Рядом с ней, красивой! Строго для взрослых

– Конечно, узнал, она почти не изменилась, только животик небольшой у неё выделяется. После родов, наверное, остался, – сделал заключение Колька.

– А ты, чего перед ней вышаркивался, или хотел показать ей, какой ты шикарный мужчина стал? – спросил Колька.

– Я сомневаюсь, что она меня узнала, – сказал Сергей, – столько лет прошло, меня даже одноклассники и родственники некоторые не узнают, а она тем более. Это ты меня часто видишь и разительной перемены в моей внешности не находишь.

– Может быть, – сказал Колька, – но шоколад я бы хрен ей стал дарить и рубашку у неё бы не купил после того, как она тебя унижала в школе. А подзатыльники на её территории забыл, как от неё получал за нерадивое отношение к математике. Или ты память потерял, как она тебя гномом называла? Неужели не помнишь, как она назло тебе под твоим окнами гуляла с Гариком Герасимовым? Она тогда намеренно травила твоё влюблённое сердце. Я тебе тогда предлагал скинуть на них гондон с водой с четвёртого этажа. Мы бы в то время быстро отвадили, их от дразнящих прогулок. А ты не надо, не надо.

– Это всё в детстве было, а сейчас она стала вежливой и предупредительной. Надо прозондировать её семейное положение, да подвязаться к её подолу. Я заметил, что она не окольцованная. Отпуск у меня большой, как-то надо скрасить его. Мне будет приятно, свою юношескую не осуществившую мечту, обуздать сейчас.

– Хочешь самоутвердиться? – спросил Колька.

– Не знаю, чего я хочу, но Луизу, я уже захотел и завтра я надену новую рубашку, навещу, её в сельмаге, в котором мы с тобой сейчас были.

– Сам ты сельмаг, чего ты наш город позоришь? Нормальный у неё магазин, ситец баранки и керосин, и прочую дребедень она не продаёт.

– А чего это ты вдруг за неё заступаться стал или сам глаз на неё положил? – спросил Сергей.

– Нужна она мне, – презрительно бросил он, – такие цыпки в мою сторону не смотрят. Им новых русских подавай с толстым кошельком. А вступился я не за неё, а за наш город. Ты отвык от него, а я вот никуда бы не согласился из него выезжать. Здесь всё родное, а развлечься на всю катушку можно и в областном центре. Благо до него рукой подать, – Колька закашлялся в кулак, затем закурил свою неизменную Яву.

***

На следующий день в новой рубашке Сергей появился в баре у Луизы. Узнав в нём вчерашнего покупателя, она не подошла к бару, а подбежала, опередив неповоротливую барменшу и с очаровательной улыбкой, спросила:

– Что желаете?

– Чашку кофе чёрного, без сахара, пожалуйста? – и посмотрев на ассортимент сигарет, ткнул пальцем в пачку ЛМ,

Она быстро обслужила его, а он протянул ей купюру за кофе и сигареты.

– Вы, что думаете, я не могу угостить предусмотрительного человека с широкой душой? – отвергла она его купюру, – к тому же вы вчера забыли взять сдачу.

– Откуда вам известно, что у меня душа широкая и предусмотрительная?

– Вы вчера единственный из посетителей поздравили меня с днём торговли, – улыбалась она, – остальные завсегдатаи не удосужились это сделать.

– Ошибаетесь милейшая, – возможно душа у меня и широкая, но никакой я не предусмотрительный. Если бы я таковым был, то, наверное, много лет назад всё бы сделал для того, чтобы сводить вас в соседний парадный вход, где раньше находился салон для новобрачных.

Луиза удивлённо захлопала глазами и, переведя дыхание, спросила:

– По разговору видно, что вы не из нашего города, но со мной видимо приходилось раньше встречаться. Вероятно, мы с вами в одном институте учились?

– Нет, в институте с вами я не обучался, это точно, а вот в одной школе, мы с вами учились. Только вы на класс старше были и всячески унижали Серёжу Лебедева из-за маленького роста и плохие оценки по математике.

– Ба, неужели это ты Лебедёнок с Октябрьской улицы любитель птиц и главный подсматривающий по чужим баням, – сложила она на груди руки крест, накрест. – Каков ты стал! Сейчас ты выше меня на полголовы. Не признался бы ты, я бы тебя никогда не узнала. Вот теперь я уже нахожу знакомые черты лица. Расскажи, где ты сейчас? Чем занимаешься?

Он не отводил от неё своего пожирающего взгляда. Её глаза всколыхнули его память, когда он в юношеские годы засыпал с мыслями о ней. Тогда ему казалось, что к нему пришла настоящая любовь и больше он никого и никогда не полюбит, кроме неё. Сейчас он в душе улыбнулся своей мальчишеской наивности и, не желая её упустить в данный момент, предложил:

– Мы можем, с тобой в другом месте пообщаться? – спросил он, – а то здесь, как-то не совсем удобно душу свою изливать. Мне, кажется, нас здесь все подслушивают?

– Пойдём ко мне в кабинет? – пригласила она его, – у меня там хоть и тесно, но зато уютно.

– Нет, лучше давай в кафе или ресторан сходим? – эти заведения больше располагают к разговорам.

– У меня в кабинете сейчас будет лучше, чем в любом ресторане, – гордо сказала она.– Днём, тебе в тех заведениях, предложат к водке те же сосиски и холодные салаты, чего и у нас вдоволь бывает. Проходи? – Курить я тебе как дорогому гостю разрешу в кабинете!

