Аня. Давай встретимся завтра и обговорим.
Борис. Мне надо сейчас деньги.
Отец. Что это за прыщ?
Борис. От такого слышу.
Отец. Что ты сказал?
Борис. То что слышал.
Отец. Да я тебя сейчас… Да ты у меня…
Борис. Что?.. Что?..
Отец. Как стоишь перед старшиной бронетанковых войск. Смирно! Руки по швам. Пятки вместе, носки врозь. Подбородок прямо держать и в глаза мне смотри… В глаза смотри, я кому сказал… И живот подтяни, что ты развалился как беременная баба… Я кому сказал живот подтяни. (Хлопает ладонью по животу).
Борис. Я б просил без рук…
Отец. Смотри какой, пришёл ко мне в дом и ещё и командует. Я не видел ещё таких наглецов… В глаза мне смотреть. Руки по швам… Жаль, не попал ты ко мне служить, а то б я сделал с тебя человека. Так вот, белобилетчик несчастный, слушай, что я тебе скажу и внимательно слушай, ибо я два раза не повторяю. Так вот, ты забываешь Аню, забываешь дорогу сюда, вообще обходишь наш дом стороной, чтобы нечаянно со мной не встретился, иначе я сделаю тебе бледный вид. Ты понял.
Борис. Она должна…
Отец. Она ничего тебе не должна. Это ты должен ответить: «Так точно. Я понял что вы сказали и исполню всё в точности». Так ты понял.
Борис. Да.
Отец. Не да, а так точно.
Борис. Так точно.
Отец. Вот и замечательно, а теперь «Кру-гом».Что ты уставился на меня, как баран на новые ворота. Я подал тебе команду: «Кругом», а по этой команде ты должен развернуться на 180 градусов. Повторяю команду для особо тупых: «Кру-гом». (Парень поворачивается на 180 градусов). Ну что ты поворачиваешься через правое плечо? Надо же через левое! Горе мне с этим белобилетчиками. Слушай команду: «Кру-гом». Вот это другое дело. Способный малый, а главное послушный и понял, что ему говорил. Ещё раз через левое плечо: «Кругом» и «Шагом марш». Да строевым, носочек тянуть. Раз-два, раз-два.
(Парень выходит из комнаты).
Отец. Ну вот, дождались! Теперь покоя нам не видать. Теперь братки да кореша станут ходками в нашей квартире.
Аня. Не переживай, не будут ходить.
Отец. Кто это такой и что ему от тебя надо?
Аня. Это мой бывший знакомый, он пришёл поздравить меня с возвращением.
Отец. Ты снова темнишь, Анька, они просто так не ходят. Я вижу, что всё начинается сначала, а закончится известно чем.
Мать. Ну, хватит тебе! Давайте лучше сядем за стол, а то пельмени остынут.
Отец. Пельмени! Пельмени! Ты только и думаешь о пельменях, а тут дело серьёзное. Можно сказать решается судьба твоей дочери. Я вот хочу узнать, чем ты, Анька, будешь заниматься?
Аня. Я ещё не решила.
Отец. Видишь, она ещё не решила! Как это так! У тебя было столько времени, что бы всё обдумать и сделать правильный выбор, а ты до сих пор ничего не решила. Долго думаешь. Тебе же специально дали этот срок, что бы ты обдумала свою прежнюю жизнь и сделала план на свою будущую жизнь, чтобы не было там ничего плохого.
Аня. Там, папа, не курорт, чтобы я мечтала.
Отец. Конечно, не курорт, но здесь тебе тоже не курорт. Или ты думаешь, что папа с мамой будут тебя кормить до самой смерти.
Аня. Не думаю я так.
Отец. Так надо решать. Тебе предлагали работу. Сейчас нормальному человеку у нас не найти работу, а с твоим «волчьим билетом» и подавно. Работа дисциплинирует и у тебя не будет время заниматься разными глупостями.
Аня. Я же сказала, что подумаю.
Мать. Ну чего ты пристал к ней, она ведь в дороге была, изголодалась. Давай, сядем за стол, поедим, а потом уже будем решать, что делать дальше.
Отец. Вот ты всегда так, лезешь со своей добротой, всё стараешься за шерстью гладить. Полюбуйся на своё воспитание теперь. Соседям в глаза стыдно смотреть, то наркоманкой, то проституткой обзывали, а теперь говорят: «Иди, там твоя зечка пришла».
Мать. Со всеми так бывает, что человек отступился. Пускай за собой смотрят.
Отец. Если б ты тогда не заступалась за неё, если б я её тогда хорошенько выпорол: за то, что она уроки стала пропускать, за то, что стала по подворотням шляться этого б не было.
Мать. А ты знаешь, почему она в школу не ходила?
Отец. Знаю! Потому что гулять ей захотелось.
Мать. Нет. В школу она не ходила, потому что уроки не выучила. А знаешь почему уроки не выучила?
Отец. Потому что лениться стала, потому что дурь у неё в голове появилась, которую выбить надо было, а не сюсюкаться.
Мать. Тоже неверно. Она уроки не учила, потому что ты домой приходил пьяный и устраивал дебоши такие, частенько мы даже дома не ночевали.
Отец. Я вас не выгонял.
Мать. А что ж терпеть мне было твои побои, ведь убить мог бы.
Отец. Значит, заработала. И сейчас заработаешь, если будешь по карманам лазить.
Мать. Не брала я у тебя никаких денег.
Отец. Это бабушке ты своей расскажи, а мне нечего лапшу на уши вешать. Отдай сейчас же мне деньги, а то хуже будет.
Мать. Отстань ты со своими деньгами.
Отец. Послушай, раз предупреждаю.
Мать. Конечно, я отдам тебе деньги, но ты будешь покупать продукты, ты будешь платить за квартиру и за всё остальное.
Отец. Не дождёшься. Я сколько лет платил за вас, содержал вас, а теперь всё. Я на пенсии и вы должны меня содержать.