Полное собрание сочинений. Том 13. Май ~ сентябрь 1906

б) по существу это была бы сделка либеральной буржуазии с самодержавием за счет народа и за спиной его;

в) пролетариат не имеет никаких гарантий того, что эта сделка при данном соотношении реальных политических сил даст ему серьезное обеспечение в ведении его классовой борьбы (во всяком случае не такое серьезное, которое могло бы оправдать существенный вред, наносимый развитию пролетарского классового сознания активной поддержкой буржуазной сделки в эпоху революционного подъема).

2) Требование назначения ответственного думского министерства в силу вышеизложенного служит лишь к укреплению конституционных иллюзий и к развращению революционного сознания народа, порождая надежды на мирный переход власти к народу и затемняя коренные задачи борьбы за свободу; – принимая это во внимание, собрание постановляет:

1) пролетариат не может в данный момент поддерживать требования назначения думского министерства,

2) пролетариат поддерживает идею образования исполнительного комитета из состава революционных элементов Думы в целях объединения этим комитетом действий местных свободных организаций народа.

«Вперед» № 10, б июня 1906 г.

Печатается по тексту газеты «Вперед»

Накануне[93 - Статья «Накануне» была написана В. И. Лениным для подготавливаемой к изданию в Киеве большевистской легальной ежедневной газеты «Работник». Статья была передана в редакцию газеты по телеграфу и напечатана 8 (21) июня 1906 года на первой полосе первого номера газеты.Всего вышло два номера «Работника». Первый номер был конфискован, хотя большую часть тиража газеты удалось вывезти из типографии еще до прихода полиции. После выхода 9 (22) июня 1906 года второго номера (также конфискованного) газета была закрыта.]

Политическое положение проясняется с поразительной быстротой.

Несколько месяцев тому назад нельзя было сказать с уверенностью, соберется ли Государственная дума и что будет она представлять из себя? Несколько недель тому назад не видно еще было, по крайней мере для широких масс народа, на каком поприще и в какой форме разовьется следующий этап борьбы за свободу. Верил в Думу простодушный крестьянин, который не мог допустить мысли, чтобы горячие просьбы и заявления всех ходоков народа остались без последствий; верил в Думу буржуазный либерал, пытавшийся побудить правительство «добром» пойти на уступки. Не будет преувеличением сказать, что в несколько дней эта вера рушится на наших глазах, вера народных масс, таких людей, у которых все их интересы питали и укрепляли эту веру. Верили потому, что хотелось верить, верили потому, что темно еще было ближайшее политическое будущее, верили потому, что политические сумерки оставляли место всяким двусмысленностям, всяким колебаниям, всякому упадку настроения.

Теперь все снова становится ясным. Предвидение людей, которые казались какими-то чудаками-пессимистами в эпоху выборов в Думу или в первые дни Думы, оправдывается. Дума заседает пять-шесть недель, и уже люди, всей душой стремящиеся развить и разработать деятельность в Думе и около Думы, признают откровенно и честно великий факт: «Как народ устал ждать».

Он не уставал ждать десятки лет, но он устал теперь в несколько недель; он не уставал ждать, пока он спал или прозябал, пока во внешней обстановке его жизни не было обстоятельств, немедленно переворачивающих вверх дном его существование, его настроение, его сознание, его волю; он устал ждать в несколько недель, когда в нем самом просыпалась с невероятной быстротою жажда действия, и тусклыми, скучными, неинтересными стали казаться самые горячие, симпатичные слова, хотя бы с такой высокой трибуны, как Дума; устали ждать рабочие, – волна забастовок стала подниматься все выше и выше; устали ждать крестьяне, никакие преследования и мучительства, превосходящие ужасы средневековой инквизиции, не останавливают их борьбы за землю, за свободу; устали ждать матросы в Кронштадте и Севастополе, пехотинцы в Курске, Полтаве, Туле, Москве, гвардейцы в Красном Селе, даже казаки устали ждать. Все видят теперь, где и как разгорается новая великая борьба, все понимают ее неизбежность, все чувствуют величайшую необходимость выдержки, стойкости, подготовки, единовременности и согласованности действий пролетариата и крестьянства. Чувствуют, что для этого необходимо ждать… Мы стоим накануне величайших исторических событий, мы – накануне второй большой ступени российской революции. Социал-демократия, сознательная выразительница классовой борьбы пролетариата, будет стоять на своем посту, как один человек, и выполнит свой долг до конца.

