Советская Голгофа Святителя Луки. Размышления о столетии Октябрьского переворота 1917 года

Юношеская страсть стать художником привела Валентина в Санкт-Петербург в Академию художеств. Уже во время вступительных экзаменов Бог послал ему тяжёлые раздумья о правильности выбора жизненного пути. В результате глубоких размышлений и душевных мук родилась его формула-кредо, и он шлёт матери телеграмму об изменении своих планов и намерении поступить на медицинский факультет. Он возвращается в Киев и подает документы в Киевский университет на медицинский факультет. Но на медицинском факультете все места уже были заполнены и декан рекомендовал Валентину год поучиться на естественном факультете, чтобы перейти затем на медицинский. Однако природное неприятие естественных наук и склонность к гуманитарным толкнули Валентина поступить по примеру братьев на юридический факультет. В течение года он увлечённо изучал римское право и политэкономию, философию и историю права. По прошествии года страсть к живописи вновь дала себя знать и Валентин по совету друзей-художников уехал в Мюнхен в частную художественную школу профессора Книрра. Но его русская душа не могла выдержать германского духа и «уже через три недели тоска по родине неудержимо повлекла меня домой». Он вернулся в Киев и продолжал усиленно заниматься живописью с товарищами – живописцами ещё в течение года. Выезжали они на натуру ежедневно, а порой и дважды в день в Киево-Печерскую Лавру. «Я сделал много зарисовок, набросков и эскизов молящихся людей, лаврских богомольцев, приходивших туда за тысячи вёрст. И тогда уже сложилось направление художественной деятельности, в которой я работал бы, если бы не оставил живопись. Я пошёл бы по дороге Васнецова и Нестерова, ибо уже ярко определилось основное религиозное направление в моих занятиях живописью. К тому времени я понял процесс художественного творчества. Повсюду на улицах и трамваях, на площадях и базарах – я наблюдал все ярко выраженные черты лиц, фигур, движений и по возвращении домой всё это зарисовывал. На выставке в Киевской художественной школе я получил премию за свои наброски» – вспоминал позже Архиепископ Лука. [1]. Это ежедневное общение с паломниками и молящимися людьми в течение 300 дней было колоссальной школой духовного опыта, ибо, изучая и воспроизводя одухотворённые молитвой лица в своих эскизах, Валентин поневоле соприкасался с духом и душой этих людей, старался проникнуть в их судьбу, характеры, понять их невзгоды и проблемы. Именно Господь Бог водил кистью и карандашом Валентина, когда он выписывал детали фигур, склонённых в земном поклоне или штрихи и оттенки выражений лиц, обращённых к Лику Спасителя. Именно тогда к нему впервые пришла мысль, что это – его паства. Мысль неожиданная и необычная, приведшая к глубокому осознанию судьбы своей как служение Богу и людям. Валентин ещё больше уверился в необходимости немедленно начать практическую работу в помощь простому народу. Поэтому он пришёл в 1898 году на медицинский факультет после глубокого размышления о смысле жизни и судьбе. Учёба на медицинском факультете полностью соответствовала «… моим стремлениям быть полезным для крестьян, так плохо обеспеченных медицинской помощью».

Учеба захватила студента В. Ясенецкого-Войно с головой. Осознано поставив себе цель и задачу стать земским врачом и помогать всю жизнь бедным людям, Валентин абсолютно все свое время в университете и дома посвящал изучению различных отраслей медицинской науки. Трата времени на студенческие политические сходки и дискуссии была для него непозволительной роскошью. Так прошли 1898–1902 годы жизни будущего Святителя Луки.

Глава 4

Им нужны великие потрясения, а нам – великая Россия

1903 год был ознаменован выдающимся историческим событием – причислением клику Святых русской Православной Церкви Серафима Саровского, умершего в 1833 году. Царь Николай II оказал личную поддержку этому мероприятию. 17–18 июля 1903 года царь, царица и императорский дом посетили Саровскую пустынь, находящуюся на границе Нижегородской и Тамбовской губерний. Со всей России в Сэров пришли около 300 тысяч богомольцев. Перенос мощей праведника, торжественное богослужение и прославление длилось 5 часов. Царь и царица присутствовали три дня на всех богослужениях. Александра Федоровна совершила омовение в Саровском источнике и загадала желание – рождение сына. Чудо совершилось через год – царица родила царевича Алексея. Как все православные люди, Валентин Ясенецкий-Войно с большой радостью воспринял весть о причислении Серафима Саровского к лику Святых Русской православной Церкви.

