Здравствуй, земля целинная. Книга первая

– Я ж пошел за тем типом, когда он вышел из ателье.

– А где же он сейчас? – спросил Новиков.

– Он зашел в один дом и не выходил оттуда, а я побежал за вами.

– Что ж мы стоим, пошли, покажешь, куда он зашел.

Они прошли метров двести, и Сергей показал на дом, в который вошел фотограф.

– Стойте здесь, – скомандовал Опер, – А я пойду посмотрю что там делается.

Он зашел в дом, но вскоре вышел.

– Никого там нет. Там проходной коридор – он ушел через другой выход, так, что теперь ищи его ветра в поле. Пошли в райотдел, надо вызывать технику и помощь, чтобы прочесывать весь район. Далеко он не уйдет.

В бескрайней казахстанской степи бежал человек. Страх гнал Степана Сергийчука по разбитой дороге, по вспаханному полю подальше от города. Ему срочно надо покидать это место. где разоблачили его, ибо он никакой не Сергийчук, а Овдеенко Василий Павлович. А документы Сергийчук он украл у тяжелораненого солдата в полевом госпитале, где он оказался с легким ранением в руку. Хотя прошли годы, Петр вырос, и трудно было узнать его, но фамилия его показалась знакомой, да, и похож он был на свою мать Марию, которую Овдеенко хорошо знал, ибо частенько забегал к ней за самогонкой. А, когда он увидел, что Власенко подошел к другому парню, о чем-то пошептался и побежал в сторону райотдела, то понял. что его раскрыли, и единственная возможность у него жить – это бежать. Бежать и бежать. Куда бежать он не знал, но очень хотелось жить, как и тогда, когда, оказавшись в окружении, он поднял руки вверх, чтобы сдаться врагу, но остаться жить. Затем были лагеря, где военнопленные умирали сотнями от голода, болезней и холода. Когда предложили идти полицаем, то он согласился, так как хотелось жить.

Думал, что походит так в чужой форме, ничего не будет делать плохого, а там, может, к партизанам переметнется. Но не тут то было.

Фельдфебель вручил ему " Вальтер" и сказал: "Стреляй у того комиссара." Василий отпрянул от пистолета: "Нет, я не могу. Это же грех".

– Тогда ты станешь к стенке.

Овдеенко дрожащими руками взял пистолет, ему очень хотелось жить. Ведь жизнь самая большая ценность, что б там не говорили мудрецы о моральных ценностях. Он посмотрел на мужчину в военной форме, который стоял напротив. Видно, он тоже хотел жить, но он был обречен. "Если не я, то его все равно пристрелят. – подумал он, – Да, и чего его жалеть. Ведь это комиссар, именно, такие приезжали представители в их село, забирали в них землю, инвентарь, загоняли в колхозы. Чего это я должен жалеть. Он не жалел меня и мою семью, когда мы голодовали, когда мы колоски в поле собирали, да лепешки с бурьяна ждали. Он заработал эту пулю".

Он нажал на пусковой курок, прозвучал выстрел, и тело военного упало в яму.

Это было в прошлой жизни, с которой, как думал Овдиенко, расстался более десяти лет назад. Он сменил фамилию, свою внешность, место жительства, подался подальше от родной земли. Жизнь на новом месте налаживалась, он женился, у него был сын Виталик пяти лет, в котором он души не чаял. Но вот явился парень из той прошлой жизни, и он кинулся в бега.

Днем он отсиживался в каком-то кустарнике, или в каком-то разваленном шалаше казахов-пастухов, которые постоянно кочевали по степи со своим стадом, а ночью он шел строго на север, ориентируясь по Полярной звезде. Иногда он слышал, как по степи мчались со включенными фарами автомобили – это они разыскивали его. Тогда он просто ложился на землю, хотя степь кишела в это время скорпионами, ядовитыми змеями. Звук машины удалялся, и он вставал и шел дальше на север.