«Работник» № 1, 8 июня 1906 г. Подпись: H. Ленин

Печатается по тексту газеты «Работник»

Колебания сверху, решимость снизу

Мы переживаем, по всей видимости, один из самых важных моментов революции. Новый подъем широкого и массового движения против старого порядка наметился уже давно. Теперь этот подъем близится к высшей точке своего развития. Выборы в Думу и первая неделя заседаний и работ оппозиционной Думы сыграли роль «копеечной свечки», от которой загорелся пожар по всей стране. Горючего материала оказалось такая еще бездна, атмосфера оказалась настолько еще «нагретой», что никакие предохранительные меры не помогли.

И теперь уже для всех становится ясным до очевидности, что пожар действительно охватил всю страну. Поднялись действительно новые слои – и пролетариата, даже такого, который полгода тому назад поставлял черносотенцев, и, особенно, крестьянства. Армия, связанная с наиболее отсталыми слоями крестьянства и подбираемая искусственно так, чтобы выкидывать вон, забивать и душить все живое и свежее, – даже армия оказалась почти что целиком пылающей. Известия о «бунтах» и вспышках в войске летят со всех сторон, как искры при большом пожаре.

Газетные репортеры, имеющие кое-какие связи с бюрократией, сообщают, что военный министр предостерегает от распущения Думы, не считая в этом случае возможным положиться на армию[94 - Очевидно, имеется в виду следующая заметка, опубликованная 8 (21) июня 1906 года в газете «Наша Жизнь» и перепечатанная в тот же день в вечернем выпуске «Биржевых Ведомостей»: «7 июня распространились слухи, что военный министр подал на имя государя записку, в которой, указывая на брожение в армии, высказывает опасения за успешность подавления беспорядков, ввиду чего распущение Думы небезопасно».].

Неудивительно, что правительство колеблется при таком положении дел. Правда, колеблясь, правительство тем не менее готовится самым недвусмысленным образом к кровавому подавлению революции. Провокация усиливается. Свободной печати объявлена война не на жизнь, а на смерть. Левые газеты «конфискуются вопреки всяким законам». Кронштадт наводнен специально посланными войсками. Белостокский погром – прямое начало контрреволюционных действий и притом вооруженных действий. Правительство колеблется, в его рядах раздаются голоса предостерегающие, голоса, зовущие к сделке с кадетами, но из-за этих колебаний, из-за этого «раздумья» оно не забывает ни на минуту своей старой, привычной, испытанной политики прямого насилия.

Реакционеры – люди дела, говорил Лассаль. Наши реакционеры оправдывают эти слова. Они раздумывают, взвешивают, колеблются, переходить ли сразу в общее наступление по новой линии (т. е. распускать ли Думу). Но они готовят наступление, не отрываясь от этого «дела» ни на минуту. Они рассуждают правильно, с точки зрения хищников, которые уже попали в петлю, неуклонно стягивающуюся вокруг их шеи. Уступить кадетам, обещающим «сильную власть»? или расправиться огнем и мечом? Подождем с первым исходом – решают они сегодня, – подождем, ибо это успеется и завтра, а второй исход во всяком случае надо готовить. Многие из них рассуждают, несомненно, и так: сначала испробуем и второй исход, выбрав момент поудобнее. А уступить кадетам успеем в последнюю минуту, когда уже досконально убедимся, что нельзя всего вернуть массовым кровопролитием!

Рассуждение, для хищников, вполне правильное. Без отчаянной и беспощадной борьбы они, понятно, не сдадутся. А на случай худого конца, они, конечно, готовят себе отступление к сделке с кадетами, к союзу с ними на той платформе «сильной власти», о которой так кстати напоминает им г. Струве. Реакционеры готовят серьезный и решительный бой, рассматривая сделку с кадетами как побочный результат неудачного исхода боя.

Пролетариат должен трезво и прямо смотреть на задачи революции. По «деловой» постановке великих вопросов он не уступит реакционерам. Направлять все свое внимание, все заботы и все усилия на неизбежный, завтра или послезавтра, решительный бой – и рассматривать сделку правительства с кадетами как побочный результат одного из возможных этапов революции. Пролетариату нечего бояться этой сделки: на ней сорвутся и Треповы и умеренные либералы. Пролетариат ни в каком случае не должен ни прямо, ни косвенно поддерживать этой сделки, поддерживать требование ответственного министерства из думского большинства. Ни срывать этой сделки теперь нам не нужно, ни поддерживать ее мы не будем. Мы идем своей дорогой, мы остаемся партией передового класса, который не даст массам ни единого двусмысленного лозунга, который не свяжет себя ни прямо, ни косвенно ни с единым грязным делом буржуазии и который сумеет при всех обстоятельствах и при всяких исходах борьбы отстоять интересы революции.

