и в ней забудь про собственное Я.
Любовь — рассудка состояние,
под ней вздымается в пространстве,
тяжёлое дыхание,
незримой злобы постоянство:
«Во мраке силуэт застывший, —
Образ тени безмолвной,
что прибита к стене,
Болью во мне,
чтоб отдать сатане,
Горькой фразой: «некогда живший».
Брызнет рассвет
Во мрак пустоты;
Сдавленный стон,
Терзающий ночь;
Мечта, как бред,
Во мне — где ты,
Прогонит сон,
Чтоб мне помочь…»
Как чёрное пятно, от мрака точка, —
забытая,
блестящая,
случайная;
кураж сознания;
фата-морганы строчка,
самослепящая в жестокости отчаянья:
«В начале,
там всегда дорога тяжела
И зло сильно,
и все его дела.
Но потерпи
и ты увидишь истину добра,
Природа мудро мир весь создала:
Вся сила зла, как у стекла;
Крепка сначала, —
надави, и вся ушла…»
Любовь — мечты сияние.
Нет в бытии, один лишь образ,
а пропуском туда сознание,
без злобы, —
ей только лишь земного шара глобус:
«Пора с небес на эту землю опуститься.
Реальность это или нет,
неважно всё сейчас;
Ведь там, внутри, оно болит,
не хочет биться
И ждёт, терзаясь, что же ожидает нас.
Реальность это или нет!
Иллюзии вокруг, наверно,
Где сердце ждёт молчание в ответ;
И там, в душе, ему так скверно…»
Там мысль застыла
и окаменела формой;
там проклят мир в пространстве,
как в тюрьме;
там кладбище — арена,
и под хохот, злобой,
воображенье топчут
в абсолютности, в нуле:
Болезненно искажено совокупление понятий,
в темнице новых знаний,
в греховности занятий.
Физиология пищеварительного процесса,
куда важнее там,
чем душ духовных месса.