Седьмое небо. Танго скорпионов. Остросюжетная современная библиотека

– Из-за тебя растяпа нам придётся голодать, – ворчал он на друга, – или ты на деньги надеешься, – похлопал он себя по карману. Фига тебе, – карбованцы не на провиант, – они целевые у нас.

– Приедем на место, очистим любой ларёк, и запасы сделаем, на непортящиеся продукты, – успокаивал Ромба Ластик.

– Я слышал, что грузины не поощряют воровство, – заметил Злой. – Для них вор это последний человек и большой позор Грузии. Лучше будем у них питаться фруктами. Их воровать не надо. И рыбу будем на Чёрном море ловить. С голоду не помрём.

Не успел он это сказать, как открылись двери купе, и к ним вошёл грузин и проводница. Они принесли чай и бутерброды с маслом и сыром.

Ребята, перекусив немного, разомлели и под стук колёс безмятежно уснули. Разбудила их проводница, когда они проехали Тулу:

– Ребята по поезду идут ревизоры, вас они без билетов ссадят с вагона, а меня накажут, – сказала она. – Сейчас будет остановка в Скуратове, вы там сойдёте и перейдёте в общий вагон. Вас там посадят, я проводников предупредила. Ревизоры в том вагоне проверку уже сделали. Доедете до Батуми хоть и зайцами, но без тревоги.

В Скуратове они прибыли в два часа ночи. Идя кучей по перрону, мальчишки нарвались на наряд милиции. Их всех отвели в дежурный опорный пункт при вокзале, а под утро в сопровождении милиционера поездом доставили в Тульский приёмник – распределитель, куда помещали только несовершеннолетних бродяжек. В приёмнике их всех провели на второй этаж в большую комнату, где шёл ремонт. Оттуда поочерёдно заводили в кабинет директора. Это был здоровый, одноглазый мужчина, похожий на циклопа. Он выспрашивал у каждого, какая у того фамилия и откуда родом.

Естественно правды никто не сказал. Кое – кто называл из них вымышленные фамилии, а у которых врать не хватило смелости называли свою настоящую фамилию. Они боялись единственного глаза директора.

Злой назвал имя и адрес своего одноклассника и друга Краева Сергея по прозвищу Пыж. Он не знал, что Ромб выдал о своих метрических данных всю правдивую информацию с фамилией Виктор Яшин.

Они не догадывались всё это время, находясь рядом, что были однофамильцами. А Ластик по метрике Арсений Ласт, сказал, что он Леонид Арсеньевич Утёсов.

– Что же ты не Осипович? – спросил у него с недоверием директор, – глядишь, я бы сейчас про Мишку песню услышал, а не эту чепуху которую ты мне на уши вешаешь.

– А я могу, – заикаясь, произнёс Ластик.

– Что ты можешь? – зыркнул на него единственным глазом директор, – врать и бродяжничать?

– Нет, песню о Мишке могу спеть, – выпалил Ластик.

Он заметил, что глаз директора в это время приобрёл добрый оттенок и продолжил:

– Слышали, может – Мишка, Мишка, где твоя улыбка? – а ещё твисты могу бацать и кантату Александр Невский. С ней я на городском смотре выступал.

– Позже я познакомлюсь с твоим богатым творчеством, – и директор, поднявшись из-за стола взяв за плечо Ластика, выпроводил его из кабинета.

Их каждого поверхностно обыскали, но ничего не нашли, кроме сигарет, которые они ребятам сразу же вернули. Это радовало, – «значит, в этом заведение разрешалось курить» – думали они.

– А куда – же ты деньги спрятал Ромб? – вдруг вспомнил Злой.

– А я их директору в карман засунул на время, когда он меня обыскивал

– Ну и дурак, – прошипел Злой, – надо было их замыкать хорошо, ещё в поезде.

Ромб улыбнулся и показал квадратик размером с галету, перетянутую изоляционной лентой.

– Уважаю! – восхищённо произнёс Злой.

Затем их отвели в душевую и переодели в красные с белыми ромашками костюмы из фланели, а на ноги дали больничные тапочки огромного размера.

– Это, наверное, чтобы бы мы не убежали? Вот так нас, и одели, – догадавшись, сказал Виктор своим попутчикам, – и, похоже, кроме нас никого здесь нет. Тишина, как в читальном зале или заброшенном кладбище.

– Таких, как вы, здесь немного, а вот маленьких карапузов брошенных мамами – кукушками, человек десять наберётся, – сказала доброжелательная кастелянша с огромной родинкой над бровью. – Костюмы такие вам первым выдали. Они совершенно новые. Завтра остальных облачим. И запомните, ребятки отсюда никто не убегает. Здесь кормят хорошо, игр полно разных и учиться не надо. А сейчас пошли за мной в столовую.

Она закрыла склад и повела за собой ребят.

Столовая находилась в этом – же здании на первом этаже. В небольшом помещении, где стояли в два ряда длинные столы, очень сильно пахло щами и котлетами. Их обслуживал невысокий суетливый мальчишка с остриженной под ноль головой. Накрыв обеденный стол горячими блюдами, он принёс каждому по куску арбуза.

– Здесь все такие маленькие парни, как ты? – спросил у него Злой.

– Увидишь после обеда, – с ехидством оскалил тот два передних, как у кролика зуба.

Когда обед завершился, их повели на экскурсию, показав, спальные места, туалет, не забыв их предупредить, что туалет является единственным местом в помещении, где разрешается курить. Зайдя в туалет, Злой обратил внимание на наличие детских горшков. Они стояли вряд напротив окна обнесённого снаружи деревянной решёткой. Злой не считал такую решётку преградой, и он бы мог легко, прямо сейчас ногой проломить все заслоны на свободу. Но знакомство с другими обитателями этого дома заставило его остановиться от необдуманного шага.