Компромисс правительства с Думой не невозможен как один из частных эпизодов революции. Социал-демократия ни проповедовать этого компромисса, ни поддерживать его, ни «срывать» в данный момент не должна. Она сосредоточивает все свое внимание и внимание масс на главном и существенном, а не на побочном и второстепенном. Она использует до последней капли все и всяческие компромиссы буржуазии с старой властью, все колебания вверху. Но она будет неуклонно предостерегать рабочий класс и крестьянство от «дружбы» кадетов. Она должна противопоставить колебаниям сверху беззаветную решимость снизу и, не поддаваясь провокациям, твердо и стойко собирать свои силы к решительному моменту.

Написано 8 (21) июня 1906 г.

Напечатано 9 июня 1906 г.

Печатается по тексту газеты в газете «Вперед» № 13

К единству!

Мы накануне выступления парламентской социал-демократической фракции в Государственной думе. Не подлежит сомнению, что эта фракция может принести теперь большую пользу делу рабочего движения и делу революции своим решительным, последовательным выступлением, заявляя с бесповоротной определенностью требования и лозунги последовательного демократизма и пролетарской классовой борьбы за социализм. Теперь, когда вопрос о выступлении с.-д. в Думе решен Объединительным съездом Российской социал-демократической рабочей партии, об этом нет двух мнений среди социал-демократов. И мы полагаем, что наши кавказские товарищи поступили вполне правильно, подписав пресловутое «торжественное обещание» членов Государственной думы[95 - «Торжественное обещание», введенное 13-й статьей положения о Думе, должны были подписать все члены Государственной думы. Оно содержало обязательство депутатов исполнять возложенные на них обязанности, «храня верность» царю. Кавказские социал-демократы – депутаты I Государственной думы – после подписания «торжественного обещания» опубликовали в печати цитируемое В. И. Лениным заявление (см. «Курьер» № 20, 8 (21) июня 1906 г.).] и сделав при этом известное заявление в газетах, – подписываем, «чтобы иметь возможность выполнить порученное нам народом дело, и подчеркиваем, что признаем какие бы то ни было политические обязательства только по отношению к народу».

Чем важнее для нашей партии выступление ее представителей в Гос. думе, тем необходимее взвесить как можно тщательнее принципы с.-д. тактики в данный момент. И надо сознаться, что ход политических событий, необыкновенно ускорившийся за истекшие несколько недель, вносит много света в неясные еще вчера вопросы, помогает определить ясно и точно позицию, стирает много разногласий между правым и левым крылом нашей партии.

В этом отношении мы должны с особенным удовольствием подчеркнуть рассуждения товарищей б. меньшевиков в сегодняшнем номере «Курьера». Передовица «Думские «законы»» начинается, правда, с несколько двусмысленной выходки против наименования никчемной болтовней выработки думских законов. Но дело, оказывается, в том, что товарищи недаром ставят слово «законы» в кавычки. Они защищают – ив этом они тысячу раз правы – выработку таких законов, которые не должны быть законами, а должны быть «декларацией», «провозглашением прав народа на свободу», «провозглашением отмены старых преград».

Такие «законы» правильнее всего, пожалуй, было бы назвать не законами, а обращением к народу. Но неразумно настаивать на расхождении словесном, когда получается согласие по существу дела. А согласие получается, действительно, полное. «Совершенно нелепо и вредно, – пишет «Курьер», – вносить в Думу законопроекты, тщательно и детально разработанные, с десятками и сотнями параграфов, примечаний и пр.» (курсив везде наш). Именно так. Подобная работа, по установившемуся словоупотреблению именуемая «органической», действительно вредна. Вредна «потому, что вместо яркого противопоставления, понятного всякому, подобные законопроекты заставляют народную мысль безнадежно путаться в дебрях статей и параграфов».

Совершенно справедливо. Народная мысль, действительно, безнадежно путается в дебрях «органического» законодательного прожектерства. Народную мысль затемняет, отупляет и развращает это прожектерство, ибо «в жизнь эти законы все равно воплощены не будут. Для того, чтобы их воплотить, нужно раньше вырвать власть из рук тех, кто держит ее сейчас. А вырвать власть может только такое народное движение, которое на место самой Думы поставит гораздо более властное и демократическое учреждение, вовсе не обязанное считаться с «законами», выработанными Думой». Это перенесение народного внимания на безусловную необходимость вырвать власть, на учреждение «гораздо более властное», не считающееся с законами кадетской Думы, в высшей степени правильно учитывает основные задачи революционного пролетариата и потребности современного момента.

