Бугор

С землей определились, с техникой разобрались, вспахали, засеяли. Сложно было процесс организовать так, чтобы все работало с точностью и бесперебойностью часов. Неправильная организация – это повышение себестоимости конечного продукта, снижение рентабельности, а то и вовсе выход в «минус», а Демьян не собирался работать себе в убыток. Но у него опыт, и кадровый костяк что надо, к тому же деньги за прошлогодний урожай имеются, льготы, субсидии, опять же помогли – в общем, вывели работу под оптимальный знаменатель. Теперь вот урожай осталось собрать, и еще голова за зернохранилище болит, успеют ли его под крышу подвести. В принципе, зерно можно продать и сразу после сбора, но ведь его за копейки возьмут, а Демьян так работать не хочет. Мукомольный завод пока в проекте, Катя сейчас в Москве, договаривается с банком о кредите под него, дело это непростое: обосновывать надо свою состоятельность, доказывать, убеждать. На Катю в этом деле можно положиться: договариваться она умеет.

Но завод быстро не построишь, а урожай под открытым небом не оставишь, и зернохранилище решит множество проблем. Потому и нужно ехать сейчас Демьяну на объект, подгонять строителей, да и прорабу не мешало бы фитиля вставить, чтобы простоев не было. Понятно, непростое это дело – организовать бесперебойную доставку материалов, но кому сейчас легко. Уж это гораздо сложней, чем своровать со стройки этот самый материал. Но если за первое премия полагается, то за второе в морду можно получить. А ведь воруют, и никакими репрессиями эту забаву не остановишь. Демьян, конечно, пытается с этим бороться, есть определенные успехи, но до полной победы пока еще далеко. Тут главное – не останавливаться на достигнутом…

Хотел бы Демьян пройтись на комбайне от одного края поля до другого, но некогда, как-нибудь в другой раз, тем более он скоро сюда вернется. Джип на дороге, надо ехать. На стройку. А по пути еще на свиноферму заскочить нужно, глянуть, как там дела…

И Обухов потянулся за Демьяном. Он первый человек на хозяйстве после него. И после Кати. Незаменимых людей, конечно, не бывает, но Демьяну не хотелось бы искать ему альтернативу. Сметливый мужик, хозяйственный и с людьми грамотно работает – все у него на местах, все крутится-вертится. Не зря Катя очень его ценит.

Обухову в правление надо, финансовую отчетность подбить: Катя сегодня приезжает, может потребовать. Для Демьяна главное, чтобы дебиты с кредитами сходились, а ей точную цифру подавай с округлением до десятых. А еще бухгалтерша в правлении новая появилась. Верней, не совсем новая, из деревни баба, просто с мужем в городе жила, а недавно вместе с ним обратно вернулась. В городе она бухгалтером работала и здесь по специальности устроилась. Немолодая она женщина, но так и Обухову далеко за сорок. И еще симпатичная Нинка – чернобровая, ясноглазая, вот Обухов на нее глаз и положил. Демьян против служебных романов, но так ведь он только догадывается, что между ними любовь случилась. Свечку, как говорится, не держал. А если вдруг точно узнает, то, скорее всего, махнет рукой. Не тот Обухов человек, которого нужно воспитывать, у него своя голова на плечах. И право на личную жизнь у него есть. Как и у всех…

– Большое дело ты поднял, Савельич, – сказал Обухов.

Крупная у него голова, украшенная плоской лысиной, косматые с серебристым отливом брови, черты лица грубые, тяжеловесные, сам он кряжистый, приземистый, по-крестьянски основательный. Глаза у него умные, проницательные, житейская мудрость в них. Руки сильные, ладони широкие, мозолистые. Плоть от плоти мужик. Демьяну с таким людьми легко, просто.

– Думал, не потянем этот надел.

– Глаза боятся, руки делают.

– И то верно… Хорошая у вас пара с Катериной, легко у вас все получается.

– Ну, так уж и легко.

– Сам бы я эту махину не потянул.