Не успели они прикурить сигареты, как дверь открылась, и в туалет вошли пятеро рослых парней, которые значительно были выше и возможно старше Витька. Все они были лысые. За ними с наглым лицом зашёл мальчишка, обслуживающий их в столовой. Он закрыл за собой дверь и задвинул шпингалет. Один из лысых с головой формы, похожей на лимон, очевидно, был главным у них, перекосил своё и так отвратительное лицо, обошёл вокруг Витька и, сжав кулаки, спросил:

– Ты, почему фамилию свою наврал? – и, не дожидаясь ответа, ударил Витька в лицо.

Это был сигнал к избиению вновь прибывших беглецов, – по их диким порядкам, так называемая прописка. Команда лысых навалилась на новичков.

Злой, удар сдержал, но кулаками своими не стал пока размахивать. Он схватил два горшка в руки и первым ударом разбил обидчику голову, – уложив того на пол. Затем он бросился на помощь Ромбу, у которого из носу уже текла кровь. Его трамбовали сразу двое, прижав к кафельной стене, и он не мог дать им отмашки, только закрывал лицо руками. Виктор, этих драчунов тоже тесно познакомил с горшками, раскроив им до крови черепа.

Лёне Ластику и двум Сашкам повезло, с ними разобраться не успели. Молниеносная прыть Витька драку повернула в другое русло. Остальные двое, увидав, что новички дают сильный отпор, сорвав с дверей шпингалет, с криком выбежали из туалета. Вместо них тут – же появился директор и два дядьки. Увидав в крови троих старожилов, и Витька с горшками в руках, они взбесились. Один дядька вырвал из рук Витька эмалированную ночную посуду и, дав ему, увесистый подзатыльник потащил за собой. Его закрыли в кладовку, где лежали метла пилы и лопаты. Там он просидел около часа. Затем дядька, который посадил Витька в кладовку вывел его на балкон. Оттуда хорошо просматривался двор приёмника. Была видна баскетбольной площадкой и яма для прыжков в длину. Все содержатели приёмника до одного, находились во дворе на прогулке. В основном там были малыши. Того, кого он первым угостил горшком, во дворе не было. Ему уже сказали, что его увезли в поликлинику накладывать швы, а двое других сидели с перевязанными головами на бревне и не смотрели ни на кого. Ромб с Ластиком курили с взрослыми девчонками и о чём – то оживлённо говорили.

Когда прогулка закончилась, Витька привели в большой зал. В нём было множество настольных игр и музыкальных инструментов. У стены на стеллаже пылились баян, гармошка – двухрядка и струнные инструменты балалайки и мандолины. А главное там был настоящий бильярд. Витьку сразу вручил кий, один из парней с перевязанной головой, который сломя голову вылетел первым из туалета.

– Теперь ты распоряжаешься этим столом, – виновато произнёс он, – а Щеку, который нас позвал драться, завтра увезут в колонию. Он здесь самый старый жилец.

Злой играть на бильярде не мог, но кий в руки взял.

Ромб с Ластиком встретили его с большой радостью, будь – то не видели вечность, засыпав его новостями и рассказав о новых знакомых:

– Тут две наши землячки находятся, – сказал Ромб, – они сейчас полы в спальнях моют. Та, что длинноногая Альбина, а вторая поменьше Алтана, – она татарка. Ей уже семнадцать лет. Их тоже с поезда сняли. Они хотят в побег рвануть отсюда и нас с собой зовут.

– А у меня выход только один, – побег, – заключил Злой, – и я знаю, как его устроить. Сторожу ночью кляп в рот заткнём и свяжем. Ключи от всех дверей отберём, оденемся в свою одежду и вперёд.

Злой не знал, что помимо сторожа в приёмнике ночью дежурят охранники. Они же и экспедиторы, которые развозили беглецов по своим регионам. Он так – же не знал, что план его побега услышал мальчишка с зубами, как у кролика.

После ужина Виктор познакомится с девчонками. Альбина была его ровесницей, а Алтане шёл восемнадцатый год. Они уважительно смотрели в глаза Витьку, зная, как он лихо отбился от Щеки и его приближённых.

– Молодец, не посрамил Горький, – говорила Алтана, с тобой можно в побег идти. По секрету тебе скажу, у меня муж есть, он в Пицунде живёт. Мы с ним пока не расписаны, я к нему ехала, но не доехала. Я обязательно должна его увидеть. Мне в Пицунду край нужно попасть в ближайшее время.

– Попадёшь, – пообещал Виктор, – дай мне денёк осмотреться и рванём отсюда.

В этот день всех удивил Ромб. Оказалось, он хорошо играл на гармошке и баяне. Всем понравилось, как он исполнял Кукарачу, а воспитатель заставлял его несколько раз исполнить песню «По ночной Москве».

– Ты где так научился играть на гармошке, – спросил у Ромба Злой.

– В деревне, – ответил Ромб, – я в Киселях до четвёртого класса жил. Играть сейчас могу почти на всех клавишных инструментах, но больше всех люблю аккордеон. На нём Кукарача лучше звучит, чем на баяне. Отец если бы не пропивал получку, купил бы мне аккордеон.

– А ты бы в кружок, какой записался и играл бы там на их инструменте. Кружков полно сейчас и бесплатно всё везде, – посоветовал ему Виктор.