За непонимание этих задач товарищи из «Курьера» в той же статье превосходно бичуют кадетов. Кадеты пишут свои законопроекты, «как настоящие законодатели, забывая, что законодательной власти в действительности у них нет ни на грош». «Они пишут свои «законопроекты» так, как будто завтра же судам придется разбирать деяния граждан по новым кадетским законам».

Стыдно стоять на такой точке зрения, поучает «Курьер» кадетов. Из этого трижды справедливого поучения остается сделать только один вывод, и этот вывод напрашивается сам собой. Не может и не должна революционная социал-демократия поддерживать требование о назначении ответственного министерства из думского большинства! Ведь такое министерство будет кадетским министерством, и ему в самом деле придется завтра лее назначать наказания за злоупотребления свободой. Такое министерство может быть сейчас, пока не вырвана еще власть у звездной палаты[96 - «Звездной палатой» называлась в России придворная клика – кучка реакционных сановников, оказывавшая в период революции 1905–1907 годов и в годы реакции огромное закулисное влияние на Николая П. «Звездная палата» представляла интересы высших кругов крепостников-помещиков и бюрократии, яростно боровшихся против революции и отстаивавших неприкосновенность всех своих привилегий; название свое получила по аналогии с английской «Звездной палатой» – высшим судебно-административным учреждением Англии в XV–XVII вв., наделенным королем широкими полномочиями и занимавшимся разбором политических и религиозных дел.], только либеральной ширмой старой власти. Такое министерство может быть сейчас лишь новым нарядом, которым прикроются на время те же погромщики! Мы разоблачим, конечно, это прикрытие и очень скоро. Мы используем всеми средствами эту новую ситуацию, когда она сложится и когда не только старая власть, но и кадеты вместе с ней запутаются в новом наряде и будут захлестнуты волной. Но мы не должны ни прямо ни косвенно, ни заявлением ни молчанием брать на себя, на партию пролетариата, ни тени ответственности за это переряживанье старой власти. Мы не должны бросать в массы лозунга о поддержке нами требования образовать ответственное министерство из думского большинства. Такой лозунг, независимо от нашей воли, неизбежно будет в силу объективных условий современной политической ситуации равняться тому, что на партию пролетариата ляжет часть ответственности за это переряживанье, за эту сделку буржуазии со старой властью. Такой лозунг косвенно содержит в себе одобрение так великолепно раскритикованных «Курьером» кадетских «законопроектов», ибо нельзя же в самом деле отрицать связи между тем, как проектируют кадеты наказывать за злоупотребления свободой, и тем, как проектируют они получить в виде министерства кусочек власти для применения этих наказаний, – получить кусочек власти от старой власти, для укрепления старой власти, по сделке с старой властью, в виде ширмы, заслоняющей натиск народа против старой власти.

И не нужен вовсе такой лозунг для рабочей партии. Всю свою работу пропаганды, агитации в массах и создания широких организаций она может вести еще лучше, цельнее, систематичнее и смелее без этого лозунга, противопоставляя наглости погромщиков, «законопроектам» кадетов наши социал-демократические «декреты», «провозглашения», обращения к народу чрез посредство с.-д. фракции в Думе (а при известных условиях и трудовиков вместе с нею), наконец, и те «призывы населения к образованию народной милиции, которая одна лишь способна охранять его жизнь и честь», – те призывы, которые мы советовали в № 9 «Впереда»[43 - См. настоящий том, стр. 200–201. Ред.], которые рекомендует орган Бунда «Volkszeitung»[97 - «Volkszeitung» («Народная Газета») – ежедневная газета, орган Бунда; издавалась на еврейском языке в Вильно с 19 февраля (4 марта) 1906 года по 19 августа (1 сентября) 1907 года.] и которые так справедливо одобряет «Курьер».

К единству, товарищи! Единство политических выступлений пролетариата складывается с неудержимой силой под давлением всей революционной атмосферы. Не будем затруднять это единство внесением необязательных и спорных лозунгов в нашу тактику. Воспользуемся представляющейся возможностью добиться полного согласия всех социал-демократов в такой момент, который окажется, пожалуй, важнейшим моментом великой российской революции!

Написано 9 (22) июня 1906 г.

Напечатано 10 июня 1906 г. в газете «Вперед» № 14

Печатается по тексту газеты

Дума и народ

Речь товарища Рамишвили, депутата с.-д. в Государственной думе, содержит некоторые чрезвычайно верные замечания, правильно определяющие с.-д. тактику. Оратор не только заклеймил правительство погромщиков с энергией настоящего представителя пролетариата. Оратор не только назвал «народными врагами» представителей правительства, – причем новая попытка кадетского председателя Думы стеснить свободу слова вызвала законный протест крайней левой. Оратор кроме того поставил в конце речи и общий вопрос об отношении Думы к народу.

