Рядом с ней, красивой! Строго для взрослых

«Все складывается удачно! Видимо Луиза изголодалась по мужской ласке? – подумал он, – сегодня он сможет отплатить ей за своё юношеское унижение по полной программе. Она поймет, кого жестоко отталкивала от себя. Пускай волна досады захлестнёт её, и я не стану злорадствовать по этому поводу, а буду наслаждаться её телом и радоваться новой и лёгкой победе. Важно только не влюбиться в неё вторично, – поймал он себя на мысли, – ведь она всё-таки мила и красива».

Она долго не задержалась с подругами. Зайдя в предбанник, Луиза закрыла плотно дверь и накинула жиденький крючок, согнутый из проволоки на петлю.

– Ты рад, что мы одни остались? – спросила она, скидывая с себя халат.

– Ужасно рад, – даже очень! – встал он перед ней и скинул с себя плавки. Она мило улыбнулась и проделала тоже, со своим купальником. Они легли на сырой пол под окном, и он яростно овладел ей.

– Сережа, я сейчас заплачу от боли и счастья, – прижалась она своей щекой к его плечу, я или соскучилась по настоящему мужчине или у меня там какая-то болезненная патология образовалась? Постарайся глубоко сразу не входить в меня?

– Хорошо я понял, буду, осторожен в своих движениях, – заверил он её, но как только он почувствовал, что она стала учащённо и высоко поднимать свой зад, то сразу ускорился и утонул в ней.

Когда он закончил, то ощутил на своём плече уже не Луизину щёку, а её зубы. В пылу страсти она не контролировала свои действия и оставила ему памятный знак, который у него остался на долгие годы. Последующие годы он этот укус считал клеймом порока и старался, пока оно заживало, перед женой не оголять больное плечо.

***

Вега пришла с улицы, принеся с собой частичку свежего воздуха, и сразу прервала сладкие мечты Сергея. Она ложиться, не стала, а села рядом с ним и, заглянув ему томно в глаза, сказала:

– Не ожидала, что ты такой полноценный и сильный мужчина, я думала, что ты скромный и недоступный для других женщин. А ты такой обаятельный и главное холостой. Ты счастливая находка для любой женщины! Не пойму, почему ты один?

– Я тоже вначале предполагал, что Вега Сельвинская немногословная скромница, а ты оказалась заряжена комплектом острых зубов и сексуально-взрывным темпераментом, – и он оголил ей своё плечо, показав красный укус, который находился на ранее оставленной Луизой отметке.

Она прикрыла лицо руками и задергала плечами от смеха, затем припала губами к укусу и начала ранку лизать языком:

– Прости меня дуру не воздержанную? Но ты меня сам довёл в конце до такого состояния, и я не понимала, что творила. Я теперь тебе до дома буду зализывать эту ранку.

– Не надо до дома, – сказал он ей и хитро улыбнулся.- Лучше будет, если ты меня именно дома подлечишь. Сделала из меня Миледи. Правда у той лилия была на обратной стороне плеча. А холостым я стал не так давно.

– Развёлся? – спросила она.

– Нет, жену похоронил.

– Извини, я тебе кажется, ещё одну боль доставила своим любопытством? – уткнулась она пылающим лицом ему в грудь.

– Ничего страшного, я уже свыкся с этой потерей. Меня моя коммерческая деятельность втянула в работу с головой, и я как-то забылся. Сына хотел из Венгрии выдернуть себе в помощь, но он там трудится на хорошей и высокооплачиваемой работе. И, похоже, возвращаться домой, пока не думает.

– У тебя один сын?

– Нет, дочка есть, она у меня врач живёт с мужем в Иркутске.

– Ты такой старый папочка? – воскликнула она, – а выглядишь как золотой империал! Посмотри на наших мужиков, они все сморщенные, как перезревшие хрены, а ведь многим ещё и сорока лет нет. Я считаю, что написано на внешности мужчины, то напрямую имеет связь с мужским достоинством и истинным возрастом. Неправильно некоторые бабы в бюро знакомств запрашивают себе жениха по возрасту. Это ошибочное мнение.

