Полное собрание сочинений. Том 8. Сентябрь 1903 ~ сентябрь 1904

Центральный Комитет

Написано 14 (27) ноября 1903 г.

Впервые напечатано в 1928 г. в Ленинском сборнике VII

Печатается по рукописи

Письмо ЦК РСДРП администрации заграничной лиги, группам содействия партии и всем членам партии, находящимся за границей[53 - На этом проекте «Письма ЦК РСДРП администрации Заграничной лиги, группам содействия партии и всем членам партии, находящимся за границей» Лениным была сделана надпись (адресованная, вероятно, заграничному представителю ЦК – Ф. В. Ленгнику): «Верните по прочтении этот проект письма и никому не показывайте». Письмо, видимо, не было отослано, но намеченный в нем план поддержки революционного движения в России из-за границы действительно лег в основу заграничной работы ЦК.]

Товарищи! Окончательное объединение партии ставит теперь перед нами насущную и настоятельную задачу широко развить заграничную работу социал-демократии и прочно объединить всех действующих на этом поприще работников.

Согласно уставу партии (§ 13), вся заграничная работа партии разделяется на две крупные области, различные по типу организации. С одной стороны, дело пропаганды и агитации за границей непосредственно ведает и централизует в своих руках Заграничная лига. ЦК примет все меры, чтобы помочь полной централизации этого дела в руках Лиги и обеспечить ее автономию в этой функции. С другой стороны, содействие русскому движению она оказывает не иначе как через посредство лиц и групп, особо назначенных Центральным Комитетом.

Призывая всех членов Лиги, все группы содействия и всех членов партии, находящихся за границей, к всесторонней поддержке Лиги в ее работе пропаганды и агитации, ЦК намерен направить теперь все усилия к организации этих посредствующих групп, чрез которые должна производиться поддержка русского движения.

Задачи свои в этой области ЦК понимает следующим образом.

Поддержка русского движения из-за границы выражается главным образом 1) в отправке революционных работников в Россию; 2) в отправке собранных за границей денежных сумм в Россию; 3) в собирании за границей таких русских связей, сведений и указаний, которые должны быть тотчас сообщаемы в Россию в целях помощи действующим там товарищам, в целях предупреждения провалов и т. д.; 4) в отправке литературы в Россию и т. п.

Не претендуя на то, чтобы исчерпать этим перечнем всех форм непосредственной поддержки русского движения из-за границы, мы думаем, однако, что пока достаточно наметить главные формы ее и сообразовать создаваемую организацию с этими формами. Опыт покажет, в какой мере необходимы будут изменения этой организации в дальнейшем будущем.

Начнем с отправки людей для работы в России. Желательно было бы, конечно, чтобы наибольшее число едущих сносилось непосредственно с главной агентурой ЦК за границей – именно с женевской, получая от нее явки, пароли, деньги и необходимые указания. Но целый ряд едущих работать лиц не в состоянии, конечно, заезжать в Женеву, и потому ЦК намерен приступить к назначению своих агентов во всех сколько-нибудь важных заграничных центрах: Лондоне, Париже, Брюсселе, Берлине, Вене и др. Всякий, намеревающийся ехать в Россию для работы, приглашается обращаться к местному агенту ЦК и этот агент примет все меры к тому, чтобы едущий мог возможно скорее и безопаснее достигнуть места своего назначения, чтобы первые шаги едущего в Россию соответствовали общему плану ЦК относительно распределения сил и средств и т. д. ЦК надеется, что Заграничная лига окажет всяческое содействие этим агентам ЦК – например, путем ознакомления наибольшего количества заграничной публики с функциями этих агентов, с условиями сношения с ними, путем содействия возможно более конспиративной постановке этих сношений и т. д.

Так как отправка людей в Россию из крупных центров заграницы составляет очень большое дело и так как надлежащее ознакомление с отправляемыми не всегда под силу одному лицу, то ЦК будет назначать, по мере надобности, не одного агента, а группу агентов, согласно § 13 устава партии.

