Пацаны, не стреляйте друг в друга

– Два или три года. Что-то около того...

– Не так уж много, чтобы разлюбить... Красивая жена, дом, достаток... Скажи мне, чего он в петлю полез? То есть в прорубь...

– Не знаю... Я сама была удивлена, когда узнала, что он покончил жизнь самоубийством. Павел Иванович собирался жить долго.

– Ты с ним разговаривала на эту тему?

– Да. Они у нас в гостях иногда бывали. Антон приглашал...

– Значит, не собирался он умирать.

– Нет... А ты что, хочешь до истины докопаться?

– Не знаю. Надо бы заняться. Но мне сейчас не до того. Я сейчас только о тебе могу думать. А все остальное из головы позорно бежит...

– Так же позорно я должна бежать от собственного мужа, – то ли спрашивая, то ли утверждая, сказала она.

– Это тебе решать.

– Кстати, он не знает, что ты здесь.

– Он?! Не знает?! – изумленно вскинулся Панфилов. – Он что, не говорил тебе про меня?

– Нет. А вы что, уже виделись?

– Да, позавчера... Он сам ко мне подъехал. Утром. Кстати сказать, с глубоко похмелья...

– Позавчера?.. Да, было. Из Москвы поздно вернулся, хорошо подшофе. Презентация нового салона. Он бытовой и компьютерной техникой торгует... А утром снова в Москву поехал, один, за рулем. Я его пускать не хотела, да разве ж его удержишь?..

– А я, представь себе, удержал. Прав его лишили, он у меня в камере почти весь день провел...

– Странно. Я не знала.

– Действительно, странно... Максютова знает, а ты нет...

– Кто знает? – встрепенулась Настя.

– Алла Максютова... Она сказала, что весь поселок знает, как я с твоим мужем обошелся. Скандал мне устроила...

– Весь поселок знает?.. У меня подруги в поселке есть. Если бы все знали, я бы тоже узнала...

– Вот я и говорю, что странно... Значит, ты с Нонной его застукала, через год после свадьбы... А она в Москве живет, да?

– Это ты о чем?

– Ну, и у него офис в Москве.

– Да. Но это же не значит, что у них... А может, и значит... Ты меня не обманываешь? – с подозрением спросила она.

– Нет. И в заблуждение ввести не пытаюсь... Да ты и сама знаешь, что муж твой не ангел...

– Знаю... Но это мои личные проблемы...

– Теперь это наши с тобой проблемы... Что бы ты ни думала, а тебе от меня никуда не деться...

– А я все равно подумаю, ладно?.. Мне уже пора...

– Когда ты дашь мне ответ?

– Завтра. В семь вечера. Здесь, на этом месте...

Она не побоялась подвезти его к опорному пункту. По пути он показал ей дом, который снимал.

Вечером он пришел домой, прямо в одежде завалился на кровать, положил руку на лоб. Раздражающее тиканье часов на фоне угнетающей тишины, отнюдь не вдохновляющая ветхость вокруг. Бросить бы все да уехать поскорей, вместе с Настей... Если завтра она скажет «да», он тут же увезет ее далеко-далеко. А скажет «нет», все равно увезет – похитит, украдет, но она будет с ним. Вопрос, как дождаться завтра, когда секунды тянутся как минуты, а часы как целая вечность... На озеро сходить, у воды посидеть, но без Насти там тоска смертная...

Он пытался заснуть, чтобы сном убить вечер, но тщетно. Так и пролежал на койке поверх одеяла до самой полуночи. Потом все-таки встал, вышел во двор.

Ночь, звенящая тишина, небо затянуто тучами, прохладный ветерок с озера. И еще едва уловимый шум мотора, как будто катер по воде идет.

Он спустился к озеру, встал на шаткие мостки над водой, присмотрелся.

По воде с шумом двигалось темное увеличивающееся в размерах пятно. В конце концов он различил силуэт моторной лодки. Да, он не ошибся в своих предположениях.

Чем ближе была лодка, тем больше Панфилов убеждался в том, что плывет она к нему. Она уже совсем близко, сбавляет ход. Отчетливо виден контур плексигласового ветрового стекла. За рулем женщина... Глиссерная лодка вплотную подошла к мосткам, остановилась, качнувшись на волне. За рулем Настя.

Панфилов почувствовал, как за спиной раскрываются крылья. Заунывная ночь вдруг стала лирично-романтичной. Небо вдруг просветлело, хотя луна и не думала выныривать из-за туч.

Настя бросила ему веревку, он поймал ее, прикрепил к опорному бревну импровизированной пристани. Подал руку любимой женщине, помог ей взойти на мостки.

– Ты меня ждал? – спросила она.

– Да.

Не думал он, что Настя может приплыть к нему на лодке. Но при этом он не врал. Ведь он действительно ждал ее. Пусть не сегодня и не здесь...

– Оказывается, все просто. Мой дом на берегу и твой, а озеро одно...

Настя улыбалась, но чувствовалось, что она очень взволнована, и, похоже, не только встречей в ночи.

– И ее тоже, – добавила она, изменившись в лице.

– Чей ее? – не понял Марк Илларионович.

– Рощиной... То есть Максютовой... Это наша лодка... – кивнув головой в сторону катера, сказала она. – И Антон мог ходить на ней к этой... По ночам... У них был секс...

– Ты в этом уверена? – пристально посмотрел на нее Панфилов.

– Да.