Полное собрание сочинений. Том 22. Июль 1912 – февраль 1913

Перед нами прямо классический образчик того, как обделывают свои политические «делишки» октябристы и кадеты. Они ни в каком «блоке» не состоят, боже упаси! Но они распределяют между собой роли, для надувания публики, так «ловко», что никакой формальный блок не дал бы им подобных «удобств». Кадеты видят, что страна левеет, что нарождается новая демократия, и поэтому они играют в левизну, пуская в оборот, через свое совещание, несколько абсолютно ничего не говорящих, совершенно бессодержательных, но похожих на левые фраз. Октябристы поддерживают в публике это настроение или впечатление, будто к.-д. полевели, поддерживают тем, что официально, в редакционной статье «Голоса Москвы», объявляют позицию к.-д. непримиримой, объявляют образование большинства в Думе посредством соединения октябристов с к.-д. невозможным, громят к.-д. за левизну, шумят о роспуске Думы и т. д. и т. п.

А на деле – под шумок торгуются с к.-д. и как раз во время наиболее резкого своего выпада против левизны к.-д. сторговываются с ними на общей формуле!!

«И волки сыты, и овцы целы». И демократия проведена за нос, обманута, завлечена в кадетское стадо (к.-д. ведь такие левые… посмотрите, как их октябристы ругают за левизну!), и октябристско-кадетский блок в черной Думе сохранен, укреплен, развит.

Так и хочется воскликнуть: о, небеса! Когда же поймет российская демократия эту нехитрую механику либерального кадетского надувательства? А ведь во всех европейских странах либеральные буржуазные политики проделывают, так или иначе, именно эту самую игру; перед народом, для выборов, в официальных выступлениях кричат и божатся, что они – демократы, радикалы (немецкие «свободомыслящие», Ллойд Джордж и К

в Англии), даже социалисты (радикалы-социалисты во Франции). А на деле, в настоящей своей политике, идут вместе с безусловно антидемократическими правительствами и партиями, с октябристами разных оттенков и разных национальностей.

Как стара эта история и как бесконечно часто повторяют ее кадеты!

IX

«Голос Москвы» уверяет, что перед выборами к.-д.

«вели ожесточенную полемику с левыми, доказывая необходимость законодательной работы в пределах реальных условий. Это и давало основания надеяться на возможность соглашения думского центра с оппозицией. Но после выборов во взглядах руководителей к.-д. партии произошла существенная перемена. Предложенная Милюковым и принятая конференцией резолюция по вопросу о думской тактике коренным образом расходится со всем тем, что во время выборов говорилось, очевидно, для привлечения на свою сторону голосов крупной городской буржуазии. Последняя едва ли согласилась бы поддерживать кадетов на платформе, выдвинутой теперь конференциею».

Вот образец суждений, в которых не знаешь, чему удивляться: наивному ли лукавству или наивному невежеству.

Никакой перемены во взглядах к.-д. нет. Они всегда были и остаются либеральной партией, обманом ведущей за собой демократию. И на выборах 1912 года кадеты перед крупной буржуазией выдвигали вперед свое «настоящее» лицо, свою «солидарность» дельцов, свою «трезвенность» слуг класса капиталистов. А перед демократическим избирателем те же к.-д. в то же самое время распинались, что они – демократы, и что их тактика в Думе ничем существенным не отличается от социал-демократической.

Эти две стороны кадетской политики – необходимая «принадлежность костюма» каждой либеральной партии во всех цивилизованных странах. Конечно, отдельные члены партии нередко избирают своей специальностью, одни – играть в демократизм, другие – отрезвлять «увлекающихся» и вести «сурьезную» буржуазную политику. Но ведь так бывает во всех странах. Например, известный либеральный шарлатан в Англии, Ллойд Джордж, изображает себя в речах перед народом прямо революционером и чуть-чуть не социалистом, а на деле сей министр идет в политике за своим вождем, Асквитом, который ни в чем не уступит консерватору.

