Горькое молоко – 2. Вальтер. Кофе от баронессы Кюцберг

– А медовухи вам налить? – предложил ему Женька.

– Нет, ребята, у меня завтра ответственное утро, да и самим вам тут питья мало.

– А за знакомство, грех не выпить так говорит один мой старший товарищ, – сказал Колчак.

– Ну, если жить, по теории твоего старшего товарища, то лучше жить бирюком, иначе есть перспектива спиться. У нас все в Союзе друзья и если каждое знакомство отмечать выпивкой, то можно заболеть тяжёлой болезнью. Так, что не слушай ты своего товарища. Тем более у тебя организм молодой, он растёт, и если ты с малых лет его будешь травить спиртным, то к двадцати пяти годам у тебя внутри всё сгниёт.

– Вы его не слушайте, он у нас совсем не пьёт, – вступилась за Вовку Абросимова, – он спортсмен и чемпион.

– И страшный хулиган, – громко смеясь, вставила Надька. – Чемпион по хулиганству.

Вовка не ответил на эту справедливую подковырку Надежды. В своем подсознании ему даже лестно было это слышать. Она анонсировала его при постороннем человеке, при охотнике, мужественном человеке, который, когда рос наверняка, тоже хулиганил.

«Из тихоней охотники не получаются», – так подумал Вовка, и произнёс:

– Я предлагаю поднять свои кружки за дядю охотника, которого мы знаем уже много часов, но не знаем, как его зовут.

Услышав такой тост, охотник резко оторвался от ухи, и виновато всех обвёл своим взглядом:

– Я сто раз извиняюсь перед вами. Я виноват, – нарушил этикет. Пришёл в гости и не назвался. Меня зовут Зиновий Афанасьевич, но чтобы вы язык свой не ломали, зовите меня просто охотником. В походе все должны быть равны. А вас я уже всех по вашим друг к другу обращениям запомнил. Для моей профессии феноменальная память, необходима.

Все выпили. Выпил и Фомин свой гематоген, в который Вовка добавил вина. Затем все принялись за уху.

– А кем вы работаете? – проявил интерес, весь вечер молчавший Болотин.

– Моя работа связана с медициной, – сказал охотник.

– Вот теперь у нас будет блат у хирурга или уролога, – включился в разговор Коровин.

– Я думаю, что вам со мной соприкасаться в скором будущем не придётся. Зачем вам нужна моя работа? Вы лучше поговорите о своих перспективах, а я охотно послушаю.

– Полагаю, пора утками заниматься, – прорезался командный голос Фомина.

Он требовательно посмотрел на девчонок, – Ломакина, Максимова, Абросимова и Никитина немедленно марш потрошить дичь.

Девчонки на него удивлённо посмотрели, но команде послушались.

– Фомин, в тебя никак лесной дух вселился? – ухмыльнувшись, спросил Вовка, – ты слышал, что дядя охотник говорил, что в походе все равны, так, что вставай и шуруй в лес за валежником.

– И пойду. Думаешь, я твоих волков напугался, я обладаю астральной силой, и могу победить с большим превосходством стаю этих кровожадных хищников.

– А бороться со мной будешь, – продолжал допекать его Вовка.

– Несомненно, и безотлагательно! – И полагаю, что ты мне проиграешь с позором, но если ты окажешься на лопатках, то за дровами пойдёшь сам.

Никто не догадывался, что Фомину в гематоген было подмешано вино, поэтому смотрели на него с большим удивлением. Тихий и интеллигентный Фомин, вдруг решился сделать вызов Колчину. Надька, почувствовала, что с Фоминым творится, что – то неладное, взяла его бутылку гематогена и отпила глоток.

– Здесь, то чем меня мама в детстве поила, – с полным недоумением показала она всем.

Фомин, не унимался, он начал готовиться к схватке, раздевшись до пояса. Все увидали его худое тело и тонкие, как лыжные палки руки. В таком виде его никто и никогда из класса не видал, так, как от уроков физкультуры он был постоянно освобождён. Вовка понял, что дозировку вина он ему завысил, но вызывающее поведение Фомина подтолкнуло его к схватке. Девчонки, жалея Славку, запротестовали:

– Ты, что Колчин совсем из ума выжил, – сказала Надька, – ты профессионал, а он тяжелее ложки в жизни ничего не поднимал.