Далее. Что касается до отправки денег, то здесь всего более желательна полная централизация сбора денег по всей загранице в руках Лиги и передача сумм администрацией Лиги Центральному Комитету. Только в случаях необходимости придется, может быть, по указаниям опыта, передавать известные суммы непосредственно от местных секций Лиги местным агентам ЦК, когда, например, экстренные обстоятельства требуют немедленной помощи побегу, отправке человека, посылке литературы и т. п. ЦК надеется, что администрация Лиги даст соответствующие указания секциям и выработает наилучшие формы отчетности в сборе и расходе денег.

Затем, всем известно, конечно, что очень часто лица, приезжающие из России за границу, сообщают такие известия, которые были бы очень важны для русских работников, – например, известия о размерах провалов, о необходимости предупредить таких-то товарищей в городе, отдаленном от места провала, о необходимости использовать в России такие-то связи, которые не успел или не мог использовать бежавший или уехавший товарищ, и т. д. Конечно, по мере окончательного объединения всей партийной работы под руководством ЦК все чаще будет представляться возможность собирать все эти связи и указания в России же, и это единственно нормальный и желательный путь. Но несомненно, что долго еще будут встречаться случаи, когда по разным причинам бежавшие или легально выехавшие из России товарищи не успели передать связей в России, так что необходимо будет воспользоваться для этого их заграничным пребыванием.

Наконец, дело транспорта литературы ЦК постарается, конечно, централизовать как можно полнее в руках особой транспортной группы, часть членов которой будет всегда находиться за границей. Особые агенты ЦК будут назначены, поэтому, для заведования складами партийной литературы в разных заграничных центрах, для ведения сношений с границами и т. д. Но даже при самой лучшей постановке транспортного дела всегда останутся, конечно, такие пробелы в нем, которые придется пополнять экстренными оказиями, отправкой (может быть) чемоданов, утилизацией каких-нибудь благоприятных случаев торговых сношений, пароходных сообщений и т. д. По всем таким делам все сообщения, указания и справки должны равным образом направляться к агентам ЦК, которые будут концентрировать все подобные дела и действовать сообразно общему плану ЦК и его указаниям.

ЦК, сообщая о своем плане работы администрации Лиги, выражает свою уверенность, что Лига окажет в свою очередь всяческое содействие агентам ЦК за границей и в особенности примет меры к тому, чтобы эти агенты могли широко знакомиться с группами содействия, кружками молодежи и проч. и проч.

Написано не ранее 16 (29) ноября 1903 г.

Впервые напечатано в 1928 г. в Ленинском сборнике VII

Печатается по рукописи

Письмо в редакцию «Искры»[54 - «Письмо в редакцию «Искры»» написано В. И. Лениным в ответ на статью Г. В. Плеханова «Чего не делать», напечатанную в № 52 «Искры» от 7 ноября 1903 года. В настоящем томе в разделе «Подготовительные материалы» приводится набросок содержания этого письма Ленина.]

Письмо в редакцию

Статья «Чего не делать» поднимает такие важные, такие насущные именно в данный момент вопросы нашей партийной жизни, что трудно удержаться от желания немедленно отозваться на любезное приглашение редакции гостеприимно открыть страницы своего органа, – особенно трудно постоянному участнику «Искры», особенно трудно в такой момент, когда опоздать с своим голосом на неделю, значит, может быть, вовсе отказаться от подачи голоса.

А мне хотелось бы подать свой совещательный голос, чтобы устранить некоторые возможные и едва ли не неизбежные недоразумения.

