«…Так исчезают заблуждения». Том III

Пушкин это понял и этим воспользовался: «Мой ум упорствует, надежду презирает…»

Для него, прежде всего, существовал человек – живой, антропофил, конкретная явь сущего и – земля, геофилия, на которой он работает. Дабы однажды, канув в Лету, смотреть пращуром с небес на мир землян.

Печать исторической эпохи лежит на всех делах Пушкина: обычный человек с его естественным стремлением к счастью, наслаждению и беспощадная страсть к творчеству; порой она сводит на нет все личные желания…

В поэзии – божественный, мудрый и сердечный. Явления, протекающие энергично и постоянно в его собственной натуре, вместившей не только мир русского, но и человечества русского.

Да, музе своей служил всегда с чувственным благородством; всю свою короткую мятежную жизнь стоял перед Ней в почетном карауле и выплатил сполна дань всем великим явлениям, образам и мыслям, всему тому, что чувствовала и вынашивала в себе Россия. Так свежо и целомудренно страстно им произносилось и горячо объяснялось.

Он не имел поражения, потому что защищал Цивилизацию. Идею мира. Пестовал будущее. И никто уже не сбросит его с пьедестала триумфатора, пьедестала властителя дум.

Такой силы воли и такого безбрежного воздействия на пробуждение, ум и совесть человека Россия не знала, не видела и не чувствовала еще! Физическая реальность, но «бесконечная», «бессмертная», «нет вообще подобия».

Незаменимых нет, но есть неповторимые. —

Пабло Пикассо

Его нельзя заподозрить в неискренности, в добывании славы наигрыванием на худших струнах человеческого сердца. История его тревожной души и судьбы есть история падений и восстаний – веры и отрицания, добродетелей и пороков, любви и разочарования, легкомысленной игры и глубокой серьезности, что и отразилось в сочинениях поэта в глубоких и ярких красках.

Можно смело утверждать: тот, кто взял в руки стихи Пушкина, у того навсегда исчез безмятежный свет в глазах, ведь не только все святые, но и сами духи ада, прислужники однажды воцарившего на земле нечистого, разверзшие врата бездны, внемлют царственным звукам поэта, а по его неровным дорогам и оврагам бродят, не смыкая глаз, бешеные волки и воют химеры Собора Парижской богоматери. И, как робкий росток первоначала личности, пробивается в душу нам пестернаковское: « О совесть,… Я б штурмовал тебя, позорище мое!»…

Будут вечно звучат строки стихов Пушкина. Похожие на сон, в котором идиллия и мираж одновременно… И под солнцем, и под вьюгой, и под снежными бурунами, и когда просветлеет восток, и когда запылает запад… очаровывая, возбуждая любить больше, любить тоньше… в условиях сегодняшней суетности принимающее редкое, сродни космической метелице и звездному водопаду, чудесное, сказочное проявление, и напоминающее: «Пока мы откладываем жизнь, она проходит».

Этого пьянящего шипящего словесного изобилия, когда поневоле русский человек сам начинал думать яркими образами, возвышенными эмоциями, чувствовать «кончиками пальцев всю красоту мира» и говорит… стихами.

Его лирой была потрясена вся Русь.

Пушкин сделал русское слово последним шансом на обновление и страсть, и тем ключом, который открывает врата нашей истории и надвременного бытия. Этим русским словом, как самой грозной и безмерной силой, Пушкин опоясал границы нашего земного бессмертия.

Сильное, ритмически выдержанное, победительное русское слово, и при том – проникновенное, трогательно и задушевное.

Для окружающих он был неудобным. Во всех смыслах. в 37 лет не иметь ни приличной работы, ни приличной должности, пребывать в долгах. Позор своего рода. Не сумевший встроиться в жизнь общества.

Он некрасив, но добр по – христиански. Он умирает, но просит не мстить убийце. Он гоним властью, но способен радовать всю Россию… очень жизнелюбивый в своём изысканном поэтическом многоголосье.

Схожий в свой жизнерадостности с ярким желтым букетом Подсолнухов Винсент Ван Гоги.