Охотник, с неподдельным интересом наблюдавший за этой сценой, взял кружку, из которой пил Славка, понюхал её. Затем достал из своей аптечки нашатырь и подошёл к Фомину:

– Слава, вы видите, против какого крепкого парня собираетесь бороться, вам надо закрепить свои силы. Вот понюхайте этот неприятный на запах препарат, он освежает и приводит в чувство голову.

С этими словами он поднёс к Славкиным ноздрям открытый пузырёк нашатырного спирта, после чего Славкино лицо перекривилось, и он сел на траву.

Все замерли, смотря на это зрелище. Славка, сидел, поджав ноги к груди, положив на них свою тяжёлую голову. Около него, припав на одно колено, стоял охотник. Он взял его за запястье руки, чтобы прощупать пульс. У походного костра стояло сумеречное безмолвие. Треск разгоревшихся дров и монотонное пение лягушек в пруду, не мешало уловить дыхание у рядом стоявших друг к другу ребят. Но Славка внезапно приподнял голову. Он смотрел на всех своим прежним добрым, спокойным лицом, которое ребятам было знакомо много лет.

– Как вы думаете, принца датского смогу я сыграть? – спросил он извиняющим голосом у всех.

После такой разительной перемены Славкиного поведения и его заданного вопроса, ребята встряхнулись от набежавшего на них оцепенения, и, как будто договорившись звонко, и одновременно ему зааплодировали.

Взяв его в круг, они начали отпускать комплименты его таланту. Один Вовка угрюмо смотрел на него и думал:

«Как этот рахит, с головой мыслителя посмел разыграть его. Ну, я тебе сегодня покажу астральную силу и кровожадных волков с гематогеном».

– Фомин у тебя, что после гепатита такой талант прорезался? – раздражённо спросил у него Вовка.

К нему вполоборота повернулся охотник, преподнося палец к своим губам. Подавая тем самым знак, чтобы Вовка молчал.

– Я вам, много чего не говорил, – продолжил Фомин. – Но я познаю не только науку, но и искусство. И как вы знаете, если я чем – то занимаюсь, то это серьёзно.

Чтобы как то отвлечь ребят охотник несколько раз ударил в ладоши:

– Знаете, ребятки, что я вам всем скажу, вы забыли про дичь. Надо завершать работу, а несостоявшимся дуэлянтам, рекомендую сходить вдвоём и собрать дровишек, а я девочкам помогу правильно и вкусно приготовить чирков, – предложил Зиновий Афанасьевич и первым приступил обрабатывать птицу, ловко обдирая перья с неё.

Вовка подошёл к сидящему на траве Славке и протянул свою руку, чтобы помочь ему встать. Славка охотно откликнулся на его жест и навстречу подал правую руку. Вовка, как тисками обхватил его руку и с молниеносной лёгкостью поставил Фомина на ноги:

– Пошли за дровами Гамлет, пока совсем не стемнело? – сказал он ему.

Фомин отряхнул штаны, подошёл к своему магнитофону, включил его и затем нерасторопно пошёл вслед за Вовкой. Войдя вглубь леса, где было намного темнее, чем у костра Славка моментально одел, на себя трусливую маску и плаксиво взмолился:

– Володя, не отходи от меня, я ничего не вижу?

Вовка, никогда не слышал из его уст, чтобы он когда – то так его называл.

Произнёс Фомин его имя с такой мольбой, что Вовке самому на секунду поверилось в существование леших и кикимор, но тут – же отбросил эту глупую мысль:

– Ты чего хнычешь? – спрятавшись за толстый ствол дерева, басовито искажая голос, проговорил Вовка. – В нечистую силу не веришь, говоришь, – более устрашающе подал Вовка свой голос. – А в графа Дракула веришь? Я есть его последователь, и иду к тебе, что – бы крови твоей сладкой испить.

После чего Вовка сложил ладони рупором, и, поднеся их ко рту, подражая филину, несколько раз искусно ухнул. В лесу наступила жуткая тишина, от которой у Вовки самого поползли мурашки по телу.

– Это, что – же получается, сам себя напугал, – прошептал он.

Отчего ему сразу стало весело. И он тогда уже своим нормальным, не искажённым голосом окликнул Славку.