Скажу прежде всего, что автор статьи тысячу раз прав, по моему мнению, когда он настаивает на необходимости охранять единство партии и избегать новых расколов, – особенно из-за разногласий, которые не могут быть признаны значительными. Призыв к миролюбию, мягкости и уступчивости в высшей степени похвален со стороны руководителя вообще и в данный момент в особенности. Предать анафеме или исключать из партии не только бывших экономистов, но и группки социал-демократов, страдающих «некоторой непоследовательностью», было бы безусловно неразумно, неразумно до такой степени, что нам вполне понятен раздраженный тон автора статьи по отношению к представляющимся его уму прямолинейным, упрямым, глупым Собакевичам, способным стоять за исключение. Мы думаем даже больше: когда у нас будет партийная программа и партийная организация, мы должны не только гостеприимно открывать страницы партийного органа для обмена мнений, но и давать возможность систематически излагать свои, хотя бы и незначительные, разногласия тем группам или, по выражению автора, группкам, которые по непоследовательности защищают некоторые догмы ревизионизма и которые по тем или иным причинам настаивают на своей групповой особенности и индивидуальности. Именно для того, чтобы не быть слишком прямолинейным и по-собакевически резким по отношению к «анархическому индивидуализму», необходимо, по нашему мнению, сделать все возможное – вплоть даже до некоторых отступлений от красивых схем централизма и от безусловного подчинения дисциплине – чтобы предоставить свободу высказаться этим группкам, чтобы дать возможность всей партии взвесить глубину или незначительность разногласий, определить, где именно, в чем и с чьей именно стороны наблюдается непоследовательность.

Пора, в самом деле, решительно отбросить традиции сектантской кружковщины и – в партии, опирающейся на массы, – выдвинуть решительный лозунг: побольше света, пусть партия знает все, пусть будет ей доставлен весь, решительно весь материал для оценки всех и всяческих разногласий, возвращений к ревизионизму, отступлений от дисциплины и т. д. Побольше доверия к самостоятельному суждению всей массы партийных работников: они и только они сумеют умерить чрезмерную горячность склонных к расколу группок, сумеют своим медленным, незаметным, но зато упорным воздействием внушить им «добрую волю» к соблюдению партийной дисциплины, сумеют охладить пыл анархического индивидуализма, сумеют одним фактом своего равнодушия документировать, доказать и показать ничтожное значение разногласий, преувеличиваемых тяготеющими к расколу элементами.

На вопрос: «чего не делать?» (чего не делать вообще и чего не делать для того, чтобы не вызвать раскола) я ответил бы прежде всего: не скрывать от партии возникающих и нарастающих поводов к расколу, не скрывать ничего из тех обстоятельств и происшествий, которые являются такими поводами. Более того, не скрывать не только от партии, но, по возможности, и от сторонней публики. Я говорю «по возможности», имея в виду то, что необходимо скрыть в силу требований конспирации, – но в наших расколах обстоятельства такого рода играют самую ничтожную роль. Широкая гласность – вот самое верное и единственно надежное средство для избежания расколов, которых можно избежать, для уменьшения до minimum'a вреда от тех расколов, которые стали уже неизбежными.

В самом деле, вдумайтесь в те обязанности, которые налагает на партию то обстоятельство, что она имеет уже дело с массой, а не с кружками. Чтобы не на словах только стать партией масс, мы должны к участию во всех партийных делах привлекать все более и более широкие массы, постоянно поднимая их от политического безразличия к протесту и борьбе, от общего духа протеста к сознательному принятию социал-демократических воззрений, от принятия этих воззрений к поддержке движения, от поддержки к организационному участию в партии. Можно ли достигнуть этого результата, не внося самой широкой гласности в дела, от решения которых зависит то или иное воздействие на массы? Рабочие перестанут понимать нас и покинут нас, как штаб без армии, в случае расколов из-за незначительных разногласий – говорит автор и говорит совершенно справедливо. И для того, чтобы рабочие не могли перестать понимать нас, для того, чтобы их опытность в борьбе и их пролетарское чутье научили кое-чему и нас, «руководителей», – для этого необходимо, чтобы организованные рабочие приучались следить за возникающими поводами к расколу (такие поводы всегда бывали и всегда будут возвращаться во всякой массовой партии), сознательно относиться к этим поводам, оценивать происшествия какого-нибудь русского или заграничного Пошехонья[55 - Пошехонье – синоним глухого провинциального захолустья с дикими патриархальными нравами и обычаями. Выражение вошло в обиход благодаря произведению М. Е. Салтыкова-Щедрина «Пошехонская старина», где описывался быт поместных дворян, которые «забились в самую глушь Пошехонья, без шума сбирали дани с кабальных людей и скромно плодились». Великий сатирик едко высмеивал и обличал это царство невежества и произвола.] с точки зрения интересов всей партии, интересов всего движения в целом.

