Зерно

– Это тут не способны, а там все по-другому, их мозги как-то иначе начинают работать. В этом видят смысл. Хуже, когда оттуда переносят свои привычки сюда. Да, – кивнул медбрат. – Женщина из 22 палаты вечно спит на полу, а из 29 всю ночь стоит на одной ноге. И ведь не падает, спит и стоит.

– А если они выбирают себе персонажа, то могут любого? – поинтересовался Мирон, присматриваясь к аккуратно подстриженным ногтям женщины.

– Вообще-то, ограничений нет, тут достаточно стандартный вход, первое меню животные, а дальше как у них самих пойдет.

– Вы хотите сказать, что сумасшедший в мире Врадж может стать торговцем или капитаном корабля?

– Э… – протянул системный администратор. – Понятия не имею, у меня нет возможности заглянуть, кто они там. Главное, работает и все. Я ведь не психолог и не врач, я только слежу за работой этих ИБС и все.

Мирон был поражен. Он опустился перед женщиной и осторожно коснулся ее руки. Ее пальцы дрогнули и совершенно осознанно сжали его ладонь. Ему показалось, что все это игра, что его водят за нос. Ведь сумасшедший уже не способен нормально мыслить. Или он что-то не понимает. «Может, и правда в ином мире их мозг работает уже по-другому. Но почему так?» – думал, наблюдая, как пальцы женщины сжимали его ладонь. «А может, просто притворяется, что сумасшедшая? Но ведь так не могут делать все, это нереально». Он погладил ее руку.

– Она что-то серьезное у вас натворила? – спросил мужчина.

– Да, но похоже, это уже не важно.

«Неужели вы тот самый гениальный математик, чьими формулами восхищался академик Логинов, а японец вообще испугался. Неужели вы доказали гравитационную ловушку Понамарева. Неужели вы зашифровали свои записи, превратив их в артефакт? Неужели из-за вас только смертей?». Мирон обреченно отпустил руку женщины.

– Почему гений всегда сумасшедший? – тихо произнес он.

– Что вы говорите? – спросил медбрат и повернул голову на шум, что доносился из коридора.

Мирон не обратил внимания на крики, топот ботинок, он смотрел на ее губы, женщина улыбалась.

Кто-то ворвался в палату и словно вихрь набросился на него. Его швырнули на пол. Он ударился головой, но боли не почувствовал. Только заметил, как мужчина, что влетел в палату, задел женщину и та, потеряв равновесие, тоже стала падать. С ее головы слетел шлем, она еще секунду смотрела на него ясными глазами, но уже через мгновение все изменилось. Женщина завизжала и набросилась на одного из мужчин, что закручивал Мирону руку за спину. Боль в плече, а после хлопок и кровь.

– Нет!!! – был вопль, когда он понял, куда попала пуля. – Не стреляйте!!!

Женщина, похоже, не ощутила, как в ее тело попала пуля, она все визжала и рвала волосы какому-то мужчине, а тот все стрелял и стрелял.

– Нет!!! – что есть мочи орал Мирон.

Ее грудь была продырявлена. Тело, упав на пол, еще несколько раз дернулось и окончательно замерло.

– Нет, нет, нет!!! Только не это…

17. Мы уже близко

– Нет, нет, нет…

Только и делал, что повторял Мирон. Его скрутили и поволокли к выходу, а он все повторял: «Нет, нет, нет…». Его увезли, машина, опять тащили по коридорам, задавали какие-то вопросы, но он только отвечал: нет, нет и еще раз нет.

– Вы что с ним сделали?

– Мы его взяли. Поехал в психушку, похоже, хотел там скрыться.

– Дураки вы все, дураки, – сидя за столом в наручниках, сказал он людям, что пытались заставить его говорить.

– Что ты сказал, идиот?

Мирону было все равно кто перед ним, он знал свой исход.

– Это вы идиоты, убили гения. Убили!!! – опять заорал он. – Убили!!!

Ему поставили укол, а после опять задавали вопросы, на которые снова получали ответ: нет, нет, нет.

Так прошла неделя, а потом еще одна, но те, кто схватил его, так и не смогли нормально поговорить с Мироном. Теперь он смеялся, плакал, орал и плевался, успокаивался лишь тогда, когда ему опять ставили укол.

– Спалился, – сделал свой вывод седой мужчина и обреченно закрыл папку с досье Мирона.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Уже нет. Док все перепробовал, его окончательно замкнуло.

– Проклятье! – взревел мужчина и с силой ударил ладонью по столу. – И нет зацепок, куда спрятал свой пергамент?

– Боюсь, он его уничтожил, а все что осталось, это в его голове. Я отправляю его обратно в психбольницу, не зря же туда хотел попасть. Ничего, начнем все заново, пустим ищеек, будем рыть, рано или поздно мы найдем наш артефакт.

– Или его кто-то другой найдет, – подвел итог разговора второй мужчина.

Мирона отвезли в ту же в психушку, где арестовали. Уже не кричал, а тупо смотрел в одну точку и словно мантру повторял: «Нет, нет, нет».

– Поместите его в 24 палату, – после обследования сказал доктор. – И перекодируйте ему ИБС, завтра начнем.

– Думаете, справится?

– У нас нет выхода, но я думаю, что мы уже близки, – сказал доктор.

Он открыл стол, достал несколько помятых листов бумаги, на которых мелким почерком были написаны формулы. Аккуратно вложил их в файл зеленого цвета, написал на пластике цифру 12.

– Будь внимателен к нему, – попросил док вошедшему медбрату. – Относись как к любимому сыну.

– Хорошо, я присмотрю за ним.

– Иди.

Дверь закрылась. Доктор встал, открыл сейф и положил зеленый файл поверх цветной стопки из таких же файлов.

Хамелеон

1. Алла

Павел ждал этого часа с самого утра. Сразу прийти не мог, работа системного администратора требовала много времени. И все же каждый день на пару часов выбирался из своего мира и приходил к ней. Алла, она как ангел, всегда светилась. Нет, это не просто ее улыбка, а, наверное, взгляд, ее слова и даже походка. Все было ангельским.

– Здравствуй, я тебя ждала, – махая ему рукой, крикнула девушка, и он, перепрыгивая через кусты, бежал к ней. – Осторожно, упадешь.

– Я немного задержался, работа, понимаешь.

– Ага, понимаю. Ну что, идем.