Опасные небеса

– Вы так считаете? – Берни Аднеру уже немного за тридцать, но взгляд у него как у ребенка – наивный и чистый.

И я кивнул, подумав при этом: «Просто уверен в этом».

Еще бы мне не быть уверенным, если не далее как вчера вечером я собственноручно вложил ей в руку несколько монет, давая наставления относительно ее поведения.

Хлоя была девушкой крайне легкомысленной, впрочем, как и все остальные паурянки. За исключением, пожалуй, Ниалы. Подруга навигатора Брендоса явно выбивалась из их числа – более скромной девушки я в жизни не видывал.

Правду, наверное, говорят: хочешь неиспорченную – бери в жены девушку из деревни. Желательно расположенной в джунглях острова Пюсовый. А чтобы она любила тебя без памяти, обязательно спаси ее от верной смерти.

Хлоя получила деньги на то, что не обращала внимания на других мужчин, а по прибытии Аднера обрадовалась ему так, слово расставание с ним стало для нее непереносимой мукой. Так что уверенность у меня есть.

– Светильники начинают меркнуть задолго до самой ловушки, – Берни, наконец, успокоился. – А в самом ее центре гаснут полностью. Я оставил один светильник в самом ее центре, и через некоторое время он рассыпался серой пылью. Единственное, капитан, мне в голову не приходит ничего, что могло бы определять ловушки на расстоянии, причем в полете, – и Берни посмотрел на меня виновато.

«Жаль, конечно, но что тут поделаешь? Придется, наверное, ждать следующего удара по его голове, чтобы Берни осенило. Не самому же по ней стучать?»

– А скажите, Аднер… – начал я, но тут же понял: о моем присутствии он уже забыл.

Взглянув вслед за ним, я увидел приближающуюся Хлою.

Причем шла она так, что я сразу перестал жалеть о потраченных деньгах: плавно покачивая бедрами (кстати, почти не прикрытыми) и улыбаясь Аднеру самой обольстительной улыбкой – тот даже на лавке заерзал.

Приблизившись, она плавно протянула: «Бе-е-рни!», после чего уселась рядом, тесно прижалась и положила голову ему на плечо.

Аднер явно млел, а у меня испортилось настроение. Испортилось мгновенно, потому что я на миг представил себе, что где-то там, уж не знаю где, в этот самый миг Николь именно так подошла к другому мужчине. Я даже зубами заскрипел, на что Хлоя испуганно на меня взглянула: «Я делаю что-то не так?»

Все так, девочка. Ободряюще ей улыбнувшись, я кивнул Аднеру – позже поговорим, и пошел в дом. Тот самый, что еще не так давно хотел приобрести для нас с Николь.

Из его окна хорошо был виден полотняный навес, под которым и сидела эта парочка. Они о чем-то ворковали, вернее, говорила больше Хлоя, не забывая, однако, время от времени бросать в мою сторону опасливые взгляды.

«Все замечательно, девочка, ты играешь, как настоящий талант. Думаю, от такой актрисы, как ты, не отказался бы и знаменитый эгастерский королевский театр».

* * *

Навигатор Брендос прибыл на следующий день. Я как раз собирался к обеду, сетуя на то, что долго мне еще не придется вкушать кулинарные шедевры Амбруаза, когда после короткого стука в дверь он и возник. Вид у него был уставшим, как будто все время отсутствия ему ни разу не удалось толком выспаться.

– Приветствую вас, Рианель, – и, видя, что он снимает шляпу, чтобы начать разговор, предложил: – Давайте уж за обедом все и обговорим. Представляю, чем вас кормили на «Ланкудре», – на что он только кисло поморщился, подтверждая мою догадку.

– Ну, как сложилась поездка? – поинтересовался я, когда мы, приняв в качестве аперитива вино из аугев, принялись за сухарную похлебку: единственное блюдо в этой корчме, которое не вызывало во мне желания пройти на кухню и высказать поварам все, что о них думаю.

– С господином Раззерсвилем дел лучше не иметь, – заявил Брендос, глядя на крайний стол, где сидели Аднер и Хлоя.

Сроки мы с ней не обговаривали, но, видимо, она сама посчитала, что полученных денег достаточно, чтобы быть с Берни ласковой не только при встрече.

– Что-то не так?

Вообще-то можно догадаться и без объяснений Рианеля: обезьяна – она и есть обезьяна. Недаром же Раззерсвиль назвал свой корабль «Ланкудрой», что в переводе с ходжерского языка означает «Смеющаяся мартышка». Это для нас «Небесный странник» был не просто кораблем и средством, с помощью которого мы зарабатывали на жизнь, а домом. Так вот, по этой же аналогии «Мартышка» капитана Раззерсвиля – свинарник.

– Едва мы поднялись в небо, как этот негодяй сразу же заявил, что попутно ему необходимо заглянуть в одно местечко, где его якобы давно ждут, – начал рассказ Рианель. – И что задержка будет не более двух дней. Тогда я напомнил ему, что дело у нас срочное, и именно эти два дня и могут решить все не в нашу пользу. Что вы думаете, я услышал в ответ?

