Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том 1. Бафомет вернулся в Москву

По каждой из длинных сторон стояли вращающиеся стулья, типа тюльпан, на которых сидели игроки, а в центре одной из дуг располагались крупье. Негромко звучали их голоса, редко перебиваемые возгласами участников карточной игры.

В воздухе прямо таки повисли сосредоточенность и напряжённость, азарт и ожидание выигрыша. Несмотря на поздний или уже скорее ранний час, лица людей были поголовно оживлены, глаза неестественно блестели, руки некоторых подрагивали, а боди на стульях нетерпеливо, в ожидании раздачи, раскачивались.

Выигрыш – это удача, а удача – это зачастую дело случая, поэтому безоговорочно полагаться на них нельзя. Это закон, аксиома любого игорного заведения. Кто-то выигрывал, кто-то проигрывал, но последних всегда было большинство, а хозяева казино не проигрывали никогда – это закон, иначе зачем всё это безобразие.

Заученным движением крупье и дилеры, словно автоматы разбрасывали карты, доставаемые из сабо.

Шла игра в блэкджек, покер и баккару. В большинстве своём не по крупному, диапазон ставок, указанных в табличках не превышал, в зависимости от игры, от десяти центов, до десяти долларов. Но сотня игровых «наковален», в придачу с игровыми автоматами и рулеткой в соседних помещениях, позволяла хозяевам казино круглосуточно выковывать сотни тысяч долларов.

В этой плавильне растворялись труд и пот рабочих и инженеров, начинающих бизнесменов, деньги богатых наследников и квартирных воров, а продуктом её выработки была страсть – болезнь более страшная, чем наркомания и алкоголизм и практически не излечимая.

Один мой знакомый, бывший пограничник капитан, получил хорошую работу на гражданке, женился, всё было пучком. А потом стал играть, не сразу втянулся и пошёл в разнос. Назанимал у всех денег, на предприятии кредит и всё спустил. Вынужден был продать квартиру, жена ушла. Ютится сейчас в какой-то лачуге в Подмосковье, клянчит денег, ему никто уже не верит. Прячется от каких-то крутых кредиторов. Предполагаю, скоро плохо кончит. А человек был хороший, честный, награды боевые имел. Раньше никогда бы не подумал, что с ним такое может произойти. Пограничник, а своего врага проглядел, не увидел. Но ведь и сама жизнь так похожа на игру, вот только играться ею не надо.

Лишь очень немногие из посетителей казино не были подвержены этой страсти, попали сюда случайно, в силу различных обстоятельств и не были охвачены общим безумием. Все это напоминало, с учётом последнего месяца жизни игровой Медины столицы, известные своим весельем и азартными игрищами италийские Помпеи перед самым извержением Везувия.

Немо шёл мимо столов к центру зала, в окружении каре, стритов, пушей и «натуралей», не зная где расположились Незнакомец и Арсат и уже решив про себя, что если не найдёт их сразу, покинет заведение и направится под проливным дождём домой пешком.

Не дойдя до намеченной цели совсем немного, он оказался перед столом, за которым сидел его визави. Хвостатого юноши Арсата рядом видно не было.

«Присаживайтесь» – кратко отреагировал на его появление Незнакомец и указал на свободный стул, наверное, единственный в зале. «Присаживайтесь, я вижу, Вы устали, скоро мы закончим, потерпите немного». Немо сел и оперся взглядом в стол, пытаясь чисто автоматически хотя бы в общих чертах схватить смысл игры.

Крупье, молодая девушка в темно синем коротком форменном платье с эмблемой казино на белоснежной блузке, сидящая слева, приятная во всех отношениях достала из «башмака» девственно чистые карты и веером начала раздачу.

Незнакомец посмотрел, повёл бровью, и произошло нечто, совершенно не поддающееся логическому анализу и осмыслению.

Карты сначала зависли над столом на некотором возвышении, потом поднялись, как при замедленной съёмке на один, два, три метра, умножились и образовали сплошной ровный водоворот. Он бешено вращался, расширением воронки под самый потолок, карты охватили весь зал и вдруг упали на все столы сразу.

При этом никто не пошевелился, ничего не заметил и не отреагировал должным образом на столь странное поведение тонких пластиковых и картонных пластин. Время для всех игроков и обслуги заведения остановилось, ничего не заметили внимательные операторы за окнами мониторов видеонаблюдения и подставные участники игры.