Другим важным событием 1903 года была первая публикация «Протоколов собраний сионских мудрецов». В течение 100 лет многократно писалось о разных точках зрения на достоверность этого документа. И лишь в 1997 году правительство Израиля признало его достоверность. В литературе также правильно отмечалось, что интерес к «Протоколам» невероятно усилился после революции в России и прихода к власти большевиков. Некоторые увидели в этом событии осуществление предначертаний и предсказаний, сформулированных в текстах «Протоколов», где речь шла об установлении мирового еврейского государства, «царства Сиона», на пути к которому были лишь две мощные преграды: самодержавие в России и католицизм («папство»). Сами тексты под своим полным названием «Протоколы собраний Сионских мудрецов» впервые появились в Петербургской газете «Знамя» в августе – сентябре 1903 года. Затем они были воспроизведены в 1905 году во втором издании книги религиозного писателя Сергея Нилуса (1862–1929) «Великое в малом» (первый раз она вышла в 1902 году, но без «Протоколов»), До 1917 года это сочинение несколько раз переиздавалось. Сам Нилус не раскрыл того, как эти материалы попали к нему, ограничившись лишь упоминанием о том, что «все это добыто моим корреспондентом из тайных хранилищ Сионской Главной Канцелярии, находящейся на Французской территории». Общий текст «Протоколов» по объему невелик, в третьем издании книги Нилуса 1911 года они занимают около 80 страниц. Всего там 24 главы, или «протокола», в каждом из которых говорится о путях и методах движения к главной цели – установлению мирового господства. Перечисляются механизмы и рычаги, ухищрения и методы, которыми надо пользоваться для достижения заветного рубежа. [137].

И третье значимое событие 1903 года – создание Российской социал-демократической партии (РСДРП).

Запущенный М.Поповским вымысел об абсолютной общественной индифферентности и патологической аполитичности на протяжении всей жизни В.Ф.Войно-Ясенецкого не выдерживает никакой критики. После женитьбы военно-полевой хирург В.Ф.Войно-Ясенецкий с молодой женой Анной встали перед выбором дальнейшего жизненного пути. Жизненное кредо Валентина быть «мужицким врачом» с энтузиазмом разделила и глубоко верующая супруга. Практически это означало выбор губернии, где есть земские больницы. Земское самоуправление к 1905 году действовало в 35 губерниях, где и существовали земские больницы. По какому критерию выбрать губернию и земство? Валентин определил для себя: еду туда, где народ плохо живёт. А жил народ особенно плохо в Симбирской, Курской, Саратовской и Черниговской губерниях. Именно в этих губерниях, доведённых до крайней нужды и отчаянья, крестьяне брали в руки топоры и вилы и начинали крестьянский бунт. В 1905 году было зарегистрировано 3230 крестьянских бунтов, причём 1590 пришлось на осень 1905 года. Бунты охватили 240 уездов европейской части России. Крестьяне захватили помещичьи земли и разгромили около 2 тыс. помещичьих усадеб. Именно в Симбирской, Курской и Саратовской губерниях отмечен наиболее широкий размах народного бунта. И именно в этих губерниях работал в 1905–1910 гг. молодой врач В.Ф.Войно-Ясенецкий. Совпадение может быть по одной губернии. Мало вероятно случайное совпадение по двум губерниям. И совсем уж невероятно случайное совпадение по трём губерниям, которые выбрал для своей послевоенной работы военно-полевой хирург Ясенецкий-Войно.

