Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Век годами не измерить (сборник)
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Это почему?
– Да потому что! Не выучишь – а где тебя после войны искать?
Мощные электротягачи одну за другой проводят по каналу наши подводные лодки. Мотористы Яков Лемперт и Михаил Богачёв под руководством мичмана Николая Лосева, не теряя времени, навешивают на кормовой надстройке брезент.
– Хорошая будет купальня – совсем как у нас в Аркадии, – похвалил, оказавшись рядом, «вечный одессит» Виктор Нищенко. – А лежаки где?
– Не купальня, а мастерская! – корректирует Лосев. – Здесь не лежаки протирать, а дизельные клапана! Приглашаем всех желающих…
– Ну, тогда я лучше на камбуз – бачки протирать. Демьян, возьмёшь? – кричит Нищенко в люк камбуза.
– Возьму, – доносится голос Капиноса. – Только учти: когда отдадим швартовы, бачки будут пустыми – американцы обещали кормить на берегу.
– Ну вот, и тут облом! – огорчён Нищенко.
К вечеру корабли один за другим становятся к стенке американской военно-морской базы. Над пирсом светится яркая неоновая надпись: Coco-Solo – так называется база. Рядом у причала стоят американские подводные лодки, моряки с которых приветливо машут руками, беретами, кричат:
– Рашен гуд! Сталинград – о-кей!
– Знают, черти, про Сталинград! – с улыбкой ворчит Стребыкин.
Позже вместе с Чаговцом, Жигаловым, Нуждиным и Колукановым он оказывается в местном баре.
– Файв бир, плиз! – обращается к гарсону Нуждин.
– И ещё раков, раков попроси! – напоминает Колуканов.
– Здесь раков нет – только креветки, – поясняет Юрий.
– Креветки?
– Ну да, считай – те же раки, только морские.
– Тоже годятся!
И тут же ребята оказываются в кольце американских моряков.
– О, рашен бразерз! Фром Москоу?
– Ноу Москоу! Ай эм фром Харьков! – демонстрирует Чаговец выучку от Нуждина.
Стребыкин смотрит на него с изумлением:
– Ну, ты даёшь! Когда успел так навостриться? А на занятиях шлангом прикидывался…
– Учись, сынок! – смеётся Чаговец. – Ай ноу инглиш вэл нау!
– Вэл, вэри вэл! – кивает один из чернокожих американцев и, чокаясь кружкой пива, дружески обнимает его.
– А давай споём! – предлагает Чаговцу Колуканов.
И они в два голоса – тенором и баритоном – затягивают:
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий, на берег крутой…
Сначала в баре устанавливается тишина, но постепенно ритм песни увлекает слушателей, они стучат кружками в такт, а потом начинают и подпевать. Из бара моряки выходят в обнимку, обмениваясь то песнями, то сигаретами. И звёзды над пальмами, и яркие огни города светят совсем мирно.
– А где-то у нас – война, – с тоской говорит Сергей Чаговец, когда они стоят уже на палубе своей С-54.
– Неужели кто-то из этих парней выпустил торпеду по нашей Л-16? – в тон ему произносит Анатолий Стребыкин. – Но ведь кто-то же стрелял! И ребята наши – там, в океане, навсегда…
Десятая неделя похода
Карибское море – Саргассово море – Атлантический океан; декабрь 1942 года
С кормы подводной лодки видно, как по мере удаления от берега уходят вдаль пальмы Колона.
– Интересно, – обращается вахтенный комендор Петр Иванов к штурману Константину Тихонову, – почему город называется Колон, а военная база при нём – Коко-Соло?
– Ну, разница в названиях понятна – что-то вроде конспирации. А город назван в честь Христофора Колумба – так его имя звучало в ушах местных жителей.
В центральном посту Анатолий Стребыкин принимает от Сергея Чаговца трюмное хозяйство и вахтенный журнал, а по переговорной трубе ему поступают доклады:
– В пятом отсеке вторая смена на вахту заступила. Доложил краснофлотец Колуканов.
– Докладывает краснофлотец Горбенко: в шестом отсеке вторая смена на вахту заступила.
– В четвёртом отсеке вторая смена на вахту заступила…
– На посту всплытия и погружения мичман Лосев на вахту заступил!
– Товарищ старший политрук! – докладывает Стребыкин вахтенному офицеру Шаповалову. – На корабле вторая боевая смена на вахту заступила!
– Ну вот, и распечатали вторую половину пути! – удовлетворённо замечает тот, делая запись в вахтенном журнале.
В этот момент в центральный пост входит командир группы движения Донат Негашев и, обращаясь к Стребыкину, приказывает:
– Запросите по отсекам наличие воды в дифферентовочных и торпедозаместительных цистернах!
– Есть!
Пока команда выполняется, Анатолий слышит рассказ замполита:
– … Между прочим, в первую мировую наши союзнички тоже отличились: пропустили через Гибралтар немецкие крейсера «Бреслау» и «Гёбен», которые стали полной неожиданностью для русского Черноморского флота.
– А для чего? – не удержался Стребыкин.
– Да потому что! Не выучишь – а где тебя после войны искать?
Мощные электротягачи одну за другой проводят по каналу наши подводные лодки. Мотористы Яков Лемперт и Михаил Богачёв под руководством мичмана Николая Лосева, не теряя времени, навешивают на кормовой надстройке брезент.
– Хорошая будет купальня – совсем как у нас в Аркадии, – похвалил, оказавшись рядом, «вечный одессит» Виктор Нищенко. – А лежаки где?
– Не купальня, а мастерская! – корректирует Лосев. – Здесь не лежаки протирать, а дизельные клапана! Приглашаем всех желающих…
– Ну, тогда я лучше на камбуз – бачки протирать. Демьян, возьмёшь? – кричит Нищенко в люк камбуза.
– Возьму, – доносится голос Капиноса. – Только учти: когда отдадим швартовы, бачки будут пустыми – американцы обещали кормить на берегу.
– Ну вот, и тут облом! – огорчён Нищенко.
К вечеру корабли один за другим становятся к стенке американской военно-морской базы. Над пирсом светится яркая неоновая надпись: Coco-Solo – так называется база. Рядом у причала стоят американские подводные лодки, моряки с которых приветливо машут руками, беретами, кричат:
– Рашен гуд! Сталинград – о-кей!
– Знают, черти, про Сталинград! – с улыбкой ворчит Стребыкин.
Позже вместе с Чаговцом, Жигаловым, Нуждиным и Колукановым он оказывается в местном баре.
– Файв бир, плиз! – обращается к гарсону Нуждин.
– И ещё раков, раков попроси! – напоминает Колуканов.
– Здесь раков нет – только креветки, – поясняет Юрий.
– Креветки?
– Ну да, считай – те же раки, только морские.
– Тоже годятся!
И тут же ребята оказываются в кольце американских моряков.
– О, рашен бразерз! Фром Москоу?
– Ноу Москоу! Ай эм фром Харьков! – демонстрирует Чаговец выучку от Нуждина.
Стребыкин смотрит на него с изумлением:
– Ну, ты даёшь! Когда успел так навостриться? А на занятиях шлангом прикидывался…
– Учись, сынок! – смеётся Чаговец. – Ай ноу инглиш вэл нау!
– Вэл, вэри вэл! – кивает один из чернокожих американцев и, чокаясь кружкой пива, дружески обнимает его.
– А давай споём! – предлагает Чаговцу Колуканов.
И они в два голоса – тенором и баритоном – затягивают:
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий, на берег крутой…
Сначала в баре устанавливается тишина, но постепенно ритм песни увлекает слушателей, они стучат кружками в такт, а потом начинают и подпевать. Из бара моряки выходят в обнимку, обмениваясь то песнями, то сигаретами. И звёзды над пальмами, и яркие огни города светят совсем мирно.
– А где-то у нас – война, – с тоской говорит Сергей Чаговец, когда они стоят уже на палубе своей С-54.
– Неужели кто-то из этих парней выпустил торпеду по нашей Л-16? – в тон ему произносит Анатолий Стребыкин. – Но ведь кто-то же стрелял! И ребята наши – там, в океане, навсегда…
Десятая неделя похода
Карибское море – Саргассово море – Атлантический океан; декабрь 1942 года
С кормы подводной лодки видно, как по мере удаления от берега уходят вдаль пальмы Колона.
– Интересно, – обращается вахтенный комендор Петр Иванов к штурману Константину Тихонову, – почему город называется Колон, а военная база при нём – Коко-Соло?
– Ну, разница в названиях понятна – что-то вроде конспирации. А город назван в честь Христофора Колумба – так его имя звучало в ушах местных жителей.
В центральном посту Анатолий Стребыкин принимает от Сергея Чаговца трюмное хозяйство и вахтенный журнал, а по переговорной трубе ему поступают доклады:
– В пятом отсеке вторая смена на вахту заступила. Доложил краснофлотец Колуканов.
– Докладывает краснофлотец Горбенко: в шестом отсеке вторая смена на вахту заступила.
– В четвёртом отсеке вторая смена на вахту заступила…
– На посту всплытия и погружения мичман Лосев на вахту заступил!
– Товарищ старший политрук! – докладывает Стребыкин вахтенному офицеру Шаповалову. – На корабле вторая боевая смена на вахту заступила!
– Ну вот, и распечатали вторую половину пути! – удовлетворённо замечает тот, делая запись в вахтенном журнале.
В этот момент в центральный пост входит командир группы движения Донат Негашев и, обращаясь к Стребыкину, приказывает:
– Запросите по отсекам наличие воды в дифферентовочных и торпедозаместительных цистернах!
– Есть!
Пока команда выполняется, Анатолий слышит рассказ замполита:
– … Между прочим, в первую мировую наши союзнички тоже отличились: пропустили через Гибралтар немецкие крейсера «Бреслау» и «Гёбен», которые стали полной неожиданностью для русского Черноморского флота.
– А для чего? – не удержался Стребыкин.