Седьмое небо. Танго скорпионов. Остросюжетная современная библиотека

– Я нет, у меня двойное гражданство. У меня родственники по маминой линии в Калинине остались, а папины родственники в Геленджике живут. Я только по отцу гречанка. Кстати мои родители ещё живы и находятся в полном здравии. Они у меня больные геофизикой. Работают всю жизнь в проектном институте разведки океана, и покидать Геленджик не собираются. Как бы я не любила Ивана, слепо повторять его ошибки я не могу. Мне Россия ничего плохого не сделала, да и поступи я как он, тут – же буду, проклята своими родителями. Они у меня патриоты своей родины, как и я.

– Ты не патриот, ты преступница, – зарыдала Анюта, уткнувшись головой в подушку.

Зинаида вышла из комнаты и вернулась, когда Анюта успокоилась.

– Мы пятнадцать лет прожили с Иваном в любви и мире, – сказала Зинаида, – но ребёнка, как мы только не пытались, зачать не могли. И виной тому было моё подорвавшее здоровье. Ты же видишь у меня ненормальный вес, и поделать я ничего с собой не могу. Мне конечно можно было подлечиться, но я была увлечена своей работой. Лечение это длительное, а я каждый год всё откладывала его. А после того, как мне отняли одну почку, надежды быть мамой совсем рухнули. Ты должна нас понять, когда нет детей в таком возрасте, то счастливого будущего нам не видать. Вот мы с Иваном и решили обзавестись ребёнком таким методом. А лишний вес он обещал мне убрать в Израиле.

– Но ведь есть другие способы заиметь детей – дрожащим голосом проговорила Анюта, – есть интернаты сирот и различные дома малюток.

– Бросают детей плохие люди, из категории алкоголиков, наркоманов и преступников, – сказала Зина, – а гены лежат в хромосомах клеточного ядра, и передача наследственных признаков будет очевидной у этих несчастных сирот. Наука не врёт, и в какой бы семье приёмный ребёнок не воспитывался, генетика всё равно своё возьмёт. Ты сама это понимаешь, всё – таки институт с красным дипломом окончила.

– Как я раньше не догадалась, что вы всё подстроили, – терзалась Анюта.

– Да подруга, – одарила Зина Аню тёплым взглядом. – Я Ивана так сильно люблю, что для достижения нашей общей цели решила тебе мужа подарить на время. Мы с тобой не просто подруги, а сёстры теперь.

– Ты сейчас для меня похитительница моего ребёнка, не – больше, – гневно крикнула ей в лицо Анюта.

– Если быть с тобой предельно честной, то меня даже пособницей в этом деле нельзя назвать. Я была только покорной послушницей нашего общего супруга. Не думай, что ты случайно попала по направлению в этот техникум. Это Иван тебя пробил у своего друга декана Баглая, до твоей ещё защиты. Естественно Баглай не знал, для какой цели молодая выпускница с прекрасными внешними данными и отличными знаниями была нужна директору техникума. Я в какой – то мере виновата перед тобой, но не до того чтобы ты меня называла преступницей. Меня мутит от этого слова. И ты не понимаешь, как я привыкла к тебе за это время? Мне не просто будет расстаться с тобой. Но я хочу тебе предложить один выгодный вариант.

Зина подошла к двери, открыла её и, убедившись, что их никто не слушает, сказала:

– Давай мы сохраним наши отношения? Я тебе буду писать, как растёт наша девочка, и ты будешь инкогнито приезжать сюда и смотреть на неё. Не беспокойся за неё, я её буду любить, как и тебя!

Внезапно перед молодой мамой сверкнул лучик надежды. Хотя она никому уже не верила в этой стране. Но то, что Зина откровенно рассказала ей о своих родителях, и за эту нить в России можно было раскрутить преступную чету.

Аня понимала, что эти, как казалось ей близкие люди, тщательно продумали преступление в отношении её ребёнка. Это заставило поверить ей и согласится на все условия.

«Надо только вырваться отсюда, – думала она, – а дома я подыму СМИ на уши. Они вернут мне девочку».

На пятый день после рождения она глазам своим не поверила, Зина принесла ей девочку, чтобы она простилась с ней.

– Должна тебя огорчить подруга, – сказала Зина, – наша девочка родилась больной у неё врождённый порог сердца. Пускай она побудет до твоего отъезда с тобой.

Аня не могла нарадоваться крохотному тельцу своей дочки и пропустила мимо ушей слова Зинаиды. Она не отпускала весь день дочку с рук, хотя малышка и вела себя, спокойно иногда открывая свои глаза пуговки.

А поздним вечером малютка неожиданно всхрапнула и перестала дышать. На следующий день дочку тихо похоронили.

Где – то через день после похорон, Аня зашла на борт комфортабельного пассажирского лайнера.