Много жизней русских воинов спас военно-полевой хирург Ясенецкий-Войно, на русско-японской войне тысячи судеб людских прошли через его руки. В процессе выздоровления раненые бойцы и офицеры часто делились с ним радостями и горестями своих довоенных лет, рассказывали ему о жизни и быте народном в тех губерниях, откуда их забрали на фронт. Так день за днём постепенно в душе Валентина сложилась панорама всероссийской жизни народной, определились губернии с наиболее тяжёлыми условиями народной жизни. К их числу Валентин мысленно отнёс Симбирскую, Курскую, Саратовскую и Ярославскую губернии. Один их раненых офицеров в знак благодарности за спасённую жизнь пригласил Валентина с молодой женой жить и работать у него на родине, в Симбирске. Война заканчивалась, госпиталь постепенно сворачивал свою работу, и Валентин с Анной решили принять приглашение офицера и поехали в Симбирск. Единственное письменное упоминание о военном периоде работы Святителя мы обнаружили в филиале Госархива Саратовской области в г. Балашове. Здесь в собственноручном заявлении о приёме на работу в Романовскую больницу Валентин Феликсович написал: «Имею честь заявить о своём желании занять место врача Романовской больницы, и сообщить о себе следующие сведения: Киевский университет я окончил в 1903 году, с марта 1904 до января 1905 г. состоял врачом Киевского лазарета Красного Креста в г. Чите». [130].

В Петербурге 7–9 ноября 1904 года проходил съезд земских деятелей, где были провозглашены уже политические лозунги: созыв народного представительства, проведение политической амнистии, прекращение административного произвола, гарантированная неприкосновенность личности, введение веротерпимости и конституционного строя.

В начале декабря 1904 года царь провел в Царском Селе серию совещаний высших должностных лиц империи о мерах по преобразованию внутреннего строя. Итог подвел Николай II: «Мужик конституцию не поймет, а поймет одно, что царю связали руки, а тогда – я вас поздравляю, господа!» Правительство и царские чиновники делали все, чтобы сгладить народные волнения мирным путем.

Министерство внутренних дел, судьи и другие органы власти выступали объективным арбитром в спорах рабочих союзов с хозяевами заводов и фабрик, что давало надежду рабочим на помощь царя, и они с удовольствием шли в эти союзы.

В Петербурге активный священник и хороший оратор Г.А. Га-пон, уроженец Полтавской губернии, создал и возглавил «собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», устав которого был утвержден 15 февраля 1904 года. Уплатив небольшой членский взнос, члены гапоновских организаций, которых к концу 1904 года было уже 17 во всех рабочих районах, имели возможность бесплатных юридических консультаций, посещений библиотек, концертов, лекций.

Гапоновскими организациями интересовалась не только полиция, но и левые радикалы в лице Гельфанда (Парвуса). Парвус спланировал поэтапно нарастание революционных событий в Петербурге и в Москве: от стачек на крупнейших заводах и фабриках до кульминационного кровопускания во время массового шествия рабочих с петицией к царю. Он финансировал эти мероприятия, включая деятельность отца Гапона, которому верили как рабочие, так и власти. И в советской, и в либеральной исторической литературе о. Гапон оценивается как провокатор, тайный агент департамента полиции. Логика подготовки и проведения шествия 9 января 1905 года говорит о том, что о. Гапон был агентом двойником. Он получал деньги за свою деятельность в рабочей среде как от полиции, так и от Парвуса (Гельфанда). Перед шествием боевики Парвуса заняли удобные для обстрела позиции. Когда колоннам рабочих преградили путь полиция и войска, раздались выстрелы. Это стреляли боевики Парвуса. Стреляли как в полицейских, так и в толпу. Рабочие решили, что стреляет полиция, а полицейские думали, что стреляют рабочие, и открыли ответную стрельбу.

«Провокация 9 января 1905 года в полной мере удалась. Уже потом выяснилось, что Гапон давно замышлял общественное действие, способное поколебать устои и вызвать смуту в стране. Этот человек был абсолютно аморален. Он лгал властям, изображая из себя законопослушного гражданина, лгал людям, уверяя, что их интересы и чаяния ему ближе всего на свете, лгал Богу, говоря о мире и любви, а в душе поклоняясь террору и насилию. Он мастерски лицедействовал». [34].

