Мёртвые мысли

«Пусть так», – вздохнув, подумала Идоя. От услышанного она не вздрогнула, а даже обрадовалась – ведь, если она сможет пройти весь этот путь и добыть клыки тварей, то её признают равной.

В тот же день Идоя отправилась в аббатство за разрешением пройти обряд. Под тем, что испытание пройдено, понималось только возвращение с трофеем – с клыками зверя харица. Как правило, эта тварь была небольшой – чуть выше колена. Страшно было другое – то, что охотились харицы только стаей. Так что при встрече с одной из особей всегда становилось понятно, что это наверняка разведчик, и что где-то совсем рядом – ещё десятка два или три, а то и вовсе добрая сотня подобных исчадий ада.

Ущелье Неай было широким. Оно напоминало холмистый перешеек с лесами, скалами, реками и ручьями; при этом в нём встречались даже глубокие озёра. Именно это ущелье соединяло две части суши – Элорри, древний лес с вековыми деревьями и смоляным запахом, от которого кружилась голова, – и долину Лирнию – с ядовитым отливом её зелени. Обойти ущелье стороной, конечно же, было возможно, но для этого потребовалось бы около двадцати дней пути, да и то – в случае благоприятной погоды.

Ущелье несколько раз пытались заселить жители Бибайн. Они даже возвели в нём каменные крепости и построили постоялые дворы, больше напоминавшие гарнизоны, чем гостевые дома для путников, однако эта затея многократно проваливалась: зверь хариц всякий раз брал верх. Его стаи всегда шли по следам путешественников, и многие из них пропадали… Даже солдаты, сопровождавшие караваны, – и те погибали от клыков зверя.

При этом охотиться харицы предпочитали не на двуногих жителей княжества Бибайн, а на травоядных гарби, в большей степени напоминавших бизонов, нежели чем оленей. К зиме их мех становился плотным и выступал в роли панциря, а вот летом – после линьки – их тела становились уязвимыми для клыков хищников.

Загоняя молодняк в центр, гарби передвигались стадами. Они знали, чем грозил им переход через ущелье Неай. Однако же, чтобы добраться до равнины, им приходилось рисковать своими жизнями. И так было каждый год. С приходом тепла гарби покидали лес, а с наступлением холодов – возвращались обратно.

Рыжеволосая Идоя изготовила сеть и установила с десяток ловушек – сделала всё в точности так, как её учили. Однако же ни одна приманка не сработала. Твари харицы, словно обладая разумом, обошли завуалированные ямы, обогнули петлю и даже не дотронулись до мяса, лежавшего поверх ям.

Слившись воедино с большим камнем, охотница наблюдала за тем, как крался зверь. А ведь Идою предупреждали – много раз предупреждали о том, чтобы она никогда не смотрела вперёд, а всегда – только назад.

Похоже, звери уже давно заметили девушку. Понятно, что взрослые харицы запросто могли бы на неё напасть, но, поскольку у каждого из них была на охоте своя роль, то они предоставили эту возможность молодняку. Мол, смотрите – к нам пришла живая игрушка, и сейчас мы вас, детки, научим тому, как её напугать и как погнать, чтобы она бежала и бежала без оглядки, а после этого мы цапнем её за лодыжку. Нет-нет, мы её не убьём. Мы просто перекусим ей сухожилья, и тогда наша игрушка поползёт и зарыдает. И это будет очень хорошо: пускай рыдает! Пусть молит своих богов, – но ведь их всё равно на свете нет! И вот тогда стая молодых зверей, у которых ещё не выпали молочные зубы, набросится на эту человеческую дичь и в считанные секунды её разорвёт…

Всё это Идоя хорошо знала.

Внезапно девушка услышала за спиной хруст веток. Звери хрустели ими специально – чтобы она оглянулась и, увидев с десяток пар глаз, бросилась бежать. Охотница так и сделала. Если бы она хоть на секунду замешкалась, то её сердце бы уже не билось.

– Проклятье! – крикнула Идоя от страха и, перепрыгивая с камня на камень, устремилась к тому дереву, на котором приготовила себе укрытие.

