Леди-мафия

На него навалились сразу пятеро. Двое ухватили его за руки, двое других держали за ноги, а пятый стянул с него штаны. Он дернулся, пытаясь скинуть с себя насильников, но удар чем-то тяжелым сзади напрочь вырубил его – сознание погрузилось во тьму. Очнулся он от боли. Что-то мерзкое и скользкое входило в него сзади...

Весь следующий день уголовники похабно подмигивали ему, зазывно улыбались. В их глазах он уже был потаскушкой, но не дешевой. Он принадлежал лично Прохору, а тот никому не собирался передавать право вставить ему шершавого.

Сема люто ненавидел Прохора. Он ненавидел всех, кто его окружал. Он ненавидел весь мир!

– Ну так как, краса моя, сегодня ты полюбовно задок свой уступишь или мне снова силой тебя брать? – ближе к ночи спросил его Прохор.

Семе казалось, что повторения вчерашнего кошмара он не переживет. Нет, с него хватит!

– Я тебе уступлю! – в бешенстве выкрикнул он и, вложив в удар всю свою ненависть и силу, въехал Прохору кулаком в переносицу.

Тот остался в сознании, но при этом ушел в глубокий нокаут, поплыл, как говорят боксеры. Сема ударил снова – свернул ему челюсть. И тут же навалился на него всей тяжестью своего накачанного тела. Мощная шея Прохора оказалась в тисках не менее мощных рук.

Ни на мгновение не ослабил Сема свою хватку. Кто-то ухватил его сзади, пытаясь оттащить от жертвы, но он только крепче вцепился в нее.

Руки он разомкнул только тогда, когда глаза врага заволокла белесая пелена смерти...

Глава вторая

1

Бегать Артем любил. Ощущение легкости и короткого как миг полета бодрило, вдохновляло на преодоление новых километров. В училище он бегал каждый день по нескольку раз. Когда «трешку» возьмет, когда «червонец». И на той, и на другой дистанции он выполнял норму кандидата в мастера спорта.

Бежал и сегодня, в первый день своей службы в офицерской должности. Бежал впереди своего взвода, тридцати наголо обритых новобранцев. Нелегко им угнаться за ним. Но он нарочно не сбавлял темп. Хотел, чтобы его солдаты были такими же сильными и выносливыми, как и он сам...

Никогда не забыть ему первого дня своего прошлого, еще курсантского отпуска. Не думал он, что Ирина, эта красавица-дикарочка, откликнется на его любовь. А она не только откликнулась, но и подарила ему свою девственность. Как он гордился собой в ту незабываемую ночь. А потом...

Иринка ушла от него, когда он спал. Ушла, чтобы никогда не возвратиться.

С чего бы это он стал ей противен? Разговор с Леночкой, сестрой, расставил все по своим местам.

«Ты чего перед дурочкой этой унижаешься? – как-то спросила она. – Вчера тебя видела возле нее, сегодня. И все нос она от тебя воротит...»

«Обидел я ее, наверное. В тот вечер, когда она гостила у нас», – ответил он, думая, что все так и есть.

«Ты спал с ней?»

«О таких вещах я предпочитаю молчать».

«А я и не пытаю тебя... В тот раз Ирка была с тобой мила по одной лишь причине. Так и быть, открою секрет. – Леночка сделала паузу. – У меня есть парень. Только поклянись, что маме об этом ни слова...»

«А ты думаешь, я не знаю? – усмехнулся он. – Черноволосый крепыш с волчьим взглядом... Видел я как-то вас вместе... А маме, ты не переживай, я ничего не скажу. С какой стати?»

«Это ты верно подметил, взгляд у него как у волка. Жесткий, хищный. Все время что-то высматривает... Так вот, Вадим Ящуров не просто волк, он вожак волчьей стаи. Я сначала думала, что стая его из волчат. Гонору больше у пацанов, чем дела. Но нет, теперь я знаю, что они не попусту тратят время. Они занимаются тем, чем хотят заниматься. У них не просто уличная компания, у них банда. Да, да, самая настоящая банда, – в глазах Леночки стояло не осуждение, а восхищение. – Вот школу нашу они держат в кулаке не просто так, не из пустых амбиций. Им это выгодно, они имеют с этого деньги. Деньги! И это только начало... Но суть не в том...»

«А в чем?»

«В Вадиме и этой твоей Ирке. Любит она его. В его банде Ирка котируется очень высоко. Вадим ее ценит, но как женщину не любит. Он любит меня. Как мальчишка влюбился. А ведь мальчишкой его не назовешь...»

«Значит, Ирина любит другого...»

Ему нелегко было смириться с этим. Но пришлось. Лена говорила правду.