Автор трижды прав, когда он подчеркивает, что нашему центру многое будет дано и многое с него взыщется. Именно так. И именно поэтому необходимо, чтобы вся партия систематически, исподволь и неуклонно воспитывала себе подходящих людей в центре, чтобы она видела перед собой, как на ладони, всю деятельность каждого кандидата на этот высокий пост, чтобы она ознакомилась даже с их индивидуальными особенностями, с их сильными и слабыми сторонами, с их победами и «поражениями». Автор делает замечательно тонкие и, очевидно, основанные на богатом опыте, замечания о некоторых причинах подобных поражений. И именно потому, что эти замечания так тонки, надо, чтобы ими воспользовалась вся партия, чтобы она всегда видела каждое, хотя бы и частичное, «поражение» того или иного своего «руководителя». Ни один политический деятель не проходил своей карьеры без тех или иных поражений, и если мы серьезно говорим о влиянии на массы, о завоевании нами «доброй воли» масс, то мы должны всеми силами стремиться к тому, чтобы эти поражения не скрывались в затхлой атмосфере кружков и группок, чтобы они выносились на суд всех. Это кажется неловким с первого взгляда, это должно иногда представиться «обидным» для того или другого отдельного руководителя, – но это ложное чувство неловкости мы обязаны преодолеть, это наш долг перед партией, перед рабочим классом. Этим, и только этим, мы дадим возможность всей массе (а не случайному подбору кружка или группки) влиятельных партийных работников узнать своих вождей и поставить каждого из них на надлежащую полочку. Только широкая огласка направляет все прямолинейные, однобокие, капризные уклонения, только она превращает иногда нелепые и смешные «контры» «группок» в полезный и необходимый материал партийного самовоспитания.

Света, побольше света! Нам нужен громадный концерт; нам нужно выработать себе опыт, чтобы правильно распределить в нем роли, чтобы одному дать сентиментальную скрипку, другому свирепый контрабас, третьему вручить дирижерскую палочку. Пусть же осуществится на деле прекрасный призыв автора к гостеприимству для всех мнений на страницах партийного органа и всех партийных изданий, пусть судят все и каждый о наших «спорах и вздорах» из-за какой бы то ни было «ноты», взятой слитком резко, по мнению одних, фальшивой, по мнению других, сорванной, по мнению третьих. Только из ряда таких открытых обсуждений и сможет выработаться у нас действительно спевшаяся коллегия руководителей, только при таком условии рабочие будут поставлены в такое положение, чтобы они не могли перестать понимать нас, только тогда наш «штаб» будет опираться действительно на добрую и сознательную волю армии, идущей за штабом и в то же время направляющей свой штаб!

    Ленин

«Искра» № 53, 25 ноября 1903 г.

Печатается по тексту газеты «Искра»

Почему я вышел из редакции «Искры»?[35 - Это письмо в редакцию было послано мной в «Искру» тотчас после выхода № 53. Редакция отказалась поместить его в № 54, и я вынужден выступить с отдельным листком.]