И пока я делал соответствующее лицо: мол, даже не догадываюсь, навигатор сам же и ответил:

– Он заявил, что за срочность берут дополнительную плату. Тогда я ему напомнил, что договор уже составлен, в котором ни слова сказано о том, что по пути мы должны еще куда-либо заглянуть, и даже деньги он получил полностью. Мы едва не разругались, Сорингер, но в конце концов я сумел настоять на своем. Правда, все время пути он вел себя так, как будто делает мне величайшее в мире одолжение. Ну как можно иметь дело с такими людьми?

– А со Свэлом и остальными ныряльщиками все сложилось удачно? – наконец, поинтересовался я тем, что хотелось бы узнать в первую очередь, но видя возмущение Брендоса, отложил этот вопрос на потом.

– Более чем, – кивнул навигатор. – Оплата их вполне устроила, а его амулет весьма успешно действует и на гнипельсов. Они уже на Дюгоне, ждут вашего прибытия. Кстати, с Аделардом и Гвенаэлем все хорошо. Гвен даже успел раздаться вширь.

Вот и отлично, туда я и направлюсь, предварительно высадив своих людей и выгрузив припасы на Жемчужном. Именно с его западного побережья мы и начнем прокладывать безопасный коридор на остров Неистовых ветров. С Дюгоня, несомненно, получается ближе, но Жемчужный имеет ряд преимуществ. Например, от него в сторону необходимого нам острова далеко простирается чистая вода, не обнажающая мели даже во время самых сильных отливов, так что за часть пути можно будет не беспокоиться. Да и расположиться там лагерем будет значительно удобней: зелень, питьевая вода и соседи – миролюбивые и жизнерадостные паури.

Кстати, о паури. Я взглянул на двух этих голубков, Берни Аднера и Хлою. Не попросит ли Аднер отправить ее вместе с ним, и во сколько мне это обойдется?

Понятно, что у самой Хлои совсем другие планы. Перед тем, как подойти к ней с предложением, я видел ее в обществе сразу двух мужчин, веселую и довольную. Но как об этом сказать бедному Аднеру? Он же совсем потерял голову от ее женских прелестей. Вот еще одна проблема.

В остальном все как будто бы хорошо. Амбруаз заготовил достаточное количество продуктов. Ну и не надо забывать: жить на берегу моря и умереть от голода – это надо постараться. Да и у паури при нужде можно будет что-нибудь купить или выменять.

Родриг Брис приобрел парусину на шатры и тенты, и все, что необходимо для изготовления буев – они понадобятся, чтобы обозначить ловушки в том случае, если те скроются под водой.

Помимо местных пирог паури, он приготовил и ялик, изготовленный из драгоценного дерева синуль.

На мой вопрос, зачем нам еще и он, Род пояснил:

– Не доверяю я этим обтянутым шкурами жердям.

«Ничего, начнешь доверять, – подумал я. – Особенно когда потягаешь свой ялик по всем этим мелям, банкам и атоллам».

Они высадятся по дороге на Дюгонь, разобьют лагерь и сразу же приступят к работе. А там подоспеем и мы с Аделардом и Гвеном, захватив то, что удастся поднять с «Небесного странника».

– Рианель, ну не будьте же таким жестоким человеком, – сказал я, когда с обедом было покончено, а мы обговорили все, что желали. – Ниала так скучала по вас, а вы, вернувшись, даже ее не поприветствовали.

Лицо навигатора Брендоса, обычно бесстрастное как маска, посветлело, а сам он улыбнулся.

– Я сам с нетерпением ждал, когда мы покончим с делами, – смущенно признался он. – Позвольте, я вас оставлю.

«Позволяю, Рианель, еще как позволяю. И еще спасибо, что не поинтересовались: нет ли каких вестей от Николь. Я понятия не имею, где она находится и с кем, и очень стараюсь вообще не думать о ней».

В ее прощальном письме, в самом низу, было несколько старательно зачеркнутых строк. Когда я швырнул его в камин, жаркое пламя, перед тем как охватить лист бумаги полностью, выгнуло листок особенным образом. На долю мгновения проявились строки, скрытые под густым слоем чернил. Прочитать мне ничего не удалось, слишком быстро все произошло, да и я был совсем не готов к этому. Может быть мне и показалось, но там присутствовало слово «ребенок».

«Так вот, Николь, – мысленно обратился я к ней. – Желаю тебе найти такого мужчину, от которого он действительно сможет родиться. Чтобы не пресеклась кровь Древних, ее и без того осталось так мало. Ну а меня Древние отныне интересуют только из-за оставшихся после них сокровищ».

* * *

– Гвен, ты скоро будешь похож на шарик. Или на Аднера, – было первым, что мне пришло в голову произнести, когда я сошел по трапу с борта «Ланкудры» на песок пляжа острова Дюгонь, – Гвенаэль Джори действительно заметно округлился.

– Жизнь такая, капитан: едим да спим, спим да едим, – пожаловался он. – Скорей бы уж до работенки добраться.

– Ничего, будет тебе работа, – утешил его я. – Много работы, так что быстро схуднешь.

– Ну как, Лард, голова не беспокоила? – обратился я уже к Аделарду Ламнерту. Тот пожал плечами.