Царь был потрясен и в своем дневнике 9 января 1905 года записал: «Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!». [36]. Было убито и ранено более 300 человек. Революция началась. Были созданы советы. Петербургский Совет рабочих депутатов возглавил Гельфанд (Парвус).

18 февраля 1905 года – весьма знаменательный день. Именно в этот день по случайному совпадению были одновременно опубликованы три в высшей степени важных документа. Никто никогда не смог объяснить с достаточной долей достоверности, почему все три были опубликованы одновременно. Первый документ – манифест Николая II, обращенный с призывом ко всем «истинно русским людям» объединиться вокруг трона и дать отпор попыткам подорвать древние основы самодержавия, без которых невозможно существование самой России. Второй документ – рескрипт новому министру внутренних дел Булыгину разработать «совещательный» статус Думы. Третий – Указ, предписывающий Сенату принимать к рассмотрению прошения, врученные или направленные ему представителями различных слоев населения. Эти императорские Указы всех озадачили, однако наибольшее внимание привлекло предписание о подготовке совещательного статуса Думы. Существенное значение имел и указ о прошениях, в той его части, где любому гражданину давалось право на организацию митинга. [36].

Зимой 1905 года беспорядки из Петербурга перекинулись в деревню. Во многих губерниях происходили захват земель, разграбления и поджог барских усадеб. 14 июня 1905 года впервые вспыхнул бунт в армии: восставшая команда перебила офицеров и удерживала броненосец «Князь Потемкин-Таврический» до 25 июня.

В мае 1905 года в Москве состоялся съезд земских и городских деятелей, который принял решение о необходимости принятия конституции и избрал делегацию во главе с князем С.Н. Трубецким для встречи с царем. 6 июня 1905 года эта встреча произошла. Фактически впервые Николай II встретился лицом к лицу с оппозицией. Завершилась встреча словами Николая II: «Я скорбел и скорблю о тех бедствиях, которые принесла России война, и которые необходимо еще предвидеть, и о всех наших внутренних неурядицах.

Отбросьте сомнения: Моя Воля – воля Царская – созывать выборных от народа – непреклонна. Пусть установится, как было встарь, единение между Царем и всею Русью, общение между Мною и земскими людьми, которое ляжет в основу порядка, отвечающего самобытным русским началам. Я надеюсь, вы будете содействовать Мне в этой работе». [36].

6 августа 1905 года опубликован царский манифест, устанавливающий в России новый выборный орган – Г осу дарственную Думу.

9 октября 1905 г. в Петергофе, Витте вручил царю меморандум, впервые опубликованный в «Красном архиве», где говорилось: «Основной лозунг современного общественного движения в России – свобода…

Не год назад, конечно зародилось нынешнее освободительное движение. Его корни в глубине веков – в Новгороде и Пскове, в Запорожском казачестве, в низовой вольнице Поволжья, церковном расколе, в протесте против реформ Петра… в бунте декабристов, в деле Петрашевского[1 - Дело Петрушевского было связано с деятельностью тайного кружка санкт-петербургских молодых интеллектуалов, которые в период с 1845 по 1848 год занимались изучением революционных идей французского социалиста Фурье. Их программа преобразования России предусматривала освобождении крестьян, введение судов присяжных и осуществление свободы печати. Некоторые из членов этого кружка, в том числе Ф.М. Достоевский, не удовлетворенные «умеренностью» большинства, обсуждали между собой планы немедленных революционных действий. Хорошо известно, что Достоевский и некоторые его сообщники были приговорены за эту деятельность к смертной казни, которая в последний момент была заменена тюремным заключением в Сибири. Роман Достоевского «Мертвый дом» основан на опыте его пребывания в Сибири.].

Человек всегда стремится к свободе. Человек культурный – к свободе и праву, к свободе, регулируемой правом и правом обеспечиваемой…

Руководство требует прежде всего ясно поставленной цели. Цели идейной, высшей, всеми признаваемой.

Такая цель поставлена обществом, значение ее велико и совершенно несокрушимо, ибо в цели этой есть правда. Правительство поэтому должно ее принять. Лозунг «свобода» должен стать лозунгом правительственной деятельности. Другого исхода для спасения государства нет.