Сергей тяжело вздохнул и произнёс:

– Меня тюрьма сохранила, и большую часть своей жизни я был окружён прелестницами похожими на тебя, а это я скажу самый лучший эликсир молодости. Представляешь, я даже не могу представить, что когда-то состарюсь, и буду пыхтеть самосадом, скрученным в козью ножку, приткнувшись сгорбленной спиной к завалинке.

– Серёжа ты меня не разыгрываешь? – спросила она, – что-то ты не похож на арестанта. У тебя благородное лицо с первого взгляда внушающее доверие. Я бы даже сказала, что ты похож на офицера. У тебя волевое лицо, какие бывают у бравых десантников. Мне так и думается, что ты в любой момент можешь выдать мне военную команду: «Оружие к бою, готовь!»

– Ну, ты меня прямо разрисовала, хоть на доску почёта вешай, – засмеялся он и перевернулся на живот. – Задери рубашку, и ты сразу поймёшь, какой я бравый десантник? – сказал он ей.

Она осторожно двумя пальчиками оголила ему спину и увидала по всей спине экспозицию, с которой на неё смотрели Добрыня Никитич, Илья Муромец и Алёша Попович.

Погладив ладонями знаменитую картину, она прикрыла спину простыней:

– Ну и что, из этого. Некоторые бывшие заключённые смелее и отважнее любого военного могут быть, – сказала она, – зек, конечно, не моя золотая мечта была. А сейчас я думаю, что была не права. Мне так после нашей близости хочется превратиться вместе с тобой в птицу и улететь в небо, спрятаться в каком ни будь пушистом и дымящемся облаке, чтобы нас никто не видал.

– Вика ты случайно стихи не пишешь на досуге? – спросил он.

– Нет, я по профессии журналист. Работала раньше в заводской многотиражке в городе Харькове. Не стало завода, – не стало и нашей газеты. А я не отчаиваюсь по этому поводу. Мне не в радость было писать о производственных успехах завода. Не интересно воздавать еженедельно хвалу одним и тем – же передовикам и тщеславному директорату. Всё это ложь и неискренность.

– Всё с тобой ясно, – сказал Сергей, – ты с поэтами из одного теста слеплена.

– А тебе, что поэты и журналисты не по душе? – раскрыв свои большие глаза, спросила она.

– Ну, что ты, наоборот. С вашим творческим братом приятно общаться. Среди авторской братии попадаются экземпляры не от мира сего. И выдают такие сногсшибательные экспромты, от которых душа начинает петь. У меня была одна любовница на курорте, она на ходу сочиняла смешные верши. Талант!

Ты любил меня и был предельно смел.

Когда свою лебёдушку во все дырки ты имел.

Но забыл ты быстро про меня

Когда на поезд, с плачем села я.

Прочитал Сергей, запомнившийся ему стишок.

– Ты, конечно, удивишься, но у неё фамилия была как у тебя, – Сельвинская. Она уехала из санатория на два дня раньше меня. И когда, я её провожал на поезд, она мне продекламировала этот куплет.

– Непрофессионально и пошло, – равнодушно сказала Вега.

– Я не понимаю в этом творчестве ничего, но то, что мне было с ней хорошо, я этого не забуду. И в последний день она мне подарила большой янтарь, который она нашла на берегу Балтийского моря.

– Я смотрю, у тебя было в жизни много женщин, и по курортам ты был ходок.

– Да я любил отдыхать на курортах, а женщины это постоянный мой жизненный стимул. Благодаря этим очаровательным созданиям, я сочным таким и остался по сей день.

Она приклонила свою голову к его плечу:

– Мне нравится, как ты хорошо отзываешься о женщинах. Дай бог, что бы я тоже заняла в достойное место на твоём пьедестале. Вижу память у тебя не плохая, и это радует!

– У тебя появилась возможность занять достойное место не в моей памяти, а в моём сердце и последующей жизни, – скосив глаза на Вегу, вполне серьёзно сказал он.

– Ты полагаешь, что автобусный роман может иметь продолжение и затем вылиться в свадебный процесс? – спросила она.

– А почему бы и нет, – ответил он, – ты мне нравишься. Поживёшь у меня, пока не надоест, – если притрёмся, то пойдём в загс с тобой.

Она убрала голову с его плеча и вопросительно посмотрела ему в глаза:

– Ты ведь практически обо мне ничего не знаешь. Может я отвратительная и дрянная девочка, и готовить не могу.