Она специально говорила громко, желая, чтобы их разговор услышали другие продавцы. Но они как назло занимались своими делами и делали вид, что не обращают на неё никакого внимания. Она заметила, что их встреча не вызывает у персонала никакого интереса и тогда не вытерпев громко всем сообщила:

– Девчонки, ведь это мой друг детства, а он вчера был и постеснялся признаться, а я его не узнала.

– Надо – же, какая долгожданная и приятная встреча у вас произошла, – сказала продавец из кондитерского отдела, и протянула ей на тарелке два пирожных.

– А второй мужчина, кто с тобой вчера был? – спросила она у Сергея, передавая ему тарелку с пирожными.

– Тот, кто со мной и раньше всегда был вместе, – Колька Власов.

– Его я тоже начинаю вспоминать, – сказала Луиза, – он, что тоже живёт не в нашем городе?

– Работает он в Нижнем Новгороде, а живёт здесь, но подобные заведения он не любит навещать. Он больше к лесу привязан и птичьему рынку. Поэтому вы с ним и не встречались раньше.

Луиза взяла его за руку и почти силком затащила к себе в тесный кабинет с одним небольшим окном, скованным решёткой из толстой арматуры. В кабинете кроме письменного стола с телефоном в стиле ретро, двух стульев, вентилятора и сейфа, – ничего больше не было. Зато на стене висела красивая репродукция с райскими кущами.

Она включила стоящий на полу вентилятор и усадила Сергея на стул. Убрав ненужные бумаги со стола, Луиза влажной губкой вытерла его и крикнула барменше, чтобы та принесла поднос.

Тут – же на столе оказались горячие сосиски с зеленью и горчицей. Раскупоренная бутылка Смирновской водки, дополняла нежданный для Сергея обед.

– Жарко сейчас водку пить, – сказал он, – может пива лучше? – А пирожные совсем не к чему дала нам сладкая женщина, – возвратил он ей тарелку назад.

– Сейчас и пива свежего подвезут, – поставила она тарелку на сейф, – я на сегодня десять ящиков заказала, а пока выпьем водки.

Под водочку за разговором они съели все сосиски, затем принесли пива. От Луизы он узнал, о её не сложившимися двумя бракосочетаниями, но она не унывала об этом, мечтая, что судьбу свою в жизни ещё найдёт.

– Конечно, найдёшь Луиза, ты ведь имеешь красивые глаза и обворожительную улыбку, – сказал без лести ей Сергей, – ведь ты почти не изменилась, такая же привлекательная, как и прежде была, только женственней и ухоженней стала! – немного подумав, добавил, – и видимо богаче!

– Ты находишь? – спросила она, смутившись от его слов.

– Находят копейки на улице, а я вижу. Могу даже больше сказать, ты очень сексапильная и твой вид меня приводит в трепетное состояние. Боюсь, что от искушения я не удержусь.

– Серёжа, а не водочка тебя в трепет привела? – засмеялась она, – ты мне вчера показался, таким степенным и солидным мужчиной, а сегодня ты уже мне комплименты намекающие сыпешь.

– Луиза я выпил всего две рюмки и бутылку пива, для меня это не норма, а то, что я тебе говорю, – это, наверное, крик сожаления, что не смог тебя из-за своего юношеского физического недостатка влюбить в себя. Но ты имей в виду, моя оценка в отношении тебя переполнена искренностью и избытком прекрасных чувств, к тебе. Я когда вчера увидал тебя, сразу вспомнил несколько эпизодов нашего детства, когда ты, зная, что я бегаю за тобой, намеренно дразнила меня с Гариком Герасимовым, фланируя мимо моих окон. Ты не знаешь, как я каждое утро висел у себя во дворе на турнике, чтобы вытянуться в росте. Для меня это была идея – фикс. Я каждый день подходил к метке около дверного косяка, так и не сделав новых нарезок ножом. Пока умный дворник мне не сказал:

«Что от этого упражнения, только руки растут, а ноги теряют опору к земле, что может привести к травме. И только земля питает человека и даёт ему всё необходимое!»

После этого он мне посоветовал пить шиповник играть в баскетбол и больше плавать. Я подтянулся хорошо в армии. Жалею, что после службы мы с тобой не встретились. Я тогда уже знал, что ты замуж вышла, за аспиранта из института.

– Не аспирант он был, – поправила его Луиза, – а профессор с болезненной тягой к спиртным напиткам и молоденьким студенткам, – что его и погубило. Сейчас он носильщиком говорят, работает на железнодорожном вокзале в Питере. А тебя я Серёжа не дразнила под окнами, – это Гарик меня просил с ним там гулять, чтобы нас вместе видала твоя соседка Ольга Ульянова, в которую он был влюблён по уши, но взаимности от неё не получал. А сейчас у них и взаимность есть и сплошная гармония, – но только не в постели. Ателье по пошиву верхней одежды держат на улице Талалихина, – сообщила она.– Я раньше шила у них себе наряды. Ольга давно является моей лучшей подругой. А теперь смысла нет одеваться у неё, дорого и долго. Сама импорт вожу с Москвы и Турции. Кстати ты Ольгу сам видал, когда в последний раз?

Сергей задумался и почесал пальцем голову: