«Искал не злата, не честей». Том 1

«…Так исчезают заблуждения». Том 1
Владимир Леонов

Он создал величайшую славу России и ушел в свои тридцать семь лет, осушив до дна и сладостную и горькую чашу жизни. Как будто загадочный черный человек в « Моцарте и Сальери» воплотил предчувствие поэта, заказав Моцарту «Реквием»…Он нашел и понял, по радости и муке, главное дело жизни, создав век и выполнив работу мира.Из толпы слабой, бескрылой и слепой Он первым сделал шаг к огненному богу Фаэтону. Окончил жизнь земную и начал вторую. Вечную.Так и вошел в историю, в глубину веков и времени.

«…Так исчезают заблуждения»

Том 1

Владимир Леонов

Автор признателен Фонду «Благодарно помнить» за поддержку в подготовке и издании книги

© Владимир Леонов, 2020

ISBN 978-5-0051-6059-1 (т. 1)

ISBN 978-5-0051-6060-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

«На ступеньках не сидят. По ступенькам ходят»

Автор предлагает движение по незримой лестнице, ведущей на Олимп русской литературы и живого русского языка. По ней великие имена ушли в вечность, где нет первых и последних, а все равны и все одинаково совершены.

Единая линия судьбы великих землян России, «литературных гигантов» на ладони истории русской словесности (Пушкин. Лермонтов. Гоголь).

Трагическое переплетение личных судеб, русской государственности и империи, сожительство поневоле, трон Величин, венчанный знаками Истории. Некая общность, которая по странности бытия проявилась в жизни великих мастеров слова и российской империи: «Когда я вскоре умирать буду, то никто не придет ко мне, кроме Черного гостя…»

Взгляд современника на русское слово и русскую классику. На зачинателей и речужников литого корпуса отечественного языка. С высоты третьего тысячелетия – на благовидные имена, по – настоящему влюбленных в «Россиею» (правописание историка Карамзина), и русское слово у которой проявлялось как продукт собственной мысли, становясь исповедью народа, пропуском в историю и вратами правды.

«Как объяснить это долгое отсутствие просвещения в России, у народа очень одаренного и способного к восприятию высшей «культуры, как объяснить эту культурную отсталость и даже безграмотность, это отсутствие органических связей с великими культурами прошлого?»

Бердяев н. А. Русская идея. 1946

Они не сидели равнодушно на ступеньках судьбы. Они шли по ним, думали, учились понимать и творили, не мешая мыслям прорваться наружу. Нечто невероятное! За гранью допустимого. Воображаемого.

Новый мир родился, когда его начали писать русские классики!

«Русские триптолемы», засеявшие родню ниву благодатным зерном – великолепными «произведениями духа и слова».

В рамках одного поколения мнение о культуре русских радикально изменилось, от насмешек о беспомощности до безоговорочного признания. И время и потомки лишь подтвердили величие самобытности, ментальности русской духовной эгрегоры. Апостольской преемственности. В произведениях русских классиков заколыхалась трепетная ткань всей Вселенной, всего мира.

Но лишь часть из них смогли сполна насладиться своей победой и услышать фразу «Новый мир родился тогда, когда его написали Вы!»

Авторские книги из цикла «Колумбы русского слова» написаны для каждого, кто желает заново раскрыть для себя литературное наследие России, прикоснуться к красивым и емким текстам пестователей благих состояний национальной литературы – горним, небесным, надзвездным.

В России писатели были всегда сродни духовникам, пасторским служителям: они исповедовали и принимали на себя грехи всей нации…

Были открывателями, прозревшими «хиоскими слепцами», наполнившими солнцем русское слово. Аскетическими героями с личной святостью, вместившими в свое творчество вселенское сознание, мирское и божественное. Человеческий дух и чистоту сердца с их постоянным памятованием.

Русские поэты и писатели, которые обжигали Истиной каждое слово, носили «…Родину в душе» и «умирая в рабский век – бессмертием венчаны в свободном».

«Пушкина убили, Лермонтова убили, Писарева утопили, Рылеева удавили… Достоевского к расстрелу таскали, Гоголя с ума свели…»

Пушкина скосила отделившаяся от него стихия Алеко, Лермонтова – тот страшный идеал, который сиял пред ним, «как царь немой и гордый», и от мрачной красоты которого самому ему «было страшно и душа тоскою сжималася»; Гоголя – безысходность страдания и отчаяния

И рядом с этим списком – трагические судьбы рано погибших писателей: Николая и Глеба Успенских, Левитова, Гаршина, Надсона, Щедрина; самоубийство Фета… и добровольный исход из мира «войн и судеб» усталого стоика Л. Толстого.

А еще Милонов, Костров, Полежаев, Мочалов, Вавилов… кончивший жизнь самоубийством Радищев и растерзанный Грибоедов.

Художники слова, которых всегда волновали Русская Земля и Русский Человек. «Страшные загадки русской души… волновали, возбуждали мое внимание» (Бунин). И которые воспринимали и вмещали в своем сознании далекую древность и современность России, все поведение и умонастроение Великого народа: « Ведь он русский: стало быть, ему все под силу, все возможно!

И выражали это в произведениях – потрясениях, книгах – пробуждениях, книгах пророческих: «талантом, знаньем и умом» давали примеры обществу, «служили его пользе».

И осуждали и обличали, но пером водило главное – желание трезво взглянуть на народ и Россию, бесстрашно разобраться в запутанности народной жизни, в невероятной сложности характеров и мировосприятия миллионов…

Глава «Что день грядущий мне готовит?»

Поэзия Пушкина, славящая человеческое бытие во всех ликах и смыслах, не просто миг истории, оно бессмертно, как бессмертны разум, свет и добро.

Он создал величайшую славу России и ушел в свои тридцать семь лет, осушив до дна и сладостную и горькую чашу жизни. Как будто загадочный черный человек в « Моцарте и Сальери» воплотил предчувствие поэта, заказав Моцарту «Реквием»…

Он нашел и понял, по радости и муке, главное дело жизни, создав век и выполнив работу мира.

Из толпы слабой, бескрылой и слепой Он первым сделал шаг к огненному богу Фаэтону. Окончил жизнь земную и начал вторую. Вечную.

Возник на миг, на стыке веков, «…возмужал среди печальных бурь» и остался на века, пережив «веков завистливую даль»,

Так и вошел в историю, в глубину веков и времени – непобедимым и неподражаемым (фраза А. Македонского о себе):

Для милых снов воображенья,
Для чувств… всего.

Данная книга – это кропотливый труд, для воплощения которого пришлось глубоко изучать и осмысливать множество вещей из творчества Пушкина.

Обостренный взгляд на родоначальника русской словесности, творчество которого, проявленное себя в поэзии, есть более глубокая тайна, чем думает об этом толпа. Единовременно возникшая и ставшая мирским вседостаточным обольщением для умов невоздержанных в хуле, нашептывании и сластолюбии, обителью посюсторонних измышлений по своей сложности и необъятности, презрению к самообольщению, коварству, сладострастию.

Великий мирянин с пронзительной силой вглядывался в душу русского человека, стремясь к разгадке сокровеннейшего в ней.

Он так возвышал душу собрата по человечеству, так окрылял ее тонкими наблюдениями, умными обобщениями и образами, удалял от тягот и скорбей земли, помогая достигать полного согласия между ритмом мирским и ритмом божественным, что явил себя практикой служения высокой человеческой духовности. Ибо было подмечено, что « Всякое искреннее наслаждение изящным само по себе источник нравственной красоты».

Это – размышления и впечатления вашего современника о Пушкине, под новым зрением, словно омытом свежей ключевой водой. И верно ведь то, что несметное множество людей в наш беспокойный и скоростной век осмысливают историю России под собственным взглядом, без примесей едких причитаний и лицемерных конспирологий.

О гражданине русской Державы, приведшей ее к поэтической славе, однажды замолкнувшем, однажды ушедшем, но много дум и дней оставил он под небом мира и на земле России, ибо в нем одном отразилась мудрость большой человеческой мысли гражданина легендарной державы:

«Ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог ее дал». – Пушкин. Письмо П. Я. Чаадаеву 19 октября 1836 г.