Если статья «Голоса Москвы» изображает г. Милюкова представителем левых кадетов, то это вызывает лишь улыбку. Г-н Милюков на деле – представитель официальной кадетской дипломатии, примиряющей недемократическую сущность партии с демократической фразой.

«Голос Москвы» пишет:

«Эта новая «послевыборная» позиция г. Милюкова одобрена конференцией далеко не единодушно. Значительная часть ее членов настаивала на тактике соглашения с думским центром с целью проведения отдельных проектов и культурных реформ. Сторонники этой точки зрения доказывали, что при обсуждении различных законопроектов фракция должна идти на компромиссы, стараясь провести их в либеральном духе и отнюдь не делая их неприемлемыми». Следует выходка против «знаменитой кадетской дисциплины» и «беспрекословного подчинения» к.-д. «самодержавной воле» г. Милюкова.

Игра явная. Шито белыми нитками. Октябристы «дразнят» правых кадетов, стараясь изобразить их побежденными и вызвать их на более решительную борьбу с к.-д. левыми. Но от этой игры октябристов (которая была бы невозможна, не будь к.-д. и октябристы членами одной семейки) не исчезает бесспорный факт различия оттенков между левыми и правыми к.-д., между Ллойд Джорджами и Асквитами нашего либерализма.

Взгляните на «Русскую Молву». Этот орган прогрессистов, орган проповеди компромисса между октябристами и к.-д., подбирает к себе все больше официальных членов к.-д. партии. Не сразу, а постепенно, вслед за «веховским» вождем Струве, оказались там и Мансырев, и Маклаков, и Оболенский, и Гредескул, и Александров. Что подобная публика тянула к большему сближению с октябристами, это несомненно. Это не могло быть иначе. Но так же несомненно, что Милюков мирит их с «левыми к.-д.» на платформе с демократической вывеской и с октябристской сутью.

X

Думские формулы перехода разных партий по объяснениям Кассо представляют большой интерес. Они дают нам точный, официально утвержденный депутатами разных партий материал для политического анализа. Именно анализа и недостает обыкновенно больше всего этому материалу. Он теряется в заметках ежедневной печати или в груде стенографических отчетов Думы. А на нем очень стоит остановиться для уяснения истинной природы разных партий.

Редакционная статья «Речи» на другой день после принятия формулы недоверия заявляет: «Таким образом, русское общество получило от Гос. думы то, на что имело право рассчитывать» (№ 37, 7 февраля). Выходит как будто, что «обществу» надо лишь знать: доверяет Дума г-ну Кассо или нет, ничего больше!

Это неверно. Народу и демократии надо знать мотивы недоверия, чтобы понимать причины явления, признаваемого ненормальным в политике, и чтобы уметь найти выход к нормальному. Объединение на одном только слове «не доверяем» к.-д., октябристов и с.-д. дает слишком мало по этим серьезнейшим вопросам. Вот формула перехода октябристов:

«Гос. дума… считает: 1) всякое вовлечение учащихся средней школы в политическую борьбу гибельным для духовного развития молодых сил России и вредным для нормального течения общественной жизни; 2) необходимость в случаях своевременной осведомленности властей о нежелательных явлениях в средней школе предупредительных мер, а не выжидания, пока явления примут ненормальный характер[51 - Этот текст внесен в заседании 25 января. В заседании 1 февраля § 2 изменен так: «Отмечая по поводу данного частного случая господствующее в средней школе формальное и безучастное отношение к учащимся, отчужденность педагогического персонала от семьи, необходимо установить общий благожелательный взгляд на подрастающее поколение».]; 3) решительно высказывается против применения кучащимся тех полицейских мер, которые имели место 10. XII. 1912 без ведома учебного начальства, вместо естественного педагогического воздействия; 4) признает антипедагогической медленность, с которой решается судьба удаленных из учебных заведений учащихся, и, ожидая немедленной ликвидации этого случая в смысле, благожелательном для учащихся, – переходит к очередным делам».

Каковы политические идеи этого вотума?

Политика в школе вредна. Ученики виноваты. Но карать их должны педагоги, а не полицейские. Правительством мы недовольны за недостаток «благожелательности» и за медленность.