Только испуганно икала от увиденного, крупье за их столом. Она даже привстала, всё пытаясь собрать карты обратно в сабо, но они как живые ускользали из её рук. Карты порхали и по новой ложились на стол. Но все в полном порядке и в строгом соответствии с правилами игры.

Одна карта рубашкой к лицу залетела прямо в руку Немо. Он от неожиданности едва не выронил её, перевернул. Это был джокер – шут, в фиолетовом костюме с карты гадко лыбился круглолицый Арсат. Ехидная его морда жила на картоне своей жизнью и подмигивала правым жёлтым глазом. От неожиданности Немо моргнул и откинул назад голову.

Люди очнулись от наваждения и разом посмотрели в карты. По залу прокатился гул восторженных голосов, вздохов, ахов, раздался кое-где женский визг и довольное мужское похрюкивание от пришедшей на руки удачи. Откуда-то рядом раздался счастливый и потому почти целебный мат. Ну ни… себе привалило! Опа… удачища! И далее в том же духе.

Синяя птица посетила всех и сразу. Кому-то выпал Флеш-Рояль (royal flush), кому-то 9, 19, 29 – самые значительные числа в баккара, другим – дающая в сумме 21 очко (туз и десятка или туз и «картинка») в чёрном Джеке.

ВСЕ, абсолютно все присутствующие в зале Выиграли!!!

Такого быть не могло никогда!!! Но оно было!!!

Назревал скандал, вернее он уже разродился, а теперь только разрастался по законам Мэрфи, или каким ещё законам пришествия неприятности и массового психоза. Ящичек Пандоры открылся. Мир взорвался.

Спустя минуты в зал уже в панике бежали дежурные менеджеры и заинтересованные сотрудники казино, вытянули удивлённые лица в сторону нижнего зала многочисленные холуи, из когорты незаменимых. Полусонный пожарник, по общему возбуждению решив, что начался пожар, разматывал длинный рукав пожарного крана в проёме стены второго этажа, оборудованного так некстати вдалеке от места будущего пожара.

Восторженный гул – Я выиграл!! Уррааа! Постепенно сменился недоумением, шёпотом, затем истошными криками – Врёшь, не надуете, сволочи! Даёшь выигрыш. Менеджера сюда. Отдай! А..а гады!

Послышались ещё редкие сначала удары по челюсти, мужчины уже дрались. Откуда-то из угла игрового зала вылетело и устремилось к потолку, отразилось от него и рассыпалось, сливаясь с другими подобными криками – Братввввваааа, нааашиихх… бьють!

Началось массовое побоище, причём победу в нём одерживали не всегда самые крепкие и сильные мужики. Иные очкарики, интеллигенты с виду, прилично махали кулаками и ногами, миловидные женщины царапались и рвали космы на головах друг другу, и соседям не разбирая.

Крупье уже в порванных блузках и платьях, рубашках и пиджаках по большей части прятались под массивными столами.

В воздухе теперь летали разбитые очки и коробки из-под карточных колод, мобильные телефоны и дамские сумочки, чьи-то туфли и даже пара носок шариком.

Рядом слева, бородатый чеченец зло сопел, дожимая на полу болевым приёмом бритоголового здоровяка. Глаза у того стали похожими на лемурьи, округлились и вылезли из орбит, но на свою беду он не догадался постучать рукой по ламинатовому покрытию пола, а чечен, в свою очередь увлечённый схваткой забыл, что они не на борцовском ковре в спортзале и давил, давил. На последнем издыхании, почти теряя сознание от боли, бритоголовый силач сумел непостижимым образом вывернуться, и нечестным, но весьма эффективным приёмом схватил бородатого борца за промежность. Из уст кавказца – чечена вырвалось что-то наподобие – Уу-йа, бля… Теперь его глаза стали размером с маленькие чайные блюдца династии Мин, но цветом напоминали лакированные японские пиалы под саке – Чёрная волна.

Почти одновременно яйца и глаза бородача что называется – лопнули, свет выключился.