Ход исторического прогресса неудержим. Идея гражданской свободы восторжествует, если не путем реформ, то путем революции. Но в последнем случае она возродится из пепла ниспровергнутого тысячелетнего прошлого. Русский бунт, бессмысленный и беспощадный, все сметет, все повергнет в прах. Какой выйдет Россия из беспримерного испытания, – ум отказывается себе представить; ужасы русского бунта могут превзойти все то, что было в истории. Возможное чужестранное вмешательство разорвет страну на части. Попытки осуществить идеалы теоретического социализма – они будут неудачны, но они будут несомненно, – разрушат семью, выражение религиозного культа, собственность, все основы права.

Как в пятидесятых годах правительство объявило освобождение крестьян своим лозунгом, так в настоящий неизмеримо более опасный момент государственная власть не имеет выбора: ей надлежит смело и открыто стать во главе освободительного движения.

Идея гражданской свободы ничего угрожающего бытию государства в себе не заключает…

Освободительное движение порывает, правда, с формальным прошлым, но разве освобождение крестьян не было также отказом от векового прошлого.

…Государственная власть должна быть готова вступить и на путь конституционный. Это слово не должно пугать и быть под запретом. Государственная власть должна искренно и явно стремиться к благу[2 - Красный архив. М. 1928 г.].

17 октября 1905 года был опубликован царский манифест, даровавший России свободу. Манифест предусматривал:

1. Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов.

2. Не останавливая предназначенных выборов в Государственную Думу, привлечь теперь же к участию в Думе, в мере возможности, соответствующей краткости остающегося до созыва Думы срока, те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, предоставив, засим, дальнейшее развитие начала общего избирательного права вновь установленному порядку.

3. Установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от нас властей.

Главным принципом любой Конституции является положение о том, что верховная власть не может принять закона без одобрения представителей народа. С опубликованием манифеста абсолютная власть стала делом прошлого.

Собрания, на которых вырабатывались разного рода наказы, породили бесчисленное множество новых союзов. Практически вся страна «обсоюзилась». Появились союзы университетской профессуры, союзы учителей, союзы юристов, врачей и инженеров, архитекторов, актеров, работников почты, железных дорог и многие другие. Важную роль играл созданный одним из первых союз железнодорожных служащих. Его члены придерживались строгой дисциплины и обладали великим «esprit de corps» (корпоративным духом)союз внес огромный вклад в революцию 17 октября 1905 года. Высокой дисциплиной и развитым чувством локтя отличался также Союз работников почт и телеграфа. Эти два союза много сделали для установления контактов между группами населения, действовавших до тех пор крайне разрозненно и разобщено. [30].

Все союзы (включая крестьянский) вошли в федерацию, получившую название «Союз Союзов», и эта организация стала центром всего освободительного движения. В ее работе принимали участие многие члены «Союза освобождения» и многочисленные представители рабочего класса. Председателем ее был избран известный историк и видный политик профессор П.Н. Милюков, сыгравший одну из лидирующих ролей в оппозиционном царю движении и ставший министром после февраля 1917 года.

Облегчить и улучшить трудную жизнь народа надо не путем митингов и манифестаций, а конкретными практическими делами на местах, в земствах – строительство школ, библиотек и обучение крестьянских детей, организация больниц и амбулаторий, детских садов и яслей, помощь крестьянам новой агротехнологией и машинами и др. такова была позиция молодого земского врача В.Ф. Ясенецкого-Войно.

1905 год был звездным годом видной личности российской истории конца XIX – начала XX века. С.Ю. Витте, убедившего императора Николая I ввести в России конституционную монархию.

Как отмечают историки, вся служебная карьера Сергея Юльевича сопровождалась то нарастающей, то ослабевающей, но никогда не прекращавшейся компанией слухов, домыслов и гипотез: будто бы он взяточник, что женился на еврейке-куртизанке, что он не в своем уме, что продался еврейским банкирам, что Витте – тайный масон, задумавший погубить Россию, и т. д. Явные симпатии императора Александра III, а затем поддержка Николая II основывались на предложенных и проведенных С.Ю. Витте крупных экономических преобразований, укрепивших государственные финансы и ускоривших промышленное развитие России: введение казенной винной монополии (1894), строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, заключение таможенных договоров с Германией (1894 и 1904 годов), развитие сети технических и профессиональных училищ. Центральным пунктом его экономической программы стало введение в середине 90-х годов в обращение золотого рубля, что привело к стабилизации русской денежной единицы и привлечению более 1 млрд. руб. инвестиций из-за границы в ведущие отрасли промышленности.