Письмо в редакцию «Искры»[56 - Письмо В. И. Ленина в редакцию «Искры» «Почему я вышел из редакции «Искры»?» сыграло большую роль в разоблачении оппортунистической тактики меньшевиков, их дезорганизаторской деятельности на II съезде РСДРП и в после-съездовский период. После того, как меньшевистская редакция ЦО трусливо отказалась поместить «Письмо» в «Искре», большевики в декабре 1903 года издали его в Женеве отдельным листком. В связи с выходом в свет этого документа В. И. Ленин писал Н. Е. Вилонову: «Я напечатал теперь отдельным листком «письмо в редакцию «Искры»» (Почему я вышел из редакции?) – там я рассказываю вкратце, из-за чего мы разошлись, и стараюсь показать, как неверно представлено дело в № 53 «Искры» (начиная с № 53 в редакции состоят четверо представителей меньшинства и еще Плеханов). Надеюсь, что это письмо (маленький печатный листок в 8 страничек) скоро попадет в Ваши руки, потому что в Россию его уже повезли и, вероятно, распространить будет нетрудно» (Сочинения, 4 изд., том 34, стр. 175).Письмо Ленина «Почему я вышел из редакции «Искры»?» получило широкое распространение в России, где оно нелегально перепечатывалось. В полицейских документах за 1904–1905 годы отмечалось, что при обысках и арестах «Письмо» это было обнаружено в Москве, Харькове, Туле, Томске, Риге, Николаеве, Полтаве, Астрахани, Донбассе.]

Это – вовсе не личный вопрос. Это – вопрос об отношении большинства и меньшинства нашего партийного съезда, и я обязан ответить на него немедленно и открыто, обязан не только потому, что делегаты из большинства осыпают меня запросами, но и потому, что статья «Наш съезд» в № 53-м «Искры» дала совершенно неверное освещение того не очень глубокого, но очень дезорганизующего разделения между искровцами, к которому привел съезд.

Статья излагает дело так, что никто и с лупой не усмотрит в ней ни одной действительно серьезной причины разделения, никто не увидит и тени объяснения такого явления, как изменение в составе редакции ЦО, никто не найдет и подобия уважительных причин моего выхода из коллегии. Мы разошлись по вопросу об организации центров партии – говорит автор статьи – по вопросу об отношении ЦО и ЦК о способе проведения централизма, о пределах и характере возможной и полезной централизации, о вреде бюрократического формализма.

В самом деле? А не разошлись ли мы по вопросу о личном составе центров, по вопросу о том, допустим ли из-за недовольства выбранным на съезде составом бойкот этих центров, дезорганизация практической работы, переделка решений партийного съезда в угоду некоторому кружку заграничных социал-демократов, вроде большинства Лиги?

Вы прекрасно знаете, товарищи, что дело было именно так. Но громадное большинство наиболее влиятельных и наиболее деятельных партийных работников еще не знает этого, и я вкратце намечу основные факты, – вкратце потому, что вскоре будут опубликованы, судя по заявлению № 53 «Искры», полные материалы по истории нашего расхождения[57 - Имеется в виду сообщение в № 53 «Искры» от 25 ноября 1903 года о предстоящем выходе в свет («в полном виде», с изъятием только представленных на съезд докладов с мест) протоколов II съезда РСДРП и II съезда Заграничной лиги.].

На нашем съезде, как справедливо указывают и автор занимающей нас статьи и делегация Бунда в ее только что вышедшем отчете, было значительное большинство «искровцев», – по моему счету около

/

голосов даже до ухода делегатов Бунда и «Рабочего Дела». В первой половине съезда эти искровцы шли дружно вместе против всех антиискровцев и непоследовательных искровцев. Особенно наглядно сказалось это на двух инцидентах первой половины съезда, важных для понимания нашего расхождения: на инциденте с OK и на инциденте с равноправием языков (в этом случае компактное большинство искровцев единственный раз понизилось с

/

до

/

). Во второй половине съезда искровцы начали расходиться и совсем разошлись к концу его. Споры о параграфе 1 устава партии и о выборе центров показывают отчетливо характер этого расхождения: меньшинство искровцев (с Мартовым во главе) сплачивает вокруг себя постепенно большее и большее число неискровцев и нерешительных элементов, противостоя большинству искровцев (среди которых были Плеханов и я). На параграфе 1 устава эта группировка еще не отлилась в окончательные формы, но все же голоса бундовцев и два из трех голосов рабочедельцев дают перевес искровскому меньшинству. На выборах центров искровское большинство (вследствие ухода со съезда пяти бундовских и двух рабочее дельских голосов) становится большинством партийного съезда. И только тут мы расходимся в настоящем смысле слова.