Однако охотницу опередили: одна из тварей уже поджидала её возле тропы. Так что Идое пришлось резко поменять свои планы – выхватив клинок, отпрыгнуть в сторону от тех, кто её уже догонял, а после этого броситься наутёк.

Этого ли хотели твари, девушка не знала. В какой-то момент она всё же запаниковала. Вроде бы ею было всё предусмотрено – даже готов другой план отступления, но только вот звери не дали ей им воспользоваться. И теперь Идоя задыхаясь бежала.

Расчёт делался на ноги – кто быстрее. При этом для девушки главным спасением служили скалы – и ещё раз скалы. Поднявшись на них, она смогла бы обеспечить себе тыл, а там уже можно было бы и принять бой – и, карабкаясь по камням, постараться уйти от верной смерти.

Идоя слышала рассказы о том, как охотники-одиночки, попав в расставленную тварями ловушку, отсиживались на дереве или на холодных скалах целыми неделями. Главным в этом деле было – не спать, потому что спустя несколько дней харицы теряли интерес к той добыче, которую им было не достать, и уходили на поиски новой.

Удача отвернулась от рыжеволосой девушки. Твари прыгали на неё, рычали, клацали зубами, а спасительные скалы находились ещё слишком далеко. Были ли в провале испытания виноваты её рыжие волосы или же что-то иное, Идоя не знала. Зато девушка точно знала другое: стоило ей хотя бы единственный раз пропустить зверя, как его клыки вцепились бы ей в ногу. Тогда она начала бы отбиваться и неминуемо бы отвлеклась, – а именно этого и ждали бы взрослые харицы. Секундное замешательство Идои – и вторая тварь прыгнет ей на спину, третья вцепится в руку, а четвёртая – уже в горло. И тогда всё будет кончено. Абсолютно всё.

В пространстве ущелья раздался протяжный рёв. Твари в страхе прижались к земле. Охотница этим воспользовалась и что есть мочи бросилась бежать дальше. Заметив это, харицы приготовились было преследовать свою живую игрушку, но рёв, исходивший с небес, повторился. Даже Идоя на мгновение замерла – чтобы понять, откуда он исходил. Когда же рёв повторился в третий раз, она увидела сгусток пламени, летевший прямо на неё.

– Вот чёрт! – заорала девушка и, перепрыгивая через тварей, бросила бежать.

Спасаясь, Идоя случайно наступила на одного из зверей. Хариц взвизгнул, но даже не подумал её укусить, поскольку и сам был напуган.

Рёв между тем становился всё громче, а пламя – всё ближе и ближе. «Тебя спасёт огонь с небес», – да, именно это ей напророчила её бабка, чьё тело уже давно сгорело на погребальном костре.

– Огонь с небес! Огонь с небес! Огонь с небес!.. – задыхаясь, всё повторяла и повторяла девушка, продолжая убегать всё дальше и дальше.

И вдруг земля содрогнулась. Идою подбросило вверх, после чего воздушная волна закружила её тело, как листик, и швырнула на те самые скалы, к которым она так быстро бежала.

Рёв – мощный, до звона в ушах – повторился, а за ним последовала вспышка. Девушка – как слепая, нащупывая руками камни, – отчаянно старалась найти безопасный путь. Достигнув земли, пламя мгновенно разбежалось во все стороны. Идоя внезапно почувствовала боль и, отдёрнув руку, прижала её к груди. Донёсся скрежет рвущегося металла, а после этого вой – не то зверей, не то богов, пришедших за душами умерших. Всё это продолжалось несколько минут, а затем внезапно стихло.

Идоя забыла все молитвы, которые знала, – настолько сильно ею овладел страх. Лишь только некоторое время спустя её обожжённая рука, дав о себе знать, вернула девушку в реальность.

– Меня спас огонь с небес?!. – вытянув шею, охотница выглянула из-за скалы.

Сперва Идоя увидела синее пламя – такого она не видела никогда прежде – а после этого заметила останки какого-то сооружения.

– Боги?!. – пробормотала она.