– Как бык тянешь.

– Так этот воз еще построить надо, загрузить, а я что? Меня запрягли, я и тяну… Хорошая вы с Катей пара, хорошая, далеко пойдете… С Ларисой бы ты так не смог, – из глубины собственных раздумий сказал Обухов.

– При чем здесь Лариса? – встрепенулся Демьян.

И сам Илья Степанович всколыхнулся.

– Да так, ни при чем, просто подумалось, – и взгляд как-то подозрительно в сторону увел.

Демьян остановил машину, резко повернулся к нему лицом.

– Я тебя очень уважаю, Степаныч! Но ты знаешь мой дурной характер! Не доводи до греха!.. Что ты про Ларису знаешь?

Как проклятый работал Демьян, света белого не видел. То одно, то другое – весь день беготня, недели беспросветные, месяца. Но Ларису из души он вытравить так и не смог. Пытался, но…

– Да так, ничего!

– Степаныч!!!

– Да ничего я не знаю… Ну, приезжала она за детьми, – не выдержал прессинга Обухов. – Что здесь такого?

– Когда приезжала?

– Тебя только посадили. В начале девяносто восьмого… Два года уже прошло… Два с половиной…

– Зимой приезжала? С кем?

– Да сама вроде бы… Вот дернул черт за язык! – стукнул себя по лбу Илья Степанович. – Она же просила не говорить…

– Кто она? Катерина?

– Да нет… Неважно… Но тут без Катерины, думаю, не обошлось…

– Степаныч, ты мне воду здесь не мути!

– Ты только Катерине своей про меня не говори… Так неудобно…

– Неудобно шубу в трусы заправлять…

– Я, если честно, толком ничего не знаю. Так, мужик один обронил… Анюту Ломову нужно спросить, она знает.

– Анюту? А что за мужик? Славка Соколов? Муж Нинки?

Славка у Васи Ломова в бригаде работает, сдружились они, семьями друг к другу в гости ходят. А жена Славкина с Обуховым гуляет, вот она с ним по секрету и поделилась. А какие секреты в деревне, известно… И очень удивительно, что Демьян об этом секрете только сейчас узнал. Тут, видно, сговор какой-то. Возможно, с Катиной подачи.

– Э-э, ну да… Ты не говори Катерине про меня, ладно?

– Успокойся, мне склоки не нужны… Значит, Анюта знает, да?

Ломову он нашел в своем доме. Хозяйством она занимается, за отцом приглядывает. Освоилась Анюта здесь, корни пустила, хозяйкой себя чувствует. Увидела Демьяна, улыбнулась ему весело, в дом позвала, чтобы обедом накормить. Всегда у нее что-то в печи томится. Демьян проголодался и не стал отказываться от щей под лучок и сало, но ведь не за этим он пришел.

Отец возился у реки с лодкой, он уже пообедал, потому Демьян к столу его звать не стал. Не для его ушей намечался разговор.

Анюта накрыла стол, хотела уйти, но Демьян велел ей сесть напротив него.

– Смотри мне, Анюта, в глаза и отвечай! – требовательно сказал он, пристально глядя на нее. – Почему про Ларису мне ничего не сказала?

– Про Ларису? – насторожилась женщина.

– За детьми она приходила. В январе девяносто восьмого. К тебе заходила… Или не было ничего?

Не смогла Анюта выдержать взгляда Демьяна, забегали ее глаза.

– Э-э… Ну, было… Приходила она…

– Приходила или приезжала?

– Наверное, приезжала. Как бы она из Москвы пешком пришла?.. Я про бандитов у нее спросила. Ну, что бандиты ее похитили, а она сказала, что да, было такое. Но я не думаю, что она сбежала. Шуба на ней была приличная, шапка меховая, сумочка… Если бы она от бандитов сбежала, как она могла сумочку прихватить?..

– Это ты у меня спрашиваешь? Или у себя?

– Э-э… У себя…

– А может, это Катерина тебя вразумляла?