нам спрятаться?
– Оно само заперло нас в пещере, как лабораторных крыс в клетке. Затем изучало, пока не нашло способ проникнуть в сознание. Ковыряясь в наших страхах и мечтах, оно вырабатывало стратегию и тактику. Вооружалось на случай, если люди явятся снова. Сара, Астра будет защищаться до последнего вздоха и не позволит сотворить с собой то, что мы сделали с Землей. Экосистема планеты – это Идеальный Хищник.
– К счастью земной хищник оказался на нашей стороне. Если бы не он… – улыбнулась Сара и почесала Рыжика за ушком. – Валера, на самом деле мне страшно. Очень страшно. Ведь Астре ничего не мешает убить нас прямо сейчас, и даже уничтожить «Идальго»!
– Этого не будет. Сейчас мы не представляем опасности, и в отличие от людей Астра ценит жизнь. Знаешь, человеку не место на этой планете и я собираюсь убедить в этом корпорацию. Мы должны позволить Астре жить и развиваться. Мы здесь чужие, Сара, наш дом – Земля. Если человечество это поймет и объединится с природой, то перестанет быть жадным до крови хищником, и станет Человеком Разумным. Только так мы выживем и спасем наш мир.
Для обложки использована иллюстрация, выполненная по заказу, художник Nina Neanel.