Один раз в жизни девушке довелось увидеть космический челнок, который прилетал в город Деуноро, расположенный в стране Юли. Тогда Идоя была ещё совсем девочкой, и увиденное поразило её так сильно, что она ещё долго потом рисовала этот корабль и мечтала о том, что рано или поздно обязательно улетит к богам. Впрочем, это были всего лишь детские мечты, которым не суждено было сбыться. Однако же именно такой – пусть и сильно искорёженный после удара об землю – челнок Идоя видела перед собой прямо сейчас.

– Неужели они пришли ко мне?! – воскликнула она.

Решившись на этот шаг, девушка, перепрыгивая через камни, поспешила к тому, на чём ещё совсем недавно летали боги.

– Да, Паули, ты была права! Огонь спас меня! – выкрикнула охотница и, опустившись на колени и сложив руки на груди, зашептала молитву в честь своей бабушки, предсказавшей ей спасение.

Ещё не до конца помолившись, Идоя поняла, что её руки были мокрыми. Девушка посмотрела на свои окровавленные ладони, а после этого, опустив глаза, содрогнулась: она сидела посреди трупов тех самых тварей, от которых ещё несколько мгновений назад спасалась отчаянным бегством.

Машинально выхватив короткий клинок, – такой, каким обычно потрошат звериные туши, – Идоя вонзила его в тело зверя, который ещё был жив и продолжал скулить. То же самое она проделала со второй тварью, третьей и четвёртой… В девушке внезапно проснулась неистовая злоба на то, что эти звери осмелились так сильно её напугать и чуть было не убили.

Клинок Идои продолжал пронзать хариц. Они визжали, корчились от боли и расползались по сторонам, как будто бы это помогло им спастись…

Эта кровавая бойня продолжалась около нескольких минут. И лишь только когда последняя тварь испустила дух, Идоя принялась вырывать у них клыки. Теперь у девушки будет неопровержимое доказательство того, что она прошла испытание, – и, возможно, теперь она даже сможет назвать свою цену тому мужчине, который однажды рискнёт взять её в жёны.

Набив клыками свою заплечную сумку, девушка взглянула на челнок. Синее пламя всё ещё полыхало над хвостовой частью судна – и даже на расстоянии в несколько сотен метров Идоя ощущала его жар. Корпус корабля был смят, а броня в некоторых местах разорвана. Охотница уже хотела было убежать, но внутренний голос – тот самый, что спасал её уже много раз, – девушку остановил.

Она робко сделала шаг в сторону челнока.

– Он спас меня… – проговорила она.

Идоя спрыгнула с валуна и, прикрывая глаза от синего пламени, от которого у неё даже потекли слёзы, побежала к люку, раскрывшемуся от мощного удара.

Осторожно ступая по заострившемуся металлу, девушка проникла внутрь. Из стоявших тут и там ящиков сыпались искры. Из образовавшихся в процессе крушения щелей струился дым. Сильно пахло гарью и чем-то ещё, от чего было очень тяжело дышать, но Идоя двигалась не останавливаясь.

Наконец она увидела кресло, на котором в неестественной позе восседал бог. Для неё богами были все, кто спускался с небес, – и вот один из них, переломившись пополам, прямо напротив неё истекал кровью…

– Вы живы? – невольно вырвалось у Идои, хотя уже по самой позе сидевшего тела можно было определить, что бог мёртв. – Как же так?..

Переползая через ящики, девушка добралась до кресла. На полу она увидела ещё одно тело, нагнулась к нему, но, поскольку череп у него был раздавлен, ей стало ясно, что и оно также было неживым.

И только теперь, когда Идоя поняла, что все боги были мертвы, она обратила внимание на занудный писк, который издавал длинный ящик с прозрачной крышкой. «Надо уходить!» – промелькнула у неё мысль, но внутренний голос опять её остановил. Девушка вытянула шею и, стараясь дышать как можно реже, заглянула внутрь.

– Живой! – вскрикнула она, увидев, что под стеклом шевелился бог.

Застучав по стеклу, она прокричала:

– Я сейчас Вас спасу!

С большим трудом ей всё же удалось открыть крышку ящика и начать трясти бога за плечи. В иных обстоятельствах она просто дала бы пару пощёчин, но перед ней, как-никак, был бог – тот, перед которым преклонялись все без исключения еркилийцы.

– Только не умирай! Не умирай!! Пожалуйста!!! – с отчаянием проговорила она и тут же присела.