Три дня он шел без пищи, ел кору и корни кустарников. воду пил их грязных луж и отстойников. Он уже выбивался из сил, но продолжал идти, ибо ему хотелось жить, как тогда в окружении и в концлагере.

Фары автомобиля неожиданно осветили его из-за какого-то укрытия, и чей-то голос приказал: "Руки вверх! Вы окружены!" Всё было так неожиданно, что он не был даже готов к такому повороту событие. Но решение пришло мгновенно – он выхватил из кармана свой пистолет и поднес к виску. Лучше смерть, нежели позор его разоблачения. Его повезут в родные края, где его встретит презрение земляков, которым он принес столько горя. Они будут плевать в его лицо, кричать оскорбления в его адрес. А еще его сын, что он ему скажет. Овдиенко нажал на спусковой крючок. Степь огласил выстрел – он преодолел свой страх смерти, и сделал то, что должен был сделать раньше, чтобы сохранить свою честь.

Петр Власенко и Сергей Лагута возвращались в аул героями, их даже фотографировал местный журналист, и обещал поместить их фото в газете.

В выходной вечером в гости к Сергею и Петру зашел земляк из Павлограда Андрей Биленко. Он был в прекрасном настроении, после взаимных приветствий он выставил бутылку водки.

– Закусить найдется у вас?

– По какому случаю праздник устраиваешь?

– Потом расскажу. Что там у вас имеется?

– Есть сало, хлеб, немного меда имеется, – сказал Сергей.

– Давай на стол сало и хлеб. Медом я не закусываю.

Сергей полез в тумбочку и достал оттуда небольшой кусок соленого сала и горбушку хлеба.

– А стаканы у вас имеется?

– На кухню надо сходить, – ответил Сергей.

– Так пойди, принеси.

Сергей вышел, а Андрей обратился к Петру, который нарезал сало мелкими кусочками.

– Как тебе целина? Не надоела еще?

– Надоела, не надоела, а надо ведь оставаться здесь. Меня никто не заставлял сюда ехать, а раз приехал, то нечего жалеть. Конечно, здесь не мед, но со временем думаю, что наладиться и здесь нормальная жизнь.

– Когда она здесь наладиться никому не известно. лично мне уже надоела эта целина.

Зашел Сергей со стаканами в руках.

– Что-то быстро она тебе надоела. – встрял в разговор Сергей.

– Климат здесь тяжелый – днем жара до сорока градусов, а ночью калатун градусов пять, а эти пыльные бури, как завеют, то света белого не видно. Однажды я из-за них в степи заблудился, хорошо, что солярки было много в баке, а то километров тридцать пришлось намотать лишних, пока нашел свою бригаду.

– Да, климат здесь не такой, как у нас, но привыкаем.

– А я сказал себе, хватит с меня этих приключений.

– Куда же ты денешься отсюда. Тебя ж никто не отпустит. – возразил Петр.

– Отпустят. – таинственно сказал Андрей. – Ну, давайте выпьем, а я потом расскажу все, только, чтобы никому не говорили.

Ребята чокнулись стаканами, и выпили горькую настойку.

– Если ты собираешься удрать отсюда, то ничего не получится. Пешком ты отсюда никуда не пойдешь, а на железнодорожной станции тебя милицейский патруль остановит. Говорят, они там прямо у касс стоят – интересуются кто, куда билеты берет. И если ты едешь на Большую землю, то в тебя должно быть разрешение на выезд. Некоторые уже пробовали, но их отправляли назад, – резонно заметил Петр.

– Меня не отправят.

– Почему? – поинтересовался Сергей.

– Потому что у меня будет разрешение.

– Где ты его получишь?

– В сельсовете дадут.

– Что ты особенный какой-то, – встрял в разговор Петр.

– Не особенный, но я знаю каким образом можно уехать с целины.

– А поделись и с нами своим секретом.