«Ага, другого... И знаешь, зачем к нам в гости приходила твоя Ирочка? А затем, чтобы Вадиму насолить! Да только он ее к тебе не ревнует. Ему одна я нужна...»

«А он тебе?» – спросил Артем.

А сам думал о другом. На душе было гадко при мысли, что им воспользовались как мусорной ямой, куда сваливают забродившие чувства и обиды.

«Нет, – покачала головой Леночка, задумчиво глядя куда-то вдаль. – Мне вообще из мужчин никто не нужен...»

А через три месяца после этого разговора их отец ушел в очередной загранрейс. И Леночка перебралась обратно к маме в Москву. О Вадиме своем она и думать забыла. Возможно, он бы приезжал к ней: расстояние для влюбленного не помеха. Но она, не дура, «забыла» оставить ему свой московский адрес.

Сразу после окончания училища Артем отправился на две недели отдыхать в Ялту. Но после Крыма приехал в Краснинск. Первый офицерский отпуск как бы подвел черту под четырьмя годами жизни в курсантской шкуре. И снова, в первый же день появления в городе, он случайно встретил Ирину.

Глупый, он заикнулся о своих чувствах. Но она метнула в него холодный, обескураживающий взгляд и серьезно, с металлическими нотками в голосе сказала:

«Ты уж извиняй, но в моей жизни есть человек, которого я люблю. Парень мой сейчас в армии. Когда вернется, не знаю. Но я буду ждать его. А ты не ищи больше встреч со мной...»

Ему было обидно до слез. Но, назло ей, он улыбнулся и безразличным тоном сказал:

«Что ж, придется искать себе другую подругу...»

Но ей было все равно.

А потом была Москва, прощание с матерью, с Леночкой, аэропорт Внуково. Он улетел в Астрахань, к новому месту службы.

Учебный полк дислоцировался на окраине города. Стандартный военный городок, ничем не примечательные казармы, штаб, плац. Лозунги, призывающие учиться военному делу настоящим образом. Только военному делу учили здесь не абы как – для войны учили, для войны в Афганистане.

Вчера он обустраивался. Снял комнату в добротном доме у одной женщины, перенес туда вещи, создал кое-какой уют. А сегодня уже принял свой взвод. Пока только на деле. Не на бумаге. Это потом будут оформлены всякие там акты, состоится приказ о назначении. А сегодня он в роте с пяти утра. Прошелся по расположению, осмотрелся, с дневальными поговорил. А в шесть ноль-ноль – подъем! Заглянул каждому бойцу из своего взвода в глаза – и вперед, на зарядку. Кросс три километра. Послезавтра у них присяга. Нужно посмотреть, кто на что способен.

...А вот и финиш. Первым, не считая самого Артема, пришел худощавый парнишка с длинными ногами. Такие только с виду хиленькие, а изнутри крепкие и «дыхалка» работает, как паровозный котел. Те, что покрупнее и помощнее, держатся, как правило, в середняках, но это если мало тренировки. Пару месяцев таких «конных забегов», и будут действовать как заводные.

Вот этот, например, здоров как бык, могучий торс, ни грамма лишнего жиру, мышцы бугрятся. Культурист, сразу видно. Только дыхательный аппарат ни к черту. И в ногах слабоват. Бежит, коленки подгибаются, и дышит, жадно втягивая в себя воздух. Но старается, сдаваться не хочет. Трое за ним бегут, обогнать хотят. Но он пыжится, «напрягает поршня». Не дает обойти себя. Так и есть, никто его не опередил. Остановился бегун, присел на корточки, голову к самой земле приклонил. Отдышаться не может. Весь выложился. А ведь нужно встать, походить. Нельзя в таких случаях сидеть.

Артем подошел к нему.

– Встать надо, походить, – посоветовал он. – Нельзя сейчас сидеть. Вся сила в землю уйдет.

Ему нравилось ощущать себя командиром. В каждом своем слове чувствовать особый вес. Ему подчинялись, его слушались. Ведь он офицер, командир взвода, отец своим солдатам. Он многое знает и умеет из того, что пока не подвластно им, молодым.

– Ты, лейтенант, за меня не волнуйся. Никуда моя сила не денется. А бегать я буду еще быстрее тебя, – услышал он в ответ.

В словах бойца чувствуется твердость. Это неплохо. И стремление превозмочь себя. Это еще лучше. Но вот обращается он к офицеру на «ты». И в голосе никакого почтения к старшему. А это уже никуда не годится. Надо ставить парня на место. Иначе зарвется. И другим неповадно будет.

– Взвод, в две шеренги становись! – скомандовал Артем.

Он повернулся к нахалу спиной и сделал вид, что целиком поглощен построением.