Это – идеи антидемократические. Это – оппозиция либеральная: система старой власти пусть остается, но применять ее надо помягче. Бей, но в меру и без огласки.

Посмотрите на формулу перехода прогрессистов:

«…Дума находит: 1) министерство народного просвещения, осведомленное о том, что происходило в средних учебных заведениях СПБ. в последнее время, проявило безучастное отношение к своим обязанностям и не оградило среднюю школу от вторжения в нее полиции; 2) приемы, допущенные динами полиции, которые были приняты без протеста со стороны министерства народного просвещения и заключались в обысках школ, во взятии и содержании детей в участке под арестом, в недопустимых способах расследования, не могут быть никоим образом оправданы, тем более, что дело шло в данном случае не об охране государственной безопасности, а о восстановлении порядка в средней школе; 3) вся система мер министерства народного просвещения, направленная к отчуждению школы от семьи, бездушным формализмом, угнетающим нравственное и умственное развитие молодого поколения, создает условия, благоприятные для возникновения явлений, ненормальных в школьной жизни. Считая объяснения министра народного просвещения неудовлетворительными, Дума переходит к очередным делам».

Эта формула внесена 30 января, и прогрессисты тогда же заявили, что голосуют за октябристов, если они добавят недоверие. Результаты этого торга мы видели выше.

На какой почве мог идти торг? На почве согласия в основном.

Прогрессисты тоже считают политику в школе ненормальной, тоже требуют «восстановления порядка» (крепостнического). У них тоже оппозиция с родительным падежом, оппозиция не системе старой власти, а ее применению – «безучастному, бездушному» и т. п. Пирогов в 1860-х годах соглашается, что надо сечь, но требовал, чтобы секли не безучастно, не бездушно. Прогрессисты не против того, чтобы теперешние социальные элементы «восстановляли порядок», но им советуется делать это «участливее». Какой прогресс-то у нас за полвека!

Формула перехода кадетов:

«Выслушав объяснения министра народного просвещения и признавая: 1) что в них имеет место полное смешение точки зрения педагогической с точкой зрения полицейской; 2) что объяснения эти представляют полное отрицание тех нормальных оснований, на которых могут быть установлены дружественные отношения сотрудничества между школой и семьей; 3) что политика министерства, вызывая глубокое недовольство в среде учащихся и законное раздражение в обществе, сама содействует образованию той атмосферы, которая благоприятствует раннему вовлечению учащейся молодежи в занятия политикой и таким образом сама создает условия, возникновение которых должна была бы предупредить; 4) что обращение с учащимися, как с государственными преступниками, калечит жизнь наиболее одаренных из подрастающего поколения, вырывает из рядов его многочисленные жертвы и составляет угрозу для будущности России, – Дума признает объяснения министра неудовлетворительными и переходит к очередным делам».

В гораздо более мягкой и закутанной фразами форме здесь тоже осуждается «раннее» вовлечение в политику. Это – антидемократическая точка зрения. И октябристы и кадеты осуждают полицейские меры лишь потому, что требуют вместо них предупреждения. Не разгонять собрания, а предупреждать их должна система. Ясно, что система сама от такой реформы лишь подкрасится, но не изменится. Мы недовольны политикой министерства, – говорят к.-д., – и у них выходит, совсем по-октябристски, что возможно желать изменения этой политики без кое-чего гораздо более глубокого.

К.-д. выражаются против правительства гораздо резче, чем октябристы, и неразвитые политически элементы за этой резкостью слов просматривают полное тождество либеральной, антидемократической, постановки вопроса у к.-д. и у октябристов.

Дума должна серьезно учить народ политике. Кто учится политике у кадетов, тот развращает, а не развивает свое сознание.

Что октябристы, прогрессисты и кадеты торговались и сторговались на общей формуле, это не случайность, а результат их идейно-политической солидарности в основном. Нет ничего мизернее кадетской политики: ради признания неудовлетворительными объяснений соглашаться на прямое осуждение политики в школах. Но соглашались кадеты на это потому, что они сами осуждают «раннее» вовлечение.