Один из ближайших сотрудников С.Ю. Витте, знавший его на протяжении многих лет, дал ему весьма емкую и точную характеристику: «Человек сильного ума, твердой воли, бьющей оригинальности во внешности, образе мыслей и действий. В нем все дышало страстностью, порывом, непосредственностью, нечеловеческой энергией. По натуре борец сильный, даже дерзкий, он как бы искал поприща для состязания и, когда встречал противника, вступал с ним в решительный бой… На глазах у всех со сказочной быстротой проявлялась могучая натура, которая постепенно всем овладевала и всех вольно или невольно подчиняла себе… В работе его интересовала основная мысль и общее направление. К мелочам он никогда не придирался и не требовал условного канцелярского языка. Работать с ним было и приятно, и легко. Усваивал он новый предмет, что называется на лету».

Темпы развития экономики России в конце XIX века оставались устойчивыми, наблюдался очевидный и уверенный подъем производительных сил. Так, из 1292 русских акционерных компаний, действовавших в 1903 году, 794 были учреждены в 1892–1902 годах, а из 241 иностранной компании – 205 появились в России в указанно десятилетие. В 90-е годы прокладывалось ежегодно в среднем 2,5 тысячи верст новых железнодорожных магистралей (этот показатель никогда не был впоследствии превышен). В частновладельческом секторе наблюдалась бурная деловая активность, подтверждавшая правильность проводимого экономического курса. Однако на рубеже веков ситуация резко ухудшилась. Изменение мировой экономической конъюнктуры привело сначала к спаду, а с начала 1900 года к кризису в ведущих отраслях производства. Иностранные фирмы одна за одной терпели банкротство. В российских деловых кругах царили уныние и растерянность, усугублявшиеся громким крахом нескольких ведущих отечественных промышленных и финансовых групп: П.П. фон Дервиза, С.И. Мамонтова, А.К. Алчевского. Это активизировало противников министра финансов, во весь голос заговоривших о том, что его политика – авантюра. Особенно большой общественный резонанс вызвало крушение промышленного магната Саввы Мамонтова, выдающегося русского предпринимателя и мецената. Общественное мнение приписывало его падение не экономическим факторам, а исключительно злой воле министра финансов С. Витте и стоявших за ним «еврейских банкиров». В этой связи историки выделяют имя нью-йоркского банкира, владельца финансовой компании «Кун, Лейб и К°», миллионера-еврея Якова (Янкеля) Шифа, который в 1905 году во время русско-японских мирных переговоров в Портсмуте явился к главе делегации С.Ю. Витте и угрожал ему революцией в России, если в империи не будут сняты административно-юридические ограничения для евреев. Эта угроза была реализована руками Гельфанда (Парвуса). В литературе встречаются утверждения, что в 1918 году тот же Шиф телеграфировал главе ЦИК Якову (Янкелю) Свердлову приказ убить Романовых. Заокеанский банкир действительно переводил деньги врагам русского правительства и престолоненавистников, в чем и сам неоднократно признавался публично. Имеются указания на суммы, колеблющиеся в пределах от 12 до 20 миллионов долларов. В любом случае по тем временам это были огромные средства (в 1913 году официальный курс доллара составлял 1,94 рубля). [34,368]. Напомним, что зарплата земского врача В.Ф. Ясенецкого-Войно составляла 100 рублей в месяц.

Уже в эмиграции известный правый деятель В.В. Шульгин (тот самый, который принимал отречение Николая II в Пскове) писал: «Яков Шиф перевел на нужды Русской революции 12 миллионов долларов, на каковые деньги, надо думать, она, революция, и совершилась. Когда сие произошло, Яков Шиф приветствовал радостной телеграммой нового русского министра иностранных дел, Павла Николаевича Милюкова, причем сей последний, то есть русский министр иностранных дел, имел неосторожность ответить американскому еврею-миллионщику почтительно-благодарственной телеграммой».