Ивана рядом с ней не будет.

– Прости? – произнесёт Зина и обнимет её на прощание.

Вскоре Аня будет дома. С почерневшим лицом от горя она подаст заявление новому директору техникума на увольнение по собственному желанию, и уедет к своей студенческой подруге в Канск.

В Канске ей придётся немного проработать в магазине хозяйственных товаров. Потом по воле случая за прилавком, она познакомиться с капризным покупателем по фамилии Вербицкий, который к великому счастью окажется начальником геологической разведывательной партии.

…Год она проработает у него в партии, а затем переведётся самостоятельно на Крайний Север. Ей хотелось взглянуть на места где, раньше вели разведку недр супруги Полати.

За время, проведённое на Крайнем Севере, она станет не только опытным, но и уважаемым геологом. Купит себе легко квартиру в Красноярске, будет иметь большие деньги, но самого важного для полнокровной жизни у неё не было, – это семьи и любимого человека – понимая, что за деньги такие блага не купишь.

Она ни от кого не скрывала, что мытарства по Крайнему Северу ей изрядно надоели. И если ей подвернётся мужчина соответствующий её скромным запросам. То она без разговора пойдёт за ним на поводке, куда бы он её не повёл. Она давно мечтала о своей счастливой гавани.

Зек он профессиональный

Она очнулась от воспоминаний на плече у нового знакомого, когда он вдруг захотел курить. И видимо, боясь потревожить Анюту, осторожно потянулся за сигареткой, затем щёлкнул зажигалкой.

Она оторвала голову от его плеча. Её лицо и глаза были в норме.

– Проклятый аккордеон, порвал все мои нервные струны, – сказала она и, обведя стол глазами, вынула из пачки сигарету. – Удивительный инструмент аккордеон, в золотых руках он может быть нежным и героическим, – выпустила она дым изо рта.

– Да конечно, это не скрипка, – согласился он с Анютой. – На ней не сыграешь «Штрафные батальоны» Высоцкого.

– Скрипка тоже может плакать, но так, как аккордеон она меня не впечатляет, – вдавила она пальцами в пепельницу почти целую сигарету.

– Не ошибусь, если скажу, что у тебя с этой песней связаны какие-то жизненные моменты, – сказал Виктор.

– Угадал, но любви тогда возможно и не было, были жизненные ошибки и жестокая подлость со стороны близких мне людей. А от воспоминаний я не могу избавиться, потому что фамилию одного из тех подлецов, я ношу уже много лет.

– Хочешь я тебя в два счёта избавлю от не приятной фамилии? – предложил Виктор.

– Не получится, – пригладила она рукой свои волосы, – он покинул Грецию, в неизвестном направлении.

– Развести тебя могут сейчас и без него, – ухватился он за верную мысль, – а вот зарегистрировать, тут уж изволь моё присутствие необходимо.

Такого быстрого признания она от него не ожидала. Не рассмеялась от его скорости, а только погладила ему руку и нежно произнесла:

– Извини? Мне надо отлучиться на минуту. Посмотреть на Ирину, – может она кушать хочет?

Она отлучилась, а в это время к нему подошли три геолога из партии Анюты. Двое из них, были хорошо подогреты спиртными. Но они из-за этого не казались агрессивными и придирчивыми, напротив были весьма доброжелательны.

– Алексей Маркин, – протянул ему широкую ладонь мужчина, с ясными глазами, который в отношении своих коллег был трезв, как показалось Виктору.

– А вы кто? – спросил у него пьяненький молодой парень, которого звали Германом.

– А я пассажир, как и вы. Зовут Виктор, – ответил он.

– Вот видишь, пассажир Витя он, – потряс за плечо третьего друга Герман, – а ты говорил наглый мадьяр. Понял не мадьяр он, а пассажир Витя, – доказывал Герман.

– Идите куда шли, – сказал им Алексей Маркин.

– Мы – то пойдём, – сказал Герман, – но ты ему скажи, чтобы Витя нашу Пушицу не крал? Возьмёт, положит её в мыльницу или табакерку и дуду Анюта. Она ведь такая маленькая, но всеми нами любимая! И мы её в обиду никому не дадим.

– Я кому сказал марш отсюда в свой туалет, – повысил на них голос Алексей, после чего они пожали руку Виктору и быстро отошли.

– Не обращайте внимания на них? – извинился он за своих коллег, – мы Анюту все опекаем. Любим мы её и бережём от дурного глаза. Она и так много испытаний прошла за свою жизнь и надо заметить, что иной мужчина сломался бы от тех невзгод, которые наваливались на неё.

– Да я наслышан о её неприятностях, – сказал Виктор, – но она вскормлена суровыми условиями тундры. Стойко переносит жестокие подносы судьбы. Крайний Север характер отжигает до микрометров, в особенности людям вашей мужественной профессии!