Вот как высказался с.-д. депутат по этому вопросу:

«Я заканчиваю замечанием, что за нами стоит народ. В жизни делается нечто другое, не то, что мы делаем здесь, в этом зале. Там совсем другая атмосфера, здесь она гораздо мягче, здесь настроение более миролюбиво. Может быть, через месяц мы сами будем решать свое дело… Жизнь говорит гораздо громче, чем мы говорим здесь о том, что происходит вокруг. Я говорю, что мы стоим между правительством и народом. Дума, – это опаснее место. Пойти влево или пойти вправо, это значит примириться с кем-либо или порвать с кем-либо… Но не нужно забывать, что сам народ добьется того, чего не может добиться Дума, благодаря своим колебаниям и нерешительности. Я говорю, этот народ иначе настроен, чем мы здесь…».

Мы отметили курсивом особенно важные места в этой речи. Правильно отмечено здесь, что жизнь говорит гораздо громче, чем Дума, что в жизни нет такого «миролюбия», что «народ настроен иначе». Это несомненная правда. А из этой правды вытекает тот вывод, что неправы те, кто говорит о поддержке Думы народом. Народ уже теперь обгоняет Думу, говорит громче, проявляет меньше миролюбия, борется энергичнее. Значит, единственно верное определение задачи с.-д. – разъяснять самым широким массам народа, что Дума лишь робко и неполно выражает требования народа. Только такая постановка вопроса о с.-д. тактике снимает с партии пролетариата ответственность за шаткость кадетов. Только такая постановка, вполне считаясь со степенью развития сознания, решимости и готовности крестьянской массы, оказывается на высоте великих задач момента, – такого момента, про который выборные с.-д. пролетариата прямо говорят: «может быть, через месяц мы сами будем решать свое дело». Для того, чтобы быть в силах решать его, необходимо между прочим уже теперь вполне отмежевать себя от всяких либо лживых, либо недомысленных попыток «миролюбивого» исхода.

И тов. Рамишвили был вполне прав, когда заявил с высоты думской трибуны: «Дума – опасное место». Почему? Потому, что она проявляет «колебания и нерешительность». А колебания и нерешительность в такой момент, когда может быть уже через месяц придется самому народу решать свое дело, – прямо преступны. Тот, кто проявляет эти качества, как бы искренни ни были его намерения, в такой момент неизбежно попадет в самое фальшивое положение. Не от нашей воли зависит то, что в такой момент неизбежно вырастает из всех экономических и политических условий окружающей нас действительности решительная борьба народа со старой властью. Кто колеблется при виде этой приближающейся борьбы, тому действительно неминуемо придется «примириться с кем-либо или порвать с кем-либо». Кадеты именно в таком положении. Либеральная буржуазия жнет то, что сеяла она годами своей двуличной и колеблющейся политики, своих перебежек от революции к контрреволюции. Примириться с старой властью – порвать с борющимся народом. Порвать с старой властью – вот что необходимо было бы для того, чтобы примириться с борющимся народом.

Большинство Думы все сделало и делает, чтобы определить свою позицию в этом неизбежном выборе. Это кадетское, а частью даже хуже, чем кадетское, большинство каждым шагом своей политики готовит разрыв с борющимся народом, готовит примирение с старой властью. Эти шаги мелки, возразят нам. Но это – действительные шаги действительной политики, ответим мы. Эти шаги отвечают всем коренным классовым интересам либеральной буржуазии. Именно такой характер «миролюбия» несомненно имеет и кадетское требование думского министерства, назначенного старой властью.

И мы не устанем повторять, что поддержка этого требования рабочей партией нелепа и вредна. Нелепа, ибо действительное ослабление старой власти причиняет лишь борьба народа, идущего дальше робкой Думы. Вредна, ибо она сеет обман и смуту в умах. Вчера мы отметили, как правильно товарищи из «Курьера» признали нелепость и вред кадетских законопроектов[44 - См. настоящий том, стр. 211–214. Ред.]. Сегодня надо пожалеть, что те же товарищи защищают поддержку думского министерства, т. е. министерства, проводящего эти нелепые и вредные законопроекты!

На этих колебаниях «Курьера» мы остановимся может быть подробнее в другой раз. Пока достаточно будет указать на них: самый факт колебаний в такой важный момент показывает полную неустойчивость позиции колеблющихся.

Написано 10 (23) июня 1906 г.

Напечатано 11 июня 1906 г. в газете «Вперед» № 15