Он не побоялся закрыть глаза на свою непохожесть и неудобность для других и пошел путём Сердца. Чтобы однажды принести столько радости другим, что никому в его роде и не снилось.

Никогда ни на кого не надеялся, никогда ни от кого ничего не ждал. Не искал оправданья, не винил других за свои ошибки и свои недостатки. Не жаловаться на качество жизни. Просто взял и сделал все сам.

Он – посланник красоты и поэтической гордой лиры. В его руках – волшебное перо. Строки переливаются лунным светом – то вечность делится своими секретами и таинствами. Стихи льются надеждой. Надеждой предстоящих встреч и новых мотивов. Словно несут в сердца мир потаенных снов. Любовь и верность в каждой лирической нотке.

Как и у Леонардо да Винчи и Федора Рокотова, его женщины словно покрыты легкой дымкой таинства и загадочности:

Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

Тончайшая работа души. Тончайшая градация оттенков эмоций создает эффект трепетания чувств мужчины.

Да, наплывают видения, что улыбки и правда у женщин Пушкина прекрасны. Легкие и скромные. И взгляды у избранниц поэта спокойные и мягкие. Как будто на этих строчках остались их души:

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Они смотрят на нас, как смотрит помещица Струйская в дымчатом и горчичном цвете на картине Ф. Рокотова.

И до Пушкина тоже старались душу женщины показать. Но как -то без трепета. Застывший полет красивой бабочки. Пусть и нарядный, но бесчувственный, лишенный томительных мотивов. Это все равно что смотреть на картину Пьетро Ротари. (Портрет Воронцовой)

Не получалось у них того внутреннего мира, какой получалось раскрыть Пушкину!:

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Поет и мечтает, и плачет сердце читателя, и тает, полнясь стихами, звучащими на волне небесной тонкости и красоты…

Легкий светлый стиль, словно в жаркое лето июля ковш с холодной водой опрокинул на голову, или ветерок весенний влетел в окошко и смел старые уставшие чувства и ощущения, или конек – горбунок своими загадочными глазами в душу заглянул!

И лирика переливается всеми цветами радуги, словно муар.

Лира поэта переносит меня, читателя, в какие – то другие принадлежности души, другие внутренние опоры, мне под влиянием такой поэзии кажется, что я ощущаю то, что собственное свое привычное положение покинул. Я вдруг начал понимать то, чего я не понимаю; начал понимать, зачем мне надо понимать и мочь то, чего не могу.

Эта поэзия безнадежно проникновенная, красиво и непосредственно переносит меня в то душевное состояние, в котором находился тот, кто писал стихи. Я, читающий поэтические строки, чувствую, как стихия моей души выносит меня из забытья и уносит в мир чувствований, и я сливаюсь с ним. Из отчаянного грешника современности, обуреваемого всевозможными недугами, я становлюсь существом порядочным, годным на какое – нибудь духовное… наслаждаюсь, живу, люблю, мечтаю и хочется утонуть в этих строках, и так и плыть по волнам своей памяти:

Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят – я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн – таков мой организм.

Душевно! Прекрасно! Светло! Легко! Уютно! Нежно! Глубоко!

Благодарю Бога, что он подарил нам талант, написавший такие изумительные стихи. И рад, что есть люди умеющие чувствовать и понимать прекрасное…

Глава. «И это все о нем!?»

Великий мирянин России, ее поэтический пророк, вечно присутствующий в нашей жизни; живой, как ртуть, кудрявый ясноглазый человек, одетая в гранит задумчивая фигура которого возвышается на собственном духовном пьедестале: «но клянусь честью, ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков такой, какой Бог ее дал».

Это великая история о том, как одна лира может быть громче всех голосов эпохи. Изумлять и колебать ярые убежденности. Поражать смелостью. Стать окном в инобытие, хотя держать себя в настоящем…:

Так жизнь тебе возвращена
Со всею прелестью своей;
Смотри: бесценный дар она…

Он был правнуком раба, «Потомок негров безобразный», внуком помещика – деспота, нелюбимым сыном в семье. Молчаливым увальнем в малолетстве, «…повеса вечно праздный» в юности и вдруг …преобразился в живого, как ртуть, как электрические искры, Демиурга А потом… еще и провидческий дар!