Нас глубоко разделяет прежде всего состав ЦК. Уже после инцидента с OK, в самом начале съезда, искровцы горячо обсуждают кандидатуру разных членов (а не членов) OK в ЦК и на неофициальных собраниях организации «Искры», после долгих и жарких дебатов, отвергают одну из поддерживаемых Мартовым кандидатур девятью голосами против четырех при трех воздержавшихся; принимают десятью голосами против двух при четырех воздержавшихся список пяти, в который введен, по моему предложению, один лидер неискровских элементов и один лидер искровского меньшинства[58 - Поддерживаемая Л. Мартовым кандидатура – меньшевичка ?. ?. Александрова; «один лидер неискровских элементов» – В. Н. Розанов; «один лидер искровского меньшинства» – Л. Д. Троцкий.]. Но меньшинство настаивает на том, чтобы иметь трех из пяти, и в силу этого терпит полное поражение на партийном съезде. Так же кончается великий бой, завязавшийся на съезде по вопросу об утверждении старой шестерки или выборе новой тройки в ред. ЦО[36 - Ввиду необъятного количества толков и кривотолков, возбужденных этой пресловутой «тройкой», замечу сейчас же, что еще задолго до съезда всем сколько-нибудь близко стоящим товарищам был известен мой комментарий к проекту Tagesordnung'a съезда. В комментарии этом, ходившем по рукам на съезде, значится: «Съезд выбирает трех лиц в редакцию ЦО и трех в ЦК. Эти шесть лиц вместе, по большинству

/

, дополняют, если это необходимо, состав редакции ЦО и ЦК кооптацией и делают соответствующий доклад съезду. После утверждения съездом этого доклада дальнейшая кооптация производится редакцией ЦО и ЦК отдельно».].

Только с этого момента расхождение становится настолько полным, что наводит на мысль о расколе; только с этого момента начинается невиданное дотоле на съезде воздержание меньшинства (которое превращается уже в настоящее «компактное» меньшинство) от голосования. И это расхождение все более обостряется после съезда. Недовольное меньшинство переходит к бойкоту, который тянется целые месяцы[59 - Вскоре после II съезда РСДРП меньшевики, стремясь к захвату руководства партией, создают свою тайную антипартийную организацию. В сентябре 1903 года в Женеве втайне от большинства партии и ее руководящих центров состоялось фракционное совещание 17 меньшевиков во главе с Мартовым, Потресовым и другими лидерами оппозиции. В резолюции, написанной Троцким и Мартовым, был намечен план борьбы с большинством партии и выбранными II съездом РСДРП партийными центрами. Совещание рекомендовало не останавливаться ни перед какими средствами борьбы в целях расширения влияния оппозиции и изменения состава высших учреждений партии. Членам оппозиции предлагалось отказываться от работы под руководством Центрального Комитета, бойкотировать «Искру», добиваться восстановления старого состава редакции. На совещании была создана литературная группа из бывших редакторов «Искры», целью которой было объединение меньшевиков и пропаганда оппортунистических идей меньшевистской оппозиции.]. Что выросшие на этой почве обвинения в бюрократическом формализме, в требовании беспрекословного, механического повиновения и т. п. пустяки являются лишь попыткой свалить с больной головы на здоровую, это ясно само собою и достаточно иллюстрируется хотя бы следующим типичным случаем. Новая редакция (т. е. Плеханов и я) приглашает сотрудничать всех старых редакторов, приглашает, конечно, сначала без «формализма», словесно. Получает отказ. Тогда мы пишем «бумажку» (бюрократы!) к «уважаемым товарищам» и просим сотрудничать вообще и в частности излагать свои разногласия на страницах редактируемых нами изданий. Получаем «формальное» заявление о нежелании принимать никакого участия в «Искре». Целые месяцы никто из нередакторов и не работает в «Искре». Отношения становятся исключительно формально-бюрократическими, – по чьей «инициативе»?