Формула Трудовой группы:

«Принимая во внимание: 1) что грубое насилие, произведенное 9. XII. 1912 над учащейся молодежью средней школы, поразившее общество позорным привлечением охранного отделения к делу педагогического надзора за учащимися средней школы, встретило в объяснении министра народного просвещения г. Кассо лишь полное одобрение и злорадную насмешку над общественным мнением; 2) что система сыска и охраны, являющаяся результатом всей политики объединенного министерства и, в частности, министра народного просвещения Кассо, ведет к окончательному разгрому и грозит в будущем тяжелыми потрясениями для подрастающего поколения, – Гос. дума требует: немедленного принятия обратно всех уволенных 9. XII. и, признавая объяснения министра народного просвещения Кассо неудовлетворительными, – его немедленной отставки и переходит к очередным делам».

Эта формула, строго говоря, есть резко либеральная формула, но того, что должен бы сказать демократ, в отличие от либерала, в ней нет. И либерал может признать позорным привлечение охраны к педагогическому надзору, но демократ должен сказать (и должен научить народ тому), что никакой «надзор» не вправе посягать на свободное устройство кружков и бесед о политике. И либерал может осуждать «всю политику объединенного министерства», но демократ в России должен разъяснить, что есть некоторые общие условия, в силу которых какое угодно иное министерство вынуждено было бы вести ту же, в сущности, политику.

Демократизм трудовической формулы сказывается только в ее тоне, в настроении авторов. Настроение есть политический симптом, слов нет. Но от формулы перехода не грех требовать продуманной мысли, а не только «духоподъемного» настроения.

Формула перехода социал-демократов:

«Выслушав объяснения министра народного просвещения и усматривая в них: 1) решимость бороться с естественным и отрадным стремлением учащейся молодежи к расширению своего умственного кругозора путем самообразования и к товарищескому общению; 2) оправдание системы чиновнического формализма, шпионства и полицейского сыска, насаждаемой в высшей, средней и низшей школе, умственно и нравственно калечащей молодежь, беспощадно подавляющей всякие проблески самостоятельности мысли и независимости характера и порождающей эпидемию самоубийств среди учащихся, – Гос. дума признает эти объяснения неудовлетворительными. Признавая вместе с тем, что 1) господство полицейской точки зрения в деле народного просвещения неразрывно связано с господством охранной полиции над всею русской жизнью, подавлением всех видов организованной самодеятельности граждан и их бесправием и что 2) только коренное преобразование государственного строя и системы государственного управления способно освободить граждан от полицейских пут, освободить от них и школу, – Гос. дума переходит к очередным делам».

Едва ли можно признать безупречной и эту формулу. Нельзя не пожелать ей более популярного и более обстоятельного изложения, нельзя не пожалеть, что не указана законность занятия политикой и т. д. и т. п.

Но наша критика всех формул вовсе не направлена на частности редактирования, а исключительно на основные политические идеи авторов. Демократ должен был сказать главное: кружки и беседы естественны и отрадны. В этом суть. Всякое осуждение вовлечения в политику, хотя бы и «раннего», есть лицемерие и обскурантизм. Демократ должен был поднять вопрос от «объединенного министерства» к государственному строю. Демократ должен был отметить «неразрывную связь», во-1-х, с «господством охранной полиции», во-2-х, с господством в экономической жизни класса крупных помещиков феодального типа.

Написано 6–9 (19–22) февраля 1913 г.

Напечатано в марте и апреле 1913 г. в журнале «Просвещение» №№ 3 и 4 Подпись: В. Ильин

Печатается по тексту журнала

Некоторые итоги «Землеустройства»

Каковы результаты новой аграрной политики? Этот вопрос интересует – и вполне законно – всех рабочих. Правительственная статистика ведется так плохо и так пристрастно, что доверять ей нельзя. Несомненно, что новая земельная политика есть буржуазная политика, но ею заведуют всецело гг. Пуришкевичи, Марковы и К

, т. е. старого типа крепостники. От такого «заведования» трудно ждать чего-либо иного, кроме краха.