Справа, необъятных размеров дама цыганской наружности, заслуженная ведьма Мариуполя и ясновидящая в седьмом колене, молотила жирными руками по мордасям мелкого мужчину, лысого с жиденькой бородкой, пытаясь отобрать свою карту. Увесистая грудь, зажатая платьем, при этом так колыхалась, что по ходу дела ею были отброшены в стороны двое «сусликов», попавшие нечаянно под разбор. Крупное лицо с оловянными глазами, наседавшей представительницы народной медицины было сосредоточено, капли пота ползли по лбу, тёмный парик съехал набок, отчего харизма приобрела вид недобрый.

Видимо ей не раз пришлось по жизни отстаивать попранную девичью честь, фурия была в своей стихии.

Мужичок с ноготок держался, пыхтел, несмотря на увесистые тычки, и в свою очередь, исхитрился единожды ударить мадаму ногой по ста килограммовой заднице, в тот момент, когда она развернулась на каблуках туфлей сорок шестого размера для отражения атаки другого полоумного толкавшего её с тыла.

Под правым глазом у оборонявшегося уже покраснело, была разбита губа, и шатались два зуба. Из трёх пуговиц на жилетке уцелела одна. Дело близилось к нокдауну. Что и случилось спустя пару секунд. Чей-то грязный и ужасно вонючий ботинок смачно впечатался в интеллигентное, одухотворённое по своему, дракой лицо, что привело к полной потере концентрации и соответственно пропущенному хуку с левой руки. Тело рухнуло, сопровождаемое радостным рёвом спасительницы заблудших душ и врачевательницы регионального уровня.

В массовую драку уже включились секьюрити. Кандабога какая-то творилась.

Жёлтые деревянные столы и привинченные к полу стулья шатались, но выдержали первый натиск толпы. Кое-кто похитрее и пошустрее, уже нахватал фишек и бежал к выходу за выигрышем.

Ха-ха-ха, раздача почти сразу же была предусмотрительно заблокирована металлической решёткой.

В самом зале непредсказуемо начала формироваться смешанная, из мужчин и женщин колонна из тех, кто собирался идти бить администрацию и вообще всех «ихних».

Стоны перемежались с визгом и проклятиями, казалось, этому не будет конца. Неожиданно, спустя минут двадцать, все стихло. Жены и телохранители выносили раненых бойцов, все оглядывали и ощупывали себя, соображая, что же произошло и, не находили ответа. Ещё кое-где раздавалось возмущённое бормотание и брань, но в целом обстановка разрядилась. Потерны вернулись.

Севшим голосом кто-то по громкой связи попросил соблюдать спокойствие и объявил извинения администрации за произошедшее недоразумение, пообещав наказать виновных и компенсировать моральные издержки невнятными бонусами.

Остывшая и помятая толпа хлынула вон по старой традиции, дабы не «замели».

Незнакомец и Немо, не участвующие в драке, ещё некоторое время подождали, пока освободится путь, и тоже направились за верхней одеждой в кабинет, не расплатились и поспешили к выходу.

В гардеробе скопилась длиннющая очередь. В помощь молодцу южной наружности были выделены ещё два охранника, но и они не справлялись. Кто-то шёл босиком, кто-то придерживал разорванные штаны и платья, другие пытались остановить платком кровь, пролитую во имя древнеримской Фортуны, греческой – Тюхе или славянской – Берегини. Громко не ругались, говорили почему-то шёпотом.

Другие люди стояли молча, избегая, смотреть друг на, друга, и отводили глаза. Герои недавней баталии не узнавали врага и, сталкиваясь, равнодушно проходили мимо. Ушло и ушло.

Зудели разбитые носы, развороченные десны и ссадины на лицах, но пуще всего болела совесть, может быть какая-то отдалённая часть её.

Что со мной было. Зачем все это. Да разве ж такое возможно.

Полтора десятка раненых, и зло покалеченных уже развозили по ближайшим больницам и травм пунктам, прибывшие как всегда с опозданием кареты скорой помощи.

Дождь на улице лить перестал. После пережитого в казино было свежо и просторно. Дальше на тротуаре кое-где валялись ветки деревьев, сорванные прошедшим шквалом, в свете восходящей, за плотным частоколом домов, зари блестели загадочно лужи.

Разъезжались в разные стороны машины с пассажирами. Уже кое-где слышался смех, оживлённый разговор. Но ни одна из дорог не вела к Храму.

Начинался новый день.