Шульгин упомянул об одном из самых поразительных эпизодов в биографии Милюкова. Сразу же по вступлении в должность министра, отправлять послание одиозному иностранцу, выражать свою с ним солидарность! Текст телеграммы, опубликованный во влиятельной «Нью-Йорк тайме» 10 апреля 1917 года, сам по себе красноречив и не нуждается в пространных комментариях. «Мы едины с вами в нашей ненависти и антипатии к старому режиму, ныне свергнутому; позвольте сохранить наше единство и в деле осуществления новых идей равенства, свободы и согласия между народами, участвуя в мировой борьбе против средневековья, милитаризма и самодержавной власти, опиравшейся на Божественное право. Примите нашу живейшую благодарность за ваши поздравления, которые свидетельствуют о перемене, произведенной благодетельным переворотом во взаимных отношениях наших двух сторон», [цит. по 2]. Как видит читатель, один масон благодарит публично другого масона за оказанную помощь. Но вернемся в 1905 год.

Витте убедил императора, что полнота царской власти сохранится и при выборном представительстве. Главное одержать тактическую и политическую победу над противником именно в настоящий момент, в данную критическую минуту, а потом можно все будет «урегулировать». Император очень серьезно отнесся к доводам и аргументам Сергея Витте и 13 октября известил о его назначении председателем Совета министров, предлагая объединить деятельность кабинета для «восстановления порядка повсеместно».

Однако С. Витте этим не удовлетворился и заявил, что примет пост лишь при условии одобрения изложенной программы, которую советовал обсудить на совещании лиц «по усмотрению государя». Эти обсуждения состоялись в последующие дни. На них рекомендации Сергея Юльевича были одобрены и 17 октября 1905 года самодержец подписал манифест «об усовершенствовании государственного порядка», текст которого был составлен главой правительства и его давним близким знакомым членом Государственного Совета князем А.Д. Оболенским. Это была важнейшая политическая декларация последнего царствования. Она содержала обещание «даровать народу незыблемые основы гражданских свобод»: неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний, союзов; привлечь к выборам в Государственную Думу все слои населения; признать Думу законодательным органом, без одобрения которого ни один закон не мог вступить в силу.

Манифест 17 октября 1905 года – переломный момент в истории России, крупнейший шаг по пути конституционной эволюции, создания правового государства. Во имя мира и благополучия страны монархическая власть отказывалась от исконных, освященных веками истории и Божественным соизволением прерогатив. Как указывалось выше, Николай II осознанно и бесповоротно принял решение о введении конституционного строя в России.

Как обычно о всех серьезных событиях Николай II информировал свою мать: «в течение этих ужасных дней я виделся с Витте постоянно, наши разговоры начинались утром и кончались вечером при темноте. Представлялось избрать один из двух путей: назначить энергичного военного человека и всеми силами раздавить крамолу; затем была бы передышка и снова пришлось через несколько месяцев действовать силою… Другой путь – предоставление гражданских прав населению – свободы слова, печати, собраний, союзов и неприкосновенности личности. Кроме того, обязательство проводить всякий законопроект через Государственную Думу – это в сущности и есть конституция. Витте горячо отстаивал этот путь, говоря, что хотя он и рискованный, тем не менее единственный в настоящий момент… Он прямо объявил, что если я его хочу назначить председателем Совета министров, то надо согласиться с его программой и не мешать действовать». [130].

Октябрьский манифест, как и предполагал С.Ю. Витте, внес некоторое замешательство в ряды оппозиции, умеренно либеральные представители которой пришли к заключению, что борьба с властью выиграна. Хотя они не были сторонниками правительства, но на некоторое время перестали выступать заодно с радикалами всех мастей, стремившихся лишь к разрушению. Однако восторженный энтузиазм в либеральной среде разделяли далеко не все. Павел Милюков